Говорить

Все обещало закончиться мучительно плохо: их судьбами распоряжались родители, и по нехорошей улыбке Лукреции Орион понимал, что они начали подыскивать ему невесту или уже подыскали. Но Вальбурга беззаботно смеялась, запрокинув голову к закатному небу, и лучи солнца придавали её глазам алый оттенок. Орион шептал предложения убежать ей в кожу, обнимая её со спины, и был не в силах отвести от неё взгляд. В лицо дул лёгкий бриз, а море шумело в ушах. Орион сжимал пальцы Вальбурги в своих ладонях и с особой ясностью понимал, что потом — когда всё будет кончено — эти воспоминания сведут его с ума упоительным счастьем, которое он потеряет. Но она лишь шально улыбалась, и ветер отбрасывал её волосы ему в лицо. — Поплаваем? — предложила она, обернувшись к нему через плечо. Он коснулся её губ поцелуем, но не выпустил из своих объятий. Он боялся её отпустить хоть на миг. И этот страх рос в нём, с каждым днём становясь всё сильнее и овладевая им. — Звучит заманчиво. Вальбурга рассмеялась, выкручиваясь из его рук, но продолжая держать его за руку, и потянула его к морю. Орион слабо улыбнулся, не понимая, как рядом с ней он мог быть столь всепоглощающе счастлив и несчастлив одновременно. Он знал, что их любви скоро придёт конец. — Давай сбежим, — предлагал он раз за разом. Вальбурга качала головой и не объясняла свой ответ, только целовала его, затыкая ему рот. — Мы можем снять деньги со счетов. Купить домик на море. Быть счастливыми. Она чуть улыбалась, раскинувшись на песке, и пропускала его слова мимо ушей; они были для неё сказкой, которую они никогда не осуществят. Но в такие моменты Орион готов был воплотить в реальность всё что угодно. У него сказка происходила наяву. — Хочешь, я расскажу тебе конец? — спросила Вальбурга, перевернувшись набок, к нему лицом. Струйки воды стекали с её волос по руке, которой она подпёрла голову. Голос звучал слишком серьёзно, глаза смотрели на него со странной смесью снисходительной нежности и усталости. Орион кивнул. — Деньги закончатся. Сказка закончится. А через год мы проснёмся с отвращением друг к другу. И сожалением, что когда-то сделали это. Она покачала головой и вновь откинулась на песок. — Я не хочу этого. — Этого и не будет, — заверил Орион. Вальбурга рассмеялась — вновь. Начинало смеркаться. Им нужно было вернуться домой завтра к утру; туманная промозглая Англия совсем не манила. Орион вздохнул, собираясь возразить. Но Вальбурга лишь улыбнулась. — Замолчи и поцелуй меня. И он целовал, не замечая, как наступает и заканчивается ночь. Дома его уже ждали: Лукреция курила, сидя у камина, и усмехалась. Отец пил кофе. Матери не было — Орион даже не пытался угадать, у кого из своих любовников она была, просто завидовал. — У меня к тебе серьёзный разговор, — сказал отец, помешивая сахар в чашке. Лукреция выдохнула струйку дыма. Орион рухнул в кресло и прикрыл глаза. Возвращение в реальность было сродни проклятию — мир мгновенно стал серым и отвратительно тошнотворным. — Выглядишь паршиво, братец. Упал в канаву и испачкался в грязи? — Это песок, Лукреция, — вяло огрызнулся он. — Я внимательно слушаю, отец. — Но не смотришь, — не сдалась сестра. Отец тихо хмыкнул. — Вчера я договорился о твоей помолвке, — Орион криво усмехнулся и даже не попытался как-то ещё среагировать на эту новость. Чего-то такого он и ждал — ждал последнего удара. — Не завидую ей, — встряла Лукреция. — Ему даже неинтересно, кто это. — Какая разница? — Орион пожал плечами и открыл глаза. Сестра хохотнула. Отец слабо улыбнулся. Орион тяжёло вздохнул, сердце как назло всё ещё билось. — Ладно, удивите меня, кто это. — Твоя кузина, Вальбурга Блэк.