* * *
Пейджер затрезвонил сигналом бедствия красного уровня, и Стив, выронив ложку, выскочил из-за стола, бросив недоеденный завтрак. Щит из шкафа, телефон в карман. Захлопнув дверь, Стив понесся вниз, на ходу читая сообщение. Оперативный минибас появился у подъезда через минуту. Дверца отъехала в сторону на ходу, и Стив вцепился в протянутую Рамлоу руку, запрыгивая внутрь. Дверца хлопнула за спиной, водитель выжал газ на полную. — Привет, — выдохнул Стив. Его оперативная форма ждала здесь, и он поспешил сменить домашний трикотаж на кевлар. — Отчет о состоянии. — В одиннадцать десять совершен захват Аполлон Хауз. Пока никакая группировка ответственность не брала, но зуб даю, исламисты. — Рамлоу открыл на экране схему-модель здания и справа от нее видеозапись. Сначала ожила схема, показывая, как проваливается внутрь крыша. — Вошли сверху и через аварийные выходы, — прокомментировал Рамлоу, — дальше отрубили системы безопасности. Заблокировали все двери. Есть пара вариантов входа, но придется разделяться. — На схеме загорелись оранжевые метки. Одна из них пульсировала. — Тебе, Кэп, лучше внедряться здесь. Нам не добраться. Стив кивнул, и Рамлоу коснулся пальцем видеозаписи, оживляя теперь ее. — А на экран над входом транслировали это. — Арабский акцент. Угрозы, перемежающиеся лозунгами. И требование денег. — Думал, они взрывают «нечестивых», а не просят подкинуть на карманные расходы, — процедил Стив, застегивая пояс и поправляя ремни на плечах. — Хер их разберет, — буркнул Роллинс. — Кто включен в операцию? — Только мы. Хилл подгонит несколько машин поддержки к полицейскому кордону, но особой помощи от них ждать бесполезно. И нам дали всего пару часов. Стив только брови вскинул, требуя пояснений. Рамлоу подобрался и понизил голос, хотя никто за пределами несущейся по автостраде машины их бы не услышал: — Потом дело передадут спецназу. — У Щ.И.Т.а проблемы с армией? Рамлоу пожал плечами, но ответ на его лице читался вполне ясно. Сначала все обвиняли бы друг друга в несостоятельности. Стив подавил волну мурашек, бегущую по позвоночнику, и сменил Рамлоу у экрана. — Значит, разделяемся.* * *
Стив перебежками передвигался по длинному коридору, опоясывающему весь периметр. Проникнув через вентиляционную шахту, он оказался в самом центре здания и теперь пытался оценить обстановку. Мертвая тишина. Пустые офисы. Всех людей согнали куда-то. Надо найти. Часы вели обратный отсчет отведенного ему времени. Стив ненавидел это. Не то чтобы он собирался долго копаться, но от этих приказов, отдающих гнилью подковерных игр, у него кулаки чесались и язык. Сказать все, что думает. И Фьюри, и генералитету. Последним он давно хотел пару ласковых за ядерную боеголовку над Манхэттеном высказать, но тогда он хоть как-то мог их понять, хоть какой-то частицей себя. А вот этот поганый размен людьми, чтобы доказать, кто здесь круче… Стив укрылся за колонной, пропуская патрульного вперед, и стоило тому оказаться на расстоянии вытянутой руки, вырубил его. Тело Стив затолкал в шахту — не стоило раньше времени шум поднимать — и двинулся дальше. Час сорок пять — зеленые цифры на дисплее мозолили глаза, и Стив натянул рукав ниже, пряча их. Он слышал приглушенные слоем бетона голоса и двигался на звук, ему нужна была информация, разговоры очень кстати. Стив подкрался к комнате — судя по толщине короба с проводами возле входа, скрытый охранный пункт с камерами. Он прильнул ухом к двери. Говорили по-арабски, и Стив подкрутил шестеренку на наушнике, включая автопереводчик. — В третьем зале все чистенько. — Истеричку утихомирили? — Ага, — липко хрюкнул первый, — вон, глянь, лежит тихонькая. — Стив стиснул зубы, выжидая еще. — Может, из первого тоже перегнать в третий, они к лифтам близко. — Не хочу контролировать плотную толпу. И третий зал не весь просматривается на камерах. И так рискуем. Профессионалы. Ясно, конечно, что другим не дался бы захват пятидесятиэтажного здания в сердце Вашингтона, но Стива все равно поражал уровень подготовки. Тот боец, которого он спихнул в шахту, был экипирован не хуже солдата армии США. Из элитных. Винтовка, которую Стив сломал об колено, новенькая, свежая… Ступни словно кипятком окатило, и ноги тут же отказали. Стив перестал чувствовать колени — только то, как они ударились о плиты пола, но боль быстро ушла, сметенная размягчающей мышцы волной, стремительно несущейся по телу вверх. Стив безвольной куклой сложился на пол, шлепнулся щекой, и неподконтрольный язык вывалился изо рта. Стив успел увидеть армейские сапоги возле лица и метнувшуюся к шее чужую руку, но затем зрение отключилось тоже, а сознание провалилось в вязкий темный туман.* * *
Брок шел, согнувшись так, чтобы его от камер скрывало расписное ограждение. Карта на экране коммуникатора вела его и без визуальных ориентиров. Роллинс увел группу прикрывать. Они уже должны были отвлечь собой основные силы террористов. Обычно после крупного улова те расслабляются. Тем более, что Капитан высадился на другом конце и уж точно нашумел. И все же Брок спешил. Вот он, офис двенадцать-пять. Покореженная дверь была заперта, замок выбили с мясом. Работники прикидывались выходными сегодня, заперлись, свет погасили. Молодцы. Смелые. Идиоты. Но работу это облегчало. Да, как он и думал, с сопротивляющимися не церемонились. На полу труп — три раскурочившие лицо дыры. Следующий — уткнулся в стол и залил кровью клавиатуру. Брок ступал на свободные от разлетевшихся бумаг островки пола, не выдавая себя ни малейшим шуршанием. Объект был здесь, и он тоже лежал на полу, под скамьей. Без пулевых, зато в луже собственной мочи. Сердце не выдержало? Только вот тело лежало странно, да и… да. Тепловая сигнатура не трупа. Брок подошел ближе. Объект едва заметно дышал. — Джейкоб? Джейкоб Коллинс? — позвал его Брок тихо. — Мы из антитеррористического отряда. Объект отреагировал на чистый английский, задышал часто, приподнялся на дрожащих руках и посмотрел в глаза Броку. Ну привет. А вот это может пригодиться… Брок присел на корточки и вытащил из нагрудного кармана объекта флэшку-ключ. Затем вскинул ствол с глушителем и пустил объекту пулю в лоб. У ближайшего компьютера стояла фотография Коллинса, ох, как же просто работать с офисными пронырами. Глушитель не давал стопроцентного подавления звука, времени оставалось не так много, могли заметить. На удачу Брока, ключ позволил войти без пароля и легко удалить все данные. Брок вытащил из потайного кармана штанов маленький крипто-коммуникатор и, нажав кнопку, прошептал: — Барракуда — Центру. Объект устранен. Данные стерты. Дальнейшие инструкции? — Центр — Барракуде, — ответил коммуникатор. — Придерживайтесь плана. — Барракуда — Центру. Будет исполнено. Брок вернул флэшку в карман объекта и подошел к запасной двери, покореженной вторжением, но еще болтающейся на петлях. Тяжелый металл подходил прекрасно. Он приоткрыл дверь, просунул между ней и косяком руку, выдохнул, собираясь, и на счет «три» ударил со всей силы.* * *
Студень в голове бултыхался от каждого движения, пока Стива тащили, бился о черепную коробку, отдаваясь глухим гудением. Боль пробудилась первой. Сдавила виски, закипела в вывернутых плечах, вспыхнула огнем на перетянутых прочной леской запястьях. Стив распахнул глаза, озираясь, — простая комната, смахивающая на квадратную коробку. Его поставили на колени и примотали лодыжки к колонне. Руки вывернули и стянули за ней же. Рядом лежал Роллинс. Почти весь У.Д.А.Р. валялся здесь же. Только Рамлоу не было и Гриверса. Стив не мог понять, дышат ли парни. Глаза слезились. Он вскинул голову и уперся взглядом в камеру на штативе. Черные силуэты вокруг нее закопошились. — Ублюдки, — Стив сплюнул вязкое и горчащее, но всем было плевать на него. Словно он был не важнее колонны, к которой его примотали. Туман снова накрыл его плотной волной, мутя взгляд. Стив выплыл с трудом, мотая головой, и дернул на пробу руками. Леска вгрызалась в запястья, больше походя на колючую проволоку. Мелко-колючую проволоку…* * *
Наташа осмотрела окно на предмет сигнализации. Ветер немилосердно трепал волосы, и она порядком устала карабкаться на такую высоту, разбираться еще и с блокировкой не хотелось. Но ей повезло. Журналисты народ неозабоченный, на оконных рамах сигнализацию не ставят. На десятом-то этаже. Вот и славно. Подцепив язычок замка тонким лезвием, Наташа распахнула окно и влезла внутрь. Быстро сменив альпинистское снаряжение на офисный наряд, она вывесила лишнее за окно и достаточно громко захлопнула его. Зеркало показывало ей крайне встрепанную рыжую девицу. Этого было мало. Она плеснула на лицо водой, заставляя потечь тени и тушь. Глаза защипало. Они покраснели как раз к тому моменту, когда дверь туалета распахнулась от пинка. Наташа завизжала, забираясь с ногами на влажную каменную столешницу. Руки заскользили, и она упала на локоть, вскидывая левую ладонь к лицу. — Нет-нет, пожалуйста! — Ты что здесь делаешь? На нее смотрело тонкое дуло винтовки. Американские поставки. Без маркировок. — Пожалуйста, — продолжала лепетать Наташа, перебирая ногами и сбивая этим платье все выше. Бугай опустил винтовку в пол и подошел ближе. — Все должны быть в зале. Как ты сбежала? — Я не, — подавилась всхлипом Наташа, — не сбегала! Я все время была здесь. Только скажите, что надо сделать — я все сделаю. Она вытянула правую ногу во всю длину, прижимая ладонь к груди. — Все сделаю, — повторила она, поймав наконец взгляд в прорези черной ткани. Темные глаза под густыми бровями тронули морщинки прищура. В голосе появился маслянистый привкус: — «Все», говоришь? — Ну хвала яйцам Фьюри, разродился наконец. Наташа судорожно кивнула, выжидая, когда чужие затянутые в перчатки ладони лягут на ее бедра и раздвинут их. Толчок руками, и эти бедра сжали уже его голову. Наташа скрутилась вокруг головы вся, наваливаясь животом, стукнула локтем между лопаток, ступней выбила винтовку. Мразь раскрыла рот — и даже успела оставить на бедре болезненный укус, но Наташа только сжала их плотнее, вдавливая ткань балаклавы в рот, в нос, сжалась вся вокруг резким усилием. Все. Упали вместе. Наташа вытащила ноги из-под тела, протерла глаза и подхватила с пола босоножки на каблуке. Подумав с пару мгновений, она сразу скрутила защитные колпачки с лезвий, скрытых в шпильках, и подхватила босоножки за ремешки. Фьюри выразился весьма четко. Устранять угрозу он снова отправил Роджерса, но еще ему нужна была информация. Два часа на проникновение и сбор всего, до чего агент Романофф дотянется. Кто бы ни послал этих ребят, они не походили на Аль-Каиду и Талибан. Фьюри подозревал кого-то. Но молчал. Только отдал приказ на сбор информации. Наташа тоже промолчала. Не в ее правилах задавать вопросы начальству. Обычно за это отвечал Роджерс, но в тот момент его рядом не было, и это ее весьма огорчило. Тучи только сгущались, а вместо того, чтобы подать спасательный круг, Фьюри толкал Наташу в сердце урагана. Оперативник должен считать доверием сам факт такого задания. Шпион знал, что такое проверки боем, многослойные задания, ловушки и размены теми, кем не жалко жертвовать. Нет, не тот случай, конечно. Фьюри не поступил бы так. Не потому что не поступил бы так с ней, а потому что он не стал бы так поступать ни с кем. Фьюри держался стороны добра, это было гарантией понадежней личных симпатий. Вот только Наташа этой стороны держалась не так уж давно, и теперь голову поднимали старые страхи. Ведь Фьюри мог бы подозревать ее в том, что она снова… Кажется, она стала слишком сентиментальной для шпионской работы. Ей бы морды пришельцам сейчас побить плечом к плечу с Клинтом, а не вот это дерьмо. Но она продолжала пауком пробираться промеж затянутых в черное бойцов и скидывать информацию Фьюри. Формы гранат, типы бронежилетов, акцент… скорее всего Алжир, но она сделала запись для лингвистического анализа и отправила следом. Наташа свернула в боковой коридор, обходя охрану, и замерла как вкопанная. Посреди коридора лежал Рамлоу. Он прополз от заляпанной кровью и покореженной боем двери аварийного выхода — на белых плитах его путь отслеживали алые мазки, и теперь пытался двигаться дальше, но его перенапряженные руки дрожали. Левая. Правая дрожала не от напряжения, а от боли. Сквозь кровь и опухоль Наташа разглядела прорвавшую ткани кость. Она спешно приблизилась и села рядом. Рамлоу приподнял залитое кровью лицо: стремительно заплывающий глаз, разбитый нос, проще сказать, что уцелело. — Агент Романофф? У Щ.И.Т.а свои даже в ангелах? — неловко улыбнулся он. Ловко месивом вместо губ и не вышло бы. Наташа покачала головой и ухватила его за край бронежилета. Она волокла его — сложно было делать это, согнувшись, но он помогал, толкаясь ногами, — пока не дотащила до угла вне зоны досягаемости камеры. Помогла встать. — Где остальные? — Не знаю, мы разде… — Рамлоу закашлялся. Наташа ждала, пока он прокашляется и назовет точки входа остальных, но необходимость в этом вдруг отпала. Рекламные экраны, по которым все это время лениво бежала заставка с фотографиями животных и биржевыми индексами, загорелись ярче. Включилась трансляция от террористов. Наташа покачнулась и прислонилась к стене рядом с Рамлоу. Тот смотрел потеряно и стирал кровь с лица. Развозюкивал скорее. Кажется, они влипли. Очень серьезно влипли.* * *
Страх — очень странное чувство. Сначала Тому было очень страшно. Страшно видеть направленное на себя оружие. Страшно слышать рубленую речь. Страшно сидеть, поджав пятки и сложив на коленях руки, рядом с сотней других заложников. Потом страх исчез. Вместо него пришла усталость. Затекшие ноги. Пересохшее горло. Голод. Иногда страх снова пробегал по телу, сжимая желудок и оставляя привкус желчи во рту: когда один из террористов проходил слишком близко — между ним и его чернокожим соседом — или когда где-то в здании гремели выстрелы. Но его снова сменяла усталость. Невероятная, неправильная. Она делала веки свинцовыми и почти отключала сознание, Тому с трудом удавалось держаться на плаву. Психика не выдерживала стресса и пыталась отрубиться, но Том кусал изнутри щеки, заставляя себя не спать. Переглядывался с соседом — тот не выглядел испуганным, скорее озлобленным, хоть и сидел в той же покорной позе. Том поглядывал и по сторонам, считая террористов и заложников. Он вел одновременно два счета, заставляя угасающее сознание работать. А потом включился экран, и все покатилось к черту. Крупная рекламная плазма показывала лицо Стива. На нем была форма, но шлем сняли, и камера немилосердно демонстрировала все ссадины на его лице. Он и так стоял на коленях, но его еще и снимали сверху. — Вот ваши защитники, — говорил угрожающий голос за кадром. Камера отъехала, демонстрируя целый отряд переломанных и связанных бойцов. — Мы все еще ждем ваш ответ. — Значит, запись транслировали не только внутрь здания, но и вовне. — У вас осталось пять часов, после этого мы начнем отстрел. Начнем мы с них. С него. — Камера снова показала лицо Стива, его губы силились что-то сказать, а расфокусированный взгляд слепо блуждал по полу. Ему не хватало силы выпрямить шею. Его бы следовало убить сейчас, — Том понимал это очень четко. Грохнуть символ Америки, но это так, символизм и прикрытие, дело ведь в том, что держать еще пять часов у себя под задницей бомбу замедленного действия по имени Стивен Роджерс — крайняя степень слабоумия. — Если же в здании окажется кто-то еще… — продолжал голос. — Мы начнем раньше. — Под подбородок Стива уперлось дуло пистолета, и палец в черной перчатке показательно взвел курок. Том провернулся на месте, подсекая проходящего мимо охранника. Удар в печень. В солнечное сплетение. Хват за подбородок. Хруст шеи. Винтовка в руке. Девица рядом очень шумно вздохнула, собираясь завизжать, но не успела. Том бросил короткий взгляд в ее сторону: темнокожий — молодец — завалил ее, зажимая рот. Так что Том успел накинуть красный шнурок бейджа на шею второму мудаку, прежде чем тот обернулся. Резко сдавить, не дать вымолвить ни звука — и не дать упасть, самому тихо опустить на пол. Придавленная к полу девушка затихла, бегло обрабатывая информацию. Понимающе моргнула, и парень отпустил ее и поднялся на ноги. Том благодарно кивнул ему. Он не знал, откуда взялось столько верно направленной энергии в теле. Но знал, что им надо идти. Экран продолжал бубнить, позволяя им подкрасться к охране у двери незамеченными. Том пнул правого, заломил руку до хруста, прижимая врага к полу до звука вырванной из сустава кости. Прежде чем из раззявленного рта вырвался крик, Том ударил ботинком по лицу. Голова насадилась на выступающее из стены кованое «libertatem». Снова хруст. Том ощутил его всем телом. Он бежал дрожью по коже, отзывался в токе крови. Дублировался мушками в глазах. К горлу подкатил вязкий ком. Том посмотрел на свои руки — ни капли дрожи даже в живой — он не понимал, что происходит. Том схватил воздух ртом и снова посмотрел на экран, где продолжали показательно глумиться над Стивом. Его взгляд тянуло туда словно магнитом, словно там нашлись бы какие-то ответы. Грязная рука — Том чувствовал запах этой грязи сквозь перчатки, сквозь экран, сквозь толщу воздуха — ухватила Стива за волосы, заставляя посмотреть в камеру. Чем, блядь, они его накачали? Темнокожий справился со своим соперником и шепнул Тому: — Сэм. Меня зовут Сэм Уилсон. — Томас Кейли, — с трудом разжимая зубы, ответил Том и показал подбородком в сторону коридора. Им надо было спешить. Сэм знал, где держали Капитана, он бывал сегодня в этой комнате для съемок и теперь уверенно вел Тома туда. Том отдал ему винтовку, парень сказал, что служил, значит, знал, как с ней обращаться. Том же шел следом, виляя за колоннами, заставляя Сэма вилять так же. Прижиматься к стенам и бордюрам, уходить в слепые зоны камер. Том помнил их все. Все. Абсолютно все, что попались на глаза, пока он обозревал здание с эскалаторов. Сознание предупреждающе тикало возле каждой гребанной камеры, напоминая о ней и об ее угле обзора. В слепых зонах встречались патрули, но Сэм хорошо орудовал прикладом винтовки, не поднимая лишнего шума, а Том снова и снова помогал ему, не понимая как. — Ты силен, брат. Тоже служил? — Нет. — О. Значит, работа из секретных? Знаешь, я как-то столкнулся с Капитаном на пробежке. Он наматывал по пять кругов, пока я справлялся с одним. Теперь ты — тот еще удар по моей самооценке. Умоляю, не растаптывай ее, скажи, что ты тайный агент. Том не отвечал, но глупая болтовня его успокаивала. Помогала не сбиться с ритма, который кто-то играл в его голове. Он только придерживал Сэма за локоть, заставляя умолкать, когда они приближались к очередной опасности. Дальше они двигались, тихо разобравшись с ней. «Разобравшись». Жутковатое слово. Они шли мимо отключенных эскалаторов и не совались в лифты. Том знал, что они выбрались из сектора незамеченными. Он не знал только — откуда это знание, уверенное такое знание. И почему он называл кусок здания «сектором». — Вот здесь, — сказал Сэм через полчаса блужданий. Том высадил дверь левым плечом.* * *
Стив моргал, пытаясь вытолкнуть из себя остатки дурмана. У.Д.А.Р. приходил в себя намного медленней, они только-только начинали шевелиться, но, кажется, сознание к ним не возвращалось. Их всех накачали тем же, что и Стива, но обычные человеческие тела не справлялись. Он и сам не сказал бы, что справляется. Сегодня он ни с чем не справляется. Стив огляделся в который раз. Силы возвращались непростительно медленно, хотя счет времени он потерял окончательно. Но в здании все еще было очень тихо — спецназ не пришел. Могло начаться в любую минуту, и Стив должен был как-то избавиться от проклятых репортеров-самозванцев, чтобы прикрыть ребят. Если начнется, их, еле живых, могут из злости перестрелять. Он должен что-то сделать… Должен… Дверь со всей силы грохнула о стену, чудом не расколовшись на куски, и камера взорвалась от точного выстрела прямо в объектив. Следующая пуля уронила на пол «голос» съемки. Остальные всполошились, похватали свои пушки, выпуская целые очереди в дверной проем, но тот уже был пуст. Короткая пауза шумной от встревоженных криков перезарядки, и кто-то кувыркнулся в комнату. Он врезался яростным шаром прямо в ноги ближайшему, уронил на себя и поднялся, прикрываясь телом — уже и так порядком изрешеченным, эти палили по своему без жалости, — словно щитом. Неестественно вывернув руку мертвого террориста, спасатель стрелял прямо ею, прямо его пистолетом. Пока он отвлекал весь огонь на себя, за его спиной мелькнул второй. В два прыжка он оказался за спиной Стива, и тот услышал знакомый голос. — Привет, Капитан. Это считается кругов за десять, учти. Стив поперхнулся. Откуда здесь взялся его знакомый из парка? В комнате резко стало тихо. Последний террорист осел на пол. Только тихие стоны приходившего в себя Роллинса нарушали тишину. И хриплое, изумленное Стивово: — Том?.. Том позволил живому — мертвому — щиту сползти к своим ногам и отбросил пистолет, словно тот жег его руки. — Том? — повторил Стив, вставая и стирая кровь с освобожденных запястий. Том молчал. — Том… — Стив сделал шаг навстречу, и тот наконец ответил глухо: — Привет, Стив. — Спасибо, — выдавил Стив, не зная, что еще сказать. Не зная, что думать. Сэм возился с парнями, освобождая их от пут и усаживая к стенам. Он что-то понимал в токсинах и сказал, что так придут в себя быстрее. Стив открыл рот, чтобы спросить Тома, какого черта происходит, но в дверном проеме снова зашевелилось. Стив дернулся вперед, толкая вялого Тома себе за спину, но это оказалась всего лишь Наташа. — Как ты, твою мать, меня перепугал, — заявила она с порога. — Что ты здесь делаешь? — в тон ей ответил Стив. — Игрушки твои подбираю, — пробормотала она и протянула Стиву его щит. — И не только. Сначала из-за косяка показалась окровавленная ладонь, затем внутрь ввалился весь Рамлоу. — Господи, — вздохнул Стив. — Брок, ты живой? — Порядок, Кэп, — кашлянул тот. — Но я бы… за своими парнями приглядел пока. — Он сполз по стене рядом с Роллинсом. — Стив, — Нат глянула на Сэма и Тома, уголок губ у нее дернулся, но заговорила она о другом: — У нас не больше десяти минут. Стив дернул рукав и посмотрел на счетчик. — Шесть с половиной. — Сами уже ничего не успеем. Нужно спецназ встречать и направлять. — За ними я присмотрю, — Сэм уже заряжал подобранную винтовку. Стив угукнул и потер виски, сдавливая покачивающееся внутри него желе. — Заложники в трех конференц-залах, — заговорил наконец Том. — Я смогу показать где.* * *
Журналисты облепили полицейский кордон, как пчелы улей. Стиву казалось, что некоторые спасенные, только что выведенные из здания, повиновались рабочему инстинкту, влекущему их сильнее инстинкта самосохранения, и вливались в эту толпу. Они разворачивались назад с блокнотами и диктофонами, надевая на уставшее лицо рабочую маску, и глазели. Сотни, тысячи глаз пялились на него, на стоящую рядом с ним Наташу, на Сэма и Тома. Пялились, пока они выходили из здания, пока помогали погрузить в медицинские машины Щ.И.Т.а Брока и остальных. Пялились и орали, выкрикивая вопросы, надеясь, что именно их услышат. Что с какой-то стати именно им ответят. Проблема была в том, что нашлись те, кто хотел отвечать. Кто охотно рассказывал коллегам про подвиги Сэма и Тома, про то, что видели. Стив старался не вслушиваться, но… врать себе он умел плохо. Он буквально впитывал все подробности, хотя вкратце ему все успел сболтнуть Сэм. И услышанного хватало с лихвой. Потому что Стив видел, как дерется Том. И сегодня дрался не он. Кордон прорвался под натиском. Верткий тощий парень протиснулся между телами полицейских и вырос прямо перед Стивом, тыкая ему в нос микрофоном: — Капитан, Капитан, что с вами сделали? Вы дадите свой комментарий? Наташа выразительно качнула своими «сандаликами смерти», но Стив, вздохнув, поднял руку, призывая всех к тишине. Он прекрасно понимал — не успокоятся, если не ответить, не этому выскочке, так следующему. Так что лучше уж он скажет сразу обо всем. Тем более, ему впервые было что сказать. — Послушайте, — пророкотал он. — Сегодня зло нанесло удар в наше сердце. Дело не в том, что мы в Вашингтоне, а в том, что зло выбрало своей целью самое ценное, что у нас есть. Аполлон Хауз… люди, которые каждый день вдыхают в него жизнь, наполняя своими голосами, мечтами и стремлениями — это больше, чем офисное здание. Это больше, чем памятник современного искусства. Это символ нашей свободы. Свободы слова. Свободы мысли. Свободы, которую никто не в праве у нас отнимать. И сегодня мы дали злу отпор. Дадим и завтра. Дадим всегда. — Стив набрал воздуха — толпа замерла в ожидании продолжения. Быть может, им хотелось услышать что-то про побежденного Капитана Америку. Быть может, ждали призывов, «острых» словечек, что срываются с языков усталых и вымотанных людей после катастроф. — Сегодня особенный день. Зло может убить любого, кто стоит у него на пути, рано или поздно эта лапа может дотянуться до каждого из нас. Если мы не помешаем. Мы с вами, все. Я знаю, я прошу о многом. Но цена свободы высока, так было всегда. И эту цену я готов заплатить. Если только я, то так тому и быть. Но я убежден, что не одинок. Сегодня это многие доказали. Не только парни, про которых вы все равно прочтете в Интернете и которых вознесете на сиюминутный однодневный пьедестал, не послушав моей просьбы не делать этого, но и другие люди. Все те, кто не позволил улизнуть ни одному злодею, окружив здание. Все силы, брошенные на борьбу. Каждый из этих бойцов, которых вы обходите своим вниманием, потому что на них нет звездно-полосатой формы. И вы. Вы можете встать рядом со мной. Я хочу, чтобы вся ваша сила, вся ярость ваших перьев напомнила злу, что бывает с теми, кто покушается на нашу свободу. Стив замолчал, и все вокруг потонуло в аплодисментах. — Позер, — тихо фыркнула Наташа. Стив слышал усталость и что-то еще в ее голосе, прячущееся за едкостью. — Подожди меня в машине, — так же тихо сказал он и отвел Тома вглубь оцепления, подальше от камер и лишних ушей. — Ты умеешь болтать, — сказал тот. Он избегал смотреть в глаза Стиву и вообще не отрывал взгляда от своих ног. Стив заметил, что его губы были искусаны. — Ты отлично справился сегодня. Я не ожидал. Том дернул плечом. — Послушай, Том, если хочешь… раз у тебя такой талант… мы могли бы тренироваться вместе. — Что? — Том отпрянул, вскидывая голову. — Тренироваться? — Он скривился. — Я не хочу учиться бить и ломать людей. Стив молчал. Том тоже. Липкая тишина с каждой секундой отдаляла их друг от друга только сильней. — Хорошо, как скажешь. Конечно. — Я не в том смысле, что ты… — начал оправдываться Том. — Не надо, — отвернулся Стив. — Я прекрасно понял тебя. Ты прав. Вас с Сэмом хотят завезти в Трискелион, осмотреть, и если вы в порядке, вас доставят куда попросите. Тайно на нейтральных машинах, или на рабочих, с символикой и пафосом. Как захотите. Поедешь? — Угу, — кивнул Том. Он выглядел невредимым, пятна крови на локтях и коленях принадлежали отнюдь не ему, но он нервно тер плечо протеза. — Тебя бы тоже. осмотреть. Кто знает, что тебе вкололи. — Не волнуйся, со мной будет все в порядке. — Угу.* * *
Наташа ждала в машине. Она прекрасно все поняла, поэтому сидела за рулем пустого автомобиля сама. Стив бросил на заднее сидение щит и уселся спереди. Он неотрывно провожал взглядом Тома. Врачи осмотрели его бегло, стерли влажным полотенцем кровь с суставов, убеждаясь в их целостности, приложили к голове компресс и помогли залезть в более свободную медицинскую машину. Когда она тронулась, Стив отвернулся. — Поехали. Наташа закрепила мобильник в держателе и включила первую передачу, протискиваясь в организованный полицией узкий коридор для выезда. Стив бросил взгляд на все еще горящий экран — там крутилось видео. Паршивого качества, снятое от пола, в нем были видны только ноги дерущихся, но Стив узнал всех четверых. Сэм, Том и двое террористов. — Смелые люди, снимали даже. — Дебилы. Стив вздохнул. Возможно. — Ты ведь понимаешь, что фотограф из Миннесоты не может… так? — Понимаю. А Баки мог? — Нет, — рассеянно ответил Стив. Сознание снова ускользало. Не в темноту, как от яда, а в белесый туман полного непонимания происходящего. Стив ведь сдался в своих поисках скрытой правды, поверил в существование Томаса Кейли, а теперь все снова разваливалось, как карточный домик. И Стиву совсем не нравилось то, что оголялось. Он малодушно подумал, что лучше бы все оставалось как вчера. Потому что новые знания не разгоняли охотничий нюх. Они откровенно пугали его. Впрочем, было у этого и одно простое объяснение. Том мог попросту врать Стиву.* * *
Руки дрожали так, что Том с трудом подносил стакан с водой к губам. Даже протез. Том лежал на подушках и проклинал себя за эту слабость, за победившее его волнение, овладевшее телом. Он с трудом ел после сегодняшнего. В Щ.И.Т.е сказали, что это нормально, что так вполне может быть. — Том, ну что же ты. — Энн присела рядом, помогая ему отпить из стакана. — Я схожу с ума, Энни. Мне кажется, во мне проснулся какой-то монстр сегодня. — Ну нет, милый. Это адреналин, это стресс. Иногда люди совершают невероятное для выживания. Для выживания. Должна быть угроза жизни. Конечно, сегодняшнее вполне можно было бы назвать угрозой жизни, на глазах у Тома пристрелили троих заложников, никто не знал, кто станет следующим. Но Том не мог выкинуть из головы одну короткую и ясную мысль: спусковым крючком стало не это. Да и… одно дело пробыть под водой десять минут и выжить, вытерпеть месяцы без еды, но умение драться… Как будто он в «Матрице», и в голову нужный модуль подгрузили. Так не бывает. Том нервно хохотнул, вздрогнув всем телом. Энн смотрела очень встревожено. — Мне в Щ.И.Т.е дали таблетки. Не помогли. — Том! — она подскочила. — Не надо пить никакие другие. У тебя же есть твое успокоительное. — Оно скорее снотворное, да и… — Неважно! Конечно другое действует плохо, сейчас я принесу. Выпей сегодня две. — Хорошо, дорогая, — Том не разбирался в разноцветных пилюлях никак и только радовался, что ему досталась та девушка, которая готова выучить все за него и в нужный момент положить две оранжевые таблетки в руку. Или как сегодня — сразу в рот. Он быстро уснул.