Утопленница

       Осень пришла внезапно, проливаясь дождями и крася листья.        Я стянула пальто, встряхнула мокрыми волосами и принялась доставать из шкафчика тетради и учебники.        Вилл стояла рядом, смотря в потолок.       — Ты не виновата, — в очередной раз сказала ей. — Так просто вышло, пойми. Никто не виноват.       — Меня не было рядом, когда я была нужна, — цыкнула раздраженно она. — Как по мне, это и значит подвести.        Надо же, сменила самоуничижение на злость — вторая, что ли, стадия?..        Уже лучше.       — Мы Стражницы, Вилл: нас опасности поджидают на каждом углу, и от всего не убережешь — это бессмысленно.        Вилл ненадолго замолчала, а потом, когда я закончила утрамбовывать рюкзак, произнесла:       — Корнелия с тобой не согласится, — с таким жалким и потерянным видом, что ком встал в горле.        Упоминание заставило сжать лямки рюкзака сильнее, чем следовало.       — Мы с Тони сегодня сходим к ней. Поговорим.        Она кивнула, но как-то без радости… Я, признаюсь, тоже не верила, что Хейл сможет оклематься и вернуться обратно в ряды стражниц, о которых и слышать ничего теперь не хотела.       — Все будет хорошо, Вилл, — постаралась сказать как можно твёрже, чтобы хоть как-то вселить в ту уверенность.       — Все уже давно не хорошо, Ирма, — брякнула она и, резко развернувшись, потерянная и уставшая, пошла на урок.        Я зажмурилась и подавила желание побиться головой об дверь школьного ящика.        Черт. Не думала, что будет так тяжело пытаться сохранить позитивный взгляд на вещи.        Одно дело — когда калечусь я сама, и совсем другое — когда страдают близкие.        …В таком вот настроении отсидела математику и историю, но, видимо, сегодня был день «достань Ирму вопросами»: сначала ко мне прикопался Мартин на тему «почему я не пойду с ним на свидание в пятницу», потом — сестры Грампер с вопросом «Где ты с твоими безвкусными подругами купили такие классные берцы?», ответить на который я не могла (их подогнал Калеб, чтобы было удобнее бегать по меридиановским лесам), Урия спросил, поеду ли я кататься на лыжную базу в выходные со всей школой, на что был грубо послан, потому что, прежде чем задать вопрос, бросил в меня жвачкой… Отметилась даже новенькая, Сондра, с фальшивым швейцарским акцентом — с тем же самым вопросом про берцы.        Ну, и наконец…       — Ирма, можно тебя? — на входе в столовую меня выцепила Элион и, схватив за рукав кофты, потащила в укромный уголок.        Дверь хлопнула. Мы заняли кабинет пустовавшего сейчас литературного кружка — должно быть, ключ ей оставляли. Или просто не запирали на время занятий.        Я вздохнула, кинула сумку на ближайший стол и на него же облокотилась.       — Почему Корнелия не ходит в школу уже две недели, а вы ходите, но с таким видом, будто бы каждый день кого-то хороните?        С Элион мы толком не общались все это время: я была в подавленном состоянии из-за Корнелии и болтать особо не хотелось.        На самом деле, давящая атмосфера теперь постоянно следовала за нами: Хай сидела понурая и рисовала жуткие картины, Тарани погружалась в учебу, казалось, еще глубже прежнего, Вандом же и вовсе корила за все себя.        — Две недели назад у нас была стычка на Меридиане, и Корнелия сильно пострадала.        Элион посмотрела на меня испуганными глазами.       — Что случилось?       — Собака набросилась. Залечить раны нам помогли, но шрамы остались. Корнелии… — я замолчала на пару секунд, пытаясь подобрать максимально подходящие слова. — …очень тяжело смириться с их наличием.       — Какой ужас! — она закрыла рот рукой. — Мы должны что-то сделать! Как-то помочь!        Я согласно кивнула.        — Мы планировали сегодня сходить к ней с Энтони. Надеюсь, на этот раз она нас впустит.        Элион решительно блеснула глазами.       — Я иду с вами!        Это… было довольно проблематично, учитывая, что для всех Элион ничего не знала.        Хотя…        Возможно, она сможет сказать то, что, к примеру, не смогу сказать я?       — Давай сделаем знаешь, как… — было неловко отказывать: она так хотела помочь. — Мы с Тони сегодня сходим вдвоем, я напишу тебе, как все прошло, а ты сходишь сама уже завтра. Таким образом у Корнелии будет выбор. Ты, насколько я знаю, ведь именно этого и хочешь? Чтобы Корнелия сама рассказала тебе о стражницах.        Если мы пойдем все втроем, думаю, это автоматически вскроется.        Она довольна ответом особо не была, но все же кивнула.       — В любом случае, думаю, ей будет приятна твоя поддержка, расскажет она обо всем или же нет. — Хорошо, — шмыгнула она носом, и я наконец увидела, в каком же маленькая принцесса была напряжении. Вот-вот расплачется… — Ирма, если это так опасно, почему вы продолжаете этим заниматься?        Я задумалась.        И в самом деле: почему?        У нас нет выбора? Да не сказала бы. Ян Лин на уход Корнелии только покачала головой, но никаких претензий или опасений не выразила. Может, конечно, рассчитывала на пресловутое видение Оракула про нашу победу, поэтому и не слишком волновалась, но все же никто Корнелию бегать с нами закрывать порталы не заставлял.        Сочувствие гражданам Меридиана? Альтруизм? Может, частично, но это не основная причина.        Хм.        Магия?        Восторг от ее использования?        Ощущение могущества?        Да тоже, вроде, не штырит нас от этого особо сильно.        Почему я, к примеру, раньше постоянно занималась серфингом, хоть это и довольно опасный вид спорта?..        Оу.        Мысль пришла в голову неожиданно, но, тем не менее, мне она очень понравилась.       — Адреналин. Мы просто все адреналиновые наркоманки!        Впервые наверное за две недели стало по-настоящему смешно.

***

      — Корнелия, если ты сейчас же не откроешь дверь, я возьму кристалл у Вилл, поймаю всех голубей в округе и запущу их к тебе в комнату! — учитывая, что они обгадят все ее модные брендовые шмотки, угроза была не шуточной.        Энтони недовольно покачал головой на мои беспочвенные (вот наивный, пусть так и думает) угрозы, но ничего не сказал. Раздался звук защелки — дверь перед нами распахнулась… И я стиснула зубы так, чтобы ни одно лишнее слово не вылетело изо рта.        Она выглядела просто ужасно — пожалуй, это стало первым словом, промелькнувшим в голове, когда я ее увидела.        Синяки под глазами были страшного бордового оттенка, сами глаза краснющие, волосы выглядели так, будто их не мыли все это время — в таком состоянии я Хейл еще не видела.       — Мы принесли роллы, — сказал Тони, поднимая два пакета в воздух.        Корнелия окинула нас равнодушным взглядом.       — Можешь идти ставить чайник? — шагнула я к ней поближе.       — Зачем вы пришли? — походу, чай подождет.        На самом деле, я была рада уже просто увидеть ее: в прошлые разы Корнелия даже не выходила из комнаты, а ее родители считали, что у дочери несчастная любовь, и ни на чем не настаивали, предпочтя дать ей время для прихода в норму…        Очень лояльное отношение с их стороны.       — Покушать. Поболтать. Можем фильм какой посмотреть, — я старалась улыбаться и выглядеть позитивной, чтобы хоть чуточку, но передать Хейл настрой.        Работало, надо сказать, не особо.        Корнелия хмыкнула, но с прохода не отошла.       — Я не хочу ни о чем болтать. Тем более о… — она закрыла рот и отвернулась к стене. — …У меня нет настроения с вами болтать. Уходите.        Ну нет.        Я так просто не уйду! Зря, что ли, роллы покупала на последние карманные! — Хорошо. Можем, посидеть в тишине.        Подняла ладошки вверх, изображая сдачу.        Корнелия отношения не изменила.       — У меня есть сигареты, — сказал Энтони, прерывая повисшую тишину.        Она наклонила голову, а на ее лице читалась отчетливая борьба: пускать нас все-таки в дом или гнать в шею.       — Ладно, — и наконец отошла в сторону.        Ура! Это победа!        Я одобрительно хлопнула Купера по плечу, и мы прошли в квартиру.        Уже через пару минут мы сидели в комнате и разворачивали роллы (комната была примерно в таком же состоянии, но мы тактично ничего не говорили).        Корнелия принесла газировку и видик, и мы развалились на большой кровати, смотря боевик.        Лилиан, младшая сестра Корнелии, гостила сегодня у бабушки с дедушкой, а родители обещались быть только очень поздним вечером, поэтому никто нам не мешал.        Мы в основном молчали, прерываясь только на обсуждение фильма.        Ни слова о стражницах, ее состоянии, Охотнике.        На середине фильма закончился перекус, и я изъявила желание быстренько сгонять в магазин за чипсами. Против, разумеется, никто не был.        Поход занял в общей сложности минут двадцать, а ключи я взяла, чтобы ребятам не пришлось потом вставать и открывать двери… Сделала это все-таки зря, потому что вернулась в очень неудачный момент разговора по душам.        Я увидела их стоящими на лоджии и пускающими дым в окно.       — Я уродина, — слова Корнелии остановили меня от извещении о возвращении, и я тихо замерла у двери: прерывать в такой момент показалось ужасным кощунством.       — Ты знаешь, что это не так, — сказал Энтони, выбросив окурок за окно и повернувшись лицом к ней.       — Ты их просто не видел.       — Я видел раны, Корнелия, я могу предположить, какие после них останутся шрамы.       — Да?! — разозлилась она и расстегнула спортивную кофту.        По-прежнему красные полосы тянулись с двух сторон от середины ключиц к груди, пропадая где-то за чашами лифа.        Я вздрогнула.        Они выглядели неровно, рвано — по четыре полосы с каждой стороны.        Выходит, задело тогда даже грудь… Повстанцы остановили кровотечение, Ян Лин залечила раны, насколько это было возможно, но шрамы, к сожалению, убрать была не в состоянии.        Как она потом объяснила, магия целительства — просто ускоренная регенерация. Ян Лин заставляет наши внутренние ресурсы работать быстрее, от того кости у меня тогда быстро и срослись, как и раны Корнелии затянулись. Оторванную руку бабушка Хай не сможет отрастить, как и полностью убрать следы…       — Как можно с этим надеть майку?! Выйти на пляж?! Предстать обнаженной перед любимым парнем?! Это уродство. Жуткое! Страшное! Уродство! — голос звенел от кое-как сдерживаемых слез.        Энтони стоял и смотрел.        Секунду. Вторую.        Потом поднял руку и заправил выпавший сальный локон ей за ухо.       — Ты прекрасна, Корнелия.       — Врешь! — крикнула она уже со слезами на глазах, и гневно взмахнула руками.        Ее трясло.        От ярости. Страха. Ненависти. От огромного комка чувств, с которым у нее никак не получалось справиться.        …Она подняла голову.        Он же ее опустил.        А дальше я быстро отвернулась, почувствовав себя третьей лишней.        Последующая тишина была настолько тянущейся, что я слышала биение сердца.        Своего, естественно.       — Это. — Голос Корнелии спустя пару минут был несколько потерянный и очень, очень тихий. — Ничего же?..       — Я не врал. Ты самая красивая девушка на земле. Со шрамами или без.       — Спасибо… наверное. Думаю, мне нужно было услышать что-то подобное от парня.        Я снова смогла заставить себя взглянуть на лоджию.        Тони слабо улыбнулся. Почему-то в этот момент я испытала к нему сочувствие.       — Рад был помочь, — и сделал шаг назад.       — Касательно этого… — она коснулась руками губ.       — Забудем? — прозвучало с болью.       — Не знаю… — Корнелия в неуверенности прикусила губу. — Мне нужно подумать…        Я же поняла, что дальше так скрываться не стоит, и на цыпочках вышла из квартиры, прикрыв дверь, а потом постаралась с максимальным шумом войти.       — Чипсы! Газировка! Фисташки! Ребята налетаем! За доставку с вас миллион долларов! Отправьте на счет!        На следующий день Корнелия вернулась в школу.