on ne change pas

— знаешь, марк, это все не так уж и легко, — начинает джэхен. — пережить такое не каждому под силу и… знаешь, я его понимаю. марк в ответ молчит и едва заметно кивает. они не должны начинать этот трудный разговор прямо здесь. — так или иначе, сейчас все в норме, так ведь? врач говорит, что… — я знаю. я знаю, что говорит врач, можешь не продолжать. джэхену становится неловко из-за того, что все это заварил. им стоило ехать в тишине. марк смотрит в пол, чуть покачиваясь из стороны в сторону. последний вагон, в котором они едут, трясется чуть сильнее обычного. чон тянет руку к руке младшего и невесомо дотрагивается. сердце пропускает удар. марку это все надоедает. он знает, что он для джэхена давно не просто друг. что марк может с этим поделать? больница не выглядит самым приятным местом, и причина этому ясна. больницы — совсем не приятные места. в фойе ребят уже встречает юта, заметно посвежевший с последнего визита друзей. машет рукой и идет навстречу. по очереди обнимает сначала марка, потом джэхена, говорит, что скучал по ним. ли не чувствует у себя под руками тела юты, его как будто нет вообще, оно словно стало тоньше вдвое. он катастрофически исхудал. они едут в метро уже порядка двадцати минут, но юта перестал принимать участие в разговоре уже пять минут точно. сначала просто выглядел сконфуженным, что немного пугало, но потом он и вовсе провалился в сон. марк не слушает, что там ему говорит джэхен, смотрит на юту печальным взглядом. такой несчастный. ли тоже чувствует себя несчастным. он вспоминает все. все от начала до конца. мину, двоюродную сестру юты, самого юту, бедного, по уши влюбленного в нее. вспоминает, как старший чувственно рассказывал об этом самому марку, а еще о том, что они уже поговорили об этом с сестрой и все разрешили. а дальше вспоминает новости о крупной аварии в сеуле, свои мысли: «жалко ее очень, такая молодая». буквально чувствует фантомный ком в горле, когда вспоминает, как накамото рыдал над ее гробом. мины не стало так просто. а потом все быстро завертелось и пошло прямо ко дну. попытка самоубийства юты, драки и в результате психиатрическая больница. они с джэхеном навещали друга периодически, и вот, это время законилось. они везут его домой. чон все еще без умолку трещит о чем-то, когда марк возвращается из глубоких размышлений, и говорит что-то про однополую любовь. ли смотрит на него и видит в глазах неуверенность. джэхену явно не по себе от таких разговоров. марк на это вздыхает и говорит: — я не особо понял, о чем ты там говоришь. я знаю, что нравлюсь тебе, джэхен, можешь не распинаться. сейчас не время. он устал до чертиков. джэхен прячет взгляд и не говорит больше ничего. марк задумывается о том, как тяжела его жизнь. он каждый день молится богу, чтобы тот избавил его от ужасных страданий. как ему прекратить чувствовать на себе повышенное внимание джэхена? это не приносит дискомфорт как таковой. марк ничего не чувствует, в этом и есть вся проблема. он не хочет любви к себе. по крайней мере не от чона. и в то же время он думает, что сам ведет себя абсолютно так же, когда находится рядом с ютой. юта — самый любимый хен для марка. самый добрый, самый близкий и понимающий. юта прекрасен с головы до ног. ли не может сопротивляться этому, любит. любит его до скрежета в сердце, до темных пятен в глазах. любит слепо, безнадежно и неправильно. «нет-нет, так нельзя» — говорит себе марк. он думает, что не проживет без старшего, попросту не сможет. он для него все — он жизнь, он мир, он крыша над головой. они выходят из вагона, поднимаются на эскалаторе. джэхен снова начинает разговор, говорит о чем-то нейтральном, и марк чуть ли не впервые за день пытается внимательно его слушать, но выходит все равно из рук вон плохо. юта стоит позади них и снова молчит. этот эскалатор кажется бесконечным. марк воспринимает его, как какое-то начало новой жизни. там, наверху, в свете солнечных лучей они начнут новую, лучшую жизнь. все втроем. джэхен перестанет валять дурака и найдет хорошую работу, возможно даже любящую девушку. юта наконец забудет обо всем и продолжит жить дальше, отпустив мину навсегда. а марк? он продолжит молиться каждый день за своих друзей. особенно за юту. и конечно за себя, за спасение своей души. вот, эскалатор наконец поднимает их наверх. они с джэхеном сходят с него и идут вперед. но не юта. — чон! — негромко хрипит накамото. марк не слышит этого, не видит как джэхен оглядывается и срывается с места обратно к эскалаторам. он слышит невероятно громкий женский крик позади. смотрит. юта лежит на боку и рядом с ним стоит ошарашенный чон. кровь. она медленно вытекает из вспоротого живота и пачкает грязный пол. руки юты тоже в крови, как и нож, лежащий рядом. глаза его закатились, а рот судорожно хватает воздух, но безуспешно. — твою мать, кто дал тебе это! — восклицает джэхен. марк не подходит слишком близко, но спотыкается и падает на колени. ему не плохо, не больно. ему никак. он обещал молиться, молиться каждый день, молиться на ночь, молиться с восходом солнца. молитвы — все что ему осталось. слезы скатываются с его глаз и разбиваются о пол. а молиться больше не за кого.