Утопленница

      — Что такое серфинг?        Кроме болтовни заняться здесь было нечем, и я пустилась описывать Калебу некоторые элементы современной жизни девочки-подростка.       — Это когда встаешь на деревянную доску и пытаешься удержать на ней равновесие.       — И что сложного?        Калеб сидел, вытянув ноги вперед, в то время как по ним текла вода, привлеченная моим желанием.        Наивно было полагать, что я его этим исцелю: все-таки вода — это вода, а не целебный эликсир, — но Калеб, на самом деле, был рад и тому, что я промыла ему глаз и он мог теперь спокойно моргать, не рискуя занести туда инфекцию.        Рана начиналась на лбу и заканчивалась в уголке губ. Я могла сказать со стопроцентной уверенностью: останется шрам — слишком широки были края, чтобы нормально и быстро зарасти.       — Доска-то на воде! — хмыкнула, а потом, чуть подумав, спросила: — У вас тут есть море?       — Сам не видел, — пожал плечами Калеб, — но путешественники, торговцы и менестрели любят рассказывать о чем-то подобном в кабаках за случайную монету или лишнюю кружку эля.        Он оказался кладезем полезной информации, и мне не терпелось выяснить о Меридиане как можно больше.        Он рассказал, где обычные мередианцы берут одежду, как за нее расплачиваются, чем зарабатывают на жизнь, как передвигаются между городов, чем вообще живут…        Мне никогда не было так интересно слушать про средневековье.        А еще это здорово отвлекало от царившей тут вони.       — И почему стражники меня игнорировали? Это же плевенькие вопросы!        Калеб несколько секунд внимательно рассматривал мое лицо с шуточно вздернутым подбородком.       — Ты очень странно разговариваешь…        Я застыла с глупой растерянностью и такой же нелепой улыбкой.       — «Плевенькие» значит «простые» или «легкие»… Я тут с тобой несколько расслабилась, поэтому меня слегка понесло.        Хорошая компания, даже в таком месте, особенно в таком месте, очень влияет на настрой.        А Калеб был хорошей компанией.        И старался шутить даже в таком положении.       — Развязало язык, как после хорошенького пойла? — усмехнулся повстанец.       — Точно! — щелкнула пальцами.        Он позвенел цепью на руках и в очередной раз сменил позу.        Еще Калеб с каждым прошедшим часом все больше нервничал. Часто перемещался. Вставал и ежился.        Разговор, чтобы отвлечься, требовался, на самом деле, не только мне.        Я вздохнула.       — Иди уже…        Он покраснел.        Все-таки было в нем что-то от подростка, не всё вытравила эта повстанческая жизнь.       — Не понимаю, почему ты раньше этого не сделал, — покачала головой. — Берег мои нежные девичьи чувства?        Смущенный взгляд парня, до этого спокойно терпевшего боль и рукоприкладство, натолкнул меня на ещё одну мысль.       — А как у вас относятся к женскому полу? — подозрительно сощурилась.        Калеб в это время пытался подняться и отчаянно тянул время чтобы отсрочить неизбежное тихим бормотанием, что он может потерпеть и до прибытия стражниц.        Кажется, он сам в это не верил, поэтому охотно подхватил новую тему, лишь бы только не идти в туалет.       — Девушка — прежде всего леди, в присутствии которой недопустимо вести себя непристойно.        О как связал!        Ясно тогда, чего он так жмется.        Видимо, затаскивать меня в портал, чтобы бросить сражаться с Седриком, для него нормально, но сходить в туалет в моем присутствии… за гранью приличия.        Подозрение в моей голове приобретало все большие очертания.        Здесь же матриархат (был раньше, по крайней мере), это не могло не наложить след на местное дворянство.        Калеб встал и прошелся из одной стороны в другую, стараясь не смотреть в сторону отхожего угла, но его взгляд то и дело падал туда.        Я сощурилась.       — И чем же леди, — выделила интонацией последнее слово. Хотелось, конечно, показать пальцами кавычки, но с местной отсталостью вряд ли бы он меня понял, — занимаются?       — Ходят на балы. Ведут хозяйство. Устраивают приемы, — скороговоркой отчеканил Калеб и вновь упал рядом со мной.        Я тут же вернула ему воду на ноги.       — Ты аристо!       — Что? — неподдельно удивился он.       — Аристократ. Лорд, барин, барон, граф… Без понятия, как тут это у вас называется.       — С чего ты взяла?!        Кажется, он конкретно так удивился моему прозрению.        Я же, в свою очередь, попыталась задавить так и лезшую на лицо мину довольства собственной догадливостью.       — Ты не назвал ни единой черновой работы, по типу уборки или готовки, не говоря уже о том, чтобы вспомнить о местных крестьянках. Я видела, как они на равных с мужчинами работали в поле, пока мы ехали в столицу, — ткнула ему здоровой рукой в грудь. — Девушки для тебя — леди, которые ходят на балы, а не бабы, которые сеют овес и доят коров!        Пока он собирался с мыслями, я продолжила:       — Вот, к примеру, крестьянки, работающие в местных пекарнях или ателье: ты бы мог упомянуть их, чтобы сойти хотя бы за городского, но ты этого не сделал.        Слегка пришибленный моей гениальностью повстанец перебил:       — Ты путаешь крестьян и горожан.       — А?       — Крестьяне работают на земле. Они — подданные феодала, и не могут покинуть его земли без разрешения. Горожане в иерархии стоят повыше: они являются вольными и могут свободно перемещаться между графствами и герцогствами.        Ну, теперь ему точно меня не переубедить.        Я вдумчиво покивала.        Уроки истории продолжались.       — Полагаю графством управляет граф, а герцогством — герцог? — Калеб рассеяно кивнул. — А в чем между ними разница?       — Герцог выше графа. И земель у него больше.       — А ты кто?        Калеб натянуто улыбнулся.       — Я — никто, но мой отец был Графом.       — Был? — тут же спросила я. — Его лишили титула?       — Погиб в одном из сражений.        Черт.        Некрасиво вышло.       — Прости…       — Забудь. Ты же не знала, — усмехнулся он.        Я почувствовала себя чертовски неловко и замолчала на добрые три минуты, Калеб же в это время погрузился в себя, и смотрел грустными глазами на верх.        У меня было еще много вопросов про преемственность и наследственность, но расспрашивать про это и дальше я посчитала очень нетактичным, поэтому, кое-как продравшись сквозь эту неловкость, вновь нарушила тишину.       — Слушай, Калеб, а какой Фобос правитель?       — Незаконный, — усмехнулся он, выбираясь из своей скорби.        Я шутку оценила и поддержала ее улыбкой.       — Вы только поэтому хотите его сместить?       — Есть много причин, — Калеб отвел взгляд.       — Голодные бунты? Большие налоги? Непомерная жестокость?        Ответить мне повстанец не успел: крик, раздавшийся сверху, заставил его резко вскинуть голову, а меня — подскочить на ноги.       — ИРМА?!        Силуэт был слишком высоко, чтобы его рассмотреть, но тень от длинных волос раскрыла для меня личность говорившей.       — КОРНИ?! Божечки, вы и вправду пришли!        Мы торчали здесь с Калебом около восьми часов.        Около восьми часов вони, темноты и медленно подступавшей клаустрофобии…        Хотелось визжать от восторга и благодарности.       — Вандом! Кристалл! — Корнелия исчезла из вида.        Калеб тоже поднялся.        Почти тут же над ямой появился еще один силуэт, в чьих руках болтался светящийся кулон.        Вилл!       — Мы едины!        Мои глаза, полные радости, отразились в точно таких же сверкающих глазах повстанца, и меня поглотило превращение.        Уже через три секунды я была Калебу по подбородок, а не по грудь, как раньше.       — Девчонки! Тут со мной вождь сопротивления! Я одна его не подниму!        Я, чуть взлетев, попыталась наглядно продемонстрировать свою слабость на Калебе, схватив его под руки.        Об этом пожалела мгновенно.        Меня скрутило от боли, и я почти рухнула на землю, но Калеб успел меня подхватить.        Волна эйфории, появившаяся после превращения, отключила самый важный орган.        Мозг.        Сломанную руку кристалл не вылечил.        Я гребаная идиотка!       — Ирма?!        Вилл, не дождавшись от меня верных движений, медленно и аккуратно спустилась вниз, смотря на меня ничего не понимающим взглядом.       — Превращай меня обратно!        Дощечки, поддерживавшие мою руку в правильном положении, пропали вместе с прежней одеждой, из-за чего я и совершила то неосторожное движение, которое к черту, должно быть, сместило мои сраставшиеся косточки.        Хотелось выть.        Я вцепилась в Калеба так крепко, что, казалось, могла бросить его через себя.        Почему, когда я ломала эту хренову руку, было не так больно?!        Ровно через секунду меня пронзило осознание.       — Но почему?.. — выдохнула Вилл, переводя взгляд с Калеба на корчившуюся меня.       — Мы прибавляем не только в росте тел, но и в росте конечностей, — я улыбнулась сквозь слезы, которые даже перед Седриком сумела сдержать. — Как думаешь, что произошло с моей сломанной рукой, когда кости начали расти?       — У тебя сломана рука?! — Вандом в ужасе отпрянула.        Ах, да. Она же не знала.        Мне бы тоже забыть, но…       — Преврати ее уже обратно, твою мать! — рявкнул Калеб, продолжая меня поддерживать.        Он видел по моему лицу, как мне сейчас больно, и это его нервировало.        Вилл сжалась, бросила взгляд наверх и принялась снимать с шеи кристалл.        Чтобы поднять Калеба, нужно две стражницы. Дальше он сможет сам о себе позаботиться, когда снимет кандалы с рук и ног.        Мне хватит и одной, но что потом?        Я стану обузой. Это очевидно.        Черт.       — Стой.        До меня уже стали доходить посторонние звуки сверху.        Калеб недоуменно посмотрел на меня.        Вилл замерла, закусив губу, и ее руки тряслись.        Неожиданное известие о моем состоянии, пошатнуло ее так, что она делала все крайне медленно.       — Все нормально, — «нифига не нормально». — Я потерплю, — «если не свалюсь в обморок от боли». — В конце концов, чем я хуже тебя!        Сжала зубы в дрожащей улыбке и неловко ткнула Калебу в плечо здоровой рукой.        И, чтобы подтвердить собственные слова, взлетела, на ходу крича:       — Корнелия, помоги Вилл поднять повстанца!        Уже через несколько секунд мы были на поверхности, и то, каким взглядом на Вилл смотрела Корни, обещало в будущем крупные проблемы.        Вилл кое-как выпрямилась, стараясь даже случайным взглядом не коснуться Хейл.       — А где Хай и Тарани?       — Хай ищет выход, а Тарани…        По взрыву в одном из проходов я поняла, где Тарани, что она мне и подтвердила, выбежав оттуда:       — Там десятки монстров! Я их ненадолго задержала, но нам все равно нужно скорее уходить!        Я тут же посмотрела на Вилл.       — Почему мы не можем вернуться той же дорогой?       — Корнелия ее перекрыла, когда мы поняли, что за нами погоня. Чудища могут быть еще там, — покачала головой Тарани.        Меридианцы, конечно, не были похожи на людей, но чтобы называть их чудовищами и монстрами… Выходит, гнали девчонок вовсе не те же солдаты, что сопровождали нас до столицы.        В общий диалог впервые вступил единственный мужчина:       — Я не уверен, что в моих обстоятельствах мы сможем быстро уйти отсюда, — нервно усмехнулся Калеб, подняв вверх руки, на которых повисла цепь.       — Ты вообще кто, мальчик? — хмыкнула Хейл и мрачным взглядом окинула повстанца.       — Потом познакомитесь, — поспешила высказаться я и глянула на Кук, что уже заметила, что со мной не все в порядке, и озадаченно хмурилась. — Тарани, можешь расплавить цепи?        Она достаточно быстро сосредоточилась на просьбе, лишь бросив на мою сломанную руку, которую я прижимала к груди, последний нервный взгляд.        Потом, несколько секунд внимательно порассматривав цепи, неуверенно кивнула:       — Попробую.        Она шагнула к Калебу.        Тот смотрел на нее словно баран на новые ворота, выпучив глаза и приоткрыв рот, даже что-то невнятное промычал, когда Тарани взялась за кольца цепи, что были почти в десяти сантиметрах от его запястий.        Это был минимум, что она могла оставить, чтобы температура раскаленного металла не обожгла ему руки…        Было слишком плохо, чтобы думать над реакцией повстанца.        Я сейчас боролась только с желанием грохнуться в обморок.        Пока Кук занималась спасением, Вилл напряженно повернулась к Хейл.       — Корнелия, закрой те проемы, пока сюда не ввалилась армия Фобоса.        Корни выполнила ее просьбу с таким лицом, словно оказывала главной стражнице великое и последнее одолжение в ее — Вилл — жизни.        Черные корни выросли на всех проходах, откуда раздавались громкие крики.        Я, вновь пересилив себя, обратилась к Вилл:       — Как вы меня нашли?       — Кристалл.        Выдохнула.        Глупый вопрос.        Кажется, я потихонечку перестаю соображать от боли.       — Если бы кто-то умел им пользоваться, то и искать никого бы не пришлось, — дернула раздраженно носом Корнелия.        Вилл отвела взгляд.       — Я точно так же, как и ты, Хейл, превращалась впервые!       — Но я при этом в жутком, совершенно грязном и опасном мире никого не бросала, — она ожгла Вандом взглядом.        Если раньше Вилл могла ей что-то ответить, то теперь её пожирала вина, и она ничего не могла поделать со злыми репликами стражницы земли.        Просто потому, что они были правдой.        Если мне сейчас было плохо физически, то Вилл была истощена морально.        Корни натуральным образом травила ее из-за меня.        Блядство.        Звон от падения второй цепи от кандалов совпал с возвращением Хай Лин и прибытием к лианам Корнелии монстров.        Взаправдашних.        Зеленые, бурые, с кучей зубов, с лысыми головами, в набедренных повязках, с тяжелыми дубинами в лапах — они разевали пасти, издавали ужасные вопли, захлебывались слюной…        Помесь жабы и человека.        Страшные уроды. Нелюди.        Меня затошнило.        Хейл почти сразу же вырастила еще несколько толстых темно зеленых корней.       — Ирма! — взвизгнула Хай, кинувшись меня обнимать.        Я кое-как отлетела от нее, спрятавшись за Калебом, чтобы не получить случайной порции боли от теплых объятий маленькой азиатки.       — Сейчас не время. Ты… нашла выход? — выдавила из себя.        Хай как всегда быстро переключилась, состроив одухотворенное лицо, по мере ее рассказа перешедшее в разочарованное и раздосадованное:       — Я нашла классный лабиринт! Там полно ходов и залов, но почти все стерегут эти зеленые клыкастики и мускулистые дроу в доспехах!       — Дроу?       — Темные эльфы! — отмахнулась Лин.       — Ты сказала «почти»? — подобралась Вандом.        Внезапно послышались звон металла и скрежет.        Мы в ужасе подняли головы.        Прямо с потолка на цепях и клетках спускались враги.        Откуда они там взялись, у меня времени подумать не было.       — Бежим!        И мы рванули.       — Хай Лин, указывай безопасную дорогу! — отдала приказ Вилл, придя в себя.        Паника мелькала на лицах девчонок, и они изо всех сил неслись вперед.        Помимо меня летели только Хай и Корни. Вилл и Тарани предпочли составить компанию Калебу.        Они даже летать еще нормально не научились!        Где навыки?! Где быстрая обучаемость?! Где все это, вашу мать?!        И почему мне, черт возьми, так больно?!       — Тарани, стреляй назад!        Кук в ужасе посмотрела на меня.       — Что?       — Ты же стреляла огнем! Я слышала!       — Я это делала по лестницам! Не по живым существам!        Я только сейчас вспомнила, что им по пятнадцать. Мелкие девчонки, боящиеся только домашних арестов, родительского втыка и плохой оценки по математике.       — Они неразумны!       — Откуда ты можешь знать?! — взвизгнула Кук. — У них оружие, обувь и тряпки, прикрывающие срамные места!        Я заткнулась.        Она права.        И что же теперь?        Нам умирать в их пасти?        Вдруг они едят людей?        Хай указывала дорогу. Вилл ничего не могла сделать. Тарани была огнем, от которого каждый день умирают в нашем мире десятки людей, и боялась его применять. Корнелия и так делала все возможное, перекрывая дорогу случайными корнями, которые эти нелюди разгрызали, разрывали или перепрыгивали.        Чтобы сажать их в тиски, ей не хватало опыта, времени и, похоже, воображения.       — Не дай мне ни во что врезаться, Кук! — я развернулась в воздухе, с криком вытягивая обе руки вперед.        Вода хлынула бурным потоком, попадая им в морды, отталкивая их и строя чертову стену между нами.        Кук схватила меня руками за талию и побежала, таща меня в буквальном смысле по воздуху.        Мои крылья и не думали прекращать двигаться.        Я заполняла коридор с пола до потолка, с каждым пройденным нами метром увеличивая толщину водной стены.        Семь метров.        Десять.        Тринадцать.        Шестнадцать.        Двадцать.       — Корни, сделай там преграду! — выдавила я из себя.        Контролировать этот тридцатиметровый поток застывшей воды было, на самом деле, проще, чем держать на весу сломанную руку.        Прислужники Фобоса, проплывшие под водой десяток метров, от появившихся из стен корней начали запинаться, замедляться, тормозить остальных…        Я увеличивала толщину, молясь всем известным богам, чтобы они не могли дышать под водой.        И — да, они не могли.        Нелюди задыхались, выпускали воздух, плыли назад…        Отставали.        Я перестала выпускать воду на ста метрах, оставив только контроль.        Мы свернули несколько раз, а я все еще не отпускала водяную стену, пытаясь контролировать ее, не дать растечься.        С каждым метром, что мы преодолевали, удаляясь от нее, делать это было все сложнее, и где-то через три минуты я отпустила контроль.        От резко опущенной руки пелена тьмы заволокла мои глаза, а крылья перестали двигаться.        Я упала Кук под ноги, и мы обе покатились по земле.        Девчонки и Калеб успели только дернуть головами и проследить за нами боковым зрением.        Голова кружилась.        Рука уже даже не болела… Горела.        В глазах мелькали темные пятна.        Мы с Тарани упали прямехонько перед входом в какой-то просторный светлый зал.        Из-за резкого перехода от тьмы к свету потребовалось время, чтобы мы смогли прийти в себя.        Когда я проморгалась, я увидела кучу белых сетей.        И…        Калеб. Вилл. Корни. Хай.        Они все в них увязли.        Я сглотнула.        Нет.        Это были не сети.        Паутина.       — Вы что, серьезно думали, что один единственный путь, оставленный без охраны, окажется для вас, Стражницы, правильным решением?        За несколькими метрами паутины стояла настоящая стража Фобоса во главе с ничем не примечательным меридианцем в доспехах.       — Отличный план, Рейтар. Думаю, тебя ждет повышение.        Черный паук спустился с потолка рядом с ним.        Рейтар усмехнулся.