Сладка как мёд, горька как яд

      Минерва исчез в мгновение ока, оставив подле себя только облако пыли. Он испарился, но в воздухе ещё висело напряжение. Я перевела взгляд на Мейко, лежащую на коленях Боруто, её каштановые волосы распростились по его куртке, и хоть я сама сказала ему это, внутри меня все равно бушевала ревность. Она уже два раза прикасалась к нему, а я ни разу, по крайней мере, он был не в сознании. Блондин слегка смутился, глядя на моё покрасневшие лицо; он взял девушку на руки и бережно перенес её на диван.       Белая комната ещё недавно искрящаяся светом уже не казалась мне светлой и просторной, наоборот, тени лишь сгущались, а стены, подобно ладоням сдавливали мне шею, стало трудно дышать. Но я и Боруто понимали, что паниковать в данной ситуации бесполезно, мы отправились исследовать базу. Держа в руках кунаи, мы постепенно, с осторожностью, изучали местность. Каждая из них была белоснежно белой, стирильной и пустой. Зачем ему нужно столько совершенно пустых комнат или же в них что-то было, но он успел это спрятать и забрать с собой, оставалось только гадать.       И вот мы уже стояли перед последней комнатой в ожидании найти ответы на интересующие нас вопросы. Дверь отличалась от остальных. Грубо сколоченная дверь с медной отливной ручкой была метра три высотой, будто сделанная для великанов. Смачно смазанная сажей, белая, но теперь уже чёрная дверь, со скрипом отпрянула назад, словно зазывая нас внутрь. Когда мы зашли, она тут же глухо захлопнулась. Включился слепящий яркий белый свет и мы увидели по середине комнаты тушку подстреленной птицы. Подойдя поближе мы увидели, что это призывной зверь, голубь Мейко. В своих искареженных лапках он держал письмо…а значит наша просьба о подкреплении не дошла до лорда Седьмого; никто нам не поможет… — Птичку жалко, — с ноткой грусти сказал Боруто и покрыл птицу платком, достав его из кармана на груди. Я знала, что этот платочек ему подарила Химавари, она вышила на нем его инициалы и подписала кусочек ткани, как «Для любимого братика». Эта милая безделица была дорога его сердцу, но не смотря на это, Боруто отдал его мёртвой птице, как дань памяти товарищу по команде.       Эта черта мне очень нравится. Его сердце ещё не стало чёрствым после всех тех смертельных боёв, которые ему довелось пережить, он чувствует, переживает. Однако в нужный момент Боруто проявит твёрдость характера и первым нападет на неприятеля, а когда кто-то из товарищей попадает в беду или ранен, он поставит в приоритет их спасение, а не выполнение миссии. Как говорил господин шестой «Истинного счастья можно достичь, лишь отбросив реальность и живя воспоминаниями о своих товарищах! В мире ниндзя те, кто не следует приказам и нарушает правила — отбросы. Но те, кто бросает своих друзей, еще хуже. А те, кому наплевать на чувства своих друзей, хуже в десятки раз!» Это его путь ниндзя.       Вдруг выключается свет и мы оказались в кромешной тьме. Я достала спичку и зажгла старую ржавую лампадку. Тёплый жёлтый огонек подарил нам свет. Книжный шкаф с потертыми книгами, письменный стол, обтянутый телячьей кожей, на котором стояли различной формы и цвета склянки, подписанные на неизвестном нам языке — всё это мог осветить, на удивление, этот тусклый огонёк. Алые языки пламени, словно танцующие африканский танец, отражались в его глубоких голубых глазах. Я смотрю на него, он на меня, хотя мы должны искать подсказки, я просто не могу отвести он него взгляд. Внутри меня самой словно вспыхнул пожар, огонь пожирал меня, вся та любовь, что я так старательно пыталась запереть, вырвалась наружу ввиде слов, быстро слетающих с моих губ. Я сама для себя решила или сегодня, или никогда. Руки похолодели, я сжала их в надежде разжать…  — Боруто, из головы ты у меня не выходишь, и в мыслях моих постоянно бродишь, как увижу — так всё внутри пылает. Руки, колени и голос дрожат. Видишь? В мыслях, во сне, я тебя обнимаю, жизнь без тебя — это хуже, чем ад! Понимаю, это немного странно, но я не могу больше молчать, я должна сказать я люблю тебя! — Ого… Сарада ты такая смелая и открытая. Вот же, а я сам хотел признаться первым, но похоже ты меня опередила. Я так счастлив, что в такое не простое время я могу услышать эти слова, — сказал Боруто смущённо потирая красноватый нос. — Сарада, я тоже люблю тебя! Я полюбил тебя с первой секунды нашей встречи, и видимо уже не смогу разлюбить. Когда мне было двенадцать лет я не хотел этого признавать, я был слишком мал для того чтобы понять это, однако сейчас, я хочу всегда быть рядом с тобой, оберегать тебя, любить. Сарада, мир с тобой становится красочным и ярким, ты заполнила собою мое сердце и теперь оно принадлежит только тебе. И прости меня за тот поцелуй с Мейко, ведь понимаешь, что только он смог бы вывести её из того состояния. — Нет, не прощу, — сухо ответила Сарада, надув губки. — Что? Н-но я ведь только что признался тебе, по закону жанра ты должна была простить меня. — Может быть прощу, только если ты поцелуешь меня больше чем её, сдвигая очки ближе к носу, сказала Сарада.       Боруто улыбнулся и подошёл поближе к ней. Он прижал её своим мощным жилистым телом к шкафу с книгами и прильнул к её пунцовыми губам и они страстно слились в долгом поцелуе, таким сладким как мёд. Под твоими нежными руками, сердце вдруг колотится сильней. Остро-сладкая пульсация желания снизу вверх идет куда-то в подсознание, от горячей страсти затлевает ум. С сильной тягой совладать я не смогла, запустила в его блондинистую шевелюру свои тонкие пальцы и ласково гладила его по голове, но случайно я задела какую-то книгу. Она упала и тогда зазвучала сирена. Оглушительный неприятный звук мурашками прошёлся по всему моему телу, он был словно протяжный вопль умирающего кита, пронизывал душу насквозь. — Чёрт, ну и что это значит? — судорожно спросил Боруто. — Без понятия, но когда звучит сирена это всегда плохо, плохо, слышишь? — в полушутку сказала Сарада. — Здравствуйте, мои дорогие детишки, — прозвучал голос господина Минервы из микрофона. — Ох, как вам этот оригинальный звук сирены, классно правда, я сам его придумал, я просто гений, да, да можете меня хвалить, я не просто сведую в медицине и технике я ещё и музыкант, хотите я сыграю симфонию Бетховена на ваших могилах, а все из-за того, что я ещё и в ядерной физике разбираюсь, поэтому вы все взлетите на воздух через пять минут! Здание самоуничтожется и от вас останутся только уголёчки, хотя жаль терять такую лабораторную крыску Мейко, ну да ладно. Ох, нет уже меньше, ведь отсчёт уже начался тик-так, попробуйте сбежать, как же весело, давно я так не веселился! — посмеялся доктор, взглянув на часы. — Ты грёбаный псих! Сарада, осмотри все с шаринганом, быстрее. Обратный отсчёт и мигающий красный свет наводили страх, но мы держали разум в узде.       Я суматошно рассматривала комнату, но не смогла найти ничего необычного, — Я не вижу детонатор, возможно он спрятал его так, чтобы его не могли увидеть при помощи особых глаз. Думаю, нам нужно выбираться от сюда, для того чтобы обезвредить бомбу нам понадобится слишком много времени. — Ты права, бежим! Боруто использовал рассенган на дверь и она разлетелась в щепки. Я прихватила, ту самую упавшую книгу и мы стремительно бросились в комнату, где была Мейко. — Что происходит?! — спросила только проснувшаяся бледная девушка. — Все вопросы позже, хватай пистолет и беги за мной. Она безприкословно выполнила то, что я сказала, хоть и еле-еле стояла на ногах. Мы прибежали к входной металлической двери, она была заперта, поэтому нам ничего не оставалось как взорвать дверь. Часы пропищали 2 минуты до взрыва. Боруто снова попробовал использовать рассенган, но это не дало никакого результата, на покрытии появилась лишь маленькая царапинка. Мы испробовали различные технике и ниндзуцу, и тайдзюцу, стреляли из пистолетов, но этой двери всё было не почём. Мы выбились из сил стучали кулаками о металл. В бессилии, сквозь слёзы, я кричала, молила о помощи, но никто не отвечал, только противный звук сирены резал слух. Хоть мы и ниндзя, но мы тоже люди, нам бывает страшно и больно, мы не хотим умирать, мы тоже хотим жить… Мою способность слышать украл страх. Всё стало как в замедленной съёмке, сердце медленно стучало, оно почти перестало биться. Таймер отсчитывал последние секунды жизни 13, 12… Неужели это конец? 5, 4, 3, 2, 1,0! Раздался оглушительный взрыв! — Пли! — из всех сил, срывая голос, прокричал Боруто. Выстрел. Взрыв. Волна. Мы всё ещё дышим? — Хааа, — послышался громкий выдох из глубины грудной клетки…