Анахронизм

      Понедельник, 2 августа, 7:48 вечера       Северус сидел и ковырял вилкой свои овощи. Еда казалась ему невероятно пресной. Он подозревал, что это домовой эльф так наказывал его за то, что Поттер отсутствовал за ужином.       — Это ни к чему, знаешь, — сказал Парацельс. — Он не вернётся, пока ты не извинишься перед ним.       Прошло два дня, а Поттер так ни разу и не появился дома, даже на ужин. Северус всё ещё не имел понятия, где тот ночевал, но ещё больше его беспокоил тот факт, что он перестал присутствовать на их совместных ужинах. Северус уже привык к тому, что ему всегда было о чём поговорить с молодым человеком, и это не считая постоянных подначек от портретов. Будто зная о том, что Гарри сегодня не объявится, в рамке появилась Эмили.       Северус взглянул на Парацельса:       — Ты считаешь, что это я во всём виноват.       — Конечно, мы так считаем, — фыркнул Финеас. — А разве это не правда?       Это было правдой. Он не мог её отрицать. Но Поттер придёт — рано или поздно. Всё-таки это был его дом.       Северус в одиночку закончил следующую партию заказов зелий и разослал их сразу же после ужина. Так как ему было нечем заняться, он вновь перепроверил образцы крови, которые он получил на вечеринке. Ни в чьих больше анализах он не обнаружил этот странный биолюминесцентный компонент, который присутствовал только в его крови и в крови Энделла. Что ещё более удивительно, его собственные свежие анализы крови давали примерно половину от тех показаний, что имели место в предыдущий раз, а образцы, которые когда-то были взяты для Министерства, вообще его не содержали.       Хотя некоторые зелья, в составе которых были опята, имели зелёный цвет, Северус так и не сумел найти никаких объяснений тому, почему экстракт из опят давал в некоторых зельях это особое свечение. Почему никто ранее не исследовал этот феномен, тоже показалось ему странным. В этом заключался один из парадоксов волшебного мира: слишком многое принималось на веру и слишком малое подвергалось сомнениям.       И всё равно, он решит эту загадку. Отобрав образцы шести зелий, он разделил их пополам: три из них имели свечение, ещё три — нет. Он приготовил котлы. Все шесть зелий можно было сварить примерно за два часа, и все они требовали одинаковой подготовки одних и тех же ингредиентов, одинаковых способов помешивания и других специфических условий, которые совпадали. Конечно, были и различия. Но как ещё он мог понять, почему одни зелья светились, а другие — нет, не приготовив их?       Он не смог бы сварить все шесть зелий одновременно, не используя магию. Но это могло бы повлиять на результаты его эксперимента. Получалось, что он просто не мог закончить своё исследование без Поттера и должен был сидеть и ждать, когда тот присоединится к нему в лаборатории, а этого ведь могло больше и не случиться. Поттер усложнял ему жизнь, Северус не хотел ему ни в чём уступать, и всё же…       Поттер не был ассистентом его мечты, но в лаборатории было непривычно тихо без него. Молодой человек не особенно много разговаривал, но всё же редко когда они проводили хотя бы час в полном молчании. Да и тупой звук ножа во время резки создавал приятный шум, на фоне которого так здорово было помешивать зелье.       Северус заключил, что было бессмысленно сейчас размышлять об этом. Он прогнал Поттера из своих мыслей и сосредоточился на варке.       Мешая варево во всех шести котлах одновременно с помощью магии, Северус старался сосредоточиться как можно более хорошо на каждом из них в отдельности, но это было сложно, особенно учитывая тот факт, что некоторые из них требовали всё-таки больше работы, чем остальные. Все шесть ярко засветились зелёным, когда работа была окончена, и, когда он внимательно изучил результаты, все шесть представляли собой прекрасные примеры нужного зелья. Дурманящая настойка получилась более яркая, чем ожидал Северус, но он меньше всего потратил усилий на помешивание и…       Ну конечно! Все эти зелья требовали больших вливаний магической силы, и чем больше магии они впитывали, тем ярче светились. Добравшись до котла с самым тусклым результатом, Северус начал произносить над ним заклинание за заклинанием, отчего варево в последнем котле стало таким же ярко-зелёным, как и в первом.       Но что это могло означать? Несмотря на страстную убеждённость многих пожирателей смерти, волшебники не особенно отличались друг от друга магическими способностями. Северус знал, что обладал мощной магической силой, но он сомневался, что в чистом виде у него её было больше, чем у того же Поттера, любого из Малфоев или даже хотя бы Уизли. Гений Энделла заключался в его изобретательности и мотивации, а не в магической силе. Более того, анализы Северуса показали, что с уменьшением светящегося компонента его кровь стала со временем терять какие-то свойства, и если бы это было индикатором его естественной магической силы, то оно бы значило, что он теряет её. Но он-то ничего не терял!       Как он и подозревал, их с Энделлом действительно отравили. Не было больше никакого объяснения тому, что анализ их образцов крови дал одинаковые результаты. Либо они принимали один и тот же яд — и это длилось месяцы, если судить по последствиям, — либо лечение требовало регулярного приёма большого количества сложных зелий. «Т-зелье №5», которое он прописал сам себе, имело в своём составе слишком много ингредиентов, которые он не мог распознать. Изучив его, он обнаружил в нём лишь образцы собственной крови и цветы Тегмарка.       Иногда ему казалось, что как только он находил ответ хоть на один вопрос, всплывало ещё десять вопросов.       К тому моменту, как он закончил уборку в лаборатории, наступило утро. Северус ушёл к себе в комнату только после того, как убедился, что Поттер так и не вернулся домой.       Растянувшись на кровати, Северус взял в руки «Грозовой перевал». Так же, как и Хитклифф, он взялся мстить ребёнку за грехи его родителей. Так же, как для Хитклиффа, это плохо для него закончилось. Попытка наказать Гарри за то, что сделали Джеймс и Лили, не принесла ему ничего, кроме боли. Да и к тому же, больше не было нужды и дальше поддерживать привычную маску, так зачем же он делал это? Он не мог найти себе иного объяснения на этот вопрос, кроме как того, что все эти годы он страдал от ревности.       Листая страницы книги, он нашёл описание реакции Хитклиффа на смерть Кэтрин. Это была его любимая часть в книге — особенно когда он был молод. Ему тоже довелось испытать то невероятное отчаяние в ночь, когда умерла Лили. Здесь, на этой странице была запечатлена пламенная речь Хитклиффа, его крики: «Я знаю, призраки бродят порой по земле! Будь со мной всегда… прими какой угодно образ… Сведи меня с ума, только не оставляй меня в этой бездне, где я не могу тебя найти! О боже! Это невыразимо! Я не могу жить без жизни моей! Не могу жить без моей души!»       Метнувшись к краю кровати, Северус подцепил свою верхнюю одежду и начал рыться в карманах. Вытащив записку, он перечитал слова «Правда: она невыразима». На обратной стороне была последовательность из цифр: 11-3-20-20-14-2-3-4-11-9-7-21-14-5-12-15-1-4-17-10-11-3-6-14-5-12-16-9-9-19.       Взяв чистый пергамент, он переписал на него цифры и попытался вычислить какую-нибудь закономерность. Поначалу он думал, что она начиналась со слова «правда», но спустя множество попыток стало ясно, что код взломать таким способом не удастся. Он заходил по комнате, снова и снова бормоча строки. Может, ему стоит отталкиваться от слова «невыразима»?       Да, точно! Пока он не начал перечитывать «Я не могу жить…» и далее, он стал сопоставлять цифры с буквами, и так получилась более-менее понятная модель. Когда же ему удалось подобрать цифру к каждой букве, он сумел прочесть: Г-А-Р-Р-И-М-О-Ж-Е-Т-П-О-М-О-Ч-Ь-Т-Е-Б-Е-Н-А-Й-Т-И-Т-О-Ч-Т-О-Т-Ы-И-Щ-Е-Ш-Ь.       Гарри может помочь тебе найти то, что ты ищешь.       Ну как он мог быть таким тупым? До того, как умереть, он положил «Грозовой перевал» прямо на тумбочку рядом с кроватью, ожидая, что именно эта книга придёт ему на ум, когда он решит разгадать код. Чёрт возьми, это же была его любимая книга! Он не перечитывал её уже сто лет, но эти строки он не мог не помнить. Хуже: он подозревал, что поведёт себя так, как повёл, потеряв память, и постарался предупредить об этом сам себя, и об опасности потерять Гарри. Наверное, именно из-за этого все так донимали его расспросами об отношениях с мальчишкой? Он знал, что отвергнет Поттера, поэтому убедился подготовить всё таким образом, чтобы это не было так просто.       Северус отдавал себе отчёт в том, что был неправ относительно своего поведения по отношению к Поттеру, но до этого момента он ещё не осознавал масштабов и последствий. Он потёр глаза и тупо уставился в потолок. Он пытался защитить Гарри ото всех — даже от самого себя. Может, поэтому он так глубоко спрятал правду о своей болезни. Если бы он был вынужден полагаться на Гарри в поисках ответов, ему пришлось бы постоянно находиться в его обществе, а не прогонять его раз за разом.       Он вновь взглянул на свиток. Гарри может помочь тебе найти то, что ты ищешь. Не «мог бы» и не «поможет». Он знал, что Гарри тоже обладал неким пределом прочности, и если Северус зашёл слишком далеко, чтобы проверить его, Гарри (неважно, насколько терпеливым тот был) мог отказать ему в помощи вообще.       Нужно было, чтобы Гарри вернулся. Если Северус хотел решить эту загадку, он нуждался в нём, в его помощи, и было бессмысленно закрывать на это глаза. Очевидно, он хотел этого изначально, даже если не помнил.       Среда, 4 августа, 6:25 вечера       Когда прозвенел звонок, Северус отбросил всё. Он даже оставил павианское зелье на огне, хотя знал, что если не следить за ним, это угробит его. Только ему и Гарри можно было попасть в дом через камин. Либо Гарри только что вернулся домой, либо он вернулся раньше и пригласил кого-то в гости.       Войдя в фойе, он увидел, как Гарри снимает и вешает на крючок свой плащ. Не зная его по-настоящему хорошо, Северус не мог угадать, что же заставило молодого человека вернуться. Он успокоился после произошедшего? Или просто не хотел покидать свой собственный дом?       — Ты получил моё сообщение о сонном зелье? — спросил Северус.       — Да, — ответил тот, не глядя на него.       — Ты регулярно принимаешь сонное зелье?       Гарри обернулся, прищурившись. На его лице была ничего не выражающая маска, которая напомнила Северусу о том, что он сам носил такую же. Взгляд молодого человека источал такой холод, что Северус был уверен: попытайся он дотронуться до Гарри, ему в ответ прилетит что-нибудь похуже, чем жалящее заклинание.       — Я знаю, что ты замышляешь, — сказал он. — И это не сработает. Я не сомневаюсь в том, что ты вылечишь меня. Ты всегда умел порвать меня на кусочки в одно мгновение, после чего — прыгнуть грудью на амбразуру и защитить меня от чьего-то нападения. То, что ты в принципе способен защищать меня, не отменяет того факта, что ты полный кретин.       — А я что, должен закрывать глаза на то, что ты вовлекаешься во что-то опасное?       Что бы ни случилось, Северус не мог перестать защищать молодого человека: это стало в некотором роде инстинктом.       — Нет, — мотнул головой тот. — Я не буду возражать против того, что ты защищаешь меня. Хотя мне и не нужен защитник, отцовская фигура или учитель — несмотря на то, что ты там себе вообразил. Мне нужен партнёр, но всё это время ты им не был. Ты относился ко мне как к дерьму безо всякой на то причины — просто потому, что мог. Ты наговорил мне гадостей, подчинил себе и изнасиловал меня в мой день рождения, в то время как я всего лишь признался тебе в том, как сильно я тебя хочу. Ты будешь относиться ко мне с уважением как к равному — или я не буду иметь больше с тобой никаких дел, кроме как по работе.       Это был очень простой и чёткий ультиматум, оспаривать который он не видел никаких причин. Он сам высказал бы то же самое, окажись на месте Поттера. К тому же, если бы Гарри даже отказался работать с ним, Северус и так получил то, что ему было необходимо.       — Хорошо.       Гарри достал свиток из складок одежды.       — Близнецы дали мне список с заказами. Я не могу сам их сварить. Мне нужна твоя помощь.       Он выжидающе посмотрел на Северуса.       Ах, ну конечно! Гарри вернулся не для того, чтобы возобновить их отношения, а потому, что ему нужна была помощь Северуса. Много кто пытался использовать его, но только не Гарри. Это удивило Северуса: особенно после того, каким услужливым и любезным молодой человек проявил себя до этого. Впрочем, это было ожидаемо. То, что он был нужен кому-то в связи с его навыками и умениями, казалось ему более логичным, чем то, что его кто-то хотел в сексуальном плане. И Северус не мог отказать Гарри: только не тогда, когда ему самому была нужна его помощь.       — Я помогу тебе, — согласился он.       Кивнув, Гарри направился в лабораторию, и Северус последовал за ним.       — Больше всего их интересует окрашивание волос. Они пытаются разработать средство для окраски волос так, чтобы цвет менялся в зависимости от настроения. Когда человек счастлив, оно отлично работает, но как только он начинает злиться или испытывает грусть, требуется много времени, чтобы цвет поменялся. Один из их испытуемых даже поругался со своей девушкой из-за этого на прошлой неделе, и его волосы всё ещё сохраняют тёмно-красный оттенок. Уизли считают, что это связано с тем, что мрачные чувства проявляют себя более тёмными цветами и что проще переключиться с веселья на что-то мрачное, чем наоборот.       — Это зелье пользуется спросом? — спросил Северус, вникая в то, что рассказывает Гарри и стараясь поддерживать ту же скорость, с которой он шагал.       — Да. Они бы очень хотели получить от нас средство, которое бы легко усваивалось, но они пока ещё не знают, как подстроить его под конкретный цвет волос. Плюс, некоторым нравится, когда даже их брови и волосы на теле начинают менять цвет, но большинство всё же хочет, чтобы цвет меняли только волосы на голове. И это ещё один из пунктов, который мы должны проработать. Это сложно, потому что, как ты знаешь, волосы ведь по большей части мертвы. Нам нужно найти реагент, который бы не только вводил средство в волосы, но и ещё по-разному работал в зависимости от типа волос. Может, это вообще окажется невозможным.       Он повёл плечами и открыл дверь в лабораторию.       Северус начал убирать со стола остатки своей предыдущей работы, и Гарри разложил перед ним свитки на очищенном пространстве. Северус переключился на очистку котлов и спросил:       — Насколько важно то, что брови и борода не должны менять цвет?       — Я не знаю. А что? У тебя есть идея?       В задумчивости проведя пальцами лицу, тот ответил:       — Например, мы можем заставить зелье работать только в области выше шеи. Вещество дойдёт до самых кончиков волос, но его действие будет направлено только на те фолликулы, что находятся в области головы. Оно окрасит брови и всю остальную растительность на лице. Думаю, это лучший из вариантов, что я смогу предложить. Направленный эффект может быть осуществлён только в случае с лечебными зельями.       Гарри открыл было рот, чтобы перебить его, но Северус продолжил:       — Я знаю, это другой вид зелий, но мы уже использовали косметические средства для лечения обсыпного лишая, так что почему бы не использовать те же идеи и применить свойства лечебных зелий в косметике?       — Давай посмотрим, — Гарри отправился к полкам. — Я думаю, нам подойдёт база на основе минералов. Возможно, что-то силикатное?       — Да, давай начнём с каолинита, — предложил Северус. — Он стабилен и особенно хорошо ведёт себя на низких температурах, что в данном случае будет идеально для подобного типа зелья.       Сняв банку с основой с полки, Гарри понёс её к столу рядом с горелками. Северус направился было к нему, чтобы самому забрать кое-какие ингредиенты, но Гарри отшатнулся, как будто ему была невыносима мысль о том, чтобы находиться на расстоянии ближе, чем десять футов. Молодой человек продолжил поддерживать дистанцию с ним на протяжении всего дня, избегая также смотреть Северусу в глаза. И хотя он не стеснялся спрашивать что-либо у Северуса или отвечать на его вопросы, он разговаривал с ним, только когда это было совершенно необходимо. И всё же, даже в этих случаях он был немногословен.       Дистанция, которую установил между ними Гарри, не особо тревожила Северуса. Просто к ней нужно было привыкнуть. В любом случае, Гарри вернулся домой, а это было самое главное.       Пятница, 6 августа, 9:54 вечера       Когда Гарри в очередной раз не явился на ужин, Северус повёл себя так, как будто ему было всё равно. Парацельс начал оплакивать судьбу этого дома, а Финеас просто отметил:       — Тебе обязательно снова и снова наступать на одни и те же грабли.       Заклинание тишины позволило Северусу побыть какое-то время в спокойствии, которое так требовалось ему, и пока он ел, он читал заметки о том, какие зелья они с Поттером сварили с самого дня основания их компании. Он надеялся найти там намёки на загадочное «Т-зелье №5», но так ничего и не нашёл. Интересно, а сам Гарри исследовал это зелье? Об этом не было никаких заметок в тех свитках, что просматривал Северус, но их было огромное количество, и вряд ли Гарри мог помнить всё наизусть.       После ужина он нашёл Гарри в кабинете, примыкающем к лаборатории, и погружённым в бумажную работу. Он всё ещё был в форме мракоборца и едва удостоил Северуса взглядом, когда тот вошёл внутрь.       — Мне нужна информация по разработке Т-зелья.       Перо замерло в его руке, и Гарри поднял голову, уставившись на Северуса взглядом, который тот бы не смог точно описать. Какое-то время они просто молча таращились друг на друга.       Нет, так дело с мёртвой точки не сдвинется.       — У тебя же есть какая-то информация, так?       Аккуратно положив перо так, как если бы оно было бомбой, Гарри откинулся на спинку стула и сложил руки на коленях. Контролируя тон голоса, он произнёс:       — Давай проясним кое-что. Я согласился работать с тобой. Но не более.       Он знал, что Гарри злится на него из-за того, что случилось между ними, но Северусу и в голову не приходило, что он сумел нанести такой вред их отношениям, что тот откажется ему помогать во всём, не имеющем отношения к работе. В конце концов, если Гарри настолько не понравился секс с ним, то почему он не прекратил всё разом?..       — Ты…       Гарри поднял руку, останавливая Северуса.       — Дело не в том, что я не хочу помогать тебе. Просто у всего есть своя цена. Если ты хочешь что-то узнать, задай мне вопрос. Но за каждый ответ, что ты получишь, ты снимешь с себя один предмет одежды.       Он никогда не разденется перед Поттером. Никогда!       — Это смешно!       Подняв бровь, Гарри ответил:       — Я не ответил тебе в той же манере, когда ты приказал мне раздеться на глазах у портретов.       — Ну, это совсем другое, — фыркнул Северус.       — Правда? Это потому, что предполагается, что я должен раздеваться перед тобой каждый раз, когда ты мне приказываешь? Я не твой раб. Всё это время я старался обходиться с тобой, как с раненым диким зверем, — он поднял руку и начал загибать пальцы, акцентируя каждый пункт. — Не делать резких движений, дать ему почувствовать контроль над ситуацией, с терпением относиться к его вспышкам гнева, чётко и ясно выражать намерения… Теперь я вижу, что всё это пошло псу под хвост. Даже Клювокрыл выказывал мне уважение, когда я кланялся ему, позволив даже сесть себе на спину и взлететь. Ты же — ты просто прошёлся по всему, что я предложил тебе. В общем… Либо полностью и искренне извинись за то, что был таким уродом, либо… Раздевайся, если хочешь получить ответы. Выбор за тобой.       Гарри замер, словно статуя, ожидая ответа.       Маленький ублюдок! Северус слишком хорошо научил его всему: вряд ли мальчишка, которого он помнил ещё в Хогвартсе, сам дошёл до этого. Оба предложенных варианта вызывали у него отвращение, и Гарри знал об этом.       — Я согласен раздеться в обмен на ответы, если ты тоже разденешься.       По крайней мере, если они вдвоём предстанут голыми друг перед другом, он не будет чувствовать себя столь уязвимо.       — У меня нет никаких вопросов к тебе, — ответил Гарри, не сводя с Северуса взгляда.       — У тебя нет вопросов к человеку, которого, как ты утверждаешь, ты любишь?       — Как ты неоднократно успел повторить мне, — губы Гарри искривила горькая усмешка, — ты не он. По крайней мере сейчас точно нет, и, возможно, ты никогда им не станешь. К тому же, я и так уже знаю самое главное про тебя. А что до остального, то какое мне до этого дело, если ты ясно дал мне понять, что не желаешь большего?       — Я никогда не отвергал эту мысль полностью.       — Ты редко когда отвергаешь что-то полностью в принципе. Я уверен, что ты даже допускаешь мысль о том, чтобы убить меня, если возникнет на то необходимость.       Кажется, то же самое он сказал в своё время Нарциссе, но сейчас, взирая на мерзавца со взглядом таким же твёрдым, как и у него самого, он не мог — как ни пытался — разозлиться так, как он разозлился бы, если бы кто-то ещё заставил его раздеться. Даже в самые ужасные минуты, в те моменты, когда он открыто причинял боль Гарри, он не желал его смерти. Увидеть его в крови, в синяках, в слезах — да, но мёртвым — точно нет. Это было одной из причин, по которой он задумывался о самоубийстве. Он не хотел жить в мире, в котором бы не было Поттера.       — Возможно, я потерял память, — тихо сказал он, — но во мне есть что-то, что никогда не изменится.       Взгляд Гарри будто бы смягчился. Встав, он обошёл стол и встал напротив Северуса. Его невероятные глаза застилала тень: во взгляде читалась такая тоска, что у Северуса возникло желание дотянуться и гладить его, пока тот не расплывётся от счастья.       — И всё же, слишком многое изменилось, — сказал Гарри. — Иногда я вообще тебя не узнаю.       Покачав головой, он развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.