Невеста лиса

       — Господин, вы так спокойны, — рыженький Коноске лежал на спине и, держа лапками, кушал сочный золотистый тофу, стараясь отрывать зубками кусочки.        — Да. С ним же всё хорошо, — владыка обители расчёсывал свои белые волосы, наблюдая сверху за другими из окна.        Дух клинка читал малышам новую литературу, привезенную старшим из детей лучшего друга матери. Хитофури был занят, изучая что-то со своим партнёром.        — Не желаете ли попробовать связаться с тем юношей?        — С Миказуки? — остановился и отложил алый гребешок. — Смогу ли я это сделать. Сам. Без вашей помощи.        — Вы не ребенок уже давно, господин. Чего боитесь? Инари-сама могла гулять в том мире и без тела.        — Помню. Но даже при помощи способностей не смогу очутиться рядом с ним.        — Тогда поговорите с ним просто так.        — Он не здесь, Коноске! Как проводник может мне, Когицунемару, говорить, как лучше!        Лисёнок запихнул в пасть последний кусочек, перевернулся, встал на лапки и пошагал на выход. Остановился, уставившись на книжный шкаф, где лежали на полочке чистые листы, приготовился к прыжку, но был остановлен, схвачен Шишио, зашедшим предупредить, что скоро накроют на стол.        — Я приду.        Чаще всего Когицунемару обедал в своей комнате. Это длилось долго. После появления очередных невест. Те девушки не были его милой Миикэ. Не чувствовал это. Хоть он и забыл тот голос, образ, который видел не на долго. Потом появился тот юноша, Миказуки. Миказуки. Снова повторил это имя, держа в руке случайно найденный на дне озера золотой браслет с луной. Как в его глазах. Тонкий полумесяц.        — Если бы ты мог меня слышать. Я пытался узнать изменения в городе, используя лисий огонь. Но он просто растворялся, достигнув стены.        Обед прошел в шумной компании. Но раньше столы были длиннее. Бобовый суп, не самый любимый, онигири с клубничной начинкой, чаша лёгкого вина. И снова жизнь шла по однообразному кругу. Столько столетий сидеть взаперти среди уже сильно привычных стен. Даже путники проходили мимо. Садамунэ рассказывал, почему так происходит. Легенды о лисе-демоне, что пожирает всех, кто зайдёт на его территорию без спроса. Никто не смел сделать хоть шаг, стоя у алой тории. Рядом были поставлены две божественные статуи. Чёрный и белый лисы. Стражей тоже боялись. Две нагинаты. Два великих воина, чьи души и тела были привязаны к этим статуям. Они согласились убить хозяина, если тот убьёт кого-то в порыве гнева. Лишь недавно они явились в это место. Сейчас белоснежный Томоэ играл с птицами, вьющимися вокруг него. Чёрный Шидзука лишь наблюдал, сидя в тени дерева, очищая ножом яблоко. Длинные ногти, к счастью, не мешали ему.        «Убили стражей и сами стали стражами».        Ночью во снах лис мог гулять по улочкам города, возвращаясь в воспоминания детства.        Ласковый ветер кружил вокруг. Маленький мальчик ловил падающие золотые листочки ручками, а рядом, в окружении других духов, сидела женщина. Белоснежные волосы, одежда. Инари перебирала волосы сына, расчёсывая их. «Вот придёт к тебе дева, когда вырастешь. В её глазах будут плескаться полумесяцы». «Как у нашей гостьи?» — спросил мальчик. «Прекраснейшая из невест».        Когицунемару проснулся, пытаясь словить первые лучи солнца, проникающие в его комнату. «Может и правда попробовать? Я же не буду покидать это место». Закрыл глаза, представляя человека, которого желал увидеть. И это получилось. Другая комната, голоса, вид из окна. И сидящий за столом Миказуки. Он гладил какую-то девушку по голове, успокаивая.        — Ты так за него волнуешься?        — Может он правда нашёл кого-то лучше меня? Может он обиделся, после моих слов?        — Мико, мы одни. Все ушли, оставив нас.        — Никкари лишь дали новое задание. Джузумару исчез. Кажется, что этого убийцу призраков послали за ним. Мицутада ещё не пришёл, что бы спасти дракона. А Яген. Мы не знаем, куда он пропал. Не сказав. А Сэнго…        — Ты любишь его, — подытожил, поднимая глаза к потолку и цокнув языком.        — Просто он спасал меня! Всегда! И я благодарна ему за это. Когицунемару успокоился, прислонился спиной к стене и продолжал слушать.        — Это любовь. Одна из форм. Прошлый «я» тоже любил одного, — Мунечика посмотрел прямо туда, где стоял лис, тот вздрогнул, надеясь, что его заметили. — А сейчас я хочу спасти его. И мы в праве выбирать с кем связывать свою жизнь.        — Даже после того путешествия ты не можешь сказать, любишь ли его также, как любил раньше.        — Я хочу помочь ему. Ведь я…        Последние слова не услышал, вернувшись обратно. Не так много времени он пробыл рядом с ним. Но, зная, что с ним всё хорошо, успокоился.        Лис надеялся на новую встречу. А имя этой надежды — сияющая луга среди мрачных туч.

***

       Изуминоками Канесада — капитан небольшого отряда, в котором были два духа клинка, помощник, друг и стрелок. И в город должен был явится долгожданный новый Смотритель. Цель. Он знал, что мужчина высок, опоить его не сложно, являлся одним из трёх великих копейщиков. Кане проговаривал это про себя, позволяя старшему брату творить над женской частью этого плана. Изуми нельзя было назвать миловидным. Наоборот. Он был статен, словно бог, длинные темные волосы, собранные чаще в высокий хвост алой лентой, глаза манящего цвета неба. А теперь на него смотрела одна из дев дворца наслаждения. Закончив с сложной одеждой, вышел к своим спутникам.        — Ого! — удивились клинки, осторожно трогая ткани одежды.        — Кане-сан, вы восхитительны! — на щеках Хорикавы выступил лёгкий румянец.        — Я надеялся, что ты станешь таким, — подмигнул Муцуноками, на что получил фырчение от капитана.        — Теперь мы как наёмники. До чего же опустился наследник престола.        — Вынужденная мера. Если никто не будет охранять хрупкие границы между мирами и внутри миров, то рано или поздно она падёт.        Нагасонэ усмехнулся. Он поклялся быть верным советчиком, старшим, кто поведет юного императорского сынка к лучшему будущему. А теперь уже он сам творит своё будущее.        Уже возле постоялого двора Ёшиуки осторожно поцеловал капитана, размазывая помаду и по своим губам. Изуми оттолкнул, браня. Стрелок лишь улыбнулся, поклонился и убежал. Никогда не терпел такие выходки. Но получать поцелуи нравилось. Ночи слишком длины для одного. Но бывали и времена, когда приходилось делить постель с кем-то. И было плевать, кто это будет.        Глубокая ночь. Время, когда столица начинала сиять и шуметь. Изуминоками долгое время жил в стенах крепости, виднеющейся вдали из окна второго этажа. Приближённый императора проводил переговоры с новым Смотрителем за миром. Вокруг ходили девушки, обслуживая их, трое играли на сямисене, кото и флейте. Сам Изуми сидел за шторой, разделяющей комнату на две части. Слушал внимательно. Наблюдал. В длинном рукаве был спрятан танто, подаренный отцом. Никогда не пользовался им, предпочитая более длинные клинки. Одна из девушек принесла зеркальце, мокрую ткань, принадлежности для нанесения макияжа. «Господин хочет, что бы Вы приняли его», — стёрла лишнюю помаду, нанесла тон, румяна.        — Она будет ждать в комнате. Приятно, что эта юная дева вам понравилась.        Канесаду проводили в покои. Окна открыты. Прекрасно. Ветер играл с тонкой белоснежной тканью, закрывающей кровать полностью вокруг. Он волновался словно в первый раз. Знал, что надо лишь сделать заказ и всё. Его цель — великий воин. Хоть он сам тоже не плох в бою, но под рукой не было верного клинка. Ни пустого, ни двух сильнейших. Хотя, как он слышал, Смотритель мог отличить пустую сталь от живой.        Дверь открылась. Бросило в дрожь от массивных шагов и приближающейся тени. Мужчина открыл преграду, пуская лунный свет на лицо девы. Осторожно погладил по лицу, взял за подбородок, приблизился и прошептал: «Я ничего не собираюсь делать с тобой». Изуми ничего не понял.        — Почему?        — Знаешь, я рад был бы принять тебя. Но я не собираюсь нарушать клятву, данную одной.        — У вас был кто-то? Или есть?        — Была, — копейщик сел на край постели. — Но она умерла.        — У Великого существовала любовь всей жизни, — засмеялся, прикрываясь рукавом. — Желали бы вы с ней воссоединиться? — приготовился было достать кинжал, но остановился, услышав отказ.        — Мой младший брат был против нашей свадьбы. Я лишь недавно стал новым Смотрителем. Он ушёл в мир людей, заточив себя в клинок. Не знаю, что сейчас с ним. Не понимаю, почему отец выбрал его, а не меня! Я бы всё отдал, чтобы отыскать этого человека.        — Брата?        — Отца. Он ушёл, давно. Знаю, что не исчез и сможет вернуться.        — А почему бы не пойти в мир людей искать брата?        — Отец лишь с ним делился тайной клинков. Даже почувствовать не смогу, — копейщик лёг на постель и уснул.        Это был шанс, чтобы лишить этого человека жизни. Достал танто, вынул из ножен, желал прислонить к шее и сделать резкий надрез, но остановился. «Слишком легко. Поймут». Поднялся и было подошёл к окну, но почувствовал взгляд на своей спине.        — Луна сегодня красива, — Кане согласился, кивнув. — Я должен был остановить своего брата. За ним всегда надо следить. После ухода отца умерла и его мать. Первая луноглазая дева.        — Что? — услышав это, вернулся. — Луноглазая дева?        — Да.        — Но разве это не легенда? Они существовали? Как и демоны, изображённые на стенах в крепости? Как теневые магистры?        — Я должен был сам пойти с ним, а не она. Боюсь, что он в образе клинка, когда попадёт на поле боя, станет жестоким. Человек, владеющий им, может быть в опасности.        — Всё будет хорошо, — Кане погладил копейщика по голове.        Остался на всю ночь. Но ближе к рассвету Хорикава поднялся к нужному окну, позвал капитана. Кане попросил помолчать. Снова обнажил танто и воткнул в стену. Этот единственный заказ на убийство он не захотел выполнять. Убежал с другом. Внизу уже ждали. Нагасонэ поймал сначала Кунихиро младшего, потом и Изуми. Уже в доме Касена расспрашивали обо всём. Кане переоделся, смыл макияж.        — Я не смог убить. Этот человек может знать об изображениях на стенах.        — Брат, возвращаешься домой? Тебя всегда интересовали эти древние картины.        — Я отказался от наследования! Как и многие другие. Предпочитаю спокойно жить здесь.        Спокойно. Кинул взгляд на пожирающего завтрак Муцуноками. Тот ничего не заметил и с новой силой ел уже вторую порцию риса.        — Лунные девы существовали. Нам нужна одна. Надеюсь, что смогу вытянуть хоть из кого-то информацию о них, демонах, рисунках. А этот Смотритель нужен нам живым и невредимым. Иначе на нас может обрушиться гнев первого. Да и если с ним что-то случится, то не избежать гнева проклятого клинка, — глянул на Киёмицу.        — Я понял, что надо от меня. Придётся на время расстаться. Ясусада, отправишься со мной в мир людей.        Собрание окончилось. Канесада младший попросил остаться Котетцу. Спросил про здоровье жены, детей, братьев, зная, что один из них исчез давно.        — Пошла на поправку. Урашима рядом с ней. Мидори уже невеста. Аой тоже. Кинари обучается у лекаря. Грустно осознавать, что дети росли без отца долгое время.        — А как твой второй брат?        Замолчал, прикрыл глаза, обдумывая.        — У меня лишь один брат, если ты забыл, — больше ничего не желал говорить, уходя и прикрывая за собой дверь.        Изуминоками редко спрашивал о личной жизни всех своих друзей, но та ситуация, случившаяся с Нагасонэ, никак не могла оставить его в покое. Всё время избегает говорить об этом, даже пытается забыть. Касен — близкий друг Хачиски и то молчал, словно того не существовало. Видимо воспоминания причиняли новую боль. Сияющее золото доспехов. Волосы нежного цвета бледной фиалки. Младшая из девочек похожа немного на своего дядюшку, которого ни разу не видела. Наверное старший Котетцу и ушёл из дома, подальше от воспоминаний. В этом мире дети могли долго взрослеть, достигая определённого возраста. Мир духов — вечный мир.        Изуми попросил никому не входить в комнату. Он сам погружался в воспоминания. В тот день, когда в первый раз наткнулся в подземелье на изображения человека с тёмными волосами, переходящими в белый. Из ныне живущих никто не может сказать, когда были нанесены и кем эти картины. Приходил почти каждую ночь, продолжая изучать ещё ребёнком. В голове снова всплывали символы, слова, значения которых не знакомы. У кого спросить. Кто знает? Из-за этого все, увидевшие, отказывались от дальнейшего правления. Каждый видел своё в этом существе, словах.        Переодевшись отправился за покупками в рыночный квартал. Мимо проходили сотни людей, но среди этой толпы смог заметить интересную группу, двигающуюся на встречу. Канесада внимательно рассмотрел их. Один был похож на существо с тех рисунков с чёрным вороном на руке, другой походил на потерянного брата его друга. Одежды расшитые золотыми нитями. Других не смог толком изучить. Но один показался очень знакомым из-за золотых волос и тёмного плаща. «Главное то, что мы здесь, Корю». Услышал, проходя мимо. Ещё один отказавшийся от места на престоле. В этом мире каждый правил своей областью. Императорская власть уже не на столько сильна. Да и они, императоры прошлых лет, уничтожили первых от крови, кто властвовал над всеми. А может был ещё кто-то до них? Изуми было хотел сорваться с места и последовать за мужчиной с вороном, но остановился, не найдя их. Даже золотая одежда его спутника затерялась среди других. «Надо найти этого человека. Он должен ответить на все мои вопросы».