***
Я и Тарани отправились в мэрию клеить конверты, Вилл с Хай — красить стены заброшенного вокзала, а Корни Тони записал помогать в ботаническом саду. Надеюсь, она там не спалится. — Кук, я в туалет. Мне махнули губкой с клеем, мол, дерзай. Почему мы с Тарани выбрали такую монотонную и скучную работу? Во-первых, день служения обществу предполагает обычный рабочий день до шести вечера. С конвертами можно было справится часа за два-три, если постараться, и мы к двум могли бы уже освободиться. Во-вторых, мэрия была близко к нашим домам. Кук хотела закончить поскорее, чтобы побежать делать домашку, я же просто желала отдохнуть и поддаться ничего неделанию… — Ай! Бумаги полетели по всему коридору, а человек, на которого я налетела, раздраженно выругался. Я потерла краснющий лоб и быстро опустилась на пол, подбирать листки. — Прости! — Все в порядке, — успокоил меня высокий блондин в очках с хвостиком, тоже опустившись на корточки. Я аккуратно подняла взгляд из-под челки. Боже мой, какой красавчик! Внутренние механизмы требовали начать диалог, и я не стала им препятствовать. — Я тут по программе дня служению обществу. Видимо, обществу помогать не для меня, — лучше всего начинать именно с шутки, и мои механизмы знали об этом. — Прямо сейчас ты помогаешь мне собирать бумаги, а я вроде как член общества, — мужчина улыбнулся, а я против воли на него засмотрелась. Глаза у него были голубые, а черты лица такие ровные и идеальные, что хоть сейчас снимай на обложку Vogue. — Ага. Только вот это я виновата. — Мелочи. Наконец он поднял последний листок — и мы теперь смотрели не в пол, а друг на друга. — А зачем тебе записи о рождении пятнадцатилетней давности? — Для статистики, — пожал плечами мужчина, почему-то в одну секунду показавшийся крайне недружелюбным (голос у него как-то погрубел). — Провожу исследование. — О как! Расскажешь? — Мне уже пора, да и ты спешила… — он красноречиво глянул в конец коридора, куда я до столкновения бежала. Точно. Ему определенно что-то во мне не понравилось. Сливает больно быстро. — Я тут бегала минут пятнадцать, пытаясь найти место, где бы припудрить носик. Не подскажешь, куда мне? Его отчуждение и непонятная неприязнь ко мне сменились на взгляд из разряда «боже, что за нелепость», который мне почему-то показался смутно знакомым. — До конца и направо. — Спасибо. — Я вскочила с пола, всунув ему стопку собранных бумаг. — Удачи в исследовании!***
Приключения, видимо, не хотели для нас на сегодня заканчиваться: Вилл находилась без сознания в третьей больнице Хитерфилда. — Ирма… — не голос — истерика. — Быть стражницей больше не весело… У меня у самой от тихого плача Хай защипало глаза. Она лежала на кровати, обнимая одеяло, и смотрела на меня. Волосы близ лица у нее были все мокрые, как, собственно, и щеки. — Это тяжело, я понимаю. Я запрокинула голову наверх так, что она коснулась стены над кроватью. — Я сказала, что у нее солнечный удар, когда прибежали взрослые. Я кивнула и аккуратно прикоснулась к руке Хай. — Ты молодец. Хорошо сообразила. Всхлипы с каждой минутой становились всё реже, и я чувствовала, что двигаюсь в правильном направлении. Ей нужно было просто выговориться. Выкинуть хоть куда-нибудь накопившиеся эмоции. — Она просто взяла и упала. Прямо на бетон. А если бы на рельсы? Если бы она разбила голову? — Все обошлось, Хай. Вилл цела. — Это было… страшно, Ирма! Страшнее, чем когда мы попали в ловушку в замке! Страшнее, чем Меридианские монстры! Я внезапно поняла, что Хай — не такая, как Корнелия, не такая, как Вилл, Тарани или же я. Она чувствительная. Она нежная. Ее страх… Он другой. Не как у нас. Не мнимая отвага Вилл. Не мои тупые шутки. Не паника, смешанная с трезвым расчетом, Тарани. Не злость Корнелии. Страх Хай это… слезы. Она не умела оказывать первую помощь. Она не знала, как делать массаж сердца и в каких случаях его применять. Хай даже не знала, как прощупать пульс, а Вилл валялась прямо под ее ногами и не реагировала на крики и тычки. Дотащить ее до взрослых Хай не могла, поэтому все, на что ее хватило, — позвонить руководителю их с Вилл практики и сидеть на месте, дожидаясь помощи. Десять минут. Она одна сидела там десять минут с бессознательным телом рядом. А дальше были скорая и больница. — В… в какой-то момент я подумала, что она умерла. Я вздрогнула. Ее голос был настолько тихий, что я впервые приложила усилие, чтобы его услышать. — Твоя бабушка все исправит, вот увидишь. Хай кивнула, но слезы у нее все равно не останавливались. Я постаралась подтянуть ее как можно ближе к себе. …Так Лин проплакала наверное час, пока не уснула: усталость взяла свое, и я наконец смогла выдохнуть. Нужно было отписаться девочкам, что все в порядке, и узнать у Ян Лин, как там наш лидер. Я аккуратно встала, накрыла стражницу воздуха одеялом и вышла из комнаты. — Чаю? Я дернулась от неожиданности и ударилась об дверь. Ян Лин стояла по центру коридора. Так своей тени шугаться начну после всего этого стресса! — Не откажусь. Как там Вилл? Именно бабушка Хай поехала потом в больницу забирать внучку, и именно она вызвала мне такси сначала до больницы, чтобы я побыла с Хай Лин, а потом уже и до её дома. Сама же осталась решать вопрос Вилл. Тарани была занята уроками и не могла поехать, а у Корнелии были проблемы с предками из-за того, что она ночевала вчера не дома. Сьюзен опять уехала в командировку и не могла сразу же приехать и проведать дочку, поэтому попросила бабушку Хай. — Она очнулась. Я дождалась Сьюзен, и она забрала Вилл. Сегодня отоспится, а завтра будет как новенькая. Я кивнула. Ресторан еще работал, поэтому мы пошли в кабинет семьи Хай, где те, кстати, хранили всю документацию ресторана и прочее. Вообще весь этаж сверху над «Серебряным драконом» принадлежал семье Хай. Когда мы вошли, я присела на кожаный диван, а Ян Лин направилась к столу. Никакого чайного сервиза в стиле «китайский тысячелетний раритет» не было, Ян Лин просто включила электрический чайник, а после достала обычные белые с синими краями кружки. Я стиснула руки на стенках, когда в нее налили кипяток. Случайно бедром задела рюкзак, и там что-то звякнуло. — Оу. Точно! Кристалл! — Хай отдала. Забрала у Вилл, когда та потеряла сознание, на случай, если в сумках будут шарить. Надо бы вернуть хозяйке, — и я протянула его ей. Ян Лин присела напротив меня на небольшой стульчик, и с каким то ностальгическим трепетом взяла у меня из рук Кристалл. — Ты напоминаешь мне Кэссиди. Я вздрогнула. Неожиданно. Ян Лин первый раз заговорила о ком-то из бывших стражниц. — Ваша подруга? — Когда-то была, — грустная улыбка, сотканная из воспоминаний, сожалений и тоски. — Она погибла из-за него. …Нерисса убила Кэссиди, когда той вверили кристалл. Сбросила со скалы. Печальная, на самом деле, история. Ян Лин, думаю, пришлось нелегко. Смерть одной подруги от руки другой ради дурацкой побрякушки. — Почему? Старушка протянула кулон мне обратно с глухой и явно очень старой болью. — Сила и могущество, Ирма. Для кого-то нет ничего важнее. Потусторонний розовый свет осветил мои пальцы, когда я сжала кулон. Я надела веревку, на которой висел кристалл, на указательный палец и закрутила его вокруг руки. — Такое себе могущество — шмотки менять да крылышки нам приделывать. Ян Лин улыбнулась. — Именно поэтому, Ирма, ты мне ее и напоминаешь. — Улыбка погасла. — Она тоже относилась к кристаллу без всякого пиетета. Даже часто теряла в бардаке своей комнаты. Я усмехнулась и отхлебнула чай. Позитивная была девчушка. Видимо, у стражниц воды это характерная черта? — Мне жаль, что она умерла. Ян Лин кивнула и стиснула в руках чашку. — Мне тоже. На самом деле мне хотелось сейчас спросить ее о столь многом, что мысли путались. Я думала о Фобосе. Об Оракуле. О Стражницах и их роли — и обязанностях. Хотелось говорить и говорить. — Миссис Лин, почему Кондракар не может помочь Фобосу спасти Меридиан? Она посмотрела мне прямо в глаза; по спине пошли мурашки. Сквозь ее опущенные веки я видела очень темные зрачки с такой же черной радужкой. — Пока сердце бьется, мир будет жить. — Сердце Меридиана на земле. Мир агонизирует. Это не жизнь, — мотнула я головой, припоминая слова Калеба и Олдерна. — Почему нельзя вернуть принцессу? — Есть много причин, Ирма. — Я слушаю. Ну же, Ян Лин, давай. Давно пора было уже поговорить и всё выяснить. — Мы не знаем, где она находится. — Разве Оракул не знает всё на свете? — Его сила не распространяется на сердце. Ее сила защищает ее даже от тех, кто хочет ей помочь. Мы не знаем, как найти принцессу, но даже если бы мы ее нашли… Ей нельзя на Меридиан. Фобос не сможет позволить ей жить. — И чего же тогда хочет Кондракар? Есть вообще хоть какой-нибудь план? — План… — Старушка задумалась. — Пожалуй, есть… — И какой же? — Доверить все вам. Что?.. Погодите… погодите… еще раз… что? — Не понимаю… — А тебе и не нужно, Ирма. Оракул выбрал тебя и девочек. Он видел Меридиан в лучах света и вас в обличии стражниц в медалях. Он видел Князя Фобоса за решеткой! Делайте как считаете нужным, Кондракар же, в свою очередь, окажет вам любую помощь! Я не могла поверить. Я просто не могла поверить, и найти хоть какие-нибудь слова. Все решать нам? Нам? Серьезно, блин? Она хоть осознает, что разговаривает с пятнадцатилетний школьницей? Я осеклась. Стоп. Конечно же, осознает. Она же не дура. Но вот я для нее — явно не собеседница, с которой можно обсуждать политику и планы целого измерения. Зачем ей это, в самом-то деле? Если, по ее словам, Оракул видел всё это, он мог видеть, и как все это произошло. Мог видеть, какие именно из шагов следовало предпринять. Мог же? Мог. А если — действительно, нам ничего знать и не нужно и как раз-таки наше незнание приведет Меридиан к тому будущему, которое он видел? …Но все равно. Какие бы намерения ни были, это чертова игра нами втемную. Идите-ка, девочки, туда. Возьмите-ка, девочки, кристалл. Это просто… нечестно. Ее воодушевленный горящий взгляд, полный уверенности в правоте, заставил меня принять решение. — Я вас поняла. Ян Лин только улыбнулась.***
Звонок в дверь. — Оу. Ирма, ты почему не позвонила? Я бы прибралась! Элион отворила дверь и приглашающе махнула рукой. — Как практика? Видела, вы с Тарани записались клеить конверты в мэрию? Как прошло? Я, кстати, красила бордюры в городе. Жарища невыносимая… Лучше бы в детский сад пошла, честное слово! Она ворчала еще и что-то говорила, но я пропускала это мимо ушей. — Родители дома? — окинула взглядом коридор и проём гостиной. — Не, я одна. Есть, кстати, паста, ты голодная? Я помотала головой и медленно закрыла за собой дверь. Элион нахмурилась. — Что-то случилось? — Помнишь, я говорила, что я волшебница? Принцесса без королевства хихикнула. — Ага! Мне как раз было нужно тогда немножко позитива. Классно ты это придумала. — Я не врала. Браун наклонила голову, продолжая улыбаться, думая, что сейчас будет какая-то шутка. Я достала кристалл из рюкзака. — Мы едины.