Нести со вкусом боли

Ренджуну кажется, что все не очень. День не очень, год не очень, машина не очень, потому что трясет его неимоверно, люди не очень, да и сам он просто... не очень. День тянется медленно, густо, и в голове постоянно шумит, как будто кто-то включил там сломанный телевизор, - результат бессонных ночей. Ренджун сам для себя отмечает, что ему в последнее время жутко не хватает концентрации, мотивации и прочих замысловатых терминов. И из-за этого каждому человеку в этом мире хочется написать банальное «прости», потому что, кажется, того, что у него есть сейчас , он попросту не заслуживает. И все это не просто мешает жить, это мешает даже существовать в самом очевидном смысле. Ренджуна просто размазывает по всем стенам, по полу. Слишком много происходит за короткие периоды, слишком. А мир после каждого «бам» продолжает существовать, как будто ничего и не было, и Ренджуну кажется, что он один такой - по нему все «бам» ударяют с такой силой, что там реставрировать долго. Он не понимает, как все вокруг так запросто встают на ноги и бегут дальше, даже не оборачиваясь на произошедшее. – Джемин поедет к Чону сейчас, ты поедешь с ним? До Ренджуна вопрос доходит не сразу. Постепенно складывается по буквам из звуков нервного голоса Джено, и только потом он тихо и с какой-то совершенно неправильной интонацией отвечает: – Нет. Джемин, сидящий слева от них с Джено, у окна, наклоняется с слегка ошарашенным видом, тут же начиная в Ренджуне что-то высматривать: что-то не так, теперь это очевидно отражается в джеминовых глазах. Ренджун обычно не может терпеть такой взгляд, в нем все начинает кипеть, закатывать глаза и прочее, однако сейчас он совершенно без труда не обращает внимания, просто отворачиваясь к окну, за которым холодно, противно, темно. – Тебя трясет, - почему-то слышит Ренджун голос Джено и думает, что да, его трясет. И наверное, в этом виновата не машина; и, наверное, это не почему-то, это просто Джено, который слишком любит за Ренджуном присматривать, Ренджуна оберегать... Ренджун думает о Чону. Ренджун думает о том, что видел буквально вчера в новостях. Ренджун думает о том, как ему хочется отмотать время назад, перенестись обратно, упасть в объятья Чону где-нибудь на диване в общежитии и смотреть фильм, попеременно отвлекаясь на людей в другой комнате и снующего туда-сюда Ченле, который периодически останавливается, залипая в экран, и приглашения посмотреть отклоняет. – Ренджун, может, воды? - спрашивает Джемин, и Ренджун замечает, что две пары обеспокоенных глаз ждут его ответа: неприятное, противно ползающее по коже ощущение чужого взгляда перекрывает горло тугим комом, однако Ренджун не знает, что отвечать... Проблемы Ренджуна кажутся таким глупыми, не стоящими внимания... Сегодня Ренджун впервые за четыре месяца не едет к Чону. 23:47 «Все в порядке?» «Джемин сказал, что тебе сегодня было плохо» «Как ты себя чувствуешь?» «Джун?»

***

Ренджун заходит в комнату, где из света только маленький ночник. Он сам когда-то подарил его Чону, и теперь мягкий зеленый свет ассоциируется у него со всем домашним, со всем успокаивающим и приятным. С Чону. Он шагает к Чону, стараясь не смотреть ему в глаза, садится на край кровати и кладет голову на чужое бедро, тут же чувствуя холодные пальцы в своих волосах. Они медленно пускают разряды тока и настолько сильно контрастируют с миром там, за этой дверью, что Ренджуну хочется разреветься. – Как ты себя чувствуешь?...- слышится сверху тихий голос Чону. Тот сидит, опираясь спиной на подушки, вытянув ноги, на которые лег Ренджун; в его руке какая-то книжка, которую он читает уже больше от скуки, и в тоне такая слабость, что она даже проходится мурашками по коже, заставляя чувствовать вину. – Почему ты не отвечал мне? Я писал... Ренджун чувствует чувства. Холодные пальцы Чону проходятся прямо по сердцу, впуская туда колючее «почему?». – Прости, хен... - только может выдавить из себя Ренджун. Он закрывает глаза. «Рядом с Чону нельзя», - мелькает в голове каждую секунду. Рядом с Чону нельзя плакать. – Что-то произошло? Ренджун слышит в голосе тревогу - думает о том, что наделал. Он заставил Чону тревожиться, и хочется именно Чону сейчас, прямо сейчас сказать сотни прости. Чону чувствительный. Очень. Он скрывал это за какой-то совсем прилипшей к нему маской до жути спокойного человека, пытался приручить свои чувства и действительно пережить все, что вылилось ему на голову, однако все скопившееся в нем ужасно давило на ребра и в итоге просто их сломало: уже который месяц к Чону приходит психотерапевт, и из своей комнаты он может выйти только в тренировочный зал. Чону сорвался, и Ренджун прекрасно помнит этот момент: прямо перед каким-то выступлением Чону положил голову ему на плечо и начал плакать. Этому было много предпосылок, было много попыток это предотвратить, и Ренджун много понимал, на самом деле, но помочь не смог. Ренджун не помнит, что стало поворотом на эту наклонную накатанную в никуда. – Джун? - в очередной раз уже почти шепчет Чону. – Все в порядке, - Ренджун не уверен. - Правда. Просто очень устаю в последнее время. Прости... Чону тяжело. Чону поправляется, хорошо двигается вперед, но ему тяжело - Ренджун понимает это. Он поднимается с колен Чону и просто садится рядом, заглядывая в обеспокоенные глаза. – Как твое состояние?... - Чону слегка улыбается в ответ и переплетает их пальцы. Он, возможно, догадывается, как Ренджуна от такого пронизывают нити неизвестного разряда - иначе тактильность Чону не объяснить. – Врач сказал, что скоро мне разрешат снова выступать. Так что... все хорошо, я нормально себя чувствую... Ренджун? – Я рад. Ты через столько прошел... – Джун, ты уверен, что все в порядке? – Скоро наступит новый год, и там все будут счастливы, верно? Ты вернешься к выступлениям, - Ренджун не уверен, зачем говорит все это. - У нас всех будут новые горизонты и... Ренджун не договаривает, потому что Чону хмурит брови и крепче сжимает его руку. У Ренджуна перед глазами проматываются сотни кадров, в голове кричит дикторский голос, сообщающий очередную новость, от которой снова сдавливает легкие и... Ренджун экстремально резко ощущает полную тишину, спокойствие - губы Чону аккуратно прикасаются к его. Чону целует его впервые. У Ренджуна все мысли мешаются в кашу, и единственное, что вертится в его голове, так это то, какие губы у Чону мягкие, как приятно чувствовать их на своих и как нежно они затем касаются щек. Ренджун забывает буквально обо всем, а Чону целует еще раз. – Почему ты никогда не делал... так?... - спрашивает тихо Ренджун. – Ты всегда можешь мне все рассказать, ты же знаешь? - вместо ответа говорит Чону. Их лица все еще близко, и Ренджун не может посмотреть в глаза, с трудом понимает сказанное. – Слышишь? Ренджун слышит, постепенно отходит, отмирает. На него вновь наваливается все, что он чувствовал до этого, так, словно на него выливают тяжелое ведро холодной воды после жары. И когда Чону начинает аккуратно рукавами вытирать его щеки, он понимает, что не выдержал. Чону целует еще раз. И еще. И еще... Ренджуну хочется еще. Просто хочется обо всем забыть, никуда не вмешиваться даже в мыслях, быть не при чем... и он позволяет себе это. Целует в ответ и гладит Чону по плечам. Ренджун забывается. Всего один раз.

***

Джемин тихо приоткрывает дверь в комнату Чону и заглядывает. – Рен... - начинает он, но видит Ренджуна, лежащего под боком Чону. Он останавливается на пороге, встречаясь с Чону глазами, и поднимает брови. Тот в ответ проговаривает что-то одними губами, Джемин понимает только «спит» и прикрывает дверь обратно, думая о том, как завтра им за это все влетит.