Город ветров

Нежные бутоны набухли, готовые вот-вот раскрыться, и Лея знала, что завтра ее любимое место в городе заиграет бело-розовыми красками. Май дышал свежей зеленью, звенел речушками, в которых радостно плескалась идущая на нерест рыба, ласкал лица прохожих почти по-летнему жаркими лучами солнца. — Бен любил гулять в яблоневых садах, когда был мальчишкой. Органа судорожно втянула воздух, яростно смаргивая проступившие в уголках глаз слезы. Стоявший рядом с ней Сноук наклонился вперед, смахивая с могильной плиты липкий листочек, перемазанный вязкой весенней смолой. — Два месяца уже прошло, — прошептал Сноук, — так быстро летит... — Чуть больше, — буркнула Лея, вперив взгляд в высеченное на камне имя своего сына. Сноук с кряхтением переступил с ноги на ногу и грузно оперся на трость. — Хан рассказывал Бену, как водил меня на свидания в городской парк, туда, в яблоневый сад. Сын фыркал и добавлял, что свою невесту поведет туда. Жаль, что не сводил. Органа задрала голову, оборачиваясь к своему спутнику и продолжила: — Он был влюблен в твою Рей, ты же знаешь. — Знаю, — выдохнул Сноук, сжимая морщинистую руку с шишковатыми пальцами на набалдашнике трости. — Рей тоже... Эх, мы могли объединить наши “семьи”, а теперь... Изъеденный оспой старик поморщился, и, будто не до конца довольный тем, что произносит, заговорил дальше: — Я ведь ее совсем еще юной нашел. Едва семнадцать исполнилось. Лея не отвечала, не комментировала, терпеливо ожидая, что он скажет дальше. — Она ж ведь сиротка с юга, — продолжил Сноук. — Чумазая, худущая, жизнь мне спасла. А я ее не сберег. Старик резко выпрямился настолько, насколько ему позволяла больная спина, и злобно глянул на Лею, будто это именно она заставила его дать волю чувствам и заговорить о дочери. — Что вы решили, госпожа Органа? — спросил он, растягивая сухие губы в подобии улыбки. — Берете ссуду? Лея скорбно свела плечи и кивнула. Торжество зажглось в глубине водянистых глаз Сноука. — Моим юристам нужно три дня на перепроверку всей документации. Встретимся в нашем, простите, пока еще вашем офисе на заводе “Соло-моторс”. Органа будто и не заметила этой явной колкости про ваше-наше. Вместо того, чтобы скривить губы, она обронила почти невинное: — Ах да, у вас же новый юрист. Руки Сноука затряслись от гнева, но от криков он сдержался. — Клянусь, мои люди поймают гаденыша... — Сомневаюсь, — Лея повернулась к могилам спиной и кивнула поджидавшему ее у автомобиля По. — Я пришлю вам в помощь мистера Дэмерона. Он не мистер Хакс, конечно же, но раз тот сбежал, убив наших детей... Что ж, до встречи, партнер. Сноук хмуро проследил за покидающей кладбище Леей, и лишь тогда, когда она уселась в черный автомобиль, пробурчал себе под нос, скосив глаза на могильную плиту с именем Рей: — Ничего, дочка, я им отомщу. Всем им. Возьму все, что хочу, а потом убью. Показательно. Жестоко. *** Весна пролетела незаметно, и так сильно Бен давно не уставал. Он вставал с рассветом, а ложился не раньше полуночи. Штудировал пыльные папки, десятки, даже сотни документов, просматривал целые коробки сделанных за двадцать лет фото, ломал голову над головоломкой и чувствовал, что разгадка где-то совсем рядом. Люк привлек его к работе над делом по-полной, и Бен понимал, что, по сути, агент Скайоукер его завербовал. Назад, к той жизни, которую вел Бен, пути не было. Закончились все шумные посиделки с парнями из Сопротивления, больше не будет деловых встреч и работы над чертежами новых автомобилей на заводе, не видать ему пьяных вечеринок с красавицами, джазом и танцами до утра. — Так, аккуратно через порог. Молодец, да! Рей зашла на кухню следом за хромающим Хаксом, слегка придерживая того за локоть и молясь, чтобы высокий мужчина не споткнулся и не упал. Соло, попивающий крепкий чай с мятой, поспешил выдвинуть для Армитажа табурет. — Ну и? Как оно сегодня? — дернул острым подбородком Бен. — Не так плохо, как вчера, — проворчал Хакс, аккуратно усаживаясь и принимая из рук Рей чашку. — Но все еще хуево. — Кости срослись неправильно, — нахмурилась Рей. — Но при учете всех травм вообще, странно, что срослись. — Ну спасибо, сестричка! — закатил глаза Армитаж. — Умеешь ты поддержать. Бен отодвинул подальше от поставленной Рей коробки с кексами папку, которую изучал. Хакс, склонив голову, прочитал фамилию на корешке и неприязненно поморщился. — Ведж Антиллес. Он ведь главный инженер на “Соло-моторс”, да? — Ага. Стал главным инженером после того, как посадили отца. А что? Армитаж отхлебнул горячего напитка и подцепил длинными пальцами кексик. — Мы прорабатывали эту версию, Соло. Вдоль и поперек. Антиллес чист, как слеза младенца. Рей методично жевала, задумчиво глядя на старые настенные часы. Она заговорила, наклоняя набок голову и глядя Хаксу в глаза: — В том-то и дело, что мы прорабатывали. Ты, я, агент Скайуокер. Но не Бен. Он знает устройство Сопротивления и “Соло-моторс” изнутри. Мотив у Антиллеса был. Беззаветно влюбленный в Лею, всегда на вторых ролях на фоне гениев Люка и Хана. Он ведь буквально расцвел, когда должность освободилась, а Органа взяла на себя общие организационные вопросы. Хакс скептично заломил бровь, а Бен медленно покачал головой: — Кишка у него тонка. Всегда была. Даже до тех времен, пока он на мальчиков не переключился. Хотя... нет. Вряд ли. Да и мать, скорее, сговорилась бы с Яном Додонной, чем с Веджем. Если он и знал о той подставе на складе Калриссиана, то был на подхвате, не у руля. Соло отложил документы подальше, тоже принимаясь поглощать кексы, и вопросительно глянул на Рей. — Ну, что ты решила? Навестим господина детектива? Молодая женщина закусила губу и, окончательно обдумывая ответ, от волнения накручивала на указательный палец вьющийся локон каштановых волос. — Рискуем спалиться, — буркнула она, — ко всем чертям. Если хоть кто-нибудь нас увидит... — И чему вас там в ФБР только учат, а? С тобой будет мастер взлома. — О, да! Гений Бен Соло! — голос Хакса так и сочился сарказмом. — И замки взламывает на раз-два, и в движках разбирается, и весь такой бизнесмен. Не мужчина, а просто мечта! — Армитаж хмуро уставился на бывшего конкурента. — Тебе уже не тринадцать, и дом ведущего детектива города — это не соседский склад с бухлом. Вас спалят. Бен абсолютно в стиле своего отца отмахнулся. — Все хуйня, Хакс, не драматизируй. Уж не ты ли говорил, что есть у тебя одна знакомая краля... — Есть. И у этой крали широкоплечий чернокожий муженек имеется, который хоть и ниже тебя на две головы, а вьебет так, что зубы собирать будешь по полу. Рей тем временем встала из-за стола и подошла к занавешенному тюлем окну. Во дворе скромного двухэтажного дома в квартале чужеземцев резвились два стажера, приставленные Люком для охраны. Дюжие парни упражнялись в акробатике, делая то стойки на руках, то кувырки. Согласно легенде, они были сыновьями тяжело больного салластанца, которому нужен уход, ведь сам старик так слаб, что ни он, ни его девушка-сиделка не выходят из дома. — Сегодня новолуние, — громко произнесла Рей, и галдёж споривших вполголоса мужчин мгновенно стих. — Давай координаты своей крали, Армитаж. Бен, выступаем сразу же после заката. Бен поправил собранные в неровный пучок на затылке волосы и, подойдя к Рей, положил широкую ладонь на хрупкое плечо. Слегка нажал, вынуждая ее обернуться, и склонился, заглядывая в глаза. — Уверена? — Уверена. — Хакс, звони Люку. Мы повяжем Додонну сегодня. *** Закатное солнце целовало ветви яблонь и налившиеся бутоны цветов, подсвечивало тонкие облачка у самого горизонта, окрашивало стремительно темнеещее небо в алый, коралловый, золотой, фиолетовый. Сумерки вступили во власть, размывая границы, приглушая цвета. Тьма быстро опустилась на яблоневый сад. — А наши с тобой яблоньки-то давно уж спилили. Смотри, видишь два пенечка? Я даже не сразу нашел эту аллею. Все так изменилось... — Да уж, старый лис, ты поседел. — Ты тоже. Но страсть к модным костюмчикам не растерял. Хан Соло сидел на траве, прислонившись спиной к дереву, где-то в тенях в пяти-шести метрах от него угадывался силуэт индейца Чу-Бак-Ка. Далекие-далекие звезды и галактики давали слишком мало света, но привыкшему в тюрьме к темноте Хану было отчетливо видно выражение лица приблизившегося к нему Лэндо Калриссиана. — Убери ствол, старина, — ухмыльнулся усатый Лэндо. — Этот? — Хан крутанул в руке старенький маузер и снова направил его чуть левее плеча старого подельника. — Старые привычки тяжело умирают, знаешь ли. Или как там говорят? — Начитался книжек, сидя на жопе в “Джеоно... — Тихо! Издалека, со стороны города послышался легкий шелест травы под чьими-то ногами. Хан крепче стиснул оружие, Калриссиан отступил в тень раскидистой яблони и тоже потянулся за пистолетом. Соло знал, что-то за его спиной натянулись струны у арбалета Чуи. Тени впереди ожили через полминутки, приобретая все более четкие силуэты. Люк Скайуокер не утратил с годами своего легкого, пружинистого шага и его радостно-хитрая физиономия была хорошим знаком. И все-таки пистолет Хан не опустил. — Паранойя, дружище? — хмыкнул Люк, подойдя ближе, туда, где минуту назад стоял Лэндо. — Да нет, просто привычка, — напряженно улыбнулся Хан, вглядываясь в темноту за спиной Скайуокера. — Заодно прикидываю, сколько денег мне, если что, отвалят за твою седую башку. Люк коротко рассмеялся и сделал шаг в сторону, пропуская вперед четвертого члена ночной встречи. — Так тебя только награда интересует, да? Забыв обо всем, Хан подскочил на ноги, едва не ударяясь головой о ветку яблони. Маузер в его руке слегка дрожал, пока он на ватных ногах ковылял невыносимо долгие три метра до того места, где стояла Лея. Соло застыл в паре сантиметров от своей жены, нависая над ней, внезапно лишившийся дара речи. Больно было говорить, больно было даже смотреть на нее. Столько лет было у них украдено, растоптано столько мечтаний, сотни возможностей. Все не случившиеся ночи любви, поцелуи и признания, все тихие вечера дома, все шумные вечеринки и невероятные приключения — все это вопило и кричало песней ведьмы-банши, от которой закладывало уши и леденела кровь. Хан вдруг понял, что пистолет в кобуру он так и не убрал. Поспешил это сделать и чуть не нажал на курок, отстреливая себе или ей пальцы ног. Он криво улыбнулся уголком губ, и Лея, едва сдерживая слезы, улыбнулась в ответ. Совсем как тогда, много-много лет назад. — Прическу сменила. Голос Хана был хриплым, а вырвавшиеся не к месту слова показались ему откровенным бредом. Прическа! Еще бы о погоде заговорил! Но Лея лишь усмехнулась и хмыкнула: — А у тебя куртка все та же. Или просто похожа... — Эта? Да нет, эта новая. Они даже не заметили, как Люк и Лэндо отошли подальше, присоединившись к Чуи. — Знаешь, — Хан наклонился так, что их лица почти соприкасались, поднял руки и аккуратно положил Лее их на хрупкие плечи, — кое-что в этом мире никогда не меняется. — Да! — хмыкнула она, подаваясь вперед и ловя его губы, даря мимолетный и нежный поцелуй, и тут же слегка отстраняясь. — Ты до сих пор так меня бесишь! Хан сгреб ее в охапку, целуя любимые губы, обнимая крепко-крепко, и чувствуя, что она обнимает его в ответ.