И феникс восстанет из пепла

      Казалось, что время остановилось. Затих стоящий на крыше здания Ястреб, неверующе смотря на свою ошибку. Остановился Старатель, пытаясь понять, что происходит и кто эта девочка, что пожертвовала своей жизнью. Замер Тойя, который мертвенно побледнел и пустым взглядом смотрел на убитого ребенка. Только журналисты на вертолете продолжали снимать в прямом эфире, комментируя каждый шаг противников.       Шаг. Еще шаг. Тойя падает рядом с убитой девочкой и трясущимися руками вытаскивает алое перо, откидывает в сторону и прижимает обмякшее тело к себе. Тодороки гладит своего ребенка по волосам и раскачивается из стороны в сторону, болезненно воя. Слезы, не успевая скатиться до подбородка, высыхают от разгорающегося внутри пламени.       Ястреб перелетел к Старателю, что-то прошептал ему на ухо, старался поднять раненного героя, чтобы помочь ему, но тот только недоверчиво смотрел на своего выжившего сына. Страшная догадка поразила его. Неужели этот ребенок его… О, Ками.       Никто не смог понять, что случилось дальше. То ли из-за жары у них началась групповая галлюцинация, то ли высокая температура была тому причиной, но тело девочки начало трескаться, превращаясь в черный пепел. Тойя судорожно пытался его схватить, словно сумасшедший водил руками по земле, а потом сжался в комочек и начал рвать волосы от нахлынувших эмоций.       — Старатель, нужно покончить со злодеем, пока он не разрушил еще…       Ястреб закричал от нахлынувшей на него боли, словно на спину вылили раскаленный металл. Герой номер два, упал на землю, начал кататься по земле и отчаянно махать крыльями, стараясь сбить с себя проклятый огонь.       — С тобой я закончу после, Тодороки Энджи, — сказал Тойя, одним ударом ноги откидывая отца к куску стены и начал надвигаться на Ястреба.       Всё-таки сбив пламя, герой номер два мог только отступать. Ястреб даже в какой-то момент вспомнил молитву, потому что идущий к нему злодей напоминал ему самого настоящего дьявола: словно кукольные, но от этого не менее четкие и быстрые движения, горящие самой адской бездной бирюзовые глаза, сам Сатана, сотканный из пламени вокруг Даби. Он возвышался над злодеем, оскалив уродливую пасть, раскинув руки, стараясь поджечь все вокруг, и настолько мерзко хохотал, что у героя, встали волосы и перья дыбом.       Ястреб, трясясь и округлив от страха глаза, вытянул вперед свое последнее оружие — длинный клинок-перо. Герой наставил его на парня, но, скованный ужасом, не мог сделать и движения. Тойя же, коснувшись оружия, мгновенно его сжег его, оставив лишь пепел.       — Это девочка — моя дочь. — Словно гром среди ясного неба, прозвучал голос Тодороки. — Ты убил ее. Мой единственный лучик солнца, мою единственную радость… Сначала вы забираете у меня мою жену, затем дочь… Как думаешь, что я должен с тобой сделать?       Ястреб еще сильнее задрожал. Он понимал. Герой видел эти глаза раньше. Те мелкие злодеи, что были готовы умереть и потянуть за собой других, потому что им было нечего терять. Даби перед ним был именно таким. Видимо, его дочь была тем, ради чего он жил, ради чего выживал в стычках с героями и возвращался домой. Сейчас ее не было, и Ястреб отчетливо видел, что даже если злодей и убьет их, а сам выживет, то надолго в этом мире не задержится. Он уйдет к своим любимым.       Сильнейший инстинкт — самосохранение — выл раненной белугой, что нужно спасать свою жизнь. Было уже плевать на честь и достоинство. Если Ястреб ничего не сделает, он умрет здесь, от руки злодея. Тело же, охваченное страхом, отказывалось двигаться. Но он должен, должен выжить! В ладонь из рукава легко выскользнуло лезвие. Нужно только уверенно обхватить нож и совершить рывок на пределе своих возможностей. Целиться в шею. Нужно всего лишь задеть артерию…       — У страха глаза велики, Ястреб, — издевательски тянет Даби, заломив руки героя и повалив его грудью на землю.       Ястреб чувствует, как нога давит между лопаток, а рука все уходит в сторону, выкручиваются суставы. Хруст!       — Ой, сломал. Какая досада. Хмм… — Ястреб буквально спиной ощущал этот торжествующий взгляд. — Всегда было интересно посмотреть, что будет делать птица без крыльев…        — Не смей! — В ужасе закричал герой, махая обожжёнными крыльями и пытаясь ударить Даби ногами.       — Голосок прорезался? Или так дорога твоя причуда? Не ошибусь, если скажу, что ты — «золотой мальчик», которому повезло с причудой. Тебе все давалось легко: учеба, сила, слава. Связи и деньги родителей смогли протолкнуть тебя вперед, а дальше ты по накатанной открывал двери своей гениальностью. Я не прав? — Задал Даби риторический вопрос и потянул за крыло.       — Нет! Остановись! — Кричал Ястреб, скребя пальцами по бетону.       Парень чувствовал, как ломается основание крыла, чувствовал запах паленой плоти, ощущал, как медленно разрываются мышцы, а под конец этой пытки увидел перед собой оторванное крыло.       — Я, пожалуй, оставлю тебе жизнь. Будет любопытно видеть, как живется птичке без крылышек.       — Ты сумасшедший! — Сквозь слезы хрипел Ястреб.       — Да, ты прав, вы ведь меня таким сделали. Ты да Старатель. А, ты же его фанат… Хочешь разобью твои фантазии о жестокую реальность? — Даби сжал основание второго крыла и начал его медленно сжигать. — Старатель — мой отец. Я по праву рождения ношу его фамилию, а имя мне дала мать, которая даже смотреть на меня боялась. А все из-за чего? Старатель одержим мечтой стать первым героем! Он мечтал победить Всемогущего и занять его место, но ему раз за разом это не удавалось. И тогда он решил: раз он не смог, он создаст идеального героя. Именно поэтому он взял в жены девушку с ледяной причудой. Он надеялся усилить своего ребенка, чтобы возникло идеальное, совершенное оружие! Я думаю, не нужно говорить, что любви там не было и в помине? А рассказывать как появляются дети?!       — Невозможно, — прохрипел Ястреб, смотря как полетело в сторону его второе крыло.       — О, еще как возможно. Я родился первым и был очень похож на своего отца. Поэтому меня тренировали с самого детства. Хотя, я бы сказал — пытали. Тренировки на пределе возможностей, психическое давление, физическое наказание. Я плакал, просил снизить нагрузку, потому что было больно. Но он не слышал и продолжать издеваться надо мной! А потом я слег. Организм не выдержал. Я тогда чуть в лихорадке не умер. А врач сделал мне самый большой подарок. Он сказал, что у меня нет причуды! Я тогда был счастлив. Старатель разочаровался во мне и забыл. Спихнул своего ребенка на одну из служанок и выкинул из своей жизни, решив продолжить эксперимент по созданию идеального героя. Моя мать ненавидела Старателя, а тут я — почти его точная копия… Поэтому я старался ей не попадаться на глаза. Я был один. От начала и до конца. Потом — ошибка Старателя, и я «сгорел» в торговом центре. А потом приют. Затем академия и работа. Там я встретил свою любимую девушку. И опять, из-за халатности героя номер-тогда-еще-два я теряю свою жену и чуть не потерял ребенка! И тут вы… опять ломаете мою жизнь. Ну что, птичка, все еще считаешь Старателя героем?       Тойя встал, пнул потерявшего сознание Ястреба, и засмеялся, смотря на шокированных журналистов.       — Ками, я прямо как злодей из дешевых комиксов… Но я еще не закончил.       Адреналин начал сходить на нет, тело слушалось все хуже. Причудой пользовались слишком часто, поэтому шрамы болели, а огонь начал сжигать пока еще чистую кожу. В воздухе чувствовался запах горелой плоти, но Тойя упорно шел к Старателю, который сидел, облокотившись на стену.       — Ты все слышал. — Скорее утверждал, чем спрашивал Тойя.       — Каждое слово. — Убитым голосом проговорил Старатель.       — И твой ответ?       — Мне жаль. — Не поднимая головы ответил герой. — Я пересмотрел свои взгляды. Решил измениться. Я понял, что вёл себя неправильно по отношению к вам.       — Такие как ты никогда не изменятся. Вёл? Ты не вёл, ты поступал. Плохо себя ведут маленькие дети, а ты осознанно ломал нам жизнь.       — Прости. — Не первый герой, а Тодороки Энджи встал на колени и склонил голову перед своим сыном.       — Что мне твои извинения. Они ничего не изменят. Мне плевать на себя, на свое прошлое, но они не вернут к жизни Рей, Тошико. А ты виноват. Так умри же с осознанием этого. — Тодороки Тойя вскинул руку и из последних сил начал создавать огненную стрелу. — Встретимся в Аду. Прощай, Старатель.       Выпущенное синее пламя стремительно приближалось к своей жертве, стараясь исполнить желание хозяина, но в последний момент столкнулось с ледяной стеной и рассеялось.       — Нееет!       Перед Тойей, защищая Старателя возникла его мать. Одетая лишь в больничную пижаму, без нормальной обуви, она защищала своего мучителя от собственного сына. Из ее глаз не переставая текли слезы, и Тойя не мог понять их причину.       — Почему… Почему ты… да и остальные защищаете его? После всего, что он сделал.       Тойя не мог поверить своим глазам. Его мать, которую он не видел девять лет. Его мать, которая его ненавидела. Его мать, которая не смотря ни на что не перестала быть его мамой, стояла перед ним и защищала того, кого должна ненавидеть.       — Тойя… — Рей явно не могла подобрать слов для сложившейся ситуации. — Я… Я рада, что ты жив. — Робкая, но абсолютно искренняя улыбка промелькнула на ее лице. — Я правда рада видеть, но… пусть я все еще боюсь его, но я не дам тебе убить его.       Абсолютная решимость. Женщина встала в защитную позу, покрывая руки льдом. Открыв рот от шока и отступив на шаг, Тойя не мог поверить своим глазам. Но атаковать он не мог, все же он не настолько опустился, чтобы поднимать руку на свою мать. Тойя потушил пламя и низко опустил голову.       — Понятно.       Тойя посмотрел куда-то вверх, прикрыл глаза рукой и тихо произнес:       — Как же я ненавижу эту жизнь.       Смахнув рукой непрошеные слезы парень осмотрел поле боя. Все как в самых лучших фильмах про апокалипсис. Тут Тойя заметил какое-то шевеление в голубом огне. Безумная мысль промелькнула в голове, поэтому парень бросился туда, в надежде на чудо.       Объятая пламенем голубого цвета, на земле лежала Тоши и мелко подрагивала. Сердце пропустило удар, а душа, словно феникс, воскресла из пепла.       — Тоши… — дрожащим голосом произнес Тойя. Парень снял с себя остатки плаща и закутал в него своего ребенка, крепко притянул к себе, не обращая внимание на исцеляющий огонь, что начал залечивать и его раны. — Тоши, ты жива. Я так рад… Девочка моя, лучик солнца мой, я думал, что потерял тебя. Я хотел уже к тебе с мамой отправиться. — Тойя плакал и убаюкивал свою дочку, прижимая к себе как самое ценное сокровище.       — Папа, — просипела Тоши, обнимая папу за плечи. — Мне больно.       — Где? — Моментально отреагировал Тойя.       Парень внимательно осмотрел дочку, но все раны под воздействием синего пламени исчезали. Видимо, это и приносило Тоши боль. Тойя вновь обнял дочь и начал ее успокаивать.       — Тшш… тшш… Все хорошо. Все хорошо. Это твоя причуда старается. Скоро она вылечит тебя, и болеть не будет. Ты веришь мне? — И тихое: «Да» было ему ответом.