Любовь делает свободного человека ещё свободнее, но она же превращает заключённого в раба.
Из прошлой главы: Василиса чувствовала, как от его тела шел жар и ей хотелось прижиматься сильнее, еще бы чуть-чуть и она отбросила все сомнения по поводу того, что чувства в этом периоде ее жизни — лишнее.Что-то сильнее нас, что-то важнее слов то, Что люди называют любовь…
— Норт, почему иногда выбирают за нас? За то, как нам жить, что выбирать самим, как делать друг другу больно? — спросила Василиса. Последующие дни проносились невыносимо долго и все это время ей было не по-себе. В истории с Астрагором с ней никто не считался. «Ребенок» — что с нее взять. Даже отец был настолько увлечен всем этим, что забыл о том, что ей пришлось пережить, когда она осталась совсем одна, ведь кто знает, как бы сложились их отношения с Нортом и Дейлой? Как выяснилось, Ник — старый друг и партнер отца, но так уж вышло, что они разорвали друг с другом все контракты. Но Лазарев и отец вновь нашли общий язык, Константин даже пообещал помочь в нелегкой ситуации. В отношениях было сложнее. С Фэшем они даже не общались, между ними проскальзывала некая неловкость. Маар же наоборот оказывал Василисе знаки внимания, безусловно, ей было приятно, но Броннер нравился ей исключительно как друг. Ее раздражало, что он навязчиво искал встречи и иногда ей неудобно было ему отказать. Она не хотела ранить его чувства, он ведь хороший друг. Как бы сильно ситуация не была романтична, как бы долго Маар не искал повода для первого поцелуя, как бы ее не трогали моменты, которые блондин создавал как бы «невзначай», лишь бы оказаться с ней наедине, она стояла на своем. И эти мысли заставили ее признаться себе, что она влюблена в Драгоция. Радовало только то, что улучшилось состояние мамы, но, к сожалению, она все еще не очнулась. Этим вечером Василиса и Маар возвращались с прогулки, в основном беседу вел парень, девушка лишь жевала сладкую вату, время от времени поддерживая беседу. Остановившись возле дома, Броннер понадеялся на нечто большее, чем простое прощание. — Пока, мне идти надо, — тихо пролепетала девушка и поторопилась уйти. — Подожди, — остановив девушку, сказал парень, — я хотел сказать, — он замялся, видимо рассчитывая, что она сама поймет, чего он хочет. Броннер искал ее взгляд, Василиса же наоборот его отводила. Позади парня она увидела… Фэша. Но все же их взгляды встретились, она хотела сказать ему, что пришел Фэш, поздороваться, но блондин потянул девушку на себя, коснувшись ее губ. Для девушки это было крайней неожиданностью, она не торопилась ответить на поцелуй и отшатнулась от парня. Он же растерял всю уверенность. — Ты будешь моей девушкой? — нежно спросил парень. Огнева чувствовала, что этот момент X когда-нибудь настанет, но если бы ответила, что подумает, они оба продолжили мучиться, ведь Василиса не любит его. — Нет, в смысле, Маар, прости, — рыжеволосая поспешила в дом. Фэш неспешно подошел к приятелю. — Что бы там у вас ни было, Василиса моя, — без приветствий сказал Драгоций. Маар тихо сглотнул и посоветовал Фэшу катиться к черту. После брюнет догнал Василису до того, как она успела зайти в дом. — Василис, что это было? — девушка не могла найти слов, к допросу она явно была не готова. — Было — это у тебя в клубе, а сейчас ничего. Да и почему я должна перед тобой отчитываться, Фэш? Святой, чтобы обо всем знать? — девушка заметно напряглась. — Ревнуешь? — и как он только может тираду превратить в саркастическую усмешку и издевки? — Последний парень, что ли, чтоб ревновать тебя? — ловко нашлась девушка, пройдя домой и захлопнув дверь. Драгоций успел поставить ногу меж закрывающейся двери. — И на чай не пригласишь? — показав ямочки, сказал парень. — Лера напоит, — девушка понимала, что поступает по отношению к нему немного жестоко, оставляя человека на холоде, но осталась безжалостной.***
Воздух, пропитанный препаратами утяжелял веки и парня клонило в сон. Он прорезал подошвой больничный покой, нарушая тишину, тяжело ступая на пол, выложенный плиткой. Он понимал поступки Марка, ему не хотелось вести с ним подобные разговоры, но был таким человеком, который видел выход только в верной службе Астрагору. И для этого ему создавались все условия, только Марк на них наплевал, испортив жизнь себе. Пожертвовал собой, ради какой-то девчонки, выбрал неправильный путь. Ярис уже сотни раз пожалел, что поручился за него. Наконец он дошел до нужной палаты и распахнул дверь. — Ты? Серьезно? Я не собираюсь слушать тебя. Что бы там не было, Мортинова плюнула на своего любимого племянничка, коим так гордилась, так что катись, — Ляхтич принял невозмутимое выражение лица, отвернувшись. — А у самого рыльце в пушку, так, милый друг? Елена делает то же, что и ты. Ты глубоко плевал на всех, ты знал, что Астрагору все равно на любого из нас, что он и нас может выкинуть, когда мы будем ему не нужны. Пускай, тебе было все равно, что могло случиться с Огневой, Драгоцием, но ты плевал и на нас всех, и на своих подопечных. Корчил из себя предводителя и играл в невинного. А теперь оказывается, что твоя многоуважаемая тетя делала то же самое. Обвела бедолагу вокруг пальца и выкинула птенца из гнездышка, — Чаклош все наступал. Ярис считал еще с детства, что они друзья, что у них одна цель, просто идти вперед, добиваться вершин и обходить стороной слабости. Но, видимо, это было пеленой, и они слишком разные, никакие не названные браться. — Заткнись, слышишь?! Маришку могли убить в этой гнилой камере, да и остальных тоже. Видимо, я ошибался и могу дорожить людьми. — Максимум, кого там могли убить, так это Драгоция, Огнева в тот момент была нужна Рунису. Я не намерен тратить на тебя силы, но не уйду, пока не скажешь, где Огнева. И да, ты все еще можешь искупить вину перед Астрагором и тетушкой, щенок, — яростно прошептал Ярис. — Пошел к черту! — Марк с силой запустил в Чаклоша подушкой, — сдалась мне ваша Огнева, — парень махнул на него рукой и удалился. Взял птенца под крылышко, тоже мне, отец блудного сына. Марк почему-то был зол на всю эту шайку Драгоциков. Причины, конечно, были. Но все это уже не его заботы.***
Погода стояла морозной, но светило солнце, лучики которого проникали через окно и играли на ярко-рыжих волосах девушки. Василиса поморщилась, взглянув на окно и усиленно стала слушать преподавателя. Несмотря на все затруднения в жизни, учеба стала даваться легче и это не могло не радовать. В голове был туман, но слова учителя прорезали его, занимая там нужное место. Последний урок — литература, пролетел довольно быстро, ведь Огневой нравилось читать и мыслить над прочитанными произведениями. Захарра куда-то торопилась, Василиса же медленно передвигалась в сторону гардероба, разговаривая по телефону с Дианой. На выходе из школы ее остановил человек, высокий худощавый парень, лет двадцати. Из-за капюшона торчали русо-рыжеватые волосы, а глаза были сощурены. Василиса сказала Диане, что перезвонит ей обязательно через пару минут. — Огнева? — сухо спросил парень. — Да, какие-то проблемы? — аккуратно спросила Василиса и немного напряглась. — Нам нужно кое-что обсудить, — не дожидаясь ответа рыжеволосой, парень сильно сдавил ее запястье и поволок в сторону ближайшего кафе, не вдаваясь в протесты Огневой. Рыжеволосая недовольно потирала красное запястье, испепеляюще глядя на Яриса, как он представился, сразу же оказавшись в кафе. — Не надо так на меня смотреть, я тебя не буду трогать, если скажешь, где картина, где твоя мать? — Василиса просто обомлела, откуда у них данные, что мать жива? — Похоронена на Лазаревском кладбище, понесешь цветы, неси васильки или ландыши, она их любила. А картина затерялась в Праге, в съемной квартире, еще когда вы выкрали меня оттуда, не припоминаешь? — рыжеволосая быстро нашлась как ответить, сыграв в какой-то степени глупую. — Не шути, или думаешь, мы настолько идиоты, что поверим в твои бредни? Ляхтич не всегда блистал умом и его видели, как он вас выводил. Видели и твоего отца. Рунис уверен, что твоя мама еще в полном порядке, даже свечку в храме за здравие ей поставил, — Василиса в действительности не знала, что сказать и попыталась ускользнуть. — Давай на досуге я подумаю над ответом, я очень тороплюсь, — допив чашечку кофе, учтиво заказанную парнем, Василиса решила уйти. Странным было, что Чаклош и слова на ее уход не сказал, лишь помахал рукой и оскалился. На выходе ее подхватили пара людей в черных костюмах и против воли посадили в черный автомобиль. Буквально через две минуты за переднее сидение сел Ярис и сказал что-то вроде: «Хорошая задумка, со снотворным в кофе.» Веки девушки отяжелели и закрылись. Когда рыжеволосая открыла глаза, то увидела все будто через запотевшие стекла. Перед ней сидела блондинка средних лет — точно Елена, а по сторонам от нее стояли два черноволосых парня, смутно похожих на Фэша чертами лица. Создавалось ощущение, что ее огрели чем-то тяжелым, веки налились свинцом, затормаживая реальность. Василиса сделала попытку шевельнуться, но ощутила на своих руках туго стянутые веревки, одежда местами была перепачкана, а рот заклеен скотчем. Мортинова сидела, наслаждаясь моментами беспомощности маленькой версии Лиссы. К большому сожалению Елены, поступила информация, что Огнева старшая жива, но в тяжелом состоянии. Улыбка блондинки становилась все шире и Василисе казалось, что такими темпами у нее просто разорвется рот. Какой же нужно быть жалкой, мстительной, чтобы радоваться чужому горю. — Как тебе в гостях у Астрагора? Ярис был добр к тебе? Как доехала? Стяни скотч, Войт, хочу поговорить с маленькой интриганкой, — действительность ударила Василисе в голову и она была готова поклясться, что были бы руки ее развязаны, она бы приукрасила наглое личико Елены. Она вспомнила ее слова, относительно ее мамы, как та на допросе в открытую задевала ее словами. Слово может убить, может спасти, может свести с ума. Девушка понимала, что нельзя реагировать на слова, которые враги говорят умышленно, только бы поиграть с чувствами, но не могла, просто не могла сдерживаться перед ними. Как и в этот раз, только она открыла рот, чтобы ответить, открылась дверь. Василиса осмотрела прохладное помещение. Тусклое освещение, ржавенький стул, к которому ее привязали, ободранные серые стены сырой камеры, которая выглядела куда хуже, чем в прошлый раз. Тяжелая дверь открылась, пропуская в помещение мужчину. Из-за плохого света, рассмотреть его удалось лишь когда он подошел ближе к Елене. Высокий, статный мужчина, грубые черты лица, совсем не схожие с другими Драгоциями. По всей видимости красота досталась Драгоциям от Мари. Черные волосы, с проседью, колючие черные глаза, безотрывно смотрящие на Василису. — Так вот ты какая, юная Огнева. Боже, как похожа на мать! — самоуверенность рыжеволосой вмиг улетучилась, как если бы ее и не было. Девушка вжалась в стул, — я такой страшный? Только когда в гневе, но ты же будешь мне помогать, милая леди, — он потерял ее взгляд из виду, смотря на стену, хрустя пальцами — невыносимая для Василисы привычка, — тебя так запугали? Ты бы выросла совсем другим ребенком, если бы Лисса отдала мне тебя на воспитание, — девушка тут же вспомнила историю отца, что Рунис всеми силами старался доказать, что Огнева-младшая — его дочь, но у них с мамой до этого даже не дошло, — где твоя мама, девочка? Или скажи, где твой папа скрывает картину, если хочешь, чтобы Джессика Вольген осталась жива, — Василиса просто не понимала, откуда они могли найти эту информацию. Джессика Вольген — имя, под которым Лисса Огнева лежит в больнице… — Нет… — ни то, ни другое от нее он не узнает. Елена быстро метнула взглядом в сторону девушки и парень, которого не звали Войтом подошел к Огневой и ударил ей прямиком в солнечное сплетение. Дыхание сбилось и на ее глазах чуть не выступили слезы. — Подумай хорошенько, — девушка не могла дерзить, это бы хорошо не закончилось. Никто не торопился бежать ей на помощь и пару раз ей поддых дал Войт и разбил губу Ярис, пришедший покараулить заместо Елены. — Думаешь, у меня есть желание тебя бить? Просто на данный момент, пока твою маму не нашли, шантажировать тебя нечем, а нам бы очень сгодилась эта вещица. Астрагор не хороший, но он просто забирает свое. Ты, в какой-то степени тоже отрабатываешь долги своей матери перед ним, поэтому без возмущений, — кровью была заляпана белая рубашка, лицо, на душе было скверно, она долго молчала, но это было ее последней каплей. — Плевать я хотела с высокой колокольни на каждого из вас, но трогать свою семью, своих близких я вам не позволю. Да и кто ты, Ярис, на самом деле такой? Что же ты играешь роль самоотверженного, иными словами верную шавку для господина, ты ведь явно либо не в курсе о своем добром и ужасном повелителе, который сорит людьми из своей необходимости, совершает неадекватные поступки и ломает людям жизни. Только сегодня ты ему пригодился, а завтра по его заданию тебя расстреляют, поставив возле стены. Да не только тебя, любого… — рыжеволосая не договорила, Войт залепил ей звонкую пощечину, на что та лишь усмехнулась. По щекам текли слезы, одежда была в крови, грязи, но было уже настолько плевать, что она ничего не замечала: их выжидающих взглядов, тишину, которую нарушали тихие всхлипы рыжеволосой, тоску о том, что о ней забыли и, возможно, даже не ищут. — Достала рыдать, — тот парень, третий, имя которого ей было неизвестно, пнул ножку стула и она со стулом упала на бетонный пол, крепко приложившись головой, но сознание не потеряла. Время капало тягостно, оно шло и ничто его не рушило. Сколько она здесь? Часа три? Четыре? Неизвестность. Самое ненавистное слово. Неожиданно со всех сторон раздались выстрелы, кто-то позади подошел и высвободил Василису, всучив в отекшие от крепких веревок руки пистолет, травмат. Оглянувшись, она увидела лицо обеспокоенного Фэша, но через пару секунд видела только его спину и слышала слова: «Беги отсюда!». Из интереса два года назад она несколько месяцев ходила на стрельбу, мама даже не отговаривала словами, что это не женское дело, видимо, знала, что может пригодиться. Но как бы там ни было, на стрельбе давали другое оружие, но Василиса не отбросила такой необходимый сейчас метод самообороны. С одного угла она видела Захарру, которую здесь бы не тронули, в отличии от нее самой, отец, стоящий где-то вдалеке, Ник, все держались, уверенно сжимая в руках оружие. Быстро осмотрев знакомые лица, девушка приготовилась наступать. Она не заметила, как позади нее встал Войь и приставил дуло пистолета ей к виску, но девушка ловко увернулась, пытаясь задеть выстрелом парня. К сожалению, пуля прорезала собой только воздух. Сам же Войт прострелил девушке плечо, из которого сразу же хлынула кровь. Боль пульсировала в висках и она наперебой кончала патроны, пытаясь задеть недруга. Одна пуля попала Ярису в ногу. Дальше все было смутно. Вышло так, что отец оказался у Астрагора вместо Василисы, а им удалось бежать, разбрестись кто куда. Василиса чувствовала слабость, тело болело от ушибов, пулю смогли быстро достать в ближайшем медпункте. Они лишь не предусмотрели, что возникнут вопросы и из-за дел с оружием теперь их будет допрашивать полиция, но им удалось бежать до выяснения обстоятельств.***
— Василиса, я и Норт в курсе всех обстоятельств, перед тем как к нам пришла Диана и сказала, что что-то случилось, отец оставил для нас письмо. А как ты сама знаешь, после все, кто мог в этом деле помочь, отправились за тобой. «Василиса, Норт, Дейла, Драгоции и Лазарев, Резникова, завтра же вечером вылетаете в Москву и остаетесь в квартире по адресу, данному ниже, до решения всех проблем. Я не могу оставлять в опасности тебя и, по маминой просьбе, Драгоциев. Лазарев помогает нам и, никто не знает, на какие манипуляции будет идти Рунис, поэтому дети должны быть в безопасности. Фариэлла — мама Маришки почему-то тоже решила протянуть руку помощи в этой, пожалуй, нелегкой ситуации. Да, мама вышла из комы, и, до вылета, Василиса, сможешь ее навестить, пожалуйста, будьте осторожнее.»