Случайности не случайны

      Вечер шёл своим ходом: быстро, казалось, беспощадно. Обстоятельства заставляли Лумиса заниматься разнообразными делами: показывать комнату гостье, отвечать на звонки коллег, слегка прибраться на кухне и начать готовить ужин. Китти, переодевшись, примчалась на кухню с доброжелательной улыбкой на лице.       — Чем помочь? — спросила она у растерявшегося доктора.       И Сэму пришлось собрать всего себя в кулак, предложить работу ей и стараться не думать о такой непривычной для него ситуации. Он был нелюдим, несмотря на свою специальность: мужчина редко кого приглашал домой, ещё реже — делал с ними общую работу. Это объяснялось привычкой любимого им одиночества, а также царящей, созданной им атмосферой задумчивости. Проще говоря, ему пришлось выйти из зоны комфорта.       Лёгкий разговор стал причиной того, что девушка начала открываться с другой стороны, с той, которая начинала нравиться Лумису. Были моменты, когда ему приходилось знатно подумать, что говорить ей, как тактично отойти от тем, не нравившихся ему.       Единогласно было решено приготовить на ужин макароны с сыром, девушка захотела ещё и овощной салат. Препятствовать желаниям он не стал, тем более Китти, приготовившись к вечеру с подругой, взяла с собой некоторые продукты.       — Собака она дикая, между прочим, — жаловалась она на Линдси время от времени. Когда часть работы была сделана, осталось лишь дождаться завершения приготовления главного блюда, она приступила к резке овощей. Мужчина между тем натирал сыр.       — Ай, — Джонсон вскрикнула и поместила палец в рот.       Девушка порезалась, и Сэм, смотря на всё это, открыл кухонный шкафчик над ним, достал аптечку. Спустя считанные минуты ей была оказана нужная медицинская помощь, и когда её рука вновь ухватила нож, то психиатр отобрал его, приказал просто сидеть и ничего не делать. Вдруг ещё что-то поранит себе, а ему потом расхлёбывать.       — Ладно, сделаю очень уставший вид, — произнесла она, усевшись поудобнее на табуретке.       — Вы отдохните, Китти, вам это полезно будет, — доктор возвратился к своему занятию.       — М-да, редко повстречаешь мужчину, который сам ужин приготовит, — задумалась она.       Девушка удивилась сильнее, когда Сэм поставил возле неё кружку с чаем, и недоумевая, смотрела на него.       — Выпейте горячего, не помешает, — сказал он, уже взявшись за недоделанную работу.       Сэм не мог понять, какое его действие впечатлило девушку, возможно, до глубины души. Она стала ласковее к нему.       — Муж не заботился о вас? — поинтересовался он, нарезая огурец на мелкие дольки.       — Давайте перейдем на «ты», — предложила девушка, сделала глоток из чашки, — не заботился.       — Почему?       — А с чего ему это делать?       — И вы… ты рассталась с ним из-за этого? — вкрадчиво поинтересовался он.       Лумис помнил, что с мужем она рассталась более полугода назад. Журналисты любили покопаться в грязном белье одной из влиятельных семей этого города.       — Наш брак изначально был обречён, — фыркнула Китти.       Психиатр повернулся к ней, вытаращив глаза от удивления.       — Как это понимать?       Джонсон заёрзала на табуретке. Видно было, что разговор зашёл не туда, куда надо, и явно напрягал её, но при этом девушка не хотела обидеть его резким ответом.       — Всё равно мне бы пришлось рассказать это на сеансах, — голос был тихим, она — задумчивой.       Повисла пауза. Сэм уже приготовил салат, осталось его только заправить, и через минуту-другую главное блюдо ужина будет готово. Вкусный аромат наполнял кухню, во рту от голода начинала выделяться слюна.       — У меня был роман с другом отца, — выпалила девушка на одном дыхании. — Отношения длились восемь лет, пять из которых я как будто была замужем, но это всего прикрытие. Мой названный муж был родственником Нормана и, разумеется, всё знал.       Он был рад тому, что в руках его на тот момент ничего не оказалось. Не хотелось бы разбить тарелку, а потом долгое время ползать по полу и осколки собирать.       — Вы создавали видимость брака пять лет?       Он был поражён. Всему. Спокойствию собеседницы в первую очередь.       — Да.       — Ничего не понимаю.       — Мы расстались с Норманом месяц назад, — пауза на чай, — а с Джоном всё просто. Он имел любовницу все эти годы, она забеременела в конце концов, потребовала, чтобы он на ней женился. Вот и всё, такая история, — Китти развела руками, — все живы-здоровы остались. Отец был зол из-за расторжения брака, но гнев его бы возрос, если бы он узнал про другие мои отношения.       Доктор стоял молча, внимал каждому слову, не представляя, как реагировать на рассказ.       — Всё же почти его ровесник по возрасту…       Она, видимо, закончила эту чудную историю, опустив взгляд на чашку. Лумис с непрестанным удивлением напомнил себе, что Питер старше его. На сколько именно, он не знал, но точно был уверен, что диапазон составлял около десяти лет. Может, восемь или девять… Эти несчастные год-два ничего не решали.       — Ровесники не могут быть старше, — прошептала Китти.       — Железная логика.       Он был задумчив. Во время ужина отвечал односложно, и поэтому большая часть трапезы была молчаливой. Гостья дома его стала замкнутой, выглядела смущённой. Когда они закончили, убрали посуду со стола, каждый отправился по своим делам. Сэм принял душ, переоделся, спустился на первый этаж. Сидел в кресле в гостиной, держа в руках газету и освежая память прошедшими за неделю новостями. Китти спустилась тихо, едва не напугав его своим внезапным появлением. Одетая в шёлковую ночнушку по колено.       — Тебе сделать чай? — спросила девушка, направляясь на кухню.       — Если есть желание, — сказал он ей в спину.       Внимание на внешний вид Китти он обратил и, читая очередную статью в газете, понял: мысли направлены не в ту сторону. Давно в его доме никто не появлялся. Тем более женщины, девушки, остающиеся на ночь.       Прошло минут семь, и чашка с приятно пахнущей жидкостью оказалась на журнальном столике возле него. Вопреки ожиданиям, Джонсон не поднялась к себе наверх, а осталась в гостиной. Сев на диване, она держала в ладонях кружку и время от времени поглядывала на мужчину. Тот старался больше не отвлекаться от чтения.       — Да, я тоже вечерами газеты перечитывала по сто раз.       Он тяжело вздохнул. Ответить ей было нечем, или так есть на самом деле, или в тот момент Лумис не сообразил, просто сложил аккуратно вестник, взял в руки чашку.       Взгляды их встретились.       — Какие замечания у ва… у тебя ко мне на этот раз?       — Никаких.       Видно было, задумалась она не на шутку, сейчас шальная мысль придёт ей в голову. Он понял это и молча ждал, наблюдал за её сосредоточенным лицом. Чай был тёплым, приторно-сладким на вкус — такой как раз и стоит пить перед сном.       Китти поставила свою кружку на столик. На лице девушки — решимость, в глазах мелькают огоньки.       Он не сразу понял намерения гостьи дома, когда его чашка была забрана из рук. Спустя несколько секунд недоумевавшего Сэма ударила новая волна чувств. Нежданно-негаданно Китти села ему на колени, и эти синие глаза приблизились.       — Что ты делаешь? — возмутился он, вовсю пытаясь держать оборону.       Удивление такому поступку, коварной улыбке девушки и всему, что принадлежало ей, ворвалось в сознание мужчины. Через долю секунды он осознал: оборону долго не продержит, вскоре мысли предательски пойдут не в ту сторону.       — То, что должна делать, — ухмыльнулась Китти.       Теперь Лумис вовсю мог любоваться её красотой, мельком насладиться даже. Волосы русого цвета были по пояс ей. Клиентка его вынула шпильку из пучка на своей голове, и приятные на ощупь пряди волос тут же упали, рассыпались по плечам.       Тонкое плечико ночнушки спустилось, оголяя ключицы, эту гладкую бледную кожу. Мгновения эти были наполнены противоборством. Проиграть сражение или выиграть? Китти улыбнулась вновь, подалась вперед и прильнула к губам его. Поцелуй был сухим и продлился недолго, как ему показалось, хотя уста девушки сладки.       — Я думаю, нам нужно прекратить, — оторвался от неё он, — это нецелесообразно.       Сэм попытался ссадить Джонсон со своих колен, но она обхватила его за шею. Крепко. Так, что если сдвинешь её с места, то руки сомкнутся сильнее, не задушат, но причинят боль.       Китти захохотала, посмотрела на него. И он понял: сражение проиграно…       Рассвета утром не было. Этот день намеревался быть мрачным, может, и дождливым. Сэм, недавно проснувшись, лежал на кровати.       Все мысли его были направлены на случившееся. Китти, укутанная в одеяло, мирно спала сбоку, и видеть он мог лишь часть обнажённой спины девушки.       Мужчина вздохнул, нашёл свой халат и тихо вышел из комнаты. Часы в коридоре показывали полшестого утра. Бодрящий душ, пробуждающий мозг, мысли — так, будто они до этого спали и видели десятый сон. Кофе, который уже не приносил былой радости, ведь в голове — волнение.       Отношения психолога, терапевта, с клиентом — это…       «Непозволительно, грубо, пошло и некультурно», — думал мужчина, сидя в кресле в гостиной.       Уж тем более такого рода, когда двое стали ближе и контакт этот перешёл далеко за границу «просто друзья».       «Даже Юнг, говорили, имел слабость к одной со своих пациенток…» — вспомнил психиатр.       И промелькнувший факт из истории стал оправданием его поведения; тяжесть возлагаемого на плечи камня от выбора стала убывать и вскоре вовсе сошла на нет. На часах было семь. И Лумис, поднявшись на второй этаж, направился в свою спальню. Медленно, лёгким шагом.       Она уже не спала. Это было видно по положению её на кровати; ещё не одетая, Китти сидела, укутавшись в одеяло.       Двое молчали целую вечность. Взгляды их то пересекались, то уходили в сторону на стены, окна и предметы интерьера. Наконец Джонсон не выдержала.       — Что мы будем сегодня делать? — тихим голосом произнесла она.       — Будем отталкиваться от того, что ты называешь словом «мы».       Секунды неловкого молчания. Теперь мужчина дожидался ответа. Он настойчив в своём намерении.       — Отношения между нами, — Китти нервно улыбнулась.       — Быстро произошёл прогресс на теперешний уровень, — задумчиво сказал он.       Девушка радовалась, глаза слезились от эмоций.