***
Безуспешно обследовав местность в поисках Сенджу, Саске вернулся в лавку Мурасаки и, к своему удивлению, узнал, что Сакура покинула её более двадцати минут назад. Его сердце остановилось, а затем застучало с необузданной силой. Саске стрелой вылетел из магазина и попытался найти Сакуру по чакре, но та словно сквозь землю провалилась. Рассудив, что она не могла сбежать, но, возможно, по каким-то причинам скрыла присутствие, Саске бросился искать её по близлежащим закоулкам и магазинам. Около получаса он тщетно обыскивал все заведения и расспрашивал жителей о невысокой девушке с яркой внешностью. Никто из прохожих ― хотя многие видели её недавно ― не мог сказать ничего внятного. Техника сенсора тоже не дала результатов: Сакура будто испарилась с территории, покрываемой дзюцу. Её пропажа больше не казалась Саске пустяком. Обито предупреждал о возможных опасностях, а он отнёсся к этому легкомысленно. Интересно, как на это отреагирует правящая семья? В течение прошедшей недели Сакура мило пообщалась почти со всеми близкими родственниками, которые были от неё в восторге, и провела церемонию в храме Нокано. Саске не стоит возвращаться в деревню без неё, иначе доверие к нему подорвётся, а восстановить его будет не так просто. Преодолев черту поселения, Саске запрыгнул на дерево и устроился на толстой ветви. В центре города было слишком шумно, поэтому он покинул его границы, чтобы составить план действий. Успокоившись, он насторожился и ещё раз попытался почувствовать Сакуру или хотя бы обладателей большого объёма чакры. Внезапно где-то рядом случился едва заметный всплеск энергии, слабый шиноби даже не ощутил бы его. Саске не успел разобрать, принадлежал ли след Сакуре, но, тотчас активировав Шаринган, направился ему навстречу. Стараясь не привлекать внимания, он пошёл вглубь леса и невдалеке заметил лежащую навзничь на земле девушку. Форма и повязка, прикрывающая нижнюю часть лица, указывали на то, что она наёмная убийца. Куноичи была жива, но потеряла сознание ― как оказалось, из-за сильного удара в грудь. На всякий случай заткнув ей рот и связав запястья чакропоглощающими верёвками, Саске с осторожностью двинулся дальше. Спрятавшись в зелени кустов и травы, он заметил ещё одну девушку, поддерживающую защитный барьер, внутри которого с каким-то шиноби сражалась Сакура. Она искусно отбивала катаной атаки шиноби, уклонялась от кунаев и сюрикенов и грамотно нападала. Её навыкам и реакции могли позавидовать немало куноичи, а стиль владения мечом был опробован не в одном сражении. Саске не мог не узнать эти движения, разработанные предками для девушек-ниндзя клана Учиха. А значит, Сакура не лгала ― её действительно обучили в селении. Однако долго в таком ритме Сакура не продержится: кендзюцу и усталость давали о себе знать. Противник навязывал ей нехарактерный для неё вид боя. В мгновение ока Саске переместился за спину девушки, создающей барьер, и резко ударил её в затылок. Потеряв сознание, та упала, прекратив действие техники. Недовольно глянув на Сакуру, Саске широкими шагами направился к её оппоненту. Тот не успел ничего сообразить ― Саске нанёс ему глубокую рану клинком, из которой во все стороны хлынула кровь. Взмахнув катаной и убрав её в ножны, он последовал к Сакуре. Та опиралась на одно колено и часто дышала, а чакра бешено циркулировала в теле. С начала поисков Саске хотел отчитать её, но передумал, увидев, что Сакура не желала сдаваться и даже расстроилась, когда он вступил в бой. Опираясь на меч и склонив голову, она медленно поднялась, несмотря на заметную дрожь в ногах. Наверное, она казалась себе жалкой, но Саске был рад, что нашёл её невредимой и смог оценить мастерство в бою. Он подошёл и, взяв Сакуру на руки, покинул с ней злополучное место. Оказавшись в безопасности, Саске поставил её на землю. Они не были родственниками или друзьями ― тем более их не связывали отношения, ― но он беспокоился за неё, хотя не мог открыто выражать чувства. «Итачи был прав: если нападения на неё совершались ранее, то продолжатся, пока противник не достигнет цели. За ней нужно присматривать и держать случившееся в секрете ― вряд ли она будет против», ― пронеслось у него в голове. Окинув Сакуру взглядом, Саске притворно спокойным голосом спросил: ― Ты как? ― В порядке, ― натянуто улыбнулась она. ― Сначала я дралась врукопашную, но он благодаря своей технике поглотил немалую часть чакры при контакте. Пришлось использовать катану. ― Всё-таки это не твой стиль боя, ― усмехнулся Саске, скрестив руки на груди. ― Мой стиль? ― с недоумением переспросила Сакура. ― Я ирьёнин ― нам не место на поле битвы. Мы там, куда доставляют раненых. К тому же я предпочитаю тайдзюцу. ― Тем не менее, твой учитель неплохо тебя обучил… Саске посмотрел на её обагренный клинок, с которого монотонно капала кровь. «Должно быть, несколько раз она всё же зацепила его», ― мысленно заключил он и заговорил: ― Почему ты не попыталась убить того шиноби? У тебя ведь была такая возможность. Он бы незамедлительно прикончил тебя, если б смог. ― Потому что я ниндзя-медик! Забрать жизнь всегда легко ― сохранить куда сложнее, ― с грустью ответила Сакура, взглянув на него исподлобья. ― Так говорит моя соба. Идём, нам пора. Саске развернулся и направился в сторону дома. ― Постой! ― громче, чем хотела, произнесла Сакура. ― Ты не можешь идти сама? ― глубоко выдохнув, вполоборота спросил Саске. ― Нет, я не об этом. Мой учитель… Учиха Мадара… Я любила его больше жизни…***
Проснувшись посреди ночи, Сакура вскочила в постели и включила светильник на прикроватной тумбочке. Ей вновь приснился кошмар ― призраки ушедшего. В последнее время ей часто снились моменты, когда она умирала на его руках или, наоборот, он ― на её, воспоминания о существовании с другими мужчинами, что напоминали, скорее, сказки с плохим концом, перерождения, на протяжении которых они не встретились. Сакура переживала это снова и снова, с головой погружаясь в безбрежный омут памяти, хранивший события минувшей тысячи лет. Грёзы были настолько реалистичны, что там ей хотелось покончить с собой и прекратить эту нескончаемую пытку. Но пробудившись в этот раз, Сакура, как ни старалась, не могла вспомнить ни конкретную эпоху, ни события, сопутствующие ей, ни как звали его тогда. Сильными оставались лишь страх, горечь и пустота внутри. Возможно, то была не история из далёкого прошлого, а пророчество скорого будущего ― осколок способности Минако. Сакура села на кровати и из-за дурного предчувствия уткнулась лицом в ладони. Она словно потерялась во множестве жизней, что проживала одновременно, и запуталась в хитросплетении личностей и судеб. Это пугало, а посоветоваться было не с кем: лишь Индра понял бы всё и разделил с ней боль и страдания. Однако тот, кого Сакура помнила и любила, ещё «не пришёл» в этот мир: он «спал» и никак не мог «очнуться». Ей хотелось, как раньше, прижаться к нему после жуткого сна, чтобы он успокоил мечущийся разум и сердце, но сейчас их разделяли не только стены и расстояния. Разрушить сформировавшиеся идеалы и стереотипы в сознании Саске, сдерживающие его истинную природу, намного сложнее. Быть может, стоит ему рассказать? Поверит ли он? Раздумывая над этой дилеммой, Сакура прикусила губу. Нет, это не выход. Однажды она поступила так, а он, воспользовавшись девичьей преданностью, погубил возлюбленную и, лишь увидев её предсмертную агонию, осознал, что наделал. Он так и не оправился от той потери и, как выяснилось позже, покончил жизнь самоубийством. Откинув одеяло, Сакура поднялась и направилась к столу. Включив настольную лампу и сев в кресло, она вдела нитку в иголку и приступила к работе. Стежок за стежком на изделии появлялось изображение златоглазого ястреба ― одной из любимых птиц Мадары. Ему всегда нравилась соколиная охота, и Сакура надеялась, что Саске перенял страсть к хищникам, и оказалась права. ― Саске должен разобраться без посторонней помощи, иначе история плохо закончится. К тому же нельзя затягивать процесс ― каждый упущенный день уменьшает вероятность, что он когда-либо всё поймёт…***
Мадара остановился у открытой двери своей комнаты, когда ниндзя-медик заканчивал осмотр и лечение Хоши. Это был мужчина лет шестидесяти в очках и традиционной одежде, в его тёмных волосах мелькала седина, а лицо испещрили множество мелких морщин и пара неглубоких шрамов. Преклонные годы не мешали ему оставаться лучшим ирьёнином селения и весьма сильным шиноби, но не это стало ключом к выбору его для лечения Хоши. После возвращения к Мадаре памяти и возлюбленной он начал ревновать её ко всем мужчинам. Ему была противна мысль, что к ней прикоснётся кто-либо, кроме него. Конечно, женщины-ирьёнины в деревне тоже были, но по стечению обстоятельств самые опытные из них выполняли ответственные поручения. Поэтому Мадаре пришлось поступиться гордостью и принципами и доверить Хоши Юкио-сану, к которому из-за разницы в возрасте и дружеских отношений почти не питал негативных чувств. Хоши лежала под одеялом без сознания и не сопротивлялась профессиональным действиям шиноби. Сейчас, после того как раны обработали, а лицо не морщилось от боли, она казалась ещё прекраснее. Волосы, брови и ресницы днём отливали золотом, тёмно-красные, как шиповник, губы хотелось попробовать на вкус, а к бледной шее со скоплением родинок и рукам с синеватыми венами не терпелось прикоснуться. Она выглядела, как ожившая статуя богини Аматерасу из храма Нокано, и каждый мужчина не мог не хотеть Хоши. Мадара не был исключением. Жаждая быть единственным обладателем её тела, находиться в ней, чувствовать под собой, слышать стоны, вырывающиеся из груди, он с радостью почувствовал сладкое напряжение в области паха. Чтобы отвлечься от похотливых мыслей, он в который раз подумал, что её имя идеально. Она сияла, подобно звёздам, и, как небесные светила ночью, освещала внутренний мир Мадары. «Не мудрено, что тот недоносок вступился за неё, но катастрофически прогадал, ― мысленно начал Мадара и показал улыбку, что заслуживает лишь самый ничтожный противник. ― Я не только многократно превосхожу его силой ― поэтому любая попытка не принесла бы ничего, кроме позора, ― но и Минако, с которой мы знакомы столько жизней, не выказала ему предпочтения… Когда она увидела меня, её щёки украсили слёзы счастья, а когда я всё вспомнил, Хоши ― такое ведь теперь у неё имя ― улыбнулась». Видя её состояние, Мадара желал прилечь рядом, крепко прижав к себе, и раствориться в сновидении, в которое она непременно заглянет. А после пробуждения сделал бы то, что хотел, зная, что Хоши не будет против. ― Как она, Юкио-сан? ― тихо заговорил Мадара, прислонившись к дверному косяку. ― После лечения намного лучше. Но она по-прежнему слаба, поэтому нагрузки ей противопоказаны, ― почтительно ответил пожилой Учиха. «Ксо, ― выругался Мадара, ― придётся подождать дольше, чем планировалось». ― Моя дочь Юри сказала, что, когда она лечила девушку, её раны уже были странным образом затянуты. ― Хоши тоже ирьёнин. Она закрыла их при помощи дзюцу, но, видимо, ей не хватило чакры для полного исцеления. ― Мадара встретился взглядом с Юкио-саном и спросил с нескрываемым любопытством: ― Вы полностью её осмотрели? ― На наличие повреждений ― да, ― не совсем понял вопрос ирьёнин. ― Я не об этом… Меня интересует кое-что другое. ― Учиха быстро прошёл в комнату и занял кресло. ― Мы нашли Хоши в саду с такими тяжёлыми травмами, пусть и частично излеченными, ― неужели нападавший сразу ушёл после попытки убийства, просто оставил умирать невероятно красивую девушку, не сделав более ничего? ― Вы намекаете, что её могли изнасиловать? ― уточнил Юкио-сан. Мадара откинулся на кресле и кивнул, не в силах произнести это ужасное слово. В этот момент он молил Ками и даже пообещал провести вместе с Хоши ритуал в его честь, лишь бы её миновала эта участь. ― Нет, я не проверял данную деталь, ― проговорил Юкио-сан с долей стеснения. ― Я дал девушке снотворное, поэтому вы сами можете узнать ответ на свой вопрос. В воображении Мадара красочно представил, что Хоши обесчестили. Он поморщился, уголки губ изогнулись книзу, а руки сжались на подлокотниках. Он почувствовал к невидимому врагу отвращение, презрение и жажду мести. Но через секунду Мадара усмехнулся, решив, что сделает с обидчиком. «Я везде найду этого ублюдка, медленно, наслаждаясь каждым мгновением, отрежу ему член с яйцами и все пальцы на руках и ногах, предварительно выдрав ногти по одному, а затем, клеймив как насильника… Нет, смерть слишком лёгкое наказание для него ― пусть живёт, пока не сдохнет сам в какой-нибудь канаве», ― пронеслось в его голове. ― Вижу, она вам очень дорога, ― наконец продолжил Юкио-сан. ― Можешь считать, что дух Хоши ― преданный союзник и спутник моего, путешествующего по вечному кругу Сансары. Юкио-сан понимающе кивнул и подытожил: ― Я могу быть свободен на сегодня? ― Да, благодарю тебя, дорогой друг. Ниндзя-медик по привычке склонил голову и покинул комнату, оставив Мадару с объектом его вожделения. Он нехотя встал, подошёл к кровати и, откинув одеяло, сел на край. Взору предстали подтянутые ноги Хоши. Он не удержался и провёл кончиками пальцев по коже ― тёплой, мягкой, почти бархатной. Так не могла выглядеть дочь крестьян или торговцев, её родители наверняка занимали высокое место в клане Накамура. «Надеюсь, с тобой всё в порядке. Я никогда не прощу себе, если не успел вовремя», ― подумал Мадара, блаженно закрыв глаза. Он согнул ноги Хоши в коленях и поправил кимоно, чтобы не мешало. Осторожно разведя половые губы, Мадара увидел неповреждённую девственную плеву. Его радости не было предела ― она всецело принадлежала ему, оставалось лишь дождаться её пробуждения и получить то, чего он страстно хотел. Удовлетворённый открытием, Мадара лёг рядом и притянул Хоши к себе. Её голова и рука покоились на мужской груди, а нога оказалась между его. Мадара мягко поцеловал волосы, норовящие пощекотать, положил ладонь на её руку и медленно стал поглаживать узкую девичью спину. ― Что было бы, если б я не отправился в деревню Накамура и не забрёл в сад? ― прошептал Мадара в пустоту. ― Ты умерла бы, или тебя убили бы, возможно, мои подчинённые… Моё сердце разрывается от одной мысли… ― Он прервал рассуждение и скривился. ― Нет, всё случилось так, как должно было произойти. Ты, живая и почти здоровая, спишь на моей груди и видишь сны. Надеюсь, даже в них я не покидаю тебя. ― От этой идеи Мадара расплылся в улыбке. ― Помнишь, как-то давно ты рассказала мне легенду о юной богине, которую верховные боги отправили в мир людей, чтобы познать его? Получив человеческое тело, она, обладательница редкой неземной красоты, всегда стремилась помогать всем. Но из-за тонкой, чувствительной натуры утопала в слезах, ибо человеческая жизнь полна насилия и жестокости. Однажды она встретила человека, который на самом деле был потомком богов, и, поверив ему, отдала своё хрупкое сердце. ― Закончив, Мадара ненадолго замолчал. ― Иногда мне кажется, что это вовсе не древний миф… Ками защитил тебя и снова соединил нас. А это значит, что мы рождены друг для друга. Ты принадлежишь мне, а я ― тебе, и я уничтожу любого, кто посмеет нам помешать! ― Мадара! ― крикнул Изуна, вбегая в комнату. ― Тише! ― раздражённо прошипел тот. ― Прости, ― негромко сказал отото. ― Как она? ― Юкио-сан заверил, что уже лучше. Мадара посмотрел на Хоши и плотнее закутал её в одеяло, словно боялся потерять. Изуна сел в кресло, положив ногу на ногу, и, чуть наклонив голову, спросил: ― Ты так и не ответил: кто она? ― Моя жена… ― Кто? ― удивлённо воскликнул младший Учиха, резко перебив Мадару. ― Сказал же ― тише! ― Извини, ― потупился Изуна, искренне раскаиваясь. ― Была моей женой в прошлых жизнях, если быть точным. ― Ты помнишь свои предыдущие воплощения? ― воодушевился отото, подпрыгнув на месте. ― Да, вспомнил. Особенно хорошо ― те, в которых мы были вместе. ― Ты её любишь? ― С того дня, как я вновь нашёл её, в моей жизни есть два человека, без которых мне бессмысленно жить. И оба сейчас находятся здесь. ― Я-ясно, ― протянул Изуна. ― Ты познакомишь нас, когда она придёт в себя? Кстати, некоторые говорят, что твоя девушка настоящая милашка. ― Что ещё про меня слышно в селении? ― Ну, если упускать нецензурную брань: ты притащил к себе домой какую-то девку из Накамура. ― Хорошего же они обо мне мнения, ― хмыкнул Мадара, ударив себя по лицу. ― Ничего удивительного, ― пожал он плечами, ― тебя многие боятся, хотя и уважают. ― Скажи им, что я женюсь на Хоши, как только она поправится. ― Знаешь, что меня в таком случае спросят: обрюхатил ты её уже или пока нет? ― Передай, что я вовсю стараюсь, ― заверил Мадара, ещё больше насмешив брата. ― Я рад, что ты наконец-то по-настоящему влюбился. Думаю, теперь твоим безрассудствам придёт конец. Широко улыбаясь, Изуна вышел из спальни.***
Саске проснулся в своей комнате, лёжа на животе. Лёгкость и тепло наполняли тело, и ему не хотелось двигаться и покидать уютную постель. Сон принёс радостное настроение и вызвал невольную улыбку. Саске желал закрыть глаза и провалиться в то сновидение, чтобы увидеть многообещающий конец. Хоши, присутствующая во многих видениях, нравилась ему всё больше. Не только из-за внешности ― она была милой, доброй и заботливой. Она безгранично любила Мадару, ухаживала за ним и наполняла светом каждый его день. Даже во снах Саске отчётливо ощущал это и не мог отделаться от мысли, что тоже жаждет проявления подобных чувств. Но сможет ли он найти такую, как она, соба и окаа-сан? Чтобы радовала, ждала дома с миссий и освещала его путь, обагренный кровью десятков человек. Или Ками откажет ему, наказав за гибель своих «детей»? В дверь негромко постучали. Саске ничего не ответил, надеясь, что Итачи ― он узнал брата по чакре ― просто уйдёт, оставив его наедине с нереализованными фантазиями. Итачи приоткрыл дверь и заглянул в комнату. ― Я знаю, что ты не спишь. Потоки чакры спящего и бодрствующего человека различаются. ― Я подумал, что ты просто уйдёшь… ― Сегодня очень важный день, ты же знаешь. У тебя будет полнедели впереди, чтобы выспаться, ― договорил Итачи и зашёл в помещение, намекая Саске, что не покинет его, пока тот не встанет с постели. Саске с нежеланием перевернулся на спину и приподнялся, почесав затылок. Итачи посмотрел на выпуклость в области паха брата и продолжил: ― Пожалуй, отото, я всё-таки оставлю тебя одного. Отсутствие девушки может сказаться на твоём здоровье, и, упаси Ками, на самооценке. Итачи по-доброму засмеялся и прислонился спиной к двери. Саске взглянул туда же. ― Ах ты! ― вскрикнул он и перегнулся через боковую часть кровати, чтобы достать из-под неё катану. Быстро обнажив её, он запустил клинок в Итачи. Аники успел спрятаться за дверью, в которую меч вошёл как в масло наполовину. Итачи снова приоткрыл дверь и, проведя по лезвию пальцем, из которого сразу пошла кровь, сказал: ― Потрясающий меч. Какой острый. ― Аники облизнул палец. ― Тебе определённо с ним повезло, но за дверь мать тебя точно убьёт… __________ ¹ Онсэн ― название горячих источников в Японии, а также зачастую и сопутствующей им инфраструктуры туризма ― отелей, постоялых домов, ресторанов, расположенных вблизи источника.