Демоны в моей голове

В пустой комнате жарко до безобразия. И вроде бы, нет ни Донхёка, ни Чану, ни даже Чживона. Куда тот подевался вообще загадка, потому что на неудавшееся свидание с Чжунэ он не пошел. Ну, как неудавшееся. Они посидели, поели, поговорили о Ку, поговорили о кино и разошлись. Ничего интересного. Почему-то из головы Ханбина не могла вылезти внезапная пропажа Чживона. Он не появляется второй день. В комнате темно, уже поздно, но желания спать у юного художника не имеется. Может, сесть за картины? Нет, настроение какое-то не вдохновленное. В голове у студента пусто. Он пялится в светлый потолок и старается ни о чем не думать, но всё же в мысли закрадывается Чживон. И ему бы сейчас сказать «хватит, уходи», но он не уйдет. Хотя бы потому что это просто мысли одинокого художника. Он даже не в комнате. Где он? — Чживон... — тихий скулёж звучит жалко, а брови не по-мужски сводятся к носу. — Чживон, ну где ты, мне грустно. — Тебе не грустно. — его хриплый приятный голос в голове звучит просто великолепно. Черт, Ханбин по этому скучал. — Просто продолжай думать обо мне. Ханбин кивает. Пальцами касается собственной груди, вырисовывая на ней разные узоры и прикрывая глаза. В голове сейчас тот самый Бобби, с темными глазами, пробирающей до мурашек улыбкой и горячим телом. Пальцы с груди плавно передвигаются вниз, оглаживают живот и сминают бока. И почему-то в голове сейчас только Чживон. Как будто это он управляет Биновским телом. Ханбин бы этого хотел сейчас, признаться честно. — Вот так, молодец. — демон одобрительно шепчет на ухо, хотя рядом его и нет. Ханбина это злит. Почему Чживон наслаждается представлением, сидя только в его голове? — Опускайся ниже. Ладони покорно с боков переплывают на паховую зону, и Ханбин выдыхает тяжело, представляя вместо своих рук, руки Чживона. У него от подобного дыхание заканчивается, глаза зажмуриваются и вырываются тихие жалкие стоны. — Чёрт, Бобби... — пальцы проскальзывают под резинку боксеров и обхватывают собственный член. Студент медленно двигает пальцами, выдыхая оставшийся воздух в легких и не решаясь открывать глаза. Всё же он представляет Чживона. Ему хватает нескольких секунд, чтобы ускорить темп. Всё же это просто дрочка и ему нужно выпустить пар, верно? — Медленнее. Глаза открываются и смотрят с удивлением, когда над ним появляется спокойный Чживон, в белой рубашке и темных джинсах. Рубашка велика ему настолько, что Бин может увидеть его выпирающие ключицы и начало груди. Ладонь на члене и правда замедляется, когда их взгляды пересекаются, заставляя Ханбина залиться краской. Вон смотрит слишком пошло. Старший наклоняется ниже и они целуются. Ханбин просто не может сдержать громкого стона, когда их языки переплетаются, поглаживая друг друга. Он всё же ускоряет руку, ровно через секунду чувствуя, как что-то её останавливает. Кто-то. — Я сказал медленно. — чужая рука проникает под резинку боксеров, обхватывая ладонь Ханбина. Младший невольно прогибается в спине, подаваясь на встречу к демону. Чживон и не против, лишь наклоняется еще ниже, целуя шею и щеки. Старший устанавливает собственный темп. Медленный до безобразия, что заставляет Бина обречённо вздохнуть. Ему достался тот ещё мучитель. Собственная ладонь успевает соскользнуть с члена, давая полную власть над его телом старшему. Кажется, Чживон только рад. Пальцы Ханбина наглыми движениями чуть ли не отрывают чертовы пуговицы на чужой рубашке. Художнику безумно нравится его загорелое подкаченное тело. Он пальцами касается демонского торса, изучающе. Чживон хрипит довольно, когда плавные руки Ханбина поглаживают его торс, переходят на грудь, а после на плечи, сжимая их и заставляя того придвинуться ближе. Ханбин хочет Чживона так, чтобы его было максимально много. Они ударяются зубами, но это не мешает Ханбину посасывать чужие губы, облизывать их и громко простонать, когда пальцы старшего с силой сжимают уздечку. — Боже, Чживон... — он запрокидывает голову вверх, снова выгибается в спине чувствует губы старшего на своей груди. Демон знает, как доставлять удовольствие. — Пожалуйста, быстрее. — О ком ты думал, когда начинал дрочить? — вопрос совсем ни к месту, Чживон ведь прекрасно знает, о ком. Он лишь замедляет руку ещё сильнее, сжимает плоть Бина своими пальцами, заставляя того громко и жалобно проскулить. — Быстрее, умоляю. — О ком ты думал, Ханбин? Младший в его голосе слышит настойчивость и явное желание получить ответ. Бин поднимает глаза, смотрит прямо на Кима, устраивая руки на его шее. — О тебе. Пальцы демона ускоряются, снова вынуждая художника простонать. Закусить по очереди каждую губу, прикрыть глаза и прогнуться в спине. У Чживона горячая ладонь, которая в среднем темпе проезжается по всей длинне. Чживон рядом, он пришел. И это чертовски возбуждает. — Открой глаза. Ханбин подчиняется, заливаясь краской и стараясь не прикрыть лицо руками. Ему стыдно за такого себя перед старшим. Его таким еще никто не видел. У Ханбина бедра сводит от слишком частого их поднимания. Глаза заинтересованно разглядывают тело напротив, а пальцы гладят шею старшего. Ханбину дрочит его собственный демон. Наглый, пошлый, вредный, сексуальный, горячий и чертовски нужный. Они целуются снова, в этот раз более спокойно, потому что пальцы Кима снова ускоряются, заставляя забыть про поцелуй и отвлечься на приятные эмоции, что доставляет ему Чживон. — Скажи моё имя. Мурашки по всему телу снова заставляют вымученно выдохнуть. У Бобби сегодня особенно идеальный голос и потрясающее тело. Возможно, так было всегда, просто Бин не хотел этого замечать. — Скажи. — рука того значительно замедляется, из-за чего Бин бьет ни в чем не повинную простыню своими ладонями, сжимая ткань тонкими пальцами. — Чживон... — звучит чертовски неправильно, но демону, кажется, нравится, потому что его довольная ухмылка и ускорившаяся рука дают о себе знать. Губы старшего выцеловывают шею, прикусывают кожу и тут же зализывают места укусов языком. Бин подается бедрами вперед, самостоятельно толкаясь в руку старшего и прикрывая глаза. Слишком хорошо. Он кончает с тихим стоном, закрывая свой собственный рот ладонью и сильно жмурясь. Нижнее бельё испачкано, дыхание сбито, а Чживон доволен, как чёрт. Наверное, он им и является. — Что нужно сказать? — его яркая улыбка приятно греет сердце, хотя тот факт, что руку с семенем он вытирает о светлые простыни, не особо радует. Балбес. И дейстивтельно, что на такое нужно сказать? На подобные вопросы уже в заученном режиме люди отвечают «спасибо». Кажется, система Ханбина тут дает сбой. — Я люблю тебя. У демона от подобного заявление глаза раскрываются, но ровно на секунду. Кажется, он всё прекрасно знал. — И я тебя тоже, Ханбин.