Утопленница

      — Мелкий хлюпик! Сиди теперь там, Крис! Проветрись!       — Открой окно! ИРМА! Открой! Я же упаду!!!       — Может хоть мозги на место встанут! — фыркнула я, задергивая занавески.       — Я все папе расскажу! — продолжил надрываться Крис на небольшом черепичном пристрое под окном.       — Не забудь рассказать ему о причине, побудившей тебя зайти в мою комнату и рыться в моих вещах! — крикнула я с кровати. — А твое художество я оставлю до прихода родителей, маленький гаденыш!        Он затарабанил в окно.       — Ирма! Второй этаж! Я упаду, Ирма! Ирма! Ирма! Ирм…        Я надела наушники, включила музыку и отрегулировала громкость, чтобы заглушить ор младшего брата.        Плеер — единственное, что оставил мне отец в личное пользование. Телефон, доисторический компьютер, телевизор — все это трогать было запрещено по его распоряжению (телефон же и вовсе отобрали).        «Домашний арест» — так в современном мире называется детское угнетение и именно так он сказал, когда забирал меня из больницы после «приключений» на Меридиане.        По легенде я осталась на ночевку у Вилл, где засиделась допоздна и сломала руку, упав с лестницы.        Миссис Вандом, мама Вилл, была в командировке, поэтому разоблачить нас не могла (это объясняло, почему в мультике она не подняла бучу после похищения самой Вилл).        Почему в таком случае я под арестом, если, по здравому разумению, меня стоило бы пожалеть?        Отца расстроило вовсе не то, что вместо звонков я ограничивалась смс-ками, которые отправляли от моего имени девчонки. Нет. Его возмутило, что я прогуляла школу на следующий день, о чем ему любезно сообщила социальный педагог по телефону.        Американские школы такие щепетильные в некоторых вещах, прямо раздражает.        С момента «оглашения моего приговора» и посещения Меридиана прошло две недели.        Как рассказывали мне потом девчонки, я грохнулась в обморок прямо возле незакрытого портала, и они спешно потащили меня к Ян Лин, как к единственному взрослому, способному решать проблемы.        Бабушка Хай смогла привести меня в чувство, подключив магические силы. Мы на скорую руку придумали план с лестницей и вместе с Вилл отправились в больницу, куда позднее прибыл обеспокоенный и нервный отец.        К сожалению, в больнице обнаружилось, что перелом у меня многооскольчатый и нужен остеосинтез. Проще говоря, хирургическое вмешательство, при котором кость собирают в единое целое и скрепляют металлическими пластинами.        Гипса я тоже не избежала, поэтому меня сейчас радовали следующие художества: «Тупица-Мокрица» — от Корнелии; «Поправляйся» — от Тарани; нарисованный зеленым маркером лягушонок от Вилл; собранная из наших инициалов надпись «Witch» — от Хай; созданный Элион ангелочек с крылышками; куча сердечек и поцелуев от Мартина; Элкеми с ее странными смайликами, напоминавшими чертей, а так же другие милости и вольности от всех остальных неравнодушных. Даже Урия отметился, нарисовав… кхм, то, что милашка Элион потом превратила в слона.        Первый день в школе после пропуска по уважительной причине (я была в плену), которую никто таковой не считал, порадовал меня освобождением от большинства письменной работы из-за увечья. Я даже несколько секунд была благодарна за это Калебу, который, кстати, не пробыл на Земле и двух дней — дождался подходящего портала и сразу же свинтил улаживать дела к своим повстанцам.        В общем, жить со сломанной рукой я могла, а значит, ничего страшного не случилось.        Плохо, конечно, что в стражницу превращаться из-за этого стало несколько опасно.        Ян Лин запретила это делать, пока всё более-менее не окрепнет и не придет в норму. Конкретные сроки она не называла, но я питала надежды, что с ее дополнительным лечением рука придет в норму быстрее, чем сказал травматолог.        Дверь в мою комнату распахнулась, явив моему взору недовольных отца и Анну, которые, похоже, только что вернулись из магазина.        Я сняла наушники и взглядом пай-девочки уставилась на них:       — Он сам туда залез, когда пытался скрыться с места преступления, — сразу к делу, как говорится, но родители продуктивность не оценили.        Отец сделал мощный шаг через дверной проем, смерив меня недовольным взглядом, и двинулся к окну.       — Если что, то место преступления — это его комната!        Крис изображал в его руках промерзшего насквозь умирающего лебедя.        На улице плюс двадцать, а этому хлюпику холодно. Дети такие… хитрые! Аж руки дрожат от злости!       — Он всего лишь ребенок, Ирма! А если бы он упал?!        Ну, конечно — виновата Ирма, Крис тут вообще ни при чем!       — Да пофиг! Ничего бы с ним не случилось! — фыркнула я. — Дети постоянно падают — и нормально!        Пока я, насупившись, стояла возле недовольного и злого отца, в проеме показалась еле сдерживавшая смех Анна.       — Я побывала на их месте преступления, Том, — она прикрыла рукой рот. — Крис, зачем ты это сделал?       — Я играл в ниндзя! Мне нужно было отработать переворот в воздухе и удар о стену!       — Ты мог бы взять покрывало, дорогой…        Ребенок распахнул свои голубые глазенки в искреннем недоумении.       — И как бы я прилепил его к стене? Скотчем? Вы бы ругали за порчу обоев, как в прошлый раз! А это и мягкое, и легко можно потом отлепить!        Он повернулся ко мне, и возмущенно надулся, как прежде умел делать только наш папа:       — Я же их не порвал, отлепи и пользуйся! Дура противная!        Анна еще раз засмеялась, вцепившись в дверной косяк, а я, оставив свое недовольство братом в сторонке, ее поддержала.        Папа не понимал, почему его жена вместо того, чтобы ругать меня, смеется, пока сам не решился пойти и проверить.        Крис в его руках в это время мямлил и через слово просил наказать меня за жестокое обращение с детьми.        Спустя секунд тридцать папа вернулся, красный от смущения и уже без брата на руках.       — Я куплю тебе новые, — выдавил он из себя.       — Лучше я, Том, — всхлипнула Анна. — Лучше я.        По итогу Криса заставили все это убирать, а меня — извиниться перед ним за запирание на крыше.        Папа не искал виноватых. Он просто наказал всех.       — Прости… — я покорно склонила голову, напоказ проецируя сожаление.        Том довольно кивнул, вернул мне телефон, так как наказание, по сути, заканчивалось сегодня, и вышел из комнаты брата.        Я для верности подождала десяток секунд, а потом шёпотом злорадно закончила:       — …За то, что съела твой пудинг, пока ты дышал свежим воздухом на улице.        В награду я получила чудесный вопль.       — ИРМА-А-А!!!        Фоточка в слезах обещавшего мне отомстить младшего брата на фоне прилепленных к стене разрисованных в мишень прокладок получилась просто офигенной.        Я же пообещала, что всегда буду запирать комнату, когда опять соберусь идти в ванну.

***

       Так как арест с меня сняли, я тут же написала девчонкам, и мы договорились встретиться в ресторане семьи Лин, подвал которого в последнее время стал нашим ведьминским штабом.       — Поздравляю с освобождением! — Корни махнула в мою сторону стаканчиком горячего кофе и надменно замолчала, отвернувшись куда-то в сторону. — Теперь нас на одну ненормальную больше.        Признаюсь, даже слегка растерялась, от такого скорого и, что самое главное, незаслуженного наезда.       — Что это с ней? — спросила шёпотом у Тарани.        Кук вздохнула:       — Корнелия хочет отправится на Меридиан.       — Зачем?        Когда Корни успела этого возжелать? Что вообще этому способствовало?        Само собой, Хейл слышала нашу короткую пикировку и мой вопрос.        Она прикусила нижнюю губу и выдохнула:       — Хочу посмотреть условия, в которых живет Калеб, и по возможности помочь ему.        Так.        Та-а-ак.        Мне понадобились все мои силы, чтобы не схохмить на тему ее влюбленности. Корнелия всегда очень остро реагировала на любые комментарии, касающиеся обьекта ее симпатии.        Мы с Элион с детства уяснили, что, если Корни в кого-то влюбляется, это по умолчанию лучший человек на свете и любые словесные тычки в его сторону или в сторону ее чувств закончатся для нас очень плохо.        В школе Хейл, конечно, была чуточку тревожнее, чем обычно, но я списывала это на новую для нее роль стражницы.        Дело, похоже, было в парне… Просчиталась.       — Оу… Это… мило.        Мой ответ ей не понравился — она все равно увидела в нем что-то ее высмеивающие.        Красивое лицо Корнелии исказилось:       — Ты тоже считаешь что это глупость?       — Никто так не считает, Корни, — вздохнула Вилл, сидевшая в центре комнаты, держа Кристалл над картой, с помощью которой мы находили новые порталы. — Мы стражницы Завесы всего две недели. Я и Тарани только научились нормально держаться в воздухе, у Ирмы еще не зажила рука. Ну чем мы можем им помочь?       — Я не давала тебе разрешения звать меня так, — Хейл выпрямилась и уставилась на Вилл, не забыв облить ее перед этим тонной презрения.        Вандом даже головы не подняла, продолжив внимательно всматриваться в карту.        Привыкла, видимо.       — Девчонки! Хватит вам собачиться! — вспыхнула я, рухнув рядом с лидером. — Корнелия, Вилл права, кто мы такие, чтобы вмешиваться в дела целой страны?       — Мира.       — Мира, — согласилась я с поправкой Тарани. — Калеб реально классный. И он выполняет сложную и опасную работу, но это не повод, не разобравшись в ситуации, куда-либо влезать.       — Я и хочу разобраться в ситуации, — скривилась Хейл, а потом перевела взгляд на стражницу воздуха. — Хай Лин, твоя бабушка не планирует в ближайшее время устроить нам лекцию? Или, может быть, выдать какую-нибудь брошюрку на тему «Обязанности молодой стражницы» или «Гид по Меридиану»?        Хай стояла возле манекена и что-то сшивала.       — Не знаю. — Чуть помолчав, она тихо добавила: — Бабушка в последнее время стала часто пропадать.        Мы переглянулись.       — В смысле — «пропадать»?        Хай погрустнела:       — Мама просила взять у бабушки кое-какие документы для ресторана. Я хотела ее окликнуть прежде, чем она зайдет в свою комнату, но не успела, а когда я открыла дверь, бабушки там не было, она словно испарилась.       — Через окно, по старинке?       — В обтягивающем ведьминском прикиде? Я бы на это посмотрела, — хмыкнула Корни, Лин же сжала маленькими ладошками красную ткань.       — Меня это беспокоит.       — Мы понимаем, Хай, — устало выдохнула я. — Она же умеет колдовать. Может быть, она куда-нибудь телепортируется.       — Куда?       — Не знаю, — пожала плечами. — Да хоть к тому же Оракулу. По факту, он ведь ее начальник.       — Зачем миссис Лин к нему? — спросила Вилл, отвлекаясь от карты.       — Возможно рассказывает о нас и о том, как мы справляемся с работой стражниц, — сказала Тарани, оторвавшись от домашки по математике.       — Он же Оракул, не? Видит будущее, все дела? Зачем ему отчеты?       — Для более полной картины? — предположила я.        Наши размышления прервал возглас Вилл.       — Портал открылся! На Уиллас Стрит! Это частный сектор!        Все сразу же подобрались: Хай отложила швейные принадлежности, Тарани с сожалением убрала домашку в рюкзак, а Корни и Вилл забыли на некоторое время о своей вражде и принялись спешно накидывать курточки.        Из-за того, что я долгое время находилась под домашним арестом, девочки выполняли свою работу без меня.        Как рассказывала Тарани, они в основном зависали в подвале, периодически держа кристалл над картой, чтобы вовремя заметить открывшийся портал. В среднем в день открывалось около двух-трех. В зависимости от того, где они находились, девочки пользовались либо велосипедами, либо общественным транспортом.        Правда, с последним, как я слышала, уже возникли проблемы у Вилл и Тарани. Общественный транспорт, общеизвестно, стоит денег, и родители девчонок быстро заметили, что их дочери стали тратить больше обычного.        Если Вилл смогла договориться со Сьюзен, то Тарани со своей мамой-командиршей — нет.        Фиксированная цена — и делай ты с ней что хочешь.        Потому уже как три дня девочки ездили преимущественно на велосипедах.       — Корни, удержишь?       — Запрыгивай.        Из-за своей руки я, понятное дело, не могла держать руль, поэтому пришлось сесть на багажник и ухватиться здоровой рукой за сидение Хейл.        Повязав на головах шлемы (у Хай нашёлся запасной), мы рванули к месту назначения.       — Корнелия, ты серьезно?       — Ты про что? — сыграла она непонимание.       — Про Меридиан.        Мы ехали позади всех, потому что Хейл боялась не справиться с управлением и разогнаться слишком сильно.        Тут нас не могли услышать остальные.        Я не видела ее лица, ведь она следила за дорогой, но голос у нее был весьма напряжен и устал:       — Да, — вздохнула она. — Ирма, то, что рассказала про Меридиан ты, это факты, основанные на домыслах.        Я даже немного оскорбилась.       — Недооцениваешь мой ум?        Корнелия усмехнулась.       — Я знаю тебя достаточно. Ты — прожженная оптимистка, поэтому и картинку, как мне кажется, ты видела больше с хорошей стороны, — она замолчала на несколько секунд, ища в своей голове подтверждение собственным словам. — Напомню, что, когда мы обсуждали Меридианского князя Тьмы, ты первым делом отметила привлекательность его волос.       — Шампуня он явно не жалел, — хмыкнула я.       — Я не об этом, — Корни вздохнула. — Ирм, он кинул тебя в яму. Вы не говорили. Он не дал тебе возможности откупиться или что-то предложить. Конкретно ты не была ни в чем перед ним виновата. Он. Просто. Кинул. Тебя. В. Яму. Ни за что.       — Ну-у-у. Я вроде как его политический враг?       — Тебе напомнить, кто мои родители?       — Дипломаты?       — Именно, — она бы щелкнула пальцами, если бы не держала руль. — Я, может, и не они, но кое-что все-таки понимаю.       — Ты сравниваешь их политическое устройство с нашим, — мотнула головой. — Мне кажется, это неправильно. Там средневековье. Законы жестче.       — Возможно. Поэтому я и хочу разобраться с этим более подробно, но… Никто не хочет туда возвращаться. Тарани слишком боится — ты знаешь, ей до сих пор снятся кошмары, в которых она теряет контроль над своей силой и сжигает невинных. Хай считает, что если туда и идти, то только всем вместе, то есть, ей нужно согласие всех. Вандом… — в ее голосе появились нотки раздражения, — не хочет никуда влезать. Она думает, что нам это знать не нужно, ведь наша работа — закрывать порталы.       — А это не так?       — Завеса имеет две стороны. Наша и меридианская, — сказала Хейл и замолчала.        Дальше мы ехали молча.        Я думала над ее словами, и в них действительно имелся смысл.        Невежество влекло за собой проблемы. Нас могли использовать в темную. Мы по незнанию могли вляпаться в какое-нибудь дерьмо.        Я сама хотела поднять эту тему сразу же, как восстановлюсь, но работу, похоже, сделали за меня.        Проблема Вилл, как мне кажется, была в том, что она преуменьшает наши возможности. Для нее это простительно, ведь у нее нет власти над какой-либо стихией и она не может прочувствовать всю мощь.        Теперь нужно придумать, как убедить Вилл, что нам это действительно нужно.       — Это здесь! — мы затормозили возле обычного двухэтажного дома.       — Это нормально, что портал открылся так близко к людям? — спросила я, осмотревшись.        Тарани нервно покачала головой.       — Нам приходилось бегать по окраине, лесу и спускаться в канализации. Они никогда не появлялись вблизи от жилых домов.       — Это плохо, — прикусила губу Вилл.       — Машины нет, — отметила я.       — Давайте его обойдем.       — Вдоль забора?       — Да. Вилл, кристалл тянет?       — Портал за домом. Это точно.        Мы, взяв велосипеды, ступили на газон и двинулись по кругу.        Забор был высокий, увитый вьюнком, а сам дом был окружен достаточно густым пролеском.        Вилл вздохнула с облегчением, когда кристалл потянул ее дальше заднего двора.        У меня появилось нехорошее предчувствие — что-то царапнуло сознание ржавым гвоздем, но я не смогла понять, что именно.        Девчонки катили велосипеды и постоянно вертели головами, чтобы заметить выбивающееся из общей картины свечение или услышать типичный стрекот портала.       — Вон он! — крикнула Лин, ускоряясь.        Мы поспешили за ней.        Когда мы прибыли к месту назначения, я поняла, что мне так не понравилось в начале.        Задняя калитка была открыта.        Дом не был пуст. И, похоже, мы нашли его жителя…        Девочка лет шести тихо всхлипывала сидя прямо напротив портала. При нашем приближении она подняла голову и уставилась на нас красными от слез глазами.       — Братик… Он ушел туда.