Демоны в моей голове

У Ханбина в голове тысяча и один вопрос, когда, выйдя из душа, он натыкается на разглядывающего его рисунки Чживона. Неужели он ещё не насмотрелся? Или ему так нравится пересматривать тот самый демонский портрет, за который художник получил наивысшую оценку от грозного учителя. Некоторые ему даже похлопали, потому что демон из ада с черными, как смоль, глазами, поблескивающими немного, в которых можно было разглядеть потусторонний мир, действительно вышел великолепно. Некоторые назвали это шедевром, заставляя учителя отправить картину на какой-нибудь конкурс или выставку. Ханбин посмущался, Чживон самодовольно подергал бровями, а учитель без каких-либо угрызений совести согласился. И что сейчас? Это чудище домашнее продолжает подозрительно дергать бровями, когда уставший от жизни Бин плюхается на кровать, не поленившись натянуть на себя нижнее белье. — Чем займемся? Тот нависает сверху и смотрит слишком обаятельно, от чего щеки художника загораются от смущения, а руки резко давят на грудь демона, заставляя слезть. — Чживон, ну что ты делаешь? Свали. — Не хочу. — тот самодовольно лыбится, когда все попытки студента оказываются тщетными. Прости, красавчик, но сегодня ты проиграл. — Давай веселиться! Вот они, демонические твари. Чживону лишь бы развести младшего на какой-нибудь грешок. Заставить сходить на вечеринку, подрочить или просто обозвать Донхёка всеми возможными способами. Второй, кстати, Ханбина обходит уже несколько дней. Обиженно смотрит и редко разговаривает. Это началось после вечеринки. Когда Бин спрашивает у того, в чем же дело, то Хёк лишь кидает недовольный взгляд и короткое: «а то ты не знаешь». А Ханбин и не знает. Каждый раз смотрит на нагло ржущего Чживона, думая, что же тот такого мог ему сказать. Что же он мог с ним сделать. — Мне и без тебя весело, Бобби. — демон, видимо, не торопится слезать с кровати, поэтому Ханбин со спокойной душой (которой нет, ха-ха) переворачивается на живот, собираясь таким способом уйти от неприятного разговора. — Уух, даже так. — младший чувствует горячую ладонь на своей заднице, тут же закипает и, разворачиваясь, втаскивает Чживону прямо по щеке. Выходит смачная такая пощёчина. — Даже не смей трогать меня. — у него глаза огнём горят, а указательный палец тычет демону в грудь. Их зрительный контакт готов разовраться из-за сильного Ханбиновского напряжения. Демон смотрит, скорее, удивленно. — Вот это ты завелся. — Потому что я тебе не игрушка. — Нет, ты мне игрушка. — слишком уж спокойно сообщает приспешник Сатаны, всё же вставая с кровати и снова уходя к валяющимся на столе рисункам, — И я тут как раз для того, чтобы тобой играть, Ханбин... Ты нарисовал мой кабинет? Вон показывает те самые заметки, которые не особо четко, но всё же рисовал Бин в тот самый день, когда они познакомились. Тогда, сидя на подоконнике. — Это твой кабинет? — Бин поднимает обиженный взгляд буквально на секунду, а после снова закрывает глаза и удобно устраивается на кровати, — Мне это приснилось. — Не хочешь кое-что позаимствовать? Неожиданный вопрос старшего раздается особенно громко в голове художника. Его интонация звучит интересно, разрешая Киму открыть глаза и глянуть в сторону демона; тот подозрительно улыбается и глаза его снова загораются черным светом. Хренов бес. *** — Ты совсем рехнулся? Резкий толчок в грудь заставляет Чживона оступиться, но не сбивает наглую улыбку с его не менее наглой рожи. — Это же воровство! — Нет. — тот пихает две банки с запрещёнными для использования препаратами к себе в карманы, оглядываясь по сторонам мед кабинета, — Я сказал, что мы позаимствуем, а не украдем. Я верну их на место. — Давай просто уйдем, поставь обратно. — измученно ноет Бин, топая ногой и громко выдыхая. Рука Чживона оказывается прямо на запястье. Тянет резко за собой, заставляя пленника быстрым шагом выйти из медицинского кабинета. Ханбин даже подумать не успевает о том, что они только что совершили кражу со взломом, как они с демоном снова оказались в комнате. Донхёка всё ещё нет. По пятницам его всегда практически не видно, а если посчитать, сколько раз они с Кимом провели время после совместной вечеринки, то можно понять, что их дружеским отношениям (которые таковыми сложновато назвать) пришел тотальный конец. *** У Чживона на языке какая-то таблетка, вытянутой формы и кажущаяся чертовски неправильной в этом месте. Ей нужно быть сейчас не во рту у демона, а в ящике мед кабинета на первом этаже. Какого хрена? — Эй, что ты... — Бин даже отмахнуться не успевает, как его челюсть крепко сжимают грубыми пальцами, заставляя открыть рот. — Это всего лишь Риталин. — Бобби кладет её художнику в рот, а после захлопывает его челюсти своей рукой слишком уж сильно, — Ты просто почувствуешь эйфорию, ничего сверхъестественного. Младший брыкается, чем, видимо, раздражает повидавшего жизнь демона. Тот с силой давит на закрытый рот Ханбина, заставляя упасть его на кровать. Одна рука плотно закрывает рот извивающегося, как глиста, художника, а вторая зажимает нос, перекрывая все пути к воздуху. Ханбин пытается его руки убрать, даже ногами пинается, но всё бесполезно. Чживон сильнее и Чживон чертов демон, который с наглой ухмылкой заставляет студента проглотить таблетку, тут же убирая руки, как только это случается. — Молодец. — Пошёл ты. — Ким пытается отдышаться, закрывая глаза и не совсем понимая, какого хрена этот кусок говна пришел именно по его душу... вернее, по её отсутствие. Пока младший безостановочно загоняется в своих собственных мыслях, Чживон копается во второй банке, чем через время привлекает внимание начинающего хулигана. — А это что? — Ханбин возвращается в прежнее положение, садясь на кровати в позу лотоса и глядя на впереди сидящего Вона, который с чуть высунутым языком разламывает небольшую голубую таблетку. — Диазепам. — лекарственный препарат тихо хрустит, разрешая демону улыбнуться и положить одну часть с к себе в рот, тут же её проглотив. — Расслабишься немного. Кажется, Ханбин уже даже смирился со своей участью, открывая рот, когда пальцы Чживона вместе с таблеткой начали двигаться в сторону его рта. Но не тут-то было! Чживон останавливается, замечая полное безразличие всего происходящего в глазах Ханбина. Он возвращает руку обратно к себе, кладя эту половину таблетки в свой собственный рот, чем заставляет Бина удивленно свести брови. У Чживона горячие руки. Они ложатся на плечи художника, сжимая их несильно и чуть приближая к себе. Бин покорно двигается телом вперед, замечая такое же действие от парня напротив. Их губы сталкиваются и младший удивленно открывает глаза, но не отстраняется, чувствуя, как язык старшего пробивается в рот. Таблетка оказывается доставлена в нужную ротовую полость, она даже оказывается проглочена, то ли от шока, то ли потому что Бину некогда с ней возиться. Чживон целуется настойчиво, переводя руки на шею мальчишки и притягивая его на себя. Ханбин не смеет разрывать поцелуй. Ему нравится, будем честны. Только вот демону совсем не стоит знать, что он украл у него первый. Хотя, тот наверняка уже в курсе, раз так уверенно ведёт и даже усмехается, когда Бин случайно прикусывает его губу. Младший не выдерживает такого сильного притяжения, валясь прямо на Бобби. Кажется, второму именно это и было нужно. Вот теперь Ханбин шокировано разрывает поцелуй. — Ох, так ты хочешь быть снизу? — Какого х... В мгновение ока он правда оказывается снизу, чувствуя горячие руки старшего на своей щеке и талии. И не смотря на эту чёртову суровую внешность, губы у него нежные. Ханбин тихо выдыхает в поцелуй, чувствуя, как голова начинает кружиться то ли от неожиданно приятных ласк, то ли от принятых не так давно таблеток.