Анахронизм

      7:00 вечера       Северус вошёл в библиотеку в семь вечера в одиночестве.       — Я всё понял, — объявил он тут же Финеасу. — Я не тот Северус Снегг, которого ты знал.       — Так, значит, это правда? — переспросил тот, приподнимая бровь.       — Я думал, ты был в курсе, — уставился на него в ответ Северус. — Это ведь ты дал мне подсказку.       Персонаж на портрете пожал плечами.       — Ну, я подозревал, но не знал этого наверняка.       — Что происходит? — встрял Парацельс. — О чём это ты? А где Гарри? Ты что, опять что-нибудь натворил?       Финеас стрельнул подозрительным взглядом в Северуса.       — Ты всё рассказал мальчику?       — Он имеет право знать, — кивнул тот.       — И как он это воспринял?       Острое чувство того, что его отвергли, всё ещё жгло горло.       — А как, на твой взгляд, он должен был это принять?       — Тогда почему ты сейчас не с ним?       — Он ушёл.       — Так ты должен был догнать его! — вскричал Парацельс.       — Замолчи, — огрызнулся Северус. — Ты ничего не понимаешь.       — А мне и не надо понимать! — подскочил тот со стула и заспешил к краю рамки. — Гарри несёт на своих плечах столько! Целый мир! А ты снова причинил ему боль! Нет, если то, что ты сотворил, убедило его в твоей недосягаемости, то он уничтожит себя, если ему некуда будет излить свою боль! Ты должен отправиться за ним сейчас же!       — Он наверняка с кем-нибудь из своих друзей, — фыркнул Северус.       — Не будь идиотом, — ответил Финеас. — В такой момент Гарри мог обратиться лишь к мёртвым.       — Чарли! — вскричал Парацельс, заламывая руки. — Должно быть, он с ним! Иди! Давай, быстрее!       И он начал жестами выпроваживать его из комнаты.       Гарри и Чарли? В смысле? Парацельс же не имел в виду…       Северус вылетел прямо из одного из гигантских окон, так что осколки стекла устремились за ним в полёте. Он поднимался всё выше и выше, пока не прорвал пелену защитных чар. И когда это случилось, он тут же трансгрессировал в Годрикову впадину — туда, где, как он думал, мог быть похоронен Чарли. Как-то он видел там участок, принадлежащий семье Уизли, когда навещал могилу Лили.       Со времени окончания войны здесь появились сотни новых могил.       Чертыхнувшись вслух, он бросился искать карту кладбища. Однако сумерки уже сгустились, освещение было скверным, а могил было слишком много.       Наконец, он нашёл карту и то место, на котором было отмечено имя Чарли Уизли. Он трансгрессировал прямо туда, не заботясь о том, что по пути его могло расщепить, так как он не представлял, как выглядит это место. К счастью, карта сослужила достойную службу, и он обнаружил себя на тропинке, поросшей травой, а не прямо посреди могилы.       Но Гарри здесь не было. На огромном могильном камне была выдолблена надпись: «Чарли Гидеон Уизли, любимый сын и друг; 12 декабря 1972 — 2 мая 1998». Гарри должен был быть где-то поблизости.       Опустившись на корточки, Северус начал ощупывать руками камни и почву. Внезапно он ощутил что-то похожее на ткань, но увидеть, что это было, он не мог. Дёрнув за невидимую материю, он стянул с Гарри мантию невидимости.       Молодой человек лежал на боку, его глаза были закрыты. Северус подхватил его на руки и дрожащей рукой нащупал пульс. Когда он ощутил медленное биение его сердца, то почувствовал, что с ним самим чуть не случился сердечный приступ. Он прижал Гарри к груди, наслаждаясь ощущением близости. Ненормально медленный сердечный ритм подсказывал, что молодой человек, скорее всего, принял какое-то сонное зелье. Если он выпил слишком много, то это могло привести к печальному исходу, однако теперь Северус уже не даст этому случиться. Он никогда его не отпустит.       Северус полазил по карманам молодого человека в надежде обнаружить бутылку или флакон с тем, что тот принял, но ничего не нашёл. Гарри даже не взял с собой палочку.       Поддерживая голову молодого человека левой рукой, Северус склонился над ним и принюхался к его дыханию. Это определённо было сонное зелье на основе экстракта из волоса ревуна. Он принял его либо только что, либо давно, но в большом количестве.       Северус поцеловал Гарри, скользнув языком между его губ. Сонное зелье. Он опознает этот вкус где угодно: он сам когда-то очень любил прибегать к этому средству, пока всерьёз не подсел на него. Нужно было, конечно, постараться, чтобы зелье привело к летальному исходу, однако Северус не видел, сколько снадобья принял Гарри, поэтому не мог дать никаких прогнозов. Его сердце могло остановиться в любую минуту.       Осознание происходящего заставило Северуса успокоиться и сосредоточиться. Его руки перестали дрожать. Он же мастер зельеварения! Да, он наломал дров, но он точно знает, как спасти Гарри с помощью зелий.       Он уложил молодого человека на траву, полностью освободив его от мантии. Потакая своей привычке, Северус всегда носил с собой сумку с ингредиентами для зелий. В прошлые выходные он как раз пополнил свои резервы, и, принимая во внимание увлечённость Гарри снотворными зельями, он заранее запасся некоторыми дополнительными ингредиентами. Он начал приготовления прямо у могильной плиты, поставив котёл на огонь. Произнеся заклинание, Северус сделал дыхание и сердцебиение Гарри громче, чтобы следить за ними, после чего принялся готовить самое важное в своей жизни зелье. Ритм дыхания Гарри служил словно метрономом, ведущим его вперёд, заставляющим его работать с величайшим усердием и терпением.       — Как только я вернусь домой, я уничтожу все твои запасы снотворных, — пообещал Северус спящему молодому человеку. — Я не позволю тебе загубить свою жизнь. Постепенно зелье приняло ярко-красный оттенок, и Северус потушил огонь и произнёс остужающее заклинание. Вновь приподняв Гарри и прижав к своей груди, он провёл рукой по спутавшимся чёрным волосам.       — В этом мире только ты имеешь значение. Как и во всех остальных мирах.       Постепенно зелье порозовело. Северус налил немного во флакон и, поддерживая голову молодого человека, влил его ему в рот. Массируя его горло, чтобы не допустить удушья, он сосредоточился, наблюдая за результатом. Как только ресницы молодого человека затрепетали, он отставил склянку в сторону. Северус положил вторую руку на грудь Гарри, внимательно наблюдая за его лицом.       — Гарри?       Глазные яблоки задвигались под веками, но тот не открыл глаз.       — Гарри? — вновь позвал Северус, на этот раз громче.       Наконец-то. Вот он, этот зелёный цвет. Пусть приглушённый, и всё же, молодой человек открыл глаза, уставившись куда-то вдаль. Затем он прошептал:       — Сев’рус?       Гладя мягкую щёку, тот ответил:       — Я дал тебе зелье, которое нейтрализует снотворное.       Гарри вновь закрыл глаза, но хотя бы его сердечный ритм начал восстанавливаться. Держа молодого человека на руках и гладя его по щеке, Северус ждал, когда тот проснётся.       Гарри вновь открыл глаза, и на какой-то момент его взгляд озарился неподдельной радостью. Однако оно тут же прошло, уступив место выражению отчаянной тоски. Гарри выпутался из объятий, неловко отползая в сторону. Его движения всё ещё замедляли остатки снотворного зелья. Опираясь спиной о каменный памятник, он весь сжался, прижав колени к груди и спрятав в них своё лицо.       Беспомощно наблюдая за происходящим, Северус почувствовал такую боль внутри, как если бы кто-то вырвал у него все внутренности. Он попытался напомнить себе, что не заслуживал гнева Гарри. Не на нём лежала ответственность за то, что случилось. Он понимал, почему молодой человек отверг его, и всё же боль в его груди не становилась от этого меньше. Не зная, какими словами он мог бы помочь сейчас Гарри прекратить эти страдания, Северус занялся складыванием принадлежностей для зельеварения.       — Уходи, — приглушённо проговорил Гарри.       — Чтобы позволить тебе добить себя? Ну нет, — ответил он своим профессорским тоном.       — Прекрати. Я не твой Гарри. И не тот человек, которого ты помнишь.       — А это имеет значение?       Молодой человек поднял голову.       — Для меня — да! Этот ублюдок! Он думал, что в состоянии всё исправить! Заносчивый урод! Остался импотентом? Не важно, я найму тебе проститутку! Оказался при смерти? О, я просто достану тебе нового Северуса! — Гарри втянул в себя воздух, слёзы заблестели в его глазах. — Да не нужен мне новый! Я хочу того, который у меня был!       Его голос надломился, и слёзы хлынули по его щекам.       Не зная, что ответить, Северус беспомощно смотрел за тем, как тот плачет. Гарри лёг на траву, спрятав в ней своё лицо. Его пальцы сжались в кулаки, вырывая с корнями траву. Его тело начали сотрясать такие рыдания, что казалось, оно вот-вот развалится на части. Северус не знал, сколько прошло времени, пока Гарри изливал свою боль, но в какой-то момент его рыдания стали утихать. Когда он перестал дрожать, он сел и тихо проговорил:       — Лучше бы он просто умер. Лучше бы он умер и остался мёртвым, потому что так получается, что я потерял его дважды. Я и так знал, что он умирает. К этому я был готов. Я не был готов к тому, чтобы жить с его привидением! Он солгал мне! Он держал всё это в секрете не потому, что хотел, чтобы мы работали вместе, а потому, что знал, что я откажусь тебя принять!       — Он хотел защитить тебя.       — Нет! — встав на колени, Гарри ударил кулаками по могильному камню. — Не хотел! Потому что если бы это действительно было так, то он не стал бы оставлять меня одного с незнакомцем в собственном теле! Кто знает, что за сущность могла бы поселиться в нём? Что, если бы тот Северус, которого он захотел бы перенести сюда, в итоге оказался бы садистом, которому нравилось бы издеваться и насиловать меня?! Что тогда?       Северус не мог найти на это ответа. Он сам причинил Гарри боль. Был ли ещё другой Северус, который подходил под описание Гарри?       Молодой человек вновь осел на землю.       — Всё это он делал из чувства вины. Он знал, что виноват, чёрт возьми! И это он виноват в том, что… — он сглотнул, — что оставил меня одного.       Северус приблизился к Гарри, сев рядом с ним на траве, и протянул руку.       — Пойдём домой. Нужно вывести из твоего организма остатки сонного зелья. К тому же, тебе сейчас не помешает чашка крепкого чая.       — Нет, — помотал головой тот, глядя на траву. — Иди. Я приду потом.       — Я не оставлю тебя одного после того, что ты только что пытался сделать.       Гарри закатил глаза.       — Я не пытался покончить с собой или сотворить какую-нибудь глупость. Я просто хотел заснуть и…       Он опустил взгляд и начал теребить себя за рукав.       — Посреди кладбища?       Гарри вновь посмотрел на него. Глаза молодого человека опухли и раскраснелись и теперь напоминали два пустых тёмных туннеля.       — Уходи.       — Я не позволю тебе причинить себе вред, — непоколебимо ответил Северус.       — Ой, да заткнись ты, — огрызнулся тот, оскаливаясь. — Ты — ничто. Ты мертвец, занявший тело другого такого же мертвеца. Это просто ненормально! Ты — монстр…       — Ну теперь ты ведёшь себя, как ребёнок, — Северус поднялся на ноги.       — Да иди ты на хер! Тебе вообще здесь не место! Ты ничтожество! Ты должен был умереть! Иди и убей себя к чёртовой матери!       Северус сжал кулаки. Никто никогда не смел так с ним разговаривать. Даже его отец. Гарри тоже вскочил на ноги и широко взмахнул руками.       — Что, теперь ты ударишь меня?! Ну давай, вперёд!       Было очевидно, что он хотел, чтобы его поколотили. Хотел, чтобы его обозвали, съездили ему по лицу или даже сделали ещё что похуже. Гарри хотел ненавидеть кого-то ещё, кроме своего любовника — и кроме себя самого. Ему нужно было обвинить кого-то в произошедшем, кого-то, кто бы помог избыть эту боль, что выедала его изнутри. Северус сам хотел того же двадцать два года назад, и он нашёл козла отпущения в Тёмном Лорде. Чувство вины было с ним долгие годы, и он надеялся, что если он выпустит свой гнев наружу, то ему станет легче. Однако даже сделав это, он не прекратил ненавидеть себя. В конце концов, всё стало только хуже. Спокойным низким голосом Северус произнёс:       — Я не стану этим самым монстром. Хочешь поиграться в мученика — найди себе на эту роль кого-нибудь ещё.       И прежде, чем Гарри что-либо ответил ему, он трансгрессировал обратно домой и вызвал Кикимера.       — Немедленно сообщи мне, когда вернётся Гарри, — скомандовал он эльфу, входя в свою спальню. — И следи за тем, чтобы он не принимал больше сонного зелья.       — Да, мастер Снегг, — ответил тот с уважением, которое Северус редко от него слышал.       Эльф исчез, не издав ни звука.       Решив начать с их спальни, Северус собрал все склянки с сонным зельем, какие смог обнаружить, и уничтожил их. Среди туалетных принадлежностей были некоторые, которые при смешивании тоже давали эффект снотворного: от них он тоже избавился. Под тяжёлыми чарами он спрятал и алкоголь, после чего установил защиту на лаборатории в качестве предосторожности.       На всякий случай убедившись, что сад не представлял угрозы, Северус заварил себе крепкого чая, установил вокруг дома заклинания, которые возвестили бы о прибытии Гарри, и расположился в комнате на самом верху башни.       Лишь когда облака озолотил солнечный свет на горизонте, сигнальные чары содрогнулись, после чего появился Кикимер:       — Мастер Гарри вернулся.       Хотя Северус никогда не углублялся в исследования способностей домашних эльфов, он знал, что те имели силы гораздо более существенные, чем волшебники, особенно когда речь шла о защите семей, на службе которых они находились.       — Ты можешь наблюдать за ним, даже когда не видишь его?       — Я ощущаю состояние здоровья моего хозяина, — кивнул тот.       — Он должен пойти спать без сонных зелий. Если он примет хоть что-то, дай мне знать. Если он сделает что-то глупое или опасное, тоже поставь меня в известность. Утром принеси ему его любимый завтрак. Возможно, он не захочет есть, и всё же, мы не можем позволить ему себя угробить       Кикимер поклонился и исчез.       Если Гарри принимал сонное зелье каждую ночь, и длилось это на протяжении уже нескольких месяцев, то теперь ему нелегко придётся. Направляясь в свою лабораторию, Северус обдумывал, какое зелье сварить, чтобы облегчить для Гарри симптомы абстинентного синдрома.       Вторник, 5 октября, 7:13 утра       Джиневра выпрыгнула из камина. На её лице было написано неподдельное волнение.       — Где Гарри? Что произошло?       — Иди сюда, — Северус повёл её за собой в гостиную. — Объяснения займут некоторое время.       Проследовав за ним, она уселась на краю кресла, положила руки на колени и так крепко сжала их в кулаки, что её костяшки побелели.       Ясно и чётко, без лишних слов Северус объяснил ей, что он не тот, кого она помнит. Вначале она просто тупо уставилась на него без всякого выражения на лице. Затем, когда он более обстоятельно объяснил, что сотворил его двойник, её брови взлетели вверх и она прижала руку ко рту. Она откинулась в кресле, её лицо побледнело.       Хотя Северус не хотел рассказывать детали из личной жизни Гарри, он всё же не мог позволить ему причинить себе вред, поэтому упомянул и о сонных зельях. После того, как он произнёс всё, что, по его мнению, она должна была знать, он умолк, ожидая её ответа.       Она продолжила в упор смотреть на него. Повисла тяжёлая тишина, которую никто не решался нарушить. Когда, наконец, она отняла руку от лица, она прошептала:       — Значит, его больше нет, так?       — Меня бы здесь не было, если бы это было не так.       — Я про… воспоминания. Он не оставил их?       Северус покачал головой.       Я думаю, он решил прибегнуть лишь к тем заклятиям, которые были абсолютно необходимы. Если бы он ещё попытался изъять и свои воспоминания, то это могло бы совсем опустошить его. Он решил не рисковать.       Либо тот Северус надеялся, что его двойник никогда не обнаружит содеянного.       — О, Гарри! — Джиневра вновь прижала руки к лицу, и слёзы выступили у неё на глазах. — Гарри!..       Он сидел, глядя на то, как она заливается слезами.       — Он отказывается меня видеть, — мягко продолжил он, — но он точно не откажется увидеть тебя.       Не переставая плакать, она кивнула и, встав, опустилась рядом с ним на софу. Она обняла его, и Северус же, шокированный этим жестом, стеснённо сидел, не зная, что делать и говорить.       — О, Северус! Мне так жаль. Ты потерял своего Гарри.       Эта мысль никогда не приходила ему в голову. В его вселенной они считали его мёртвым. Там они похоронили его. Он никогда не сможет сказать им, что он жив, а Гарри никогда не узнает, какие отношения у него могли бы с ним быть.       Мягко сняв с себя руки Джиневры, Северус сказал:       — Мы никогда не были вместе. Я уверен, что тот Гарри, которого я знал, сейчас жив и здоров, и, главное, счастлив. Возможно, он сейчас вместе с твоим двойником.       Джиневра издала смешок, который получился сдавленным из-за слёз.       — Да ты шутишь. Несмотря на то, что Гарри всегда хотел иметь свою собственную семью, рано или поздно он бы осознал, что традиционной семьи у него никогда не будет. Иногда он так упорно не замечает очевидного! Я поняла, что он гей, почти сразу, как мы начали встречаться, — она потрепала его по руке и встала. — Я пойду и поговорю с ним. Спасибо, что написал мне. И не переживай так за него, он сильный.       Северус поднялся вслед за ней.       — Убедись, что он примет зелье, которое я сварил для него.       — Хорошо, — пообещала она и ушла.       Ничего нельзя больше было сделать, и он вернулся обратно в лабораторию.       9:02 вечера       Когда Северус услышал стук в дверь своей лаборатории, то тут же подумал о Гарри, хотя стучал явно не он. Северус открыл дверь, тут же подавив разочарование; впрочем, увидеть Гарри он всё равно не ожидал.       Джиневра улыбнулась ему.       — Он настаивает на том, чтобы продолжить работу. Он и так слишком много работает. Ты должен пойти к нему и поговорить.       — Я думаю, что будет лучше, если я дам ему побыть в одиночестве какое-то время.       Северус обернулся и пошёл к столу.       — Ты нужен ему.       — Нужен? Я? Тот, кто один-в-один выглядит как его мёртвая любовь? — фыркнул Северус. — Он хочет увидеть живое свидетельство того будущего, которого никогда не будет?       Широким шагом она проследовала вглубь комнаты и остановилась напротив него перед столом.       — Ты любишь его, так?       Он не мог описать, что чувствовал. Ему нравилась мысль о том, что у него могли быть такие особенные отношения и мир, где у него было всё, чего желало его сердце. Но это был не его мир. И Гарри не был его — никогда. Какое-то время Северус позволил себе насладиться моментом, но это была лишь фантазия.       — Я не ненавижу его.       — Ну да, — фыркнула она в ответ. — Это значит, любишь. Если бы ты притворялся, если бы использовал его чувства в какой-то игре…       — Не оскорбляй меня, — он зло посмотрел на неё, и она тут же замолчала.       — Ладно, — Джиневра подняла вверх руки в знак поражения. — Но подумай вот о чём: может быть, у тебя и твоего двойника один и тот же стержень? Может, с ним умерли только воспоминания, но не та часть, которая делает Северуса Северусом. Ты любишь его, потому что не имеет значения, в какой ты вселенной. Ты всегда будешь его любить.       — Тогда мы всего лишь сумма наших воспоминаний. У меня и моего двойника один и тот же жизненный путь, но мы начали расходиться в моменты, когда у нас появился разный опыт. Да, между нами множество сходных черт, но у меня нет желания быть кем-то, кем я никогда не был. Гарри хочет того, кого он любил, но не меня. Не нужно заставлять его принимать суррогат просто в связи со схожестью внешней оболочки.       Она вздохнула.       — Ты утверждаешь, что ты другой, но на самом деле ты такой же упрямый, как и он.       Она вышла из комнаты, так что её кудри взвились в воздухе.       Среда, 6 октября, 6:13 вечера       Гарри толкнул дверь в лабораторию и тихо произнёс:       — Привет.       — Добрый вечер, — ответил Северус.       Кажется, он просыпал при этом размолотый кварц прямо в котёл, но теперь ему было неважно, какое получится зелье.       — Прости, что столько всего наговорил тебе, — сказал Гарри, стоя в дверях. — Ты не заслужил этого. В том, что ты здесь, нет твоей вины. Я сорвал на тебе злость, хотя не должен был. Я очень сожалею об этом, — он выдержал паузу, после чего добавил: — Я не сержусь на тебя.       — Я так и понял.       Гарри вошёл внутрь и начал разглядывать ингредиенты на полках. Он провёл пальцами по столу. Северус позволил ему молчаливые исследования, сделав вид, что сосредоточен на зелье.       Прошло много времени, прежде чем голос молодого человека разрезал неприятную тишину.       — Эмили обладает обширными знаниями по физике. Она сказала, что заклинание, которое он использовал, требовало сотрудничества со стороны другого человека. Оно не сработало бы, если бы ты не согласился. Она сказала, — Гарри запнулся, как будто собираясь с мыслями. — Она сказала, что чтобы втянуть сюда похожего именно на него Северуса, который умер в ту ночь в хижине, он задал координаты слишком точно. Удивительно, что заклинание вообще сработало. Оно не должно было сработать по теории вероятности. Шансы были просто астрономическими.       Северус не обладал настолько глубокими познаниями в математике, чтобы рассчитать вероятность, но он готов был в это поверить.       — Он не смог бы этого сделать, не будь здесь такого сада и не обладай он возросшими магическими силами.       Гарри уставился на банку, в которой покоились сердца виверн.       — Сколько, по-твоему, он бы ещё прожил, если бы не произнёс этого заклинания?       — Может быть, ещё несколько месяцев. Точнее сказать невозможно. Слушай…       Гарри обернулся к нему, не отходя от полки. Северус втянул в себя воздух.       — Я нашёл квартиру…       — Нет.       — Я не думаю, что…       — Пожалуйста, останься здесь, — сказал Гарри, засовывая руки в карманы джинсов.       Опершись на рабочий стол, он устало посмотрел на Северуса. — Он уничтожил твой дом и потратил все твои деньги. Тебе не нужно жить в нищете из-за ошибок, которые совершил не ты. Это твой дом. Если кто и должен уйти, так это я.       — Чушь, — ответил Северус.       Гарри помотал головой.       — К тому же… Я знаю, это очень эгоистично, но так мне будет легче пережить…       Слова замерли у него на губах, и он поднял руку ко рту, чтобы откашляться.       — …легче преодолеть весь этот раздрай, если я буду видеть тебя регулярно, а не когда придётся. Пожалуйста! Если ты… Если мы не можем быть вместе как пара, то давай хотя бы будем друзьями.       Ему от этого точно не будет лучше. Жить с Гарри, но не иметь права быть с ним вместе, будет настоящим адом. И всё же, он не мог отказать ему, особенно теперь, когда он знал, как сильно в нём нуждались. Если он не мог всё исправить, тогда ему придётся потерпеть.       — Я буду жить в комнате напротив твоей.       — Хорошо, — Гарри развернулся и закусил губу. — Если хочешь поужинать где-то кроме библиотеки, дай об этом знать Кикимеру. Я сказал ему, чтобы он рассматривал тебя как равного мне. В общем, ещё увидимся.       Северус ничего не ответил. Звук закрывшейся за Гарри двери мягко раздался в окружающем пространстве, окончательно утверждая их разрыв.       Понедельник, 24 января 2005, 8:15 утра       Гарри ухватился за лиану и тут же с усилием втянул в себя воздух.       — Чёрт возьми, а? — произнёс он. — Я знаю, что я в хорошей форме. Но как тебе удаётся так быстро передвигаться?       Северус тут же оказался возле него.       — Ты произнёс заклинание лёгкости после того, как ты упаковал всё в свою сумку, так?       — Да, но с тех пор прошло уже несколько часов, а мы всё не вылезаем из этой сауны, — достав палочку из кармана, он помахал ею перед лицом, чтобы убрать пот.       — Ты весь мокрый, — Северус провёл рукой по рукаву повлажневшей футболки Гарри. — Почему ты не пользуешься сушащими заклинаниями?       Заклинания водонепроницаемости часто не имели никакого эффекта в условиях высокой влажности, так как часто они просто вытесняли воду в пространство между кожей и тканью.       — Это ты решил приехать сюда в сезон дождей.       Он махнул палочкой в сторону ботинок.       — Заклинания сушки бессмысленны, если через пять секунд ты снова промок.       — Вот, — сняв с плеча сумку, Северус нашёл в ней небольшой футляр с флаконами для зелий. — Я изобрёл специальное средство для одежды, которое замедляет впитывание жидкости. Вообще я планировал использовать его для предотвращения неприятных происшествий в процессе зельеварения. Правда, тебе всё равно придётся согнать лишнюю жидкость, скопившуюся на поверхности кожи, — он замолчал.       Нужно было снять одежду, чтобы промокнуть её в зелье, так как в противном случае на коже могут остаться пятна. И хотя Гарри иногда ходил перед ним в одних лишь шортах, зелье не сработает, как надо, если всю одежду в нём не вымочить.       Если Гарри примет решение сейчас раздеться перед ним, то это будет первый раз с тех пор, как он видел его голым в начале октября.       Будто прочитав его мысли с помощью легилименции, молодой человек спросил:       — Тебе нужно, чтобы я разделся?       Северус кивнул.       — Да, иначе твоя кожа окрасится. Чем больше одежды смочить в растворе, тем лучше будет результат.       — Ладно. Ты можешь пока установить защитные чары?       Они находились посреди национального парка Гунунг-Палунг на острове Борнео, и ближайшими к ним людьми были несколько исследователей-маглов по другую сторону горы. Тем не менее, Северус установил защиту. Отвернувшись от Гарри, он наколдовал большую чашу и влил в неё зелье. Так как многократное использование очищающих заклинаний уменьшало эффективность зелья, он заранее позаботился о том, чтобы взять достаточно запасов как для своей одежды, так и для одежды Гарри.       — Я знаю, что у тебя есть план, как выйти из любой ситуации, — сказал Гарри, подойдя к нему ближе и снимая футболку. — Но разве тропики — это не последнее место на земле, где я могу находиться вот так, в чём мать родила? В конце концов, после того, что случилось в прошлом месяце в Бразилии…       — Не волнуйся. Я установил не самые простые защитные заклинания. К тому же, флора и фауна Индонезии не представляет столько опасностей, сколько леса других стран. Давай, положи всю свою одежду в чашу.       Гарри нагнулся, чтобы снять ботинки.       — В арсенале моего Северуса не было таких заклинаний. А даже если и были, он не использовал их в тропических лесах.       Северус никак не отреагировал на это замечание. Поначалу сравнения беспокоили его, так как это означало, что Гарри постоянно думал о разнице между ними. Однако спустя месяцы это стало восприниматься им уже не так болезненно. Он ведь точно так же сравнивал разные зелья в своей лаборатории, пытаясь выявить сходные и различные свойства. Но как бы он ни пытался игнорировать то, что происходит, фраза Гарри о «его Северусе» всё равно жгла его изнутри. Как он ни старался, он не мог полностью выключить свои чувства. Он хотел быть тем самым Северусом, которого так желает Гарри.       Молодой человек тихо разделся и положил всю одежду в чашу. От Северуса не укрылись все интимные части его тела, и Гарри едва заметно улыбнулся ему, будто смущённый этим обстоятельством.       Так как Северус уже тысячу раз проделывал эту процедуру со своей собственной одеждой, он мог бы сделать то же самое для Гарри за считанные секунды. Однако он так редко имел возможность насладиться видом обнажённого молодого человека, что решил не спешить и дать одежде помокнуть в зелье подольше.       Гарри наколдовал стул и уселся на него, подтянув к себе ноги и обняв их. Крики гиббонов наполнили пространство вокруг, и он начал вглядываться в зелень деревьев.       — Что это за звуки? Такие высокие трели, как будто кто-то кого-то зовёт.       — Это гиббоны, — объяснил Северус.       — Гиббоны? — Гарри распрямился, и его голые ноги коснулись земли. — Я видел их в зоопарке, но тогда они так не кричали.       — На воле всё по-другому. Хочешь увидеть их? Нам придётся подняться высоко к кронам деревьев.       — Конечно! — Вскочив со стула, Гарри устремился к Северусу и ухватился за него, одной рукой обняв его за шею.       Кажется, в этот момент сердце Северуса остановилось, и он не был в состоянии вымолвить ни слова. Всё его существо было сосредоточено на ощущении тепла и опьяняющего запаха Гарри, которые просачивались к нему сквозь одежду. Когда он предложил подняться повыше, он думал, что ему придётся воспользоваться метлой, однако прибегнуть к левитации теперь представлялось ему более заманчивым способом.       Заключив Гарри в объятия, он зарылся носом в его растрёпанные волосы и прошептал заклинание лёгкости. Прижав молодого человека к себе покрепче, он подкрепил объятия магией, чтобы ненароком не уронить Гарри. Они оторвались от земли и начали подниматься ввысь.       Два гиббона прыгали по веткам по другую сторону реки.       Гарри присвистнул.       — Они летают, словно птицы!       — Они защищают свою территорию, — пояснил Северус, выдыхая, отчего волосы Гарри зашевелились. — Они образуют моногамные пары и поют, отпугивая таким образом врагов.       Заворожённо глядя на качающуюся на ветках пару, Гарри пробормотал:       — Они не похожи на тех обезьян, которых мы видели вчера.       — Правильно, это потому, что они приматы — так же, как и мы.       Гарри перевёл свой взгляд на Северуса.       — И в чём разница?       — Ну, например, они являются носителями брахиации…       — Чего? — наморщил нос Гарри.       Северус приобрёл книгу по эволюции приматов для работы над оборотным зельем для магических существ. Но несмотря на то, что он хотел поделиться своими открытиями с Гарри, он также ужасно хотел найти предлог, который позволил бы ему подольше подержать молодого человека в объятиях. Возможно, не стоило так себя вести, но он просто ничего не мог с собой поделать. Коснувшись поясницы Гарри, он произнёс:       — Формируется поясничный отдел, — он продолжил ласково касаться молодого человека, пока не дошёл до его плеча и, сжав его, произнёс: — Плечевые суставы обретают большую подвижность.       Гарри поднял руку, не мигая воззрившись на Северуса. Тот вновь провёл пальцами по мускулистой руке.       — Плечевая кость удлиняется, локтевой отросток укорачивается, — задержавшись на локте, Северус пошёл ниже. — Пальцы удлиняются, большой палец укорачивается.       Гарри сжал руку в кулак, соприкоснувшись с ладонью Северуса, но тот уже убрал руку.       Тяжело сглотнув, Северус положил ладонь на грудь молодого человека, наслаждаясь ощущениями контраста твёрдых мышц и мягкой кожи.       — Ключицы удлиняются, грудная клетка… — он расправил пальцы на груди Гарри. Сердце молодого человека колотилось, словно бешеное, а его глаза приобрели такой насыщенный оттенок, что казалось, будто из них льётся свет.       Кашлянув, Северус сипло проговорил:       — …грудная клетка расширяется и выравнивается.       — Что ещё? — низким голосом спросил Гарри.       Одной рукой он по-прежнему обнимал Северуса, и от его пальцев шло тепло.       Неожиданно Северус осознал, что они уже почти спустились к подлеску и скоро окажутся на земле. Полёты при помощи магии требовали определённой концентрации, но он был так поглощён Гарри, что не смог удержать высоту. Было столько всего, о чём ещё он мог рассказать! Он мог бы добавить об отсутствии хвоста, и Гарри, возможно, позволил бы ему дотронуться до своих невероятных ягодиц. Возможно, он бы даже позволил уложить себя на землю, чтобы Северус продемонстрировал ему все изменения в области таза, с помощью которых стало возможным прямохождение.       Он почувствовал под ногами землю, и это заставило его вернуться назад в реальность. Он не был тем самым Северусом. Он отказывался им быть.       Шагнув в сторону и отстранившись, он скользнул взглядом по одежде, всё ещё мокнущей в зелье. Достав палочку, он заклинанием испарил оставшуюся воду и сказал:       — Ты должен одеться. Завтра мы попробуем добыть образцы волос гиббонов.       — Хорошо, — помедлив, ответил Гарри, пройдя мимо Северуса и одеваясь на ходу. — С растениями мы уже закончили?       — Нет, мы сейчас находимся на букве «н». Следующим по списку идёт «непентис волосатый».       Они продолжили свои изыскания, как будто ничего не случилось. Наступил вечер, и пришло время разбивать лагерь. Северус наложил заклятие на палатку так, что она парила над мангровыми зарослями. В палатке было три маленьких комнаты. Сидя в одной из них, они поужинали, ещё раз пройдясь по заметкам, сделанным за день, и уже собирались ложиться спать. Северус улёгся на кровати первым. Гарри вскоре присоединился к нему. Каждый из них был одет в пижаму.       — Нокс, — произнёс Гарри, устраиваясь под одеялом. Они каждую ночь ложились отдельно — каждый на своей половине, но к утру всегда оказывались в объятиях друг друга.       Гарри улёгся на своей половине так, что его нога коснулась ноги Северуса. Осмелившись придвинуться ближе, тот прижался правой рукой к руке Гарри.       — Спокойной ночи, — тихо сказал молодой человек.       — Спокойной ночи.       Северус лежал в кровати, наслаждаясь теплом тела Гарри и прислушиваясь к его дыханию. С момента своего пробуждения и до раскрытия правды о себе Северусу удалось радикально пересмотреть свои мысли и поведение, но отказываться от своих чувств к Гарри он точно не собирался. Как только он впустил молодого человека в свою жизнь, тот тут же стал самым важным и самым естественным существом в его вселенной. И хотя Северус желал большего, находиться рядом с Гарри здесь и сейчас было достаточно для того, чтобы сделать его самым счастливым человеком на земле.