Город ветров

План, по сути, был прост: проникнуть в дом детектива Яна Додонны, пока тот отбывает ночное дежурство, вскрыть сейф в его личном кабинете и забрать имеющиеся там документы. Всего-то нужно было обойти бдительную охрану и умудриться не разбудить никого из многочисленных домочадцев Додонны. По данным Люка, сегодня в доме находилось меньше всего людей: сам детектив засел в участке (стараниями того же агента Скайуокера, кстати), его старший сын развлекался в кабаре на территории Маз Канаты, дочь, сбежав из дома через час после наступления темноты, миловалась с одним из стажеров отца в скромной квартирке в двух кварталах к северу, а младший сын... — Вот ведь мелкий пидарас, — пробурчал Бен, наблюдая из тенистого укрытия, как девятнадцатилетний парнишка бодро запрыгивает в машину к Веджу Антиллесу. — Отец о его пристрастиях не знает? — выгнула бровь Рей. — Тоже мне, детектив. — Даже такие смекалистые и внимательные, как Ян, становятся слепы, когда речь заходит о близких, — Бен прогнулся в спине и растер занывшую от напряжения шею. — Я вот до сих пор до конца не могу поверить, что мать заварила весь этот пиздец. Рей, обернувшись, состроила рожицу. — О, неужели? — Это для тебя она миссис Лея Органа-Соло. А я вот, дебил, забыл про это. — Ну, ты просто, видимо, никогда не видел своего дядю в ярости. Пострашнее будет сотни Сноуков. Соло лишь отмахнулся, не желая выяснять, кто из его родственников наиболее ебанут, достаточно было того, что он сам был знатным любителем сотворить какое-нибудь дерьмо при любых удобных и не очень обстоятельствах. А от осинки, как известно... Шорох колес и урчание двигателя отвлекли Бена от рассуждений о скверности характеров урожденных Скайуокеров. На подъездную дорожку дома детектива заехал автомобиль, который Соло тут видеть был совсем не рад. — Бен, смотри, это Маз Каната, — зашептала Рей. — И следом вышел кто-то, выглядит знакомо. Это женщина. Стоп! Это же не?.. — Ебать! Лицо Эмилин Холдо очень ярко подсветил загоревшийся будто невовремя фонарь. Для покойницы она выглядела слишком уж живой. В сопровождении двух амбалов внушительного вида дамы спешно поднялись по ступенькам крыльца и постучали в дверь: два коротких, три длинных, два коротких. Миссис Додонна открыла дверь сама и быстро впустила ночных посетителей, напоследок выглядывая на улицу и качая головой да поджимая губы, недовольная ярким светом фонаря. — Нужно подойти ближе, отсюда мы не сможем... — Рей, нет! — Бен схватил ее за руку, не давая возможности шевельнуться. — Ты изучала методы работы Маз? — Конечно! Два телохранителя. Машина крепких ребят в одном конце улицы, еще одна машина в другом. И... оу! — агент Кеноби поморщилась, замечая силуэты трех мужчин, на другой стороне улицы словно выгуливающих пса. — Парочка будто случайных прохожих. — И даже не парочка, — угрюмо пробурчал Бен, прикладывая к глазам бинокль и стараясь оглядеть темные тротуары. — Тогда ждем. Рей откинулась назад, прислоняясь спиной к забору и вытягивая затекшие от долгого сидения на корточках ноги. Бен устроился рядом, и долгие минуты они просто сидели там, в тени напротив дома детектива Додонны, в абсолютной тишине. В какой-то момент Соло ощутил, как Рей легонько вздрогнула, поежилась от ночной прохлады. Не особенно задумываясь, он придвинулся к ней вплотную и накрыл ее сложенные на коленях руки своими ладонями. Агента Кеноби обдало жаром во многих смыслах, и ей пришлось в сотый раз за прошедшие недели напомнить себе, что она на службе. Как бы она не старалась, но весь этот флирт и сладкая, томная недосказанность никуда не делись. Да и старалась ли, если честно? Рей приподняла голову и натолкнулась на черные-черные глаза Бена, словно прожигающие дыру на том месте, где от волнения слегка приоткрылись ее губы. Он чуть дернулся и тут же отвернулся. Видимо, и ему приходится напоминать себе, где он и что делает. Минут через пять зашуршала входная дверь, и гости миссис Додонны спешно покинули дом. “Покойница” Холдо натянула на лоб шляпу и прижимала к груди кожаный портфель, а Маз Каната на ходу вытирала испачканные чем-то темным руки. Хлопнули дверцы машины, взревел мотор. И как бы сильно Бену и Рей не хотелось вскочить на мотоцикл Соло и не погнаться за Канатой и Холдо, сделать этого они не могли. Без малого еще с несколько минут по улице “прогуливались” люди Маз. — Твою мать! — Рей сжала губы, чтобы не разразиться более гневной тирадой. — И куда они могли... Бен, ты что? Эй! Согласно первоначальному плану, Соло в обход поспешил к дому Додонны, Рей следом за ним. Черный вход оказался не заперт, и Бен, пригибаясь, зашел в дом детектива. В руках был зажат пистолет, Рей прикрывала его сзади, целясь сразу с двух рук. Шестизарядные Walter 9 были готовы угостить свинцом любого притаившегося в тени злоумышленника. Вот только в доме никого, кроме миссис Додонны не обнаружилось. — Соло! Жив, с-су-к-ка... агхым-гхым-кх-кх! Женщина полусидела у разворошенного дубового стола, обеими руками держалась за живот и пыталась зажать колотые раны. Кровь хлестала сквозь ее пальцы, из живота торчала рукоять ножа, а над бледными губами выступила испарина. — Что они забрали? — Бен присел рядом с раненой дамой. — Ответьте мне, мэм, и я позвоню в больницу, вызову сюда мед... — Не выз-зовешь, — хмыкнула жена детектива, улыбаясь вдруг полубезумной улыбкой. — Провода пере-резаны. Рей в этот самый момент приподняла носком короткого пистолета бесполезный уже телефонный провод. Она коротко огляделась и подняла с пола лист пожелтевшей от времени бумаги. — Бен, — позвала она. — Смотри, это похоже на схему отеля, — взяла в руки еще один лист, — а это фото вашего завода. И фото полицейского участка, Ратуша. Просто фото, без людей на них. Соло скосил глаза на разбросанные по полу бумаги. Финансовые отчеты, накладные, дарственные, чеки, списки каких-то имен. Все то, что Додонна боялся держать у себя на работе, все, что могло так или иначе его скомпрометировать. Они надеялись найти здесь сегодня доказательства его причастности к подставе Лэндо и Хана двадцатилетней давности, ведь именно Ян, тогда еще бывший обычным следователем, слил ФБР непонятно как к нему попавшие сведения о подпольной торговле алкоголем. Калриссиана, как Бен уже выяснил, крепко схватили за яйца, и он пошел на сделку, с условием, что ни он, ни Хан, ни Люк, ни тем более Лея с Беном, не пострадают. Заплатят крупный штраф, засветятся в заголовках газет, отбатрачат на социально-общественных работах... Но все пошло по пизде: Люка “убили”, Хана засадили в тюрьму, Лэндо вытурили из города. И теперь Маз Каната умыкнула, скорее всего, именно те самые бумаги. А, может, и еще что-то, куда более опасное. — Мэм, прошу, скажите мне, кто хочет зла моей семье. — Бен приставил пистолет к неровно вздымающейся груди женщины. — И обещаю вам, я нажму на курок и прекращу ваши страдания. Мы оба знаем, что Маз Каната ударила вас так, чтобы вы умирали как можно дольше и как можно болезненнее. Жена детектива Додонны зло усмехнулась: — Вы все бу-будете г-г-горе-е-е-ет-ь! Она рванула рукоять воткнутого в ее плоть ножа и дернулась в сторону Бена, но даже не успела поднять руки — Рей точным выстрелом продырявила ей лоб. — Уходим! — хмуро сказала агент Кеноби. — Вернемся на квартиру, у меня появилась идея. — Или... — Бен утер тыльной стороной ладони щеку, очищая кожу от брызг чужой крови. — Наведаемся на склад вина тетушки Маз. Рей выгнула бровь, вопросительно взирая на Соло. — С чего ты взял, что... о. О! — Кажется, она поняла. — Вы все будете гореть. Огненная вода, она же — алкоголь. А после изгнания Лэндо оборотом спиртного занималась Маз. По доброте душевной, конечно же, ведь она так хотела помочь твоей матушке. — Да, пока мать не привела в наш Чандрилльский штат активистов, которые добились снятия запрета на продажу выпивки. Глаза Рей округлились до размеров старых монет. — Бен, а что, если смысл имеет совершенно бессмысленное? — Что именно? — Мы прорабатывали десятки версий, и в каждой что-то не клеилось. У Додонны не могло получиться в одиночку нарыть компромат, обычному следаку такое не вытянуть, и он, смею напомнить, был обязан твоему отцу, за что, собственно, так люто вас всех и ненавидел. У Антиллеса кишка тонка, но слить какие-то подробности, подстроить все так, чтобы Хан взял тебя на ту встречу... Он бы пошел на такой риск, имей за спиной сильную опору. Маз Каната, как и Лэндо, могла и не быть замешана изначально, но воспользовалась ситуаций по ходу дела. А ведь моему опекуну, Бену Кеноби, дали разрешение брать Чандрилльских Повстанцев с самого верха. И кто, скажи-ка мне, сел в кресло мэра через год после “убийства” Люка? — Джиал Акбар. — Бен медленно выпрямился. — Получается, что... что они все это затеяли? Акбар, Антиллес, Додонна. — Соло зачесал пятерней волосы назад, начиная нервно расхаживать по разгромленному кабинету. — И Сноук. Его банк спонсировал предвыборную кампанию мэра Акбара, именно он когда-то не принял на работу Антиллеса, по молодости предлагавшего проектировать для него сейфы, а потом заключил с ним контракт, когда уже Вейдж руководил нашим инженерным отделом. И Додонна! Все знают, что у Сноука он на коротком поводке, и половина вещей в этом доме куплена на грязные деньги. От волнения у Бена слегка дрожали руки, он не заметил даже, как на улице за окном погас злосчастный фонарь. Зато заметила Рей. — Ложись! Она кинулась к Бену, толкая его в сторону от окна. И в следующую же секунду на них посыпался дождь из стекла. Палили из автоматов так, что трескалось в щепки добротное дерево книжных полок и письменного стола. Соло и Кеноби по-пластунски поползли вон из кабинета, надеясь уйти через черный вход, а еще на то, что соседи с испугу вызовут полицию. Вот же ирония! Бен едва увернулся от удара тяжелым ботинком по лицу. В узкий коридор ворвались трое громил, и будь они чуть умнее, сначала бы кинули гранату. Соло прострелил одному колени, а другого напичкала свинцом Рей. С третьим мужчиной Бен вступил в рукопашную, пока его напарница отстреливалась от двух засевших на заднем дворе бандитов. Сын Хана Соло был мужчиной не маленьким, но казался щуплым мальчишкой рядом с приложившим его головой о стену амбалом. Перед глазами все плыло и вертелось, из всаженных в сторону противника трех пуль, в цель угодила лишь одна, попала в руку, еще сильнее зля огроменного бандита. Сфокусировавшийся внезапно взгляд словно в замедленной съемке уловил движущийся в сторону лица пудовый кулак. В голове Бена мелькнула глупая мысль, что таким ударом, наверное, можно свалить с ног лошадь. А он — не лошадь, не надо ему таких ударов. Резко присесть вниз, пробить по колену, пробить еще раз, увернуться, перекатиться в сторону. Бой из коридора переместился на кухню, и поскольку от ударов Соло его противнику было будто бы ни горячо ни холодно, Бен схватился за чугунную сковороду, наполненную какой-то едой. Бум — ударил противника по руке, и тот впервые взвыл от боли. Понятно, не железный человек, уже хорошая новость. Соло отскочил назад, по пути опрокидывая банки с крупой, и его противник поскользнулся, на секунду теряя равновесие. Бен схватил в другую руку тесак для мяса и резким ударом нанес удар амбалу по животу. Удар, порез, удар, порез. Стукнуть противника головой о полку, не увернуться от ответного удара и рассечь бровь об острый угол стола. Удар, удар, ответный удар, порез. Вилкой в ладонь — очень больно. Удар, удар, удар! Повалить врага на пол. Бен бил то одной рукой, то другой. Наносил удар ножом, следующий удар чугунной утварью. Остановился он лишь тогда, когда лицо его противника превратилось в фарш, а кровь из вспоротой грудины залила, казалось, все вокруг. — Бен! БЕН! Рей — стучало в его голове, пока он поднимался и словно на ватных ногах ковылял куда-то на ее голос — Рей. Рей! Рей! Рей! Он вдруг понял, что вилка так до сих пор и торчит из его ладони, сжимающей сковороду. Разомкнул пальцы, выдернул столовый прибор и поймал себя на мысли, что больнее всего ему не в этом месте. Опустил глаза, замечая рану в боку, кажется, порез. Глубокий или нет, так сразу и не разберешь. Голова гудела, как старый паровоз, по щеке стекала кровь. Своя или нет — он уже и не знал. — Уходим! Рей схватила его руку и потянула вперед, а он понял, что сделал всего пару шагов, останавливаясь в дверном проеме. Бен тряхнул головой раз, другой, вдохнул-выдохнул и зашагал быстрее. Снаружи их ожидали враги с автоматами наперевес, а у них лишь один патрон в карабине у Рей. Соло поймал ее горящий огнем взгляд, и в этот самый момент он понял — она любит. Любит его. Он был готов выпрыгнуть из разбитого окна и вызвать огонь на себя, лишь бы она уцелела. Но, видимо, не сегодня. Знакомый с детства визг двигателя вселил в сердце какую-то бешеную надежду. И уже через чертовски долгую минуту Бен услышал голос отца. Они с Рей покинули дом бегом, на ходу запрыгивая на заднее сиденье автомобиля, не оборачиваясь на звуки перестрелки и драки. Теперь они знали, кто был их следующей целью.