Охотник в Хогвартсе

      До приезда в Хогвартс Генри не представлял себя без издевательств над Дурслями. Эти люди так бесили его, что мальчик считал день неудачным, если не совершит какую-нибудь шутку над ними. Но теперь для мальчика на это не было возможности — во-первых, он жил в Хогвартсе, далеко от этой сумасшедшей семейки. Во-вторых, ему сейчас было как-то не до них: учёба требовала предельного внимания, к тому же Генри решил потихонечку осваивать и программу немагического образования, чтобы быть вхожим в оба мира. Но со временем это становилось труднее — с начала октября объем и сложность домашних заданий возрастали, и Генри старался просто выжить.       Мало кто знал, что Генри приёмный. Пара ребят с Гриффиндора знали эту информацию и всё. Больше никто. Над мальчиком некоторые ребята со Слизерина кидали на проходящего мимо Винчестера и всегда он слышал: «Грязнокровка». Ему казалось, что это какое-то ругательство, какой-то критерий, под который его ставили. Только от Рона Уизли, с которым он однажды шёл из библиотеки, Генри узнал, что это из-за происхождения. Больше всего этим словом раскидывался Драко Малфой — первокурсник-слизеринец. Этот мальчишка выводил из себя всегда относительного спокойного Гарри. И только Гермиона, которая стала для Гарри голосом разума, удерживала его от необдуманных поступков.       Но терпение Генри было небезграничным. Как и свойственно любому человеку, Мальчик-Который-не-Поттер был доведён до своей точки кипения, которая наступила в один из школьных дней. А дело было так…

***

       — Ничего себе! — выдохнул Симус, увидев объявление на специальной доске в факультетской гостиной, висевшее поверх объявления какой-то девчонки, которая потеряла в замке какую-то свою вещь. — Сегодня будут полёты!..        — Со Слизерином. — мрачно закончил Генри за однокурсника.       Генри интересовался полётами. Ему было интересно узнать, как маги могут удерживаться на тонком древке и не отдавить себе всю промежность? Как вообще устроены мётлы, на которых так привыкли летать волшебники? Мальчику вспомнились русские сказки, где Баба Яга летала в ступе. Это уж более… адекватно, что ли? Ты не выпадешь, не соскользнёшь…       Если честно, Генри побаивался высоты. Нет, нет, у него не было панического страха высоты, как у Дина… Но то, что ему предстоит попробовать подняться в воздух на тонком куске дерева, немного настораживало. Но в то же время, Генри заинтересовался квиддичем. Эта странная, не похожая на не-волшебные игры, чем-то цепляла Генри. Она сильно напоминала баскетбол, в который Генри играл в школе. Он очень хорошо помнил, как всегда играл в команде, противоборствующей команде Дурсля, как умело проходил и обманывал эту свинью на задних ножках… Теперь же Дурсль в другой школе, а ему на замену пришёл Драко Малфой.       Уроки до полётов тянулись мучительно долго, Бинс всё скучнее и скучнее вёл лекцию (к слову, ему недолго осталось), МакКошка внезапно дала проверочную работу, а зельевар патрулировал коридоры на переменах, точно граф Дракула который проверяет, не сбежал ли кто-то из его ужина из темницы.       Но вот настал долгожданный час: прошёл обед, и змейки и львята высыпали на поляну перед главным входом в замок, где уже лежали мётлы, а профессор следила за тем, чтобы никто не поднялся в воздух без её специального разрешения.       Профессор доступным языком объяснила, как садиться, как держать метлу. Потом она попросила вытянуть руку над метлой и приказать: «Вверх!». Генри даже слова не произнёс, а метла уже буквально прыгнула к нему в руку. Затем Генри сел на метлу, перехватил её рукоять и наблюдал за успехами своих сокурсников. К огромному удовлетворению юного охотника, Драко начал спорить с профессором по поводу его посадки, но списанный балл быстро отрезвил Малфоя.       Но потом произошло то, что произошло. Невилл немного (очень сильно) перенервничал и поднялся в воздух раньше сигнала. Метлу стало заносить, Невилл соскользнул и грохнулся, как мешок картошки на землю. Профессор отвела пострадавшего Невилла к мадам Помфри, приказав детям оставаться на земле. Но дети на то и дети, чтобы нарушать приказы старших.       Драко заметил, как на траве блеснула напоминалка Лонгботтома — посылка от бабушки, которая знала о рассеянности внука и поэтому позаботилась о нём. Слизеринец поднял её, повертел, подкинул и поймал.        — Думаю, этой вещице место в каком-нибудь потайном месте. Пусть этот рохля поищет свою напоминалку…        — Отдай её, Малфой! — негромко попросил Генри. Малфой обернулся к нему, гордо вскинул голову и усмехнулся.       — Я думаю, я положу ее куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом никак не достал ее оттуда, — например, на дерево.        — Дай сюда! — заорал Гарри, но Малфой вскочил на метлу и взмыл в воздух. Похоже, он не врал насчет того, что действительно умеет летать, и сейчас он легко парил над верхушкой росшего около площадки раскидистого дуба.       — А ты отбери ее у меня, грязнокровка! — проорал он сверху Винчестер со злостью схватил метлу.        — Нет! — вскрикнула Гермиона и Гарри застыл. — Ты никогда не летал раньше и можешь пострадать!..       Мальчик улыбнулся и обернулся к подруге:        — Не беспокойся. Я справлюсь. Всё же Винчестер.       Он вскочил на метлу, с силой оттолкнулся ногами от земли и взлетел. Он почувствовал, как ветер взъерошил его волосы, услышал, как захлопала его одежда, и вдруг его охватил приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости.       Он летел — и это было легко, и это было прекрасно. Он чуть-чуть отклонился назад и поднялся еще выше под удивленные крики и вопли ужаса оставшихся на земле девочек и одобрительные возгласы мальчишек. Гарри резко развернул метлу, оказавшись лицом к лицу с Малфоем. Вид у того был изумленный. Что, думал, раз он никогда не летал, то не осмелится ослушаться мадам Трюк?!       — Дай сюда! — крикнул ему Генри, яростно смотря на Драко и стараясь прожечь в нем дыру. — Или я собью тебя с метлы!        — Да ну? — издевательски переспросил Малфой, однако, несмотря на тон, на лице его появилась озабоченность.        Винчестер откуда-то знал, что ему надо делать. Он нагнулся вперед и крепко ухватился за метлу обеими руками, и она рванулась на Малфоя, как вылетевший из пращи камень. Малфой едва успел уклониться. А Генри, проскочив мимо, резко развернул метлу. Снизу раздались аплодисменты.        — Что, Малфой, заскучал? — громко крикнул юный охотник. — Кребба и Гойла рядом нет, никто тебе не поможет и не защитит от бедного грязнокровного — мальчик буквально выплюнул это слово, — мальчишки.       Кажется, Малфоя осенила та же мысль.       — Тогда поймай, если сможешь! — заорал он и, метнув стеклянный шар высоко в небо, рванулся вниз, к земле.       Гарри видел, словно в замедленной съемке, как шар поднимается вверх, на мгновение застывает в воздухе, а потом начинает падать. Он нагнулся вперед и направил рукоятку метлы вниз, а в следующую секунду вошел в почти отвесное пике. Скорость все увеличивалась, в ушах свистел ветер, заглушая испуганные вопли стоявших внизу. Мальчик вытянул руку, не снижая скорости, и, когда до земли оставалось не более полуметра, поймал шар — как раз вовремя, чтобы успеть выровнять метлу. И мягко скатился на траву, сжимая шар в руке. Он смог. ОН СМОГ!        — ГЕНРИ ВИНЧЕСТЕР!        Сердце ухнуло в пятки. Это был голос профессора МакГонагалл. «Вот же черт!» — подумал Генри. Вот и всё. Закончились школьные деньки. Но это в некотором роде и радует: он вернётся домой, к братьям Винчестер, и будет учиться охоте…        — За мной! Живо! — приказала профессор трансфигурации.        — Но профессор!. .        — Генри…        — Мисс Грейнджер, мистер Уизли, вашего мнения не спрашивали. — прервала их Минерва. — Что встали, мистер Винчестер? За мной!       И Генри, с тяжёлой душой пошёл за ней, понимая, что это последний день в этой школе и рядом с его друзьями.