Говорить

Долохов приходит к Андромеде, когда у Теда ночная смена, приносит водку. И они не трахаются, они даже не целуются. Они пьют, и Андромеда рыдает навзрыд от бессилия и усталости. Нимфадора просыпается и кричит, требуя внимания, но Меде плевать, так плевать. Она утыкается лицом в плечо Долохова и шепчет лишь одно — то, в чём в трезвом состоянии не может признаться никому, себе — тем более: — Я так больше не могу, я так больше не могу. Долохов её не обнимает, он протягивает ей бутылку. И она пьёт из горла, обжигает горло, но уже не задыхается, не кашляет. Слёзы бегут по щекам. Долохов одобрительно хмыкает. Андромеде кажется, что он тоже больше не может. Но он об этом не говорит, значит, еще кое-как держится на плаву. Сама Андромеда тонет — и то, что Долохов здесь, в её квартире, а она вцепилась в него мертвой хваткой и просит приходить еще, этому доказательство. Она вдоволь наглоталась воды. Вместе с водкой Долохов приносит ингредиенты для зелья от похмелья — знает, что у Андромеды даже на них нет денег. И до того, как на дне последней бутылки остаётся совсем ничего, Андромеда — ещё пьяная, даже слишком пьяная — встаёт и идёт варить зелье. Долохов помогает ей, чем может, и смеётся так заразительно и весело, что чувство безнадежности её отпускает. И она даже забывает, кто он и кто она. И тогда она думает, что переспит с ним сейчас. Но все никак не случается — не находит момента его поцеловать. Долохов уходит за час до того, как возвращается Тед, и уносит за собой пустые бутылки. Андромеда провожает его, просит заглянуть через три дня, идёт на кухню и пьёт чай. Только после она подходит к кроватке Нимфадоры, проверяет, жива ли она ещё, и ложится спать. Когда возвращается Тед, она уже спит. Он так устаёт на работе, что даже не замечает, как от неё несёт алкоголем. Но Андромеде его не жаль. Жалеть она может сейчас лишь себя саму, и никому об этом не говорит — конечно. Наоборот, улыбается. Так, что сводит губы. Ночные смены у Теда каждые четыре дня; Андромеда ждет их, как спасительного глотка воды. Тед целует её в щеку, она шепчет ему: «Удачи», — и улыбается, поправляя смятый воротничок на его мантии. Долохов приходит через сорок пять минут и протягивает бутылку водки. Андромеда его впускает.