Говорить

Альфард пришел в гости под вечер — как обычно без приглашения и без предупреждения; на его мантии таяли снежинки, а глаза лихорадочно блестели, словно бы он уже выпил пару бокалов вина. Орион впустил его и гостеприимно предложил огневиски, хотя Вальбурга точно знала, что муж не был рад визиту её брата. Сама же она порадовалась лишь тому, что перед возвращением Ориона успела убрать засосы со своей шеи — ему-то было все равно, а вот Ал мог устроить громкую сцену ревности и разнести полдома. — Если только немного, — услышала она, спускаясь с лестницы в гостиную и по тому, что Орион велел Кричеру подать огневиски, угадала его первую фразу — он предлагал выпить. Каблуки ритмично стучали по ступеням, и Альфард сразу же, стоило Вальбурге появиться на лестнице, обратил к ней взгляд. Его глаза были потемневшими и смотрели странно. Вальбурга тяжело вздохнула, прекрасно зная, что за этим последует. — Прекрасно выглядишь, сестра, — сказал Альфард и, не дождавшись пока она спустится, подошёл к ней и протянул чёрную шипастую розу. Его руки были холодными, почти ледяными. — Ослепительно красива, как и всегда. Вальбурга ничего ему не сказала в ответ на комплимент. — Не будешь против, если я украду его на полчасика? Думаю, нам есть что обсудить, — обратилась она к Ориону, тот лишь тихо хмыкнул. — Я выпью твою порцию огневиски, Ал, — сказал он и согласно махнул рукой, позволяя. Вальбурга закатила глаза. — Забирай. Она взяла Альфарда под руку и увлекла в свою спальню; брат не сопротивлялся, но его пальцы цепко, болезненно сжали её локоть. Вальбурге показалось даже, что он был на что-то зол. Но когда за ними закрылась дверь, он, как она и ожидала, набросился на неё с поцелуями. Его рука крепко обвила её талию, заставляя Вальбургу придвинуться к нему плотнее, и ладонь заскользила по спине в поисках застёжки мантии. Поцелуи были требовательные, настойчивые, страстные; Альфард то осыпал ими шею, то вновь возвращался к губам и терзал их, словно обезумевший. Ему наконец удалось расстегнуть ее мантию, и рукав съехал с плеча почти до самой груди. Горячим языком Альфард прочертил линию ключиц, закусил кожу у самой шеи. Вальбурга подавила стон, вдруг вспомнив, что не наложила заглушающий барьер на дверь, и Орион мог их слышать. Она прижалась к стене спиной, боясь упасть, лишившись поддержки объятий Альфарда. — На твоих губах вкус другого мужчины, — слова брата дошли до нее не сразу, а когда дошли, она сфокусировала взгляд и нашла его глаза. Альфард уже не целовал ее, он смотрел на неё внимательно и мрачно. И ей даже захотелось расхохотаться ему в лицо, настолько суровый у него был вид. — Что за глупости ты говоришь? — спросила она с недовольной улыбкой и, обняв его за шею, притянула к себе. Альфард отстранился; его глаза блестели. — Я знаю, что у тебя был другой. И это не Орион, — сказал он почти с детским упрямством, и выражение его лица сделалось жестким. Вальбурга тяжело вздохнула, раздосадованная его очередным приливом ревности. С Орионом было куда как проще, потому она и выбрала его когда-то. Альфард этого так и не простил. — Да, был. И что? — спросила она с холодом в голосе и, оттолкнув Альфарда от себя, отошла. — Что? Закатишь скандал? Убьёшь меня? Да ладно, Ал, не устраивай трагедию из ничего. Помимо тебя у меня есть ещё муж. — Это был не Орион! Я знаю! — воскликнул он. Вальбурга раздражённо закатила глаза и упала в кресло. — Ориону плевать, чтоб ты знал, — сказала она со снисходительной улыбкой, с которой и прежде — в детстве — отталкивала брата от себя, полуласково-полунедовольно, когда он докучал ей. — А мне не плевать! Я хочу, чтобы ты была только моей! А ты сводишь меня с ума! Как ты можешь спать с кем-то ещё, если у тебя и без того есть Орион? Неужели тебе мало? Сначала тебе было мало меня, теперь мало нас двоих! Да мне стоит завести с ним дружбу, судя по всему, мы оба оказались для тебя недостаточными. Вальбурга тихо хмыкнула. Хотелось закурить, но она оставила сигареты внизу в гостиной, когда провожала своего секретаря перед приходом Ориона. — Вы не сойдетёсь, — сказала она насмешливым тоном. — Орион вовсе не ревнив, — Вальбурга не стала говорить Альфарду, что ей и самой было за что ревновать мужа. Альфард захохотал громко и озлобленно, а потом в одну секунду оказался рядом и, сжав её руки, спокойно лежавшие на подлокотниках, навис над ней. Можно было испугаться, но Вальбурга знала, что он не причинит ей вреда, и лишь с улыбкой откинулась на спинку кресла, изогнув бровь. — Я тебя ненавижу! — прошипел Альфард ей в лицо; и это звучало искренне, в этот момент он действительно ее ненавидел. — Ты ошибаешься, — спокойно сказала Вальбурга и, вновь оттолкнув его, встала. Он не стал ей препятствовать. — Думаю, Орион уже заждался нас в гостиной, — её голос был равнодушно-мягок и даже весел, словно бы Альфард не кричал на нее минуту назад. И от этого брат стал ещё злее. Его взгляд упал на чёрную розу, лежащую на полу — цветок вывалилась у Вальбурги из пальцев, когда Альфард стал целовать её. Он вдруг улыбнулся. — Ты никогда больше его не увидишь, — негромко, а оттого даже устрашающе произнёс он и вдруг с чувством принялся топтать розу. Вальбурга смотрела на него, чуть изогнув брови, и не знала, как на это реагировать. Альфард выглядел почти счастливым, он поднял на неё довольный взгляд. — Никогда. Я убил его. — Ладно, — сказала она, поведя плечами, и вышла за дверь. Альфард последовал за ней через минуту. — Мне пора уходить, — бросил он Ориону. Вальбурга не стала его провожать, рухнув в кресло напротив мужа. — И что это было? — спросил он. Она потянулась к бутылке огневиски. — Понятия не имею. На следующий день её секретарь без вести пропал; и, когда пришло письмо от Альфарда с одним только впоросом, понравилась ли ей его черная роза, Вальбурга догадалась, что именно с ним случилось, и долго не могла перестать смеяться.