Часть третья
Бояться следует скорее овцу в волчьей шкуре, чем наоборот. В конце концов, она уже победила волка.
— Брат мой, помнишь ли ты, чему в первую очередь учит нас Бог? Иоанн сосредоточенно разглядывал кровавые разводы на бетоне под ногами и молчал, до побелевших костяшек сцепив руки за спиной. Энергосберегающая лампа над его головой зловеще мигала. — Что есть величайшая добродетель и корень всех благ? — продолжал вопрошать Отец, разглядывая изрисованную символическими чёрными крестами стену бункера, и его слова эхом разносились по помещению. — Что может дать плодородную почву вере, как не терпение, брат? «Терпением стяжите души ваши и да обретёте вы». Иосиф медленно, как змея перед броском, повернулся к Вестнику, не меняющему смиренной позы. На шее младшего Сида бешено билась жилка. — Однако терпение не значит смирение. Я был терпелив, Иоанн… Я дал тебе время, людей и возможности. Ты обещал мне, что она вернется, проявит себя. Но что я вижу? — голос Отца был преисполнен печали и мягкого укора, но глаза холодны, как снега Килиманджаро. — Я вижу, что грешница не только не спешит вставать на путь истинный, но и ведет за собой остальных. Всего за несколько недель мы лишились трёх ферм, пяти аванпостов, а также портовой базы на реке. Поставки идут с перебоями, Иаков не досчитался шести фургонов с волками, не говоря уж о непрерывных потерях наших людей, погибающих в ежедневных стычках с повстанцами… Мы с братом и сестрой уже начали волноваться — скольким ещё нам предстоит пожертвовать в угоду твоей игре? Иосиф склонился к самому уху напрягшегося Крестителя. — Неужели мне нужно напоминать тебе, как много зависит от исхода твоей задачи? Бог справедлив, Иоанн, но он не потерпит корысти в рядах тех, кто верен ему. Делай, что должен, и в твоей голове, — мужчина коснулся виска Вестника, — и твоем сердце, — такое же легкое прикосновение к груди, — не будет места заблудшему греху. Прежде чем покинуть комнату, Иосиф еще несколько секунд неотрывно смотрел на брата. Его глаза поблескивали в полумраке бункера, словно кошачьи, насквозь пронизывая собеседника. Затем Отец едва заметно кивнул своим мыслям и направился к выходу с ранчо. Иоанн проводил мужчину взглядом, стиснув зубы до хруста в челюсти, а потом с размаху впечатал кулак в обшитую жестью стену — как раз на уровне головы брата. Изрезанная шрамами и исчерченная татуировками грудь тяжело вздымалась и опадала от яростного дыхания Вестника. Он снова проиграл. Не успел. Просчитался. Мужчина зашёлся злым, безумным смехом. Девчонка буквально растворилась в чёртовых лесах, как призрак. Он надеялся, что после того представления не пройдет и пары дней, как она сломается, допустит ошибку — а он будет готов, чтобы ударить в самое уязвимое место. Но помощница шерифа оказалась сильнее, чем думал Вестник. Иоанн с трудом успокоил разбушевавшиеся мысли и широким шагом вышел прочь из комнаты, на ходу бросая эдемщику у двери: — Помощница не покидает Долины Холланд. Что ж, её право. Перекрыть весь периметр, ни одна птица не должна пролететь незамеченной с нашей территории. Выкурим лисицу из её логова…***
Время шло, люди умирали за свою свободу и веру, а в Монтане потихоньку наступала осень. Жара всё еще не желала идти на спад, однако граница снежных шапок на далеких горах Уайттейл будто бы стала ниже, а в воздухе запахло прохладой и — самую малость — прелой листвой. Казалось бы, можно вздохнуть свободно и отдыхать от знойных летних дней, но беда пришла, откуда не ждали. И однажды утром Кей Джей проснулась от смутного беспокойства. Она открыла глаза, пару секунду бездумно смотрела на тщательно погашенное с вечера кострище, а потом… Потом мимо пронёсся табунок оленей. От неожиданности Кэт резко села и протёрла глаза. Животные в суматохе перескакивали через поваленные бревна, изящно перемахивали через походный котелок с водой, оставленный помощницей после ужина, дробно стучали копытцами по высохшей земле. Не сбавляя хода, они скрылись в подлеске. Девушка недоуменно смотрела им вслед: раньше дикие лесные звери никогда не показывались так близко. Помощница зевнула, по привычке потирая сквозь одежду зарубцовывающееся ранение на плече — подарок от эдемщиков после первого визита к Иоанну. Кей Джей в очередной раз вознесла хвалу небесам за то, что сектанты вытащили пулю, пока она была без сознания. Приступ доброты, не иначе. Так и виделось самодовольное лицо Вестника, разводящего руками — мол, мы ж не звери какие-нибудь… Кэт поднялась на ноги, болезненно морщась — шея опять затекла от сна на жёсткой земле. Зато хоть сам сон был сегодня целых четыре часа, а не полтора, как обычно. Накануне помощница решила, что если нормально не отдохнет, то вырубится прямо в засаде у какого-нибудь аванпоста, и ушла на ночь подальше в лес. Осторожно разминая мышцы и суставы, Кей Джей мимоходом бросила взгляд на небо и оцепенела. Над ельником за её спиной стояло зарево. Бескрайние леса Монтаны, гордость штата, полыхали ярким огнем, заволакивая небо дымом. Кэт судорожно вздохнула и почувствовала горький раздражающий запах горелой древесины. Лесной пожар шёл на округ Хоуп. На мгновение Кей Джей показалось, что она слышит скорбный плач пожираемых пламенем стволов, иссушенных за лето до состояния сухой тростинки, чего, конечно, быть не могло — огонь был ещё далеко. Кэт ослабевшими пальцами убирала растрепавшиеся волосы в хвост, не сводя глаз с ужасающего зрелища. Пожар сожрёт всю долину в считанные дни. Стихии всё равно на людские войны. С момента позорного бегства — или стратегического отступления, как упорно величала его сама помощница — из бункера Иоанна прошло чуть меньше месяца. Несколько дней Вестник молчал — прекратились назойливые патрули, шныряющие в поисках помощницы по долам и весям, Сид больше не пытался связаться с ней через громкоговорители. А потом он выпустил в прямой эфир ролик с жестокими пытками Хадсон. Он ставил Кей Джей ультиматум. Либо она сдается добровольно, и ее выпускают из кольца округа Хоуп восвояси — конечно, после искупления всех грехов, — либо он начнет методично вырезать всех, с кем она вообще заговаривала в этом проклятом месте, начиная с заместителя Хадсон. «Если гордыня ещё не сожрала тебя», — вкрадчиво говорил Иоанн с экранов телевизоров, собственнически держа несчастную Хадсон за горло. — «Переступи через свой грех, дабы спасти тех, кто верит в тебя. Давай же, помощница, докажи, что ты не бездушная убийца, какой тебя считают». А глаза Вестника говорили совсем другое. «Уступи, впусти в свою душу эту безграничную гордыню. Захлебнись в ней, пусть льётся в твой рот и уши. Дай мне повод, помощница, умоляю, дай мне повод выпотрошить твою подружку, как свинью, дай мне повод перерезать глотки всем, кто стоит на моем пути…» Банальный, мерзкий ход. Иоанн пытался надавить на ее совесть, отыскать хоть какие-то рычаги давления. Исчезли мягкие, увещевающие нотки из его голоса. Он перестал задабривать дикого зверя в клетке подачками, решив уморить его голодом. Естественно, Кей Джей не строила надежд, что её и правда отпустят. Этот ролик — всего лишь прикрытие, «последний шанс», который так милосердно предоставляют пастыри заблудшей овце, заманивая на заклание. Ясно, как день, что, заполучив ее в свои руки, Сиды просто уберут с доски мешающуюся фигуру и продолжат где словами, а где силой насаждать свою лживую веру. А может, превратят ее в одного из Ангелов, напустив на своих же, глядя, как она убивает тех, кто был ей другом и соратником. Да, такое вполне в стиле эдемщиков. Однако Вестнику удалось добиться волнений в рядах сопротивленцев. Те из них, кто слишком устал от борьбы, готовы были отдать «Вратам» лакомый кусок, купив этим себе милость. Глупые, измотанные нескончаемой грызней люди, привыкшие держать в руках лопаты, а не оружие. Джером, Датч и шериф Уайтхорс как могли заглушали навязчивые шепотки, но не в их силах было остановить лавину. Сопротивленцы колебались, бросали свои фермы и под покровом ночи уходили в леса за холмы, думая, что щупальца Сидов их там не достанут. Они не верили, что влияние «Врат Эдема» сможет достичь размаха, о котором те вещают, надеялись, что бегство спасет их от кровопролития. Кэт знала — не спасет. Если они не обрубят жало секты здесь, в этом Богом забытом штате, потом может быть уже поздно. Помощница чувствовала, как тяжелеет с каждым днем гнёт ответственности. Ей хотелось бросить всё и самой уйти в горы, прикинуться паломницей, монашкой, простым обывателем, отмыть въевшуюся кровь с кожи, залечить ссадины и забыть об этом кошмаре. Простые радости вдалеке от цивилизации — домик на отшибе, рабочая лошадка, араукарии в саду, рыбалка по воскресениям… Но это бы значило бросить людей на произвол судьбы. Пусть она не питала к местным особого тепла, чувство долга по-прежнему выжигало девушку изнутри. Кроме того, их противостояние с Иоанном Сидом давно превратилось в личное дело принципа. Кей Джей до сих пор передёргивало от воспоминаний о холодных пальцах у себя на груди. Помощница быстро облизнула пересохшие от потрясения губы, собрала поклажу, проверила пистолет. Вытерла повлажневшие ладони о джинсы. Еще раз проверила патроны и нервно нахмурилась. Что делать, когда позади — огонь, а впереди — враг? Кей Джей оказалась поймана в кольцо, бежать некуда — только в лапы к Сиду. И никуда не деться с подводной лодки. «Не дождешься, ублюдок», — злобная мысль подстегнула Кэт, и она тронулась с места, надеясь, что и в этот раз дорога возникнет под шагами идущего.***
— Что? В смысле — дело рук Иоанна? Кей Джей тупо таращилась на нервного продавца, мнущего в руках подол рубашки. В поисках боезапаса она спустилась к ближайшему жилому дому на окраине и застала хозяина за судорожным сбором вещей. Мужчина всё время кидал взгляды в окно, на расползающуюся по небосклону дымную завесу. — Ну да, он отдал приказ своим прихвостням поджечь повал на юге, чтобы выгнать из леса… в-вас, — сопротивленец шумно сглотнул. Взгляд у него бегал, мужчина старался не смотреть в глаза помощнице. — Но… Дождей не было с весны! Он что, совсем рехнулся? Он же спалит весь лес к чертям! Кэт изо всех сил пыталась найти в действиях младшего Сида смысл. Или подвох. Казалось, ещё немного, и она услышит скрип шестерёнок у себя в голове. — Я ничего не знаю, мисс, правда, это передали наши по связи, — продавец махнул рукой в сторону радио на прилавке. — По связи? Хм, — Кей Джей окинула выживальщика оценивающим взглядом с головы до ног. — Что ж, хорошо… Какая ситуация на востоке, за Хенбейн? — Эдемщики оккупировали окружную тюрьму, но не нападают, кажется, решили взять измором. Шериф пока держится, но запрашивает помощи, — мужчина перевёл дух, радуясь смене темы. — Сектанты перекрыли все дороги из долины, патрулируют границу, вооружены до зубов, стянули туда почти все силы… — А настроение среди сопротивленцев? — Люди напуганы пожаром и угрозами, некоторые… Часть из… В общем, почти четверть перешла на сторону сектантов. — Что?! Продавец малодушно дернулся под прилавок. Взгляд у него был затравленный. — Добровольно? К Сидам?! У них последние мозги отшибло? Кей Джей чувствовала, как внутри кипит отчаяние и злость. Ей хотелось лично сломать шею каждому перебежчику. Ткнуть носом в жестокость, которую творят эти поганые фанатики, как маленьких котят, воззвать к здравому смыслу, сделать хоть что-то. — А как же патриотизм? Как же «мы хотим мирного неба над головой»? Какого дьявола?! Кэт с грохотом опустила ладони на столешницу, тяжело дыша. Добровольцы — это не Ангелы, не безвольные марионетки, это пусть и запуганные, но бойцы. Кэт могла сколько угодно ненавидеть Сидов, но чего у них не отнять — так это красноречия. Не пройдет и недели, как половина перекинувшихся на сторону эдемщиков людей искренне поверит в то, что они делают. А вторую половину перемелет в жерновах войны, о них никто и не вспомнит. Это крах, просто безумие. — А ну, давай сюда рацию, — яростно прорычала помощница, сверкнув на несчастного продавца глазами. В регионе долины Холланд каждый второй был прекрасно осведомлен о «неуловимой мстительнице» и готов помочь всем, что в его силах — кровом, едой или патронами. Спасибо Джерому, раскинувшему целую сеть шпионов и курьеров над своей территорией. После того, как Сиды установили почти безраздельный контроль над радиовышками, сообщать важную информацию по рации стало невозможно, и теперь сопротивленцы передавали новости из уст в уста, в специально условленных местах. Кроме того, это позволяло уменьшить риски предательств, особенно в свете последних событий. Кэт было достаточно шепнуть пароль выживальщику, чтобы получить последние выкладки. Однако сейчас, когда ситуация требовала срочных мер, Кей Джей не могла ждать передачи своих сообщений курьерами и пошла на риск. Нервный сопротивленец быстро настроил рацию и протянул Кей Джей. Прибор был заляпан чем-то липким, и помощница брезгливо поморщилась, держа корпус двумя пальцами. — Датч, прием. Прием, это Кэт, — Кей Джей сделала несколько глубоких вдохов, стараясь утихомирить гнев. — Датч!!! — Прием, Кэт, незачем так орать, — отозвался ворчливый голос на том конце провода, не размениваясь на сантименты. — У вас лес горит, вы в курсе? — Датч, мне нужна максимально точная информация, какие у нас потери, приём, — Кей Джей пропустила невеселый подкол мимо ушей, голос звенел от напряжения. Некоторое время рация молчит, и помощницу охватывает страх, что сигнал вновь перехватили. — В долине осталось человек пятьдесят, не больше, — наконец, выдал мужчина. Кэт на мгновение задохнулась. Пятьдесят против сотен сектантов. Сколько людей останется под конец этого кошмара? Скольких вырежут, как скот, сколько погибнут в огне или в перестрелке со своими же? — Кэт, ты же не собираешься принять предложение Сида, верно? — в голосе Датча была слышна плохо скрываемая надежда. — Ты же понимаешь, что это самоуби… — Я знаю, Датч, — оборвала Кей Джей, бросая косой взгляд на замершего в паре футов хозяина лавки, что-то сосредоточенно царапающего на бумаге. — Но у меня нет выбора. Он не оставил мне выбора. Кроме того, там Хадсон. — Наплюй на Хадсон! — взорвался мужчина. На заднем плане послышался грохот, как если бы Датч в порыве злости перевернул шкаф. — Ты знаешь её от силы один день, она там, а ты здесь! Ты все равно ей ничем не поможешь, Иоанн прикончит ее раньше, чем ты успеешь пикнуть, если уже не прикончил. Ты — чертов символ восстания, Кейтилин, не вздумай всё так похерить! Кей Джей сжала зубы от такой неприкрытой прагматичности. — А меня кто-нибудь вообще спрашивал о том, чего хочу я? — яростно раздувая ноздри, вопросила она у чёрной коробочки с длинной антенной. — Я заперта в гребаной долине, Датч, от которой со дня на день останется пепелище! Может быть, ты подскажешь мне, чем думал этот больной Иоанн, поджигая сухие, как твоя борода, леса?! — Понятия не имею, есть ли у него вообще, чем думать, — раздражённо фыркнул связной. — На севере лес отделен горами, а на востоке — рекой, думаю, он решил, что спалить часть округа — меньшее из зол, чем ждать, пока ты вытуришь его с ранчо. У них бункер, запасы еды и воды на несколько лет вперед, что им какие-то пожары… — Черт возьми, умеешь ты утешить, старый ворчун, — процедила Кей Джей. — Попробуйте прорвать блокпосты на реке, Датч, нужно вывести людей на восток, пока огонь еще далеко. Это первостепенная задача, бросьте на это все силы, что есть… — А ты? — А я разберусь. Отбой, — Кэт подняла глаза на продавца, убрала ото рта рацию и сощурилась, становясь похожа на одну из здешних пум перед атакой. Мужчина трясущимися руками направлял ей в лицо ствол. — И ты, Брут, — нарочито печально вздохнула девушка, медленно поворачиваясь к нападающему боком. — А что тебе пообещали Сиды? Прощение? Избавление? Кару небесную для гада-соседа, который ночью свел со двора стельную корову?.. — Вообще-то, деньги, — поджимая губы, ответил экс-сопротивленец, снимая пистолет с предохранителя и принимая опорную стойку. — Как прозаично, — скривилась Кей Джей и небрежно оперлась бедром на комод, скрывая движение руки к кобуре. — Сид объявил награду за тебя. Ты нужна ему живой, — голос продавца подрагивал, то и дело срываясь. Мужчина вышел из-за стола, не спуская Кэт с прицела, и второй рукой начал шарить по столу в поисках наручников. — Черт, где же они… — Еще бы я была ему не нужна, — помощница усмехнулась, обводя взглядом комнату и мысленно матеря себя за то, что забыла при входе спросить пароль. Слишком уж чертов пожар выбил ее из колеи. — Значит, мистер Сид решил действовать решительно… Что ж, теперь все становится на свои места, его план не лишен смысла. Спасибо, что так любезно сообщил мне об этом. С этими словами Кей Джей резким движением выхватила пистолет и прострелила предателю руку. Сопротивленец зашёлся криком, от неожиданности тоже нажимая на спусковой крючок, но выстрел прошёл вхолостую — Кэт успела нырнуть за комод. Сбив пытающегося подняться мужчину с ног, помощница вжала его лицом в пол и заломила раненную руку за спину. Дом огласился ещё одним воплем боли. — Ты работаешь один? Отвечай, паршивец! — помощница несильно дёрнула на себя заломленную конечность. — Пошла ты, сучья дочь, — от спазма продавец прокусил язык, и теперь на его губах пузырилась кровь. — Их больше, чем вас… Это безнадежная битва, резервов нет, еды нет, связи нет… — Не заговаривай мне зубы, ублюдок, — рассерженной кошкой прошипела Кей Джей на ухо поверженному мужчине. — Сколько вас тут таких? — Они… убили моего сына, — вдруг поменял тон перебежчик, захлебываясь кровью и горем. — Угрожают убить и дочку тоже… Это единственный мой шанс, поймите, мисс… Ай! Я не знаю, сколько!.. Неужели вы думаете, мы стали бы кричать об этом на каждом углу… У каждого здесь свои цели. Простите, я не… Кей Джей сильным ударом вырубила почти рыдающего мужчину и устало опустилась на пол рядом с ним. — Ублюдочные Сиды, — она в сердцах ударила кулаком землю. Не гнушаются никакими методами. Эти люди — семьянины, работяги, добряки… Они не должны были сталкиваться с такой жестокостью. Кэт поднялась на ноги, быстро перебрала записи, которыми в беспорядке был завален стол. Среди хлама нашлось несколько отчетов о доставке еды в бункер Иоанна. Черт возьми, этот предатель еще и скот ему прямо в белы ручки переправлял… Кей Джей с трудом сдержалась, чтобы не всадить мужику в отключке пулю в голову. Или десять. Не для того она сохранила ему жизнь, чтобы так малодушно пристрелить. Помощница сболтнула при нем довольно много интересной информации, теперь стоило надеяться, что сопротивленец распорядится ею верно, пытаясь выторговать жизнь своей дочери. Или же эдемщики просто пристрелят их обоих. Кэт подавила раздраженный вздох. Мало ей было хаоса, теперь еще и крыс ловить среди своих же. Девушка схватила со стола флягу, бесцеремонно влила в себя содержимое и поморщилась — настойка. Крепкая, зараза… Затем помощница сгребла весь боезапас, который нашла, небрежно рассовала по карманам гранаты и вылетела из злосчастного дома. И нос к носу столкнулась с очень большим и очень мрачным гризли. Остатки маленькой дворовой собачонки как раз исчезали у него в пасти. Огромная морда была вымазана в крови, с черных брылей капала слюна. Шерсть кое-где на боках подпалена аж до мяса — видно, гризли был гостем с охваченной огнём южной части леса. Глаза животного налились злобой. Медведь приподнялся на задние лапы и утробно недвусмысленно зарычал. — Дерьмо, — сорвалось с губ помощницы, прежде чем она шагнула назад и захлопнула двери хибары продавца. Гризли с той стороны разъяренно врезался в жалобно скрипящие доски. Кей Джей, недолго думая, выпрыгнула в окно с другой стороны дома. Из арсенала у нее магнум, старый добрый М1911 и гранаты в ассортименте. Гуляй — не хочу. Кэт уже подумала воспользоваться форой и удрать от взбешенного зверя, покуда ноги целы, но тут из дома донёсся слабый стон раненного сопротивленца. Он даже защититься от медведя не сможет, гризли без соли схарчит. Помощница сделала в сторону леса шаг, другой… А потом с бессильным стоном развернулась обратно. Кэт оббежала дом и подхватила с пыльной земли огрызок собачьей голени. — Эй, косолапый! Я вкуснее этого грязного нервного типа! Я, правда, жестковата буду, да и с алкоголем иногда перебарщиваю… Но это же не проблема? — Кей Джей приняла вызывающую позу, уперев одну руку в бок, а второй раскручивая собачью ногу над головой, как лассо, изображая горячих красоток из рекламы пива. Гризли повернул к сумасшедшей лобастую башку и оставил дверь в покое. Задумчиво щелкнул громадными челюстями и пошёл в атаку. Кэт хладнокровно подпустила зверя на расстояние пары шагов, швырнула пёсью конечность ему в глаза и перекатилась в сторону. Убедившись, что полностью завладела вниманием медведя, выхватила кольт и продырявила его многострадальную шкуру на удачно подставленном боку. Гризли натужно заревел, с поразительной ловкостью кидаясь на обидчицу. Кей Джей взвизгнула, как школьница на киносеансе ужасов, едва успев отскочить с траектории полета когтистой лапы, и без разбору всадила весь магазин в медведя. Зверь рычал, стонал, отпрыгивая в сторону — только несколько пуль достигли цели. Гризли припал на переднюю лапу, почти обиженно заворчал, начиная обходить опасную добычу полукругом, но адреналин и злоба не позволили ему сполна ощутить боль, а помощница боялась лишний раз пошевелиться и перезарядить пистолет. Едва она потянулась к карману, как медведь сорвался с места, раззявив окровавленную пасть. Кей Джей отбросила бесполезный разряженный кольт и дернула как назло застрявший в кобуре магнум. Не успевает. Гризли сбил девушку с ног, погребая под собственной многофунтовой тушей, когтями-кинжалами метя в живот — видно, уже сталкивался с людьми. Сейчас он схватит ее зубами и будет трепать, как тряпичную куклу, пока последние капли жизни не покинут несчастную помощницу шерифа вместе с кровью… Кей Джей рывком вытянула из-за пояса нож, неаккуратно вспарывая косточку на бедре, другой рукой отчаянно пытаясь отпихнуть от себя зловонную пасть, и всадила лезвие в живот медведя. Зверь охнул, пошатнувшись, а Кэт вонзала нож снова и снова, соскальзывая кромкой по ребрам, разрезая толстую шкуру. Едва ли эти комариные укусы что-то значили бы для такой огромной твари, но пожар и раны от пуль подкосили гризли, и он, мотнув несколько раз башкой с мутными от боли глазами, упал на землю, подмяв Кей Джей. Помощница задушено всхлипнула под медведем, прилагая все усилия, чтобы вылезти из-под туши. Её словно придавили могильной плитой. Косматая шерсть лезла в нос и рот, забивая дыхательные пути, на глаза наворачивались слёзы, жалобно хрустели суставы. Наконец, Кэт выбралась на свет и некоторое время лежала рядом с убитым зверем, глядя в голубое небо, заволакиваемое удушливым смогом горящих лесов, и восстанавливая дыхание. Она с ног до головы измазана медвежьей кровью, пропахла мускусом и палёной шкурой, но — живая, в который раз. Внезапно из горла вырывался смешок: первый медведь, убитый в ближнем бою! Как тебе такое, Иоанн Сид? И Кей Джей, уже не сдерживаясь, зашлась в хохоте.