Невеста лиса

       Под тенью водопада были спрятаны чертоги небесные, где жили тысячи птиц под крылом журавлиным, чьи белые крылья окрасились черным. Повелитель играл на струнах тонких, протянутых от одного бамбука к другому. Принц спал на белоснежных подушках. Спокойное светлое лицо, темные волосы. Он словно снова был готов влюбляться в него. Хотелось остановиться, подойти и прикоснуться к этим губам. «Лис, если узнает, то…»        Журавль боялся хищника. Он помнил испуганный взгляд, когда уносил уже недвижимое тело. И вот сейчас он, живой, крепко спал, объятый негой. Его Миикэ. «Я могу сделать тебя своим. Но это будет против твоей воли. Я любил ещё первого тебя. Миказуки, ты похож на него. Почему влюбился в тебя? Я не готов сдаваться. Даже если придется притвориться другим». Цурумару надел маску лиса. Иллюзии всегда были подвластны ему. Так и сейчас стал похожим на своего главного соперника. Чертоги стали храмом, а духи обрели плоть. Принц проснулся от нежный прикосновений к щекам. Кто-то гладил его рукой.        — Это сон, — прошептал он, не замечая лжи вокруг.        — Нет, Миказуки. Это не сон.        И голос теперь слышал именно Когицунемару, как и видел его лицо, снова наполовину скрытое маской, одежды.        — Ты как нашел меня?        — Лисы всегда находят тех, кто дорог им.        — Это сон, — луноликий улыбался, потираясь щекой о ладонь.        Губы мягко прикоснулись к щеке, вискам.        — Ты всё ещё веришь, что это сон?        — Да. Потому что не хочу просыпаться и терять твой лик, запомнившийся лишь на мгновение.        Приятное желание заставляло жадно встречаться алым лепесткам, соприкасаясь, царапаясь о зубы. Руки Миказуки обвивали шею видения. Журавль почувствовал победу, но отстранился, прося подождать немного, пока не приготовят ужин. «Тебе надо немного прогуляться. Миказуки, я скоро приду», — коротко чмокнул в лоб, прощаясь. Теперь он не страшился кары. Ведь если он получит свою луну, то будет счастлив, даже если придется скрывать всё под иллюзиями.

***

       Журавль боролся со своими желаниями. Не прикасался к луне даже по ночам, наблюдая со стороны. Даже еду принимал отдельно. Он не желал даже возвращать его, считая своей главной ценностью. Но сколько он не смотрел на него, не понимал, что это уже не тот, кого он знал и желал. Он не был сыном правителя, его пальцы немного грубы от частых тренировок, он смеялся, глядя на слуг птиц, немного не так. Но больше Мунечика смог найти общий язык с маленьким белым вороненком. Раньше в Небесных чертогах жили много разных существ. Территория была поделена. Небольшой мир почти что на границе. Из тэнгу остался здесь лишь Иманоцуруги. Он не знал и не видел Миикэ, как и лиса. Значит лишнего не мог ничего сказать.        Мальчик с белоснежными длинными волосами, собранными в хвост, качался на качелях и разговаривал с гостем.        — Значит ты подобен лунным девам?        — Мне говорили, что так и есть. У нас ходит легенда про первую луноглазую деву.        — Она должна была быть очень красивой. А что с ней случилось?        — Она осталась в том мире со своим новоиспеченный супругом. Другие девы тоже отдавались великим генералам, богам и императорам. Только лис оставался без такого дара.        — А что будет с тобой, если господин сделает тебя своим супругом?        — Не знаю. Но, мне кажется, что он боится показаться. Может всё ещё верит, что лишь глядя ему в глаза, такие, как я, погибают. Мне нравится здесь. Тихо. Спокойно.        Их разговор прервали. Журавль вышел из укрытия. Вороненок видел лишь его настоящую внешность и скрытое за маской лицо.        — Господин, давно вас не было видно.        — Оставь нас не на долго.        Птенец убежал играть с другими.        — Хотел поговорить со мной наедине? — радость сменилась на настороженность.        Цуру взял его за руки и притянул ладони к бьющемуся сердцу.        — Пообещай, что не покинешь меня. Прошу, стань моим, когда зайдет полная луна. У нас впереди ещё пять дней. Я люблю тебя. Ответь мне также.        — Я не смогу пойти против? Ты меня так просто не сможешь отпустить.        — Не смогу, ведь ты — моя жизнь.        — Хватит, Цурумару Кунинага. Твои шутки не удались.        — Ты ошибаешься! — на самом деле не мог понять, как он всё понял. — Ты не узнал меня?        — Даже то, что я не помнил, как попал сюда, как в тумане видел его. Отчасти понимал, что это обман. Фальшивка. Ты играл мною.        — Как ты понял.        — В тебе нет лисьей гордости и стати. У тебя нет его теплой улыбки. И он бы никогда не стал есть отдельно. И мы ещё не освободили его. Здесь нет златовласого мальчика и милой тануки. Они всегда старались быть первыми слугами в его доме. И Иманоцуруги всё успел рассказать.        — Ладно, птенчик, ещё полетает, — хотел уже отправиться за ним, но остался, не вырвал рук.        — Он хороший ребенок.        Журавль снял маску и засмеялся. Такая короткая ложь быстро раскрылась.        — Приятно знать, что ты смог различить. Я не отправлю тебя в идеальный мир. Хотя могу. И только я буду способен тебя вернуть.        Взмах руки, туман погрузил Миказуки в сон. «Будь счастлив там. Надеюсь, что ты будешь жить. Поспи пять этих дней до полнолуния. Мы пока подготовим всё к церемонии. После ты никогда не уйдешь от меня. Эта жизнь будет продолжением сна».