Утопленница

       Меня, бывало, контузило от того, каким отвратительным местом может быть школа.       — Вы сегодня прекрасны, моя леди! — Мартин облокотился о рядом стоящий шкафчик, пытаясь выглядеть круто.        Мне хотелось закрыть глаза и развернуться.        Мартин был надоедлив, не понимал слов «отойди», «отвали», «прекрати слюнявить мою фотографию» и многих, подобных им.        Он говорил, пытаясь подражать то ли рыцарю, то ли благородному виконту. Мне это казалось забавным, но в современном мире это звучало старо и странно, из-за чего у Мартина не было друзей.        Ну, кроме меня. (Хотя друг, говоря откровенно, из меня выходил хреновенький)        Правда, причина не только в этом. Американские школьники вообще довольно жестоки по отношению к своим одноклассникам, тем более — когда те сильно отличаются.        А Мартин отличался.        Ярко-рыжий, маленького роста, в очках — прибавить его неповторимую манеру общения, и получится отличная мишень для хулиганов.        И этого Мартин никак не мог избежать, даже с моей помощью.        Взломанный шкафчик, обидные шуточки, порча вещей, насмешки, унижение — чего только не натерпелся Мартин от Урии, местного хулигана.        Я знала, что его тяготило это положение и он действительно пытался его исправить, но, пока люди не изменятся вокруг него, Мартин всегда будет оставаться в их глазах второсортным мусором.        Мою помощь он принимать отказывался, а когда я иногда гадила Урии в ответ — ужасно обижался и долго со мной не разговаривал.        Мартин, хоть и разбирался в физике и космонавтике, был ужасно глуп в некоторых житейских вещах.        Таких людей, как Урия и его шайка, не исправить.        Мартин не боялся оставаться собой. Словно говоря всему миру, что он не изменится только из-за того, что его не принимают. Мартин не собирался ни под кого подстраиваться. Он, на самом деле, больше, чем кто-либо, заслуживал моей дружбы.        А терпеть его маленькие причуды, которые он называл «любовь»… Ну что же, ладно, если ему от этого становится легче, я могла и потерпеть.        Я хмыкнула, захлопнула шкафчик и надавила Мартину указательным пальцем на щеку, чтобы он повернул голову.       — Ошибся адресом.        Изящная Корнелия Хейл встряхнула волосами и, задрав нос, ухмыльнулась.       — Мне лестно, знаешь ли, это слышать.        Я усмехнулась в ответ, прижав руки к середине груди в шуточном, театральном жесте.       — Комплименты от Мартина всегда бьют в самое сердце!       — На вылет, — выдохнула блондинка, после чего рассмеялась, а я подхватила ее смех, заставив Мартина непонимающе водить взглядом между нами.        Он нахмурился, сложил руки крестом и сказал больше себе, чем кому-либо из нас:       — Если это было завуалированное оскорбление, дамы, то я его не понял, — Мартин пытался изобразить грозный вид. Правда, именно что пытался.       — Забей, Мартин, мы просто шутим, — Корнелия положила руку тому на плечо и улыбнулась, вложив в эту улыбку все доступное ей очарование.        Она бы еще в щеку его поцеловала, тогда бы уж точно нокаут был.        На самом деле, Корнелия общалась с Мартином так себе. Он прицепился ко мне где-то три года назад, когда я отбила его у хулиганов, и с тех пор являлся постоянным приложением ко мне.        С Корнелией же я была знакома с самого первого дня моей интеграции в общество.        С детского сада, то бишь.        Мартин завис.        Блондиночка умела производить впечатление, на самом деле.        Красотка с ног до головы, с волосами как солнечные лучи, глазами как небесное ночное светило, балетной выправкой и чудным аристократичным носом — и это не мои слова, это слова сестер Грампер из местной школьной газеты.        (Про нос они наврали, у Хейл на нем отчетливо виднелась горбинка!)        В общем, наша Корнелия являлась звездой школы, о чьей благосклонности мечтали сотни парней, и, по совместительству, будущей повелительницей чернозема и его производных (о чем пока не знала).        Еще она — нарцисс с завышенным мнением о себе, но не мне об этом судить.        Сама ведь недалеко ушла.        Ах да! И, конечно же, она — моя подруга.        История нашего знакомства хорошо мне запомнилась.        Очаровательная девочка в рюшах с розовым зайцем в руках, и Корнелия, одетая в самые свежие брендовые вещи того сезона.        Она мечтала взять надо мной шефство, так как стиль в Хейл заложили, похоже, еще в утробе, а видеть каждый день его оскверняющую меня — ей было мучительно больно.        Второй ее подшефной стала, кстати, Элион.        Так мы и ходили — замарашка Браун, жертва отца-одиночки Лэр и несравненно-надменная Корнелия Хейл.        Потом, впрочем, ситуация наладилась. У фальшивых родителей Элион появилась нормальная работа, а значит, и деньги на нормальные вещи для девочки. А у меня отец просто женился…        Мартин встряхнулся.       — Я ни за что не предам любовь к моей леди — Ирме, и никакие богини меня не приворожат!        Он повернулся ко мне, блеснул очками и ухватил мою руку, пока я пыталась прийти в себя от его пламенной речи.        Поцеловав воздух над моим запястьем, он быстро куда-то рванул, расталкивая стоящих на пути школьников.        Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, после чего, недобро зыркнув на давящую смех Корнелию, позволить себе тяжело вздохнуть.        Мартин — такой Мартин.        Схватила за локоть будущую стражницу и на буксире потащила ее подальше отсюда, а то некоторые школьники уже активно обсуждали увиденную только что сцену и тыкали в меня пальцем.        Репутация у меня, на самом деле, была так себе, и единственное, что ее спасало, сейчас шло рядом со мной.       — Ничего не говори.       — Молчу-молчу, — Корнелия действительно затихла. Вот только, зная ее, она и пару секунд не продержится… — Моя леди.       — Не богине меня стыдить, — фыркнула я.        Действительно. Та ради простой смертной спускаться точно не будет.        Мы вошли в столовую, где я первым делом заприметила наш столик, за которым уже сидели Тарани, Хай-Лин и Элион.        Последняя приветливо помахала рукой, как только мы вошли.        Через пару лет она будет так же махать ладошкой с балкона своим верным поданным.        Правда, очень недолго.        Даже не отталкиваясь от образа в мультике, при общении с Элион можно точно понять одно: она — всего лишь девочка-подросток.        Где-то наивная, где-то милая, где-то вспыльчивая — Элион была настолько обычной, что ее возможное будущее казалось мне сказкой.        А учитывая еще и её нерешительность — не продержится на посту Королевы даже месяц.        Женят на каком-нибудь повстанце да посадят детей вынашивать.       — Вы слышали что устроила профессор Бланш? — Элион хрустнула морковкой и постаралась максимально эмоционально показать свое отношение к тому, о чем говорила.       — Опять внеочередную контрольную? — подыграла я.       — Именно! Нет, ей серьезно уже пора на пенсию. Только древние преподаватели ведут уроки таким образом.       — Лично я считаю подобный подход оправданным, — Тарани сдвинула очки на нос и строго посмотрела на Элион. — Это дает ей более точное представление о наших знаниях.        Элион наморщила свой маленький носик-кнопочку.       — Сколько у тебя за прошлый тест?       — Сто.       — За позапрошлый?       — Сто.       — Не удивлюсь, если и за поза-позапрошлый у тебя тоже сто.       — Так и есть, — скомканно кивнула Тарани и окинула нас взглядом, не понимая, к чему ведет Элион.       — Ты зубрилка, Тарани! — сказала Лин звонче моего будильника.        Хай была громкой.        Очень и очень громкой, из-за чего нам частенько приходилось ее одергивать и затыкать.        Побывав однажды у Хай в гостях во время какого-то семейного китайского праздника, я поклялась, что никогда не выйду замуж за китайца.        Барабанные перепонки были мне дороги.        Кук фыркнула и отвернулась.       — Я просто хочу поступить в престижный колледж.       — По типу Гарварда? — лениво опустила голову на стол.       — Это университет, — вздохнула Тарани явно от моей тупости.        Она перешла в Шеффилд только в этом году и уже с первого дня умудрилась заиметь репутацию главной зубрилки школы.        Не дразнили ее по двум причинам. Первая — Корнелия, которая одним своим присутствием давала защиту. Вторая — внешность.        Тарани, на самом деле, была очень красивой девчонкой. Пухлые губы, присущие ее расе, и совершенно ненормальный цвет волос, отливающий сиренево-серым на солнце, — если бы Тарани пожелала, легко бы могла потеснить Корнелию на пьедестале.        Да и перчинка, так недостающая Хейл, в ней была: Тарани действительно очень подходила своей стихии. Внутри она горела — и горела постоянно, сдерживая свой нрав, свои эмоции, свои порывы.        Всю эту энергию Тарани запирала в себе и направляла в единственное ей доступное русло — в учебу. Как по мне, по большей части эту маску пай-девочки Тарани носила только из-за и для матери.        Других авторитетов у неё пока не существовало, но я честно над этим работала.        (Пока выходило не очень).       — А в чем разница? — спросила Хай с набитым ртом, за что тут же удостоилась замечания от Корнелии.       — Университет будет после колледжа, так как только там есть магистратура.       — Ммм… Солидно, — покивала я.       — Нам подобное не светит, — вздохнула Элион.       — С таким отношением — точно нет, Элион. Даже я, если очень захочу, смогу туда пробиться.        Хай хлопнула себя по лбу:       — Все время забываю, что ты хорошо учишься!        Водился за мной такой грешок, каюсь.       — Особенно тебе везет с устными вопросами, — уныло продолжила Элион. — И как только тебе попадается всегда тот билет, который ты выучишь?!       — Пути Хогвартса неисповедимы, — я усмехнулась.        Корнелия закатила глаза.       — Нам еще нужно до кабинетов дойти, так что ешьте быстрее.        Мы с Корнелией, к слову, так ничего съесть и не успели. Видимо, придется на следующей перемене перекусывать.       — Кстати, меня колледжи не интересуют, — пожала плечами. — Впрочем, Тарани тоже к ним равнодушна.        Та неподдельно удивилась:       — То есть? Я же только что озвучила свою позицию.       — Если найдешь хобби по душе, которое сможет тебя полностью обеспечить, забьешь на колледж.        Тарани вздрогнула, в ее глазах пробежалось подобное развитие событий, и она в ужасе замотала головой.        Пока создавать подобный прецедент даже в голове было для нее слишком.       — Вздор!        Хотя с грядущей жизнью стражниц так и будет. Времени на домашку совсем не останется, мы будем все чаще прогуливать уроки, родители — копить претензии, и так до того момента, пока нам не исполнится восемнадцать.       — Возможно, — я кивнула и умыкнула с подноса Элион последний кусочек брокколи, пока вставала. — Урок через десять минут начнется, давайте, доедайте быстрее, мы ждем в коридоре        И девочки принялись быстро собирать подносы, чтобы их отнести.        Я достала из рюкзака маленькую коробочку сока и, проткнув ее трубочкой, медленно пошла за Хейл.        Корнелия посмотрела на меня, и было в серо-голубых глазах какое-то пока неясное мне подозрение.       — Ты не серьезно.        Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, о чем мы до этого говорили и к чему она это сказала.       — Колледж — это ужасно скучно. Равно как и жизнь после него.        Училась на вышку, плавали, знаем. Ничего, помимо нервных срывов, в этом Гарварде не заработаешь.        Я, в конце концов, после второго курса ушла и никогда об этом не жалела.       — Ты — просто пессимистичный подросток, которая за порывами к бунтарству пытается скрыть собственную неуверенность.        На несколько секунд меня парализовало то, как коротко и в то же время емко она меня описала.        В конце концов…        Вся моя помпезность — простая бравада девочки, которая боится умирать во второй раз.        Легче думать, что все это — действительно детский мультик.        В котором нельзя разбиться насмерть после отмены превращения. В котором тебя не проткнут копьем стражи-лурдены. В котором полет через пропасть всегда закончится удачно. В котором я никогда себе ничего не сломаю. В котором я не умру от яда какого-нибудь случайного меридианского комара только потому, что у меня нет к нему иммунитета. В котором Седрик и Фобос не будут преследовать наши семьи, как только узнают имена и лица. В котором нет шантажа. Нет манипуляций. Нет пыток, а князь Фобос — чистый злодейский шаблон с заделом на проигрыш.        Ни-че-го.        Все они — картонки.        Обязательно.        Божечки, пожалуйста, пусть так и окажется.        Я попыталась взять себя в руки и, натянуто улыбнувшись, посмотрела на Корнелию.       — А ты?        Блондинка прикусила нижнюю губу и отвернулась.       — А у меня родители дипломаты.        И правда.        У нее ведь тоже есть страхи и переживания. Корнелия боится не оправдать ожиданий даже больше, чем Тарани. Всегда идеальная. Во всем.        Даже в учебе Хейл, на самом деле, от Кук старалась не отставать.       — Крепись, — улыбнулась я, стараясь поддержать себя через Корнелию.        Я достала трубочку из коробки сока, усилием воли обрывая тянущуюся за ней ниточку воды пока она еще была внутри.        Мне подарили возможность.        Судьбу же я выберу сама.