***
Этот день в комплексе прошел стабильно грустно. Днём разные группы слушали занимательные лекции о коммуникации и проблемном общении с клиентами, а под вечер, когда на улице мела мощнейшая вьюга, нас пригласили в большой холл с камином. В этот вечер я не могла отыскать глазами Иру и Витю. Что-то в сердце защемилось, заныло, а на лице вновь застыла печальная гримаса. Я присела на одну из ступенек лестницы, что вела на верхний этаж и свесила ноги вниз, прижимаясь к перилам грудкой. Оглядываясь вновь, вспомнила записки, которые запихивала в комнату Иры днём. «Ира, пожалуйста, прости». «Я правда не хотела, чтобы ты так об этом узнала». «Ира, прошу, давай поговорим. Я всё объясню». «Ира, пожалуйста, прости меня, если сможешь». В большом кирпичном камине резкими языками буйствовало пламя, а студенты, сидящие кто где, скучающе болтали кто о чём. Вдруг, сквозь туманный взгляд я заметила движущийся силуэт. Романовский, держа в руках темную гитару, направлялся прямиком в центр большого зала. Настроение не изменилось, но бодрствование ударило в голову, заставляя с интересом наблюдать за парнем. Влад присел на мягкий пуфик, устроил инструмент в руках и, под заинтересованные взгляды студентов, начал песню с первого аккорда. Мужские пальцы осторожно перебирали струны между собой, выдавая один звук за другим, складываясь в незамысловатую мелодию. Я замерла, неотрывно наблюдая за Владом, что так мастерски покорял музыкальный инструмент. После небольшого вступления зал наполнился низким мужским тембром, что обволакивал каждого присутствующего и заставлял с воодушевлением начать их подпевать знакомой песне. В груди что-то встрепенулось, оживилось и залетало как в последний раз. По душе тут же разлилось тепло, которое мягко согревало каждую клеточку, заставляя позабыть обо всех ссорах и неприятностях. Пока молодежь мечтательно подпевала под талантливую игру любимую песню, я встретилась глазами с парнем. Приоткрыв рот, жадно пыталась вновь начать дышать, но этот завораживающий взгляд не давал сделать ни вздоха. Строчки песен приятно гладили слух, покоряя и подчиняясь его исполнителю сполна. Порой отводя глаза к струнам, перебирая их активнее на припеве, Влад всё также продолжал посвящать любовные строчки мне. Они не были банальными или глупыми, вовсе нет. Они несли в себе тайный смысл о нашем таком же скрытом романе. Каждое слово описывало наши с ним отношения, в которых хотелось забыться. Просто отпустить весь этот мир и смотреть в его глаза вечно. Чтобы руки прижимали друг друга так сильно, что дышать было бы уже нечем. Туман в душе был прерван громкими аплодисментами, когда гитара мелодично замолчала, отказываясь играть дальше. Влад, всё это время наблюдавший за мной, был настойчиво прерван молодыми девицами, что чересчур откровенно и активно просили его исполнить что-нибудь ещё. Наблюдая за одной такой особой, я уже представляла как её прекрасные локоны полетят на пол после моих пальцев. Отвлек меня от дальнейших мыслей и, возможно, необдуманных решений только знакомый женский силуэт на верхнем этаже. Устремив взгляд туда, я быстро узнала Иру, которая прогуливалась по коридору. Немой ответ Владу дал ему понять, что я скоро вернусь. Быстро поднявшись на ноги, я чуть не позабыла все те слова, которые вынашивала весь сегодняшний день. Стоит ей объясниться. Я знаю, что она должна понять… Ну или хотя бы выслушать… Минуя одну ступеньку за другой, я быстро заприметила как подруга завернула за угол, стремительно исчезая из вида. Начиная чуть ли не задыхаться от быстрого шага, пришлось перейти на бег, сотрясая воздух своими рваными вздохами.Дура, не будет она тебя слушать
Коридоры дома казались настолько длинными, что на путь от края до края приходился бесконечный отрезок времени. А может это было только потому, что я чувствовала как мы с Ирой отдаляемся друг от друга всё дальше и дальше.Ты виновата, она это знает и никогда тебя не простит…
Мы познакомились с Ирой в прошлом году. Как сейчас помню её настойчивую, но наивную натуру. Тогда она как и я поступила в наш университет и была первой на моей памяти, кто сблизился с тогда ещё четверокурсником Романовским Владиславом. Она была юна, знала чего хотела, но никогда не могла предугадать или предположить то, что её партнёр так грязно воспользуется ею в ту ночь. Перед этим свиданием мы вместе готовили её к выходу. На стипендию было специально куплено платье цвета серого мрамора, которое оголяло изящные плечи девушки. Я была воодушевлена пылью в глазах, что описывала мне Ира. — Он предложил поехать к нему после ресторана, — смущенно шепнула подруга, когда я затягивала её пояс потуже. От её слов я случайно затянула его слишком сильно, что вызвало у подруги громкий вздох. — Ты собираешься сделать это с ним? — через зеркало задала вопрос, находясь в оцепенении до её ответа. — Он мне нравится, думаю, я ему тоже. К тому же он очень красивый и проявляет ко мне знаки внимания, — гордо вздёрнув подбородок гласила девушка, поправляя выбившуюся из прически прядку. — Это ты про то, как он тебя шлепнул по… кхм… посреди коридора? — хохотнув, вспомнила случай третьего дня влюбленности подруги. Та недовольно зыркнула на меня и, фыркнув, продолжила сборы. — Я просто хочу удержать его, поэтому готова дать ему то, что он хочет. «Хочешь, чтобы я тебя трахнул?»«Ты хочешь меня, Каролина?»
Реальность вернулась ко мне мгновенно, со всей силы кинув прямо в голову «вазу» воспоминаний, что так болезненно воспринимались мной сейчас и я уже не понимала, откуда появилась судорога в ногах. Всё тело заныло от нахлынувших чувств, отчего я припала к полу и, прикрыв руками лицо, горько заплакала, не беспокоясь о том, что меня может кто-нибудь заметить. Мне было больно. Больно от того, что я смогла так безжалостно предать подругу, которая была рядом со мной на протяжении всех этих лет. А сейчас я просто потеряла её и больше не знаю, что мне нужно говорить, чтобы мои слова снова обрели смысл в её глазах. Когда щеки пропитались от ручья слез, послышались шаги позади. — Каролина? Блять, ты что здесь делаешь? — голос Влада заставил вздрогнуть и повернуть к нему заплаканное лицо, которое вызвало у него ещё больше вопросов, — Ты плачешь? Что случилось? Если тебя кто-то обидел, я убью его… — собираясь уже метнуться ко мне, Романовский встретился с моими вытянутыми руками в знак протеста. — Да, Романовский, меня обидели. Испортили отношения с подругой и заставили её отвернуться от меня. Этот человек ты. Я подумала и решила. Не подходи ко мне больше, я не хочу тебя видеть, — сквозь всхлипы истерила я, упёрто продолжая отсекать все возможности прикоснуться к себе, — Оставь меня в покое, пожалуйста. — Куприянова, ты ведешь себя сейчас очень странно. Пару минут назад ты спокойно сидела и не подавала признаков истерики. Повторяю вопрос, что случилось? — всё-таки настигая меня и вжимая в стенку коридора поднял голос парень, оперевшись руками по обе стороны от головы. Мы глядели друг другу в глаза, отыскивая хоть одну причину остановиться и сдаться, отдавшись друг другу вновь. Но меня осенило. Это был мимолетный поступок. Такой же, какому подверглась и Ира год тому назад. Конечно, как же я не смогла догадаться сразу? Чепуха. Всё, что он лил мне до этого времени не больше, чем просто стратегический план по захвату ещё одного тела. Когда силы вновь вернулись, я выпрямилась и, встряхнув головой, невозмутимо выдала. — Ты мне не нужен. Я тебя… не люблю, — после секундной хрипости шепнула, наблюдая за шокированными глазами Влада. После пары секунд неотрывного контакта, он, пошатнувшись, отступил назад, скинув руки со стены и стремительно удаляясь, оставляя после себя шлейф любимого аромата, встревоженный воздух и меня — опустошенную и потерянную.