Говорить

Занимался рассвет. Опершись о холодные перила, Друэлла смотрела, как отражение восходящего солнца дробилось в розоватой глади Сены, и улыбалась. Рабастан курил, обняв её со спины, и дым его сигарет путался у неё в волосах. — Возможно, я останусь ещё на денёк, — проговорила она, прижимаясь к Рабастану ближе. — Ты можешь оставаться, сколько захочешь, — выдохнул он ей в ухо вместе с дымом. Друэлла грустно рассмеялась. — Ты же прекрасно знаешь, что нет. Она бы хотела остаться навсегда, а для Рабастана это было слишком долго. Его «давай сбежим» никогда не подразумевало «давай сбежим и проведём вместе всю жизнь». Лишь — «давай вырвемся на несколько дней, укроемся ото всех, насладимся друг другом, а потом вернёмся и будем делать вид, что ничего не было». — Сигнус будет ждать меня дома, — лгала Друэлла, и хотя её слова были правдивыми, не эта причина останавливала её от того, чтобы остаться дольше. Стоило позволить себе больше, и уйти становилось невозможным: не хватало сил бороться с желанием остаться. — Не понимаю, как он вообще отпустил тебя одну в Париж, — Рабастан криво улыбнулся краешком губ, Друэлла взглянула ему в лицо и подмигнула. — Он думает, что ты в Германии, — он хохотнул, уткнувшись лицом ей в волосы. — И я несколько дней увлечённо рассказывала ему, что мне нужны новые мантии. Он быстро сдался — лишь бы я замолчала. — Да ты жестока, Элла. Мне его даже жаль. Они засмеялись. И Друэлла повернулась к нему лицом. Рабастан был намного выше неё, и без каблуков она ощущала себя рядом с ним хрупкой. — Ты проводишь меня на вокзал завтра? — спросила она, обвивая его шею руками. Рабастан бросил незатушенную сигарету вниз с балкона и посмотрел на Друэллу. — Конечно, — сказал он. — Ты точно не останешься дольше? Друэлла покачала головой, хотя его взгляд молил её остаться. И она редко могла отказать, когда Рабастан смотрел на неё так и предлагал: «Улизнём на несколько дней? Как насчет Венеции, Элла?». Он всегда выбирал удивительно красивые места для встречи с ней: из их номера открывался чудесный вид. Но Друэлла редко видела что-то дальше того, что можно увидеть с балкона. Она почти не покидала гостиницы — весь её мир сужался до постели и Рабастана. — Лучше, ты приезжай на Рождество, — предложила она, хотя чувствовала, что если он и согласится, то всё равно вряд ли приедет. — Будешь прятать меня от Сигнуса под елью? — захохотал Рабастан. — Тебе невпервой.  — Мы скоро увидимся снова, я обещаю. Друэлла знала, что его слова были ложью, но позволила себя обмануть. Это было неважно: сейчас Рабастан был рядом и целовал её, и у них впереди оставались целые сутки.