Говорить

В тот день Уолден пришёл отнюдь не за Андромедой Блэк. В её нищем, перекосившемся доме он искал лишь грязнокровку Тонкса, но она смотрела на него с таким презрением и неразумным бесстрашием, что он не сумел сдержаться. Или уже не захотел. Надменный взгляд её смеющихся тёмных глаз прожигал ему спину, пока он переворачивал мебель и искал тайники, ломая стены. Андромеда не говорила ни слова, только стояла у входа и смотрела равнодушно, будто ей было всё равно. Усмешка кривила её губы, а звон ложечки, которой она помешивала чай, отдавался в ушах Уолдена смехом. Он едва не рычал от злости, крепко стискивая зубы, и отбрасывал мебель в сторону с ещё большей злостью. Тонкса не было нигде — его не было в доме вообще. И Андромеду веселили попытки найти его — Уолден это знал. — Где твой муж? — резко обернувшись, прошипел он сквозь зубы, рванулся вперёд и прижал её к стене. Чашка со звоном упала на пол. Андромеда не сопротивлялась — не смогла бы, лишь с вызовом вскинула подбородок повыше. В него захотелось вцепиться зубами, чтобы заставить её завопить. И Уолден с силой сжал её руки так, чтобы кости на запястьях захрустели. — Ты думаешь, что я скажу тебе это, Макнейр? — с усмешкой в уголках губ спросила она ещё более надменным тоном, чем прежде, в школе. Когда он просил дать списать её эссе, закидывая её самолётиками с задней парты. — Не смеши меня. Он расхохотался, внезапно разжимая хватку на её руках, и отошёл на шаг. Андромеда чуть не упала, лишившись опоры, но вновь нацепила на губы фальшиво-спокойную улыбку. Уолден стоял напротив и молча разглядывал её; палочка дрожала в его руках — он все еще не отошел от утреннего похмелья. Так длилось с минуту. — Круцио. Красная вспышка прорезала воздух; Уолден жадно следил взглядом за переменой на её лице: маска надменности треснула в гримасе боли, рот изогнулся в крике, черты лица искривились. Андромеда пошатнулась и рухнула перед ним на пол, сгибаемая резкой болью; она распласталась у его ног и корчилась, поджимая колени к животу. Уолден усмехнулся, убирая палочку. — И где же теперь твоё самообладание, Тонкс? — он выплюнул её фамилию, словно оскорбление, которым ей и следовало быть, и присел на корточки рядом. Андромеда оперлась на локти, пытаясь встать, и их лица оказались на одном уровне. — Скажи мне, где твой муж. — Ты держишь меня за идиотку, Макнейр? — она улыбнулась из последних сил, и он понял, что готов был пойти, на что угодно, лишь бы стереть даже тень улыбки с её лица. Даже если для этого пришлось бы лишить её губ. Судя по затравленной боли на дне её глаз и мелькнувшему в них страху, ему осталось совсем немного. — Я просто умею ломать. Круцио, — он держал заклятие недолго — всего минуту для того, чтобы она вновь растянулась на полу и лишилась сил. И она даже не сопротивлялась, когда он задрал подол её мантии ей на голову, — не сразу поняла, что происходит. А потом попыталась перевернуться и ударить его, но было поздно. Он уже был в ней. Он вошёл в неё сзади, намотав волосы на кулак и заставив её неестественно прогнуться в спине к нему. Она завыла, стараясь его оттолкнуть и задеть рукой, но ей бы и в лучшем состоянии этого не удалось. Уолден рассмеялся ей в ухо. — Я держу тебя за легкодоступную шлюху, которая слишком долго набивала себе цену, — прошипел он, после засосав в рот кожу на её шее. — У тебя настолько паршивая жизнь, что тебе даже шлюх приходится насиловать? — Андромеда говорила прерывисто, со всхлипами; когда Уолден отпустил её волосы, она ударилась о пол лицом. Возможно, выбила зубы — он хотел, чтобы она выбила зубы, ей бы пошло. — Что, неужто совсем никто не даёт? Уолден не ответил, приставив к её горлу палочку, и прошептал лишь одно: — Круцио. Андромеда закричала; он хотел видеть её лицо, поэтому перевернул её, ловко поймав руки, когда она замахнулась, чтобы ударить его, и вошёл в неё снова. По её щекам текли слёзы, глаза были красными. — Где твой муж? — спросил он, наклоняясь к её губам за поцелуем. Андромеда отвела голову, но он схватил её за подбородок, заставив смотреть в глаза, и всё-таки укусил. — Я не знаю, — ответила она, разделяя слова. — Не знаю, — и Уолден чувствовал, что это было правдой. Он кончил сразу же, как только её поцеловал, несмотря на то, что Андромеда в ответ впилась в его губу со всей силой, на которую была способна. И встал, отряхивая себя, словно бы от пыли — от неё. Она лежала на полу, с задранной до груди юбкой, и дрожащими ногами, но продолжала смотреть с превосходством. Уолден не оборачивался на неё. Когда-то он готов был заплатить за ночь с Андромедой Блэк собственной жизнью, но она догадывалась и лишь громко смеялась в ответ на все его слова. Не о любви, безусловно. И улыбалась с насмешливой снисходительностью. Уолден кинул кнат ей на стол. — Большего ты не стоишь.