Король без королевства

Улицы величественного города уже стали похожи на руины. Тела демонов и мирных жителей лежали чуть ли не на каждом углу. Суровость и непоколебимость на лице Мурадина таяла с каждым убитым им демоном, постепенно сменяясь отчаянием. Обагрённая зелёной кровью секира рассекала плоть налётчиков легиона, в то время как молот безжалостно отбрасывал их от дворфа. Маги Кирин-Тора сомкнулись в кругу, окружённом бесчисленными полчищами тварей, до того невиданных. Засада была внезапной, а обороняющихся было в разы меньше, потому их поражение было очевидно. Раймунд действительно являлся смышлёным и довольно опытным пареньком, несмотря на его столь юный возраст. Поэтому его, наверное, и взяли в Кирин-Тор — талантливый и одарённый, владеющий целым арсеналом пусть и не мощнейших, но довольно сильных заклинаний. Мурадину он нравился. Впервые этому дворфу смог понравиться кто-то из Кирин-Тора. Пусть он и был смышлёным, сейчас он не знал, что делать. Мурадин измотанно опустил своё оружие после очередного убийства. Он пал на колено и тяжело задышал. Взор мутился от чувства усталости, руки задрожали, а тело почти перестало слушаться. Взглянув на юного чародея, он сжал рукоять молота в правой руке. Руны на его оружии засияли белым светом, в глазах сверкнула молния. С оглушительным криком он ударил землю молотом, пробив кладку брусчатки. Конец одноручного молота засветился в его руке, издавая электрические разряды. Непоколебимость, суровость и грозность вновь запылала в его неистовом взгляде. Усталость отступила перед мощью Бронзоборода, и дворф стал сокрушать одного противника за другим. При его громовых ударах все демоны отлетали от него и сбивались с ног, поражаясь электрическими разрядами. Топор разил врагов своего владельца, а усиленный громовой молот разбивал им морды. Маги не смогли оставить незамеченными резкие перемены настроения в Мурадине, поэтому они воодушевились им и стали сильнее отбиваться от натиска демонов. Стальгорнский вояка оказался настолько мощным противником, что в глазах других он был похож на каменного исполина, который высвободил всю мощь гор Хаз-Модана. — Налетайте по очереди, демонические выродки! Я вам всем рога поотрываю! Огромными усилиями Мурадина и магов Кирин-Тора, демоны были повержены. Энергия полностью покинула усталого дворфа, поэтому он ослабил хватку и убрал оружие. Тяжело дыша, он вытер пот со лба и взглянул на Раймунда, который тоже выглядел измотанно. Демонов уже нигде не было видно и, казалось бы, атака была полностью устранена. Мурадин, оглядывая поле минувшей битвы, внезапно вспомнил про павшего принца, что заставило его повернуться и взглянуть на вид возвышавшейся Аметистовой цитадели. — Кх-хм, простите, — один из магов подошёл к нему и вырвал его из раздумий. От грозного взгляда дворфа маг остановился, позабыв, зачем он к нему подошёл. Раздражённое «ну?», адресованное ему Мурадином всё-таки привело его в чувство и он выпрямился, — Вас ищет Артас. — И дня не прошло! Пошли уже, — он направился вслед за магом. Они прошли к следующей улице, где уже стоял рыцарь смерти. Мурадин не оставил без внимания рунический меч, который он держал в руке, после чего с настороженностью посмотрел на Артаса. Он разговаривал с одним из магов, а когда дворф оказался на близком расстоянии, он повернулся и тут же подошёл к нему. — Мурадин! Прости за... — Ага, прости, — тут же перебил его старый дворф. — Предупреждать надо о возможных приключениях на мою задницу, когда просишь меня о какой-либо помощи! — Тем не менее, ты неплохо справился, — смело заметил Артас. — И за это ты мне будешь должен, беловласка. — Без проблем. — Пожизненного запаса медовухи для меня будет достаточно. — Думаю, что более, чем достаточно. — А это уже мне решать! Они переглянулись. Артас изо всех сил пытался сохранить серьёзность и хладнокровие, но напор угрюмого взгляда со стороны Бронзоборода выдавил из него громкий смех, а Мурадин довольно захохотал в ответ. Он так давно не слышал этот добрый, искренний смех, и в душе ему было радостно от того, что он мог вновь слышать и видеть, как его бывший ученик смеётся. Это было так знакомо и непередаваемо, как будто он видел его в первый раз. Наконец, Артас успокоился и посмотрел куда-то за спину дворфа. — Думаю, что Вариану понадобится помощь, — озвучил свои мысли павший принц. — Да конечно понадобится, он же ни черта без меня не может. — Что же, раз уж у тебя всё в порядке, то я могу вернуться в цитадель. — Да иди уже отсюда, подкаблучник. Вообще не знаю, зачем ты приходил. — Скажешь тоже, — усмехнувшись ответил рыцарь. — Я, между прочим, беспокоился, и когда увидел, что вас нет в библиотеке, сразу же последовал за вами. — Ага-ага. Думаешь, я не вижу, как ты бегаешь за своей волшебницей? — весело спросил Мурадин. — Я тебя не понимаю. — Артас нахмурился, нарисовав недоумевающий вид у себя на лице. — Сначала ты меня бросил в башне, отправив меня на самоубийственную миссию по спасению членов Кирин-Тора... — Я ведь уже сказал, что уже пожалел об этом. Вдобавок, я не знал, что там были демоны. — ... А теперь ты меня и сейчас бросаешь. Эх, ты, беги уже к ней, недоромантик. Артас легко улыбнулся ему и тот кивнул принцу в ответ. Мурадин стал наблюдать, как Артас стремительным шагом покидает его, и внезапно его схватила чья-то рука, ухватившись за его плечо. Он обернулся и увидел Раймунда. — О, ты всё ещё здесь. Я уж думал, что убежал уже. — Куда же мне идти? — рука мага становилась горячее на его плече, из-за чего Мурадин насторожился, — без вас я ни ногой. Дворфа отбросило на несколько метров от Раймунда, вызвав у мага насмешливую ухмылку. — Предатель! Маги, что были совсем недалеко и стали свидетелями подлого поступка, напали на юного чародея, однако его магия скверны оказалась выше их сил вместе взятых. Раймунд с удовольствием убивал одного мага за другим. Его побледневшие руки умело пускали обжигающее, зелёное пламя, которое оставляло от настигнутых врасплох магов лишь серый, тлеющий пепел. Никто не выжил. Остался лишь Мурадин, который выпрямился и взглянул в коварные глаза демонолога. — Я знал, что это слишком хорошо для вас, даларанцев, чтобы быть правдой! Чтобы кто-то из вас был нормальным... Нет, вы ещё далековаты от здравого смысла! — Я вижу, ты всё сохраняешь свой оптимизм, дворф, — надменно бросил Раймунд, после чего на его лице нарисовался недобрый оскал. — Похвально… И глупо. — Это потому, что я тебя урою, придурок смазливый, — с этими словами, Мурадин поднял свой молот ввысь, который тут же заискрился. Оглушительно крикнув, Мурадин бросил магический молот в горделивого чародея. Раймунд спокойно вытянул руку вперёд. Конец молота ударился о его ладонь, но в ней он и остановился, стремясь переселить её. Глаза Мурадина округлились от удивления, а губы Раймунда от этого облизнулись языком и согнулись в усмешке. Молот потрескался и взорвался в руке мага. Дворф закрылся руками от созданного чародеем взрыва. Когда он взглянул на Раймунда и осмотрелся, то увидел, как обломки его молота разлетелись в разные стороны. Его густые брови согнулись к переносице, глаза с яростно устремились на самодовольного парня. Он взял секиру в две руки и стремительной поступью пошёл в его сторону. — Дворфы… — презрительно вымолвил чародей. Они сошлись в ожесточённом поединке. Мурадин рассёк воздух лезвием своей секиры, а Раймунд без труда уклонился от удара. Яростный шквал ударов топором заставил мага отступать от дворфа, но он, видимо, даже и не пытался оказывать какое-либо сопротивление. В последний момент он не успел уклониться и получил глубокую рану в плече. Мурадин с особой жестокостью пнул мага и тот упал на землю. Он вознёс топор над головой и решил закончить поединок. Павший принц не оставил без внимания шум, который заставил его обернуться, после чего перед ним появилась ужасающая картина. Он тут же побежал обратно, обнажив Ледяную Скорбь. Мурадина отбросило от чародея-предателя к его ногам. Глаза Артаса округлились в ужасе. Он наклонился, чтобы помочь своему другу. Вся его броня была расплавлена, а тело проткнуто его же топором. Мурадин еле дышал и вздрагивал, а глаза его смотрели на принца, который стоял на коленях и придерживал его за спину. — Мурадин?.. — он видел, как дворф хотел что-то сказать, но ему не хватило сил вымолвить даже слово. В конце концов, его тело перестало вздрагивать, а взор застыл на рыцаре смерти, — Мурадин! Нет... только не ты... Артас склонил голову к его лбу, после чего закрыл ему глаза, прикрыв его застывшие веки. Павший принц стиснул зубы от переполняющей злости. Он услышал взрыв и оглянулся. Картина павшей и развалившейся на обломки цитадели заставила Артаса всхлипнуть. Взрывная волна прошлась по всему городу, из-за чего его белые волосы стали вздыматься от ветра. Ненависть и отчаяние хлынули к его груди. Мысли в его голове заполнились женским образом светловолосой чародейки. — Джайна… — только лишь от слова в его груди что-то больно кольнуло. Свет больше ему никогда не поможет, и он знал это. Терзающий голос Ледяной Скорби заполнил его разум, отводя всякое здравомыслие на задний план. Артас мысленно стал проклинать всё, что связано со Светом. Проклинать себя, что у него не оказалось достаточно сил, чтобы защитить своих близких. И рука его коснулась рукояти проклятого клинка. Он поднял голову и увидел, как из тени вышли два натрезима, вставших рядом с Раймундом. — Всё необходимое у нас, — сказал Анетерон, у которого в руках было несколько фолиантов. — Ума этого чародея не хватило, чтобы защитить запретные знания, даже разрушив их хранилище и пожертвовав собой вместе со своей ученицей. До чего же... иронично. — Не хватает последнего компонента, — демонолог указал пальцем на рыцаря смерти. — Отнимите меч. Возле них вновь открылись порталы, из которых вышли отряды демонов. Натрезимы встали в трёх метрах от павшего на колени принца, всё ещё держащего бездыханное тело дворфа. Голос заполнил весь его разум, и он не слышал ничего, кроме шёпота своего клинка. — Убей их… отомсти… ты сильнее… поддайся ненависти... позволь ей утопить тебя... утоли... мою… жажду! Маги приготовились к защите, но их остановил Артас, жестом вытянув ладонь. Его рука вытащила меч из ножен, а глаза вспыхнули ярким голубым огнём. Его нечеловеческий голос внушительным эхом раздался по улице, что заставило всех насторожиться. — Ледяная Скорбь... жаждет... КРОВИ! Сокрушительный рывок застал их врасплох и поверг окружающий в глубокий ужас. Клинок с лёгкостью рассекал плоть демонических тварей. Головы, руки, ноги… он словно не видел, как вырезал толпы врагов, и ему было плевать. Его разум был холоден, а тело неустанно. Конечности разлетались по всей улице, забрызгивая его доспехи зелёной жижей. Артас решительно разрубал каждого демона, и ни один не смог оказать ему какое-либо сопротивление или даже наоборот, избежать неистовой ярости бывшего Короля-лича, которого сейчас невозможно было считать бывшим. Тело не знало усталости, оно внимало голосу и стремилось утолить то, что нельзя утолить — жажду рунического меча. Огромная крылатая тварь с согнутыми рогами и острыми зубами рванулась прямо на него, и тогда Артас вознёс клинок над собой, после чего резко опустил его, разрубив демона пополам. Капли горячей крови ядовитого оттенка брызнули ему в лицо. Он и не заметил, как туши демонического отребья уже лежали под его ногами. Артас стремительной поступью направился в сторону натрезимов, с отвращением пиная препятствующие тела. Натрезимы были в ступоре, но один из них всё же решился ответить. Мефистрот пошёл Артасу навстречу и стал направлять в павшего принца потоки тёмной магии в комбинации с зелёным пламенем. Рыцарь взял рукоять меча в две руки и рассёк его лезвием воздух, развеивая атакующую магию. Образовавшийся из-за этого туман ослепил Мефистрота, и он с ужасом в глазах почувствовал, как холодная сталь пронзает его тело. Крылатый демон завопил от боли, но тут же атаковал Артаса своей когтистой рукой. Павший паладин вытащил меч и молниеносным взмахом отрубил демону запястье, из-за чего демон закричал ещё сильнее. Кровь интенсивно плескала из отрубленной руки, и Артас с надменной злостью пнул израненного натрезима, из-за чего тот пал перед ним. Он встал над демоном и обеими руками направил острие меча вниз. Клинок без колебаний своего хозяина поразил грудь демона сквозь нагрудник. Страх на лице натрезима вызвал у Артаса недобрую улыбку. Пронзительно крича, Мефистрот исчез в тёмной дымке под ногами рыцаря смерти и оставил после себя лишь проткнутый тёмный доспех. Артас вытащил меч из продырявленного нагрудника и поднял голову. Поняв, что ему не победить, Анетерон с хлопком исчез и оставил павшего принца наедине с Раймундом. Он не обратил на это внимание и подошёл вплотную к магу, схватив за горло. В мёртвой хватке павшего рыцаря Фоллэри стал вздрагивать от нехватки воздуха. К удивлению Менетила, демонолог расплылся в злой усмешке, и тогда он сжал ему горло ещё сильнее. Он заметил, как тело предателя стало пульсировать и отсвечиваться зелёным оттенком. — Ты... слишком рано возомнил себя победителем... Артас нахмурился и тут же отпустил Раймунда. Он успел взмахнуть клинком и создать вокруг себя тёмный купол, прежде чем взрыв опалил его. Антимагический щит защитил его от зелёного пламени. Купол рассеялся и принц увидел, как вся улица была объята огнём скверны. Посчитав, что месть свершилась, Артас вернулся к телу своего старого друга. Он заметил, как отряд за отрядом, воины Орды стали скапливаться в перекрёстке улиц. Артас не обратил на это особого внимания и поднял на руки бренного дворфа. Перед ним встали орки из Песни Войны вместе с немёртвыми солдатами Подгорода и эльфийскими воинами Луносвета во главе с Гаррошем, Сильваной и Лортемаром. Адский Крик стоял у него на пути и презренно смотрел на Артаса. — Хочешь встать у меня на пути? — спросил рыцарь смерти, в упор посмотря на коричнекожого орка. — Попробуй. Гаррош стиснул зубы и все расступились перед павшим принцем. Сильвана недовольно сжала ладонь, в которой она держала лук, но не стала препятствовать рыцарю смерти. Предводитель син'дореев сначала тоже косо взглянул на тёмного рыцаря, но что-то заставило его отступить. Жалость? Он не знал, но решил не вставать на пути у принца. Артас шёл, склонив голову к лицу Мурадина, всё ещё тёплое, но это лишь вопрос жалкого времени. Заснеженные улицы города были опустошены, а падающий снег покрывал следы минувших битв. Отряд Альянса во главе с Варианом находился у анклава, собирая тела солдат и унося их на носилках. Лидер Альянса беседовал с офицером, а потом его собеседник кивнул ему в сторону Артаса, что заставило Вариана обернуться. Он чуть не обрадовался тому, что его друг цел и невредим, но заметил тело в его руках. Вместо радости на его лице появился ужас, когда он опознал в нём Мурадина. Неожиданно для всех на улице оказались дворфы во главе с подгорным королём Стальгорна. — Расступитесь, желторотики! — угрюмо бросил старший Бронзобород, распихивая всех. — Я ищу своего брата! — Магни, постой… — хотел было остановить его Вариан, однако тот увидел Артаса, что направлялся к ним, а когда он положил тело на пустые носилки, Магни и вовсе оттолкнул от себя Ло'гоша. — Что это?! — Магни наклонился к телу своего брата, чтобы взглянуть в его закрытые очи. — Мурадин!.. Ты уже умирал в моём сознании, неужели судьба настолько зла, чтобы лишить меня моего брата и во второй раз?.. — он увидел, как Артас медленно встаёт с колен и тут же остановил его, схватив за запястье и заставив того резко оглянуться. — Пускай ты совершил много зловещего, пускай ты тот ещё ублюдок, которому я никогда бы не доверился, но… он до конца считал тебя своим близким другом. Останься, прошу. Артас взглянул на тело Мурадина, и, спустя какое-то время, он выдернул ладонь из руки дворфа и хладнокровно ушёл. Нет, он не смел смотреть, не мог выдержать это снова и разделить со всеми эту скорбь, и Магни понимал это, потому не стал его останавливать. Принц увидел, как ему навстречу идут двое знакомых магов. Их одежды были испачканы и потрёпаны, местами обожжены, видимо, лишь этим они отделались от последствий взрыва. В одном из них он опознал Джайну, после чего стремительным шагом подошёл к ней и крепко обнял, прижав к себе и уткнувшись лицом в её шёлковые золотистые волосы. — Я думал, что больше никогда тебя не увижу. — Мне тоже так показалось... — она изнеможённо обняла его в ответ, обвив руки вокруг его шеи. — Я не хочу больше терять никого, кто мне дорог, — он закрыл глаза и вновь увидел образ хладного тела Мурадина, из-за чего он сжал ладони на её спине ещё крепче, — больше никогда. Два дня спустя. Вечер в Даларане. Солнце стремительно садилось за горизонт. Парящий город был почти восстановлен трудами многочисленных магов. Мрачные следы от минувшего нападения демонов оставались в виде павшей цитадели и полуразрушенного анклава Альянса. Заседание суда, к удивлению Артаса, прошло в его пользу. Многие жители Даларана узнали о том, как павший принц яро защищал город от демонов. Ключевую роль сыграла поддержка Тириона и Верисы, чей народ пострадал от грехов павшего принца больше всего. Она изначально не хотела поддерживать рыцаря смерти, однако он спас самое ценное в её жизни — её детей, её семью. Также его поддержали Вариан и Магни. Второй знал, что Мурадин поддержал бы принца, и своим поступком он отдавал дань погибшему брату. Были и те, кто явно не хотел, чтобы павший принц вообще мог дышать воздухом того мира, который чуть не погубил. Правящий лорд Кель'Таласа оставался в нейтралитете, в то время как Гаррош выражал сильное недовольство, потому что помнил, как солдаты Песни Войны гибли под полчищами Плети. Королева Банши не просто настаивала, она едва не кричала на всех вокруг, когда Артаса помиловали и отправили в изгнание. — Вы глупцы! Что вы наделали? Этот выродок заслуживает лишь смерти! Я это так не оставлю, вот увидите! Никто к этому не отнёсся серьёзно, кроме Артаса. Он не понаслышке знал, на что способна тёмная госпожа. Её коварство чуть не погубило его предостаточное количество раз, но самое ироничное в этом он видел то, что он сам сделал её такой, обратив её в это чудовище. Несмотря на то, что он сыграл значительную роль в обороне парящего города, к сожалению или к счастью, у Артаса отняли Ледяную Скорбь, и, во избежание распространения информации, о его местонахождении знает лишь Совет Шести. Сейчас Артас сидел у фонтана и смотрел в своё отражение. В его руках был золотой медальон. Он с горькой ностальгией разглядывал его. На вид обычную безделушку вручил ему Утер, когда его посвятили в паладины. Он вспоминал тот день. Матиас был прав — это один из тех светлых дней, на воспоминания о которых душа отзывается с приятным теплом. Но не сейчас. Сейчас это вызывало лишь горечь в груди, которую ничем нельзя было прогнать. Он вспомнил и день, когда впервые встретил Мурадина. На тот момент посол Хаз-Модана искал какой-то зал, какой именно он уже не помнит. Но самым забавным было то, что когда дворф спросил его дорогу, старый вояка застал блондинистого мальчика в игре с самим собой — он представлял, как сражается с орком и совсем юный принц размахивал деревянным мечом по воздуху, на что Мурадин лишь угрюмо фыркнул. Тёплые воспоминания, которые сопровождались горькими, скупыми слезами прервались, когда он почувствовал тёплую ладонь на своём предплечье. Он вздрогнул и оглянулся, увидев сидящую рядом с ним волшебницу. Джайна никогда не видела, как он плачет. Она видела его в радости, видела в злости, видела просто холодным, но при ней он никогда не плакал. И сейчас, когда она увидела его таким, в её груди потяжелело. Ни слова не вымолвив, чародейка обняла Артаса, впившись нежными ладонями в его затылок и сильно прижав к себе. Если она не смогла поддержать его ещё тогда, то сейчас лучше сделать это поздно, чем вообще не делать. Больше нет той наивной девочки, которая в роковой момент поставила свои принципы и моральные устои выше своих чувств, которые она испытывала к нему. Сейчас она была нужна ему, и она здесь, рядом с ним, и больше она никогда его не покинет ни при каких обстоятельствах, если он сам того не пожелает. Артас обнял её за талию и тоже прижал к себе, став наслаждаться запахом её духов, которые он уже давно не мог почувствовать. — Я беспокоился за тебя, — шепнул он ей в ухо слегка дрожащим голосом, — ты больше никогда не будешь одна. Чародейка тут же вспомнила, как они вместе с Ронином дестабилизировали магическую сферу и вызвали мощный взрыв, заставивший всю цитадель пасть. Они тогда действительно были лишь на волосок от гибели. Задержись они на несколько секунд, сгорели бы в необъятном пурпурном пламени. Джайна лишь слегка мотнула головой и растянула уголки своих губ. — Всё было под контролем, — слукавила колдунья, когда Артас отстранился от неё и вновь уставился на фонтан. — У тебя? Всё под контролем? Смешная шутка, — ухмыляясь сказал он, водя подушечками пальцев по медальону. — Что это? — она заинтересованно посмотрела на странную безделушку. — Его дал мне Утер, когда-то давно… — Артас заметно похолодел. — Я подавал большие надежды. Жаль, что он ошибся в выборе ученика. — Он ослабил хватку и медальон канул в воду. — Он не ошибся, — тихо возразила ему Джайна. — Это ты ошибся… во мне, — чародейка отвернулась от него, заострив свой взгляд на своём отражении, но она почувствовала, что Артас сейчас с серьёзностью смотрит на неё. — Артас, я… Чувствую вину за всё то, что произошло тогда, в Стратхольме... — Джайна, ты не должна… — Просто выслушай меня, — она не смела поднять голову, всё также разглядывая своё волнистое отражение в воде. — Ты действовал так, как считал правильным. И… я поняла, что ты был тогда прав, а мы… Я отвернулась от тебя в тот день, когда так была тебе нужна… Я так хочу вернуться в тот день. Так хочу, чтобы той проклятой чумы никогда не было… — она на секунду закрыла глаза, а затем посмотрела на Артаса, едва сдерживая слёзы. — Прошу, Артас… прости меня. Прости за то, что я подвела тебя, прошу… прости... Артас поднёс к ней свою одетую в перчатку ладонь и не дал горьким слезам вытечь с её глаз, аккуратно вытерев их большим пальцем. — Я ненавидел тебя так долго за тот день… Многие посчитают, что я действовал осознанно и получал от этого удовольствие. Отчасти, так и было. Власть помутила мой рассудок, но смерть отца, смерть Утера… Смерть всех тех, кого я когда-то считал своей семьёй навсегда останется на моей совести. Когда я получил то, что так было мною желанно — абсолютную власть, я посчитал, что мир станет гораздо лучше, если в нём будет править смерть. Бессмертие для меня считалось чем-то высшим, потому что, будучи бессмертным, ты не задумываешься о своих чувствах, инстинктах… И сейчас, возможно, я до сих пор так считаю, но, на данный момент, мой отец, все мои друзья и близкие, которых я когда-то погубил... И ты, Джайна, для меня — выше всякого бессмертия. Нет, я не ошибся в тебе, я ошибся в самом себе. Отстранившись от неё, Артас встал, чем вновь расстроил чародейку. Он собирался идти, но рука Джайны остановила его, заставив Артаса посмотреть на неё и увидеть протянутый медальон. — Вариан сказал мне, что ты захочешь вернуться в Лордерон... И на этот раз я не совершу ошибок, — она встала и надела медальон ему на шею. — Отныне я не покину тебя, я буду с тобой, какое решение ты бы не принял. — Я уже не знаю, стоит ли мне туда возвращаться после всего, что я сотворил... — он подошёл к ней вплотную и внезапно поцеловал, едва склонив голову вправо. Джайна вздрогнула и закрыла глаза, робко ответив ему и впившись руками в его платиновые волосы, сделав поцелуй более глубоким. Взор расплылся от вкуса холодных губ, засохших и бледных. Джайна покачнулась от нахлынувших головокружительных чувств и едва не упала, но Артас обхватил её талию и притянул к себе. Он почувствовал женскую сласть и сам чуть не уплыл в её нежных объятиях. Неохотно отстранившись от неё, Артас провёл рукой по её волосам, — но я хочу исправить последствия того, что я наделал. — Я хочу помочь тебе, — она провела нежной рукой по бледной щеке и соприкоснулась с ним лбами. — Мне будет куда спокойнее, если ты будешь подальше от всего этого. Я не знаю, что будет со мной, если с ещё одним дорогим мне человеком что-то случится. — Я помню, как ты сказал мне, что всегда будешь рядом, — горько напомнила она, склонив голову к её шее. — Так позволь тогда мне быть рядом с тобой. Павший принц отвел на секунду от неё взгляд, посмотрев куда-то в сторону и слегка задумавшись, после чего опустил его и взглянул ей в глаза. — Ладно, — выдохнул он, — но ты всегда будешь рядом, при любых обстоятельствах. — Как пожелаешь, — Джайна заулыбалась, — только перед этим мне нужно вернуться в Терамор. Я задержусь, но я присоединюсь к тебе, обещаю, — с этой заповедью она поцеловала его в холодную щёку. — Я знаю, — едва улыбнувшись, он провёл пальцами по её щеке и позволил ей отстраниться, — до встречи, Джайна. — До встречи... — её взгляд наполнился тревогой, и Артас не смог этого не заметить. Они не виделись столько лет, и вот, когда они наконец встретились, из пути вновь расходятся. Они разошлись в противоположные стороны. Идя по улице, Артас почувствовал чьё-то присутствие и увидел орка, который, видимо, слышал их разговор. Его зеленокожее и хорошо сложенное тело было заковано в чёрные латы, а взгляд был суровым, но в нём не было того презрения, которое Артас находил в глазах других. — Она многим пожертвовала ради того, чтобы мир вновь зацвёл в спокойствии, без войны, — заговорил орк, глядя в изумрудные глаза принца. — Ты хочешь меня остановить? — вызывающе спросил рыцарь. — Нет, ведь земли Лордерона не принадлежат Орде ровно также, как и Отрекшиеся теперь не являются её частью. Сильвана ослеплена ненавистью... Но сейчас я хочу рассказать тебе о том, о чём Джайна тебе не захочет рассказывать, — вождь посмотрел на фонтан, у которого только что стояли принц и чародейка. — Мне говорили, что ты убил собственного отца. А она, ради того, чтобы сохранить мир между орками и людьми, предала своего. — Зачем ты говоришь мне об этом? — спросил Артас с недоверием. — Чтобы ты понял какими трудами и жертвами было создано то, что ты когда-то хотел разрушить. И я бы хотел, чтобы наши старания были не напрасны, — Тралл прошёл мимо него и повернул голову вправо, смотря на него боковым зрением. — Надеюсь, мы не окажемся по обе стороны фронта, Артас Менетил. Орк ушёл, оставив принца. Артас дотронулся до медальона, что висел на его шее и взглянул на него, хмуро поглядывая на удалявшуюся фигуру вождя Орды.

***

И да не будет она безмолвной пешкой в руках ослеплённых глупцов. И да не станет она забывать то, что не может быть забыто. И да совершит она свою кровавую месть, и станет она карающей дланью самой себя, потому как ради неё эта месть и свершится, ведь она — Тёмная Госпожа, и нет господ темнее и мрачнее, холоднее и равнодушнее, чем она. Нежить постепенно покидала свои посты, оставляя парящий город без своего омерзительного присутствия. Сильвана стояла на платформе у кристалла, что вёл вниз, на заброшенные руины в лесах Хрустальной Песни. Она молча смотрела, как её слуги дотрагиваются до кристалла, исчезая в ослепительно вспышке. Лортемар стоял за ней. Видимо, он всё ещё надеется, что она передумает после всего того, что сегодня произошло. Она вспоминала сегодняшние словесные перепалки с Траллом, с самим Лортемаром и даже со своей сестрой, что также, как и лидирующее большинство поддержало решение помилования павшего принца. — Да как ты могла, сестра? Как ты могла забыть, как этот лордеронский выродок разорил всё наше королевство? Малая Луна... Как ты могла? — Он спас Гирамара и Галдарина, Сильвана... Он спас моих детей. — И купил этим твоё сострадание! — Он даже не знал меня. Сестра, прошу тебя, хватит... Эта месть не вернёт нам то, что было давно утрачено, ты просто ослеплена ею... — Нет, сестра, это ты ослеплена своей бессмысленной жалостью! С меня довольно. Так или иначе, я добьюсь своего, с тобой или без тебя. Прощай, Малая Луна. Она увидела, как лорд-регент подошёл к ней и посмотрел на тёмную леди с пониманием. — Твоя ярость уместна, — заговорил Лортемар, сталкиваясь с остужённым взглядом Сильваны, — но я надеюсь, что ты всё же передумаешь. Пускай, между нами были разногласия... Ты много для нас сделала. Помни, пути назад не будет. — Я уже всё сказала по этому поводу, — ответила мёртвая эльфийка, не обращая на него свой взгляд, — но спасибо, что хотя бы ты об этом беспокоишься. — Надеюсь, мне не придётся наблюдать, как все бегут за тобой с вилами и факелами. — Тогда тебе, наверно, лучше будет либо закрыть глаза, либо отвернуться, — она горько усмехнулась и посмотрела на эльфийского правителя. — Прощай, Лортемар. — До встречи, Королева-банши. Они переглянулись и кратко кивнули друг другу. Сильвана дотронулась до кристалла и пурпурная вспышка унесла её из парящего города. Лорд-регент проводил исчезнувшую королеву тревожным взглядом и развернулся. Он увидел, как в углу стоял закованный в латы рыцарь смерти. Узнав его, эльф посмотрел на него презрительным укором. — Тебе лучше бы не быть здесь. — Не думаю, что убийства в Даларане одобряются, — спокойно ответил Артас. — Некоторым на это может быть плевать, — Лортемар коснулся ножен меча, но не стал его доставать. — Что тебе здесь нужно? — Прискорбно, что Сильвана думает, что я всё ещё представляю опасность как для неё, так и для всех. — А разве это не так? — Я считаю, что будет нечестно лишать Сильвану того, что она заработала потом и кровью, — Артас подошёл к эльфу, заставив того насторожиться, — но это не значит, что Лордерон должен оставаться таким, каким его сделал я. Как и Кель'Талас. Я помню дни из детства, которые я проводил на этом прекрасном эльфийском краю... — он оценивающе посмотрел на лорда-регента. — Пускай ты мне не доверяешь, но я хочу присоединиться к Серебряному Авангарду и вернуть восточным землям Лордерона утраченную жизнь. Если ты поможешь нам, я помогу тебе восстановить Кель'Талас. — Мне не нужна посторонняя помощь, — холодно бросил лорд-регент, с холодной злостью взглянув на Артаса, — особенно от тебя. — Нежить всё ещё обитает в твоих землях, и она не отступит ни перед чем, потому как сейчас у неё нет повелителя. Тебя, как никого другого, волнует благосостояние твоего государства, а с моей помощью ты сможешь очистить земли эльфов. — Даже если я соглашусь, как ты, лишь смертный рыцарь, который лишился абсолютно всего, сможешь помочь мне? — Я лишь смертный рыцарь, но лишился я отнюдь не всего, — Артас многозначительно ухмыльнулся, глядя на недоумевающего лорда-регента.