* * *
Центр — Мурене: Обработка прошла успешно. Результат… выше ожидаемого. Мурена — Центру: Ваши указания в связи с этим? Центр — Мурене: Насладиться хоть раз успешными плодами нашего труда. Наблюдение, не участвуем.* * *
Роллинс сидел за рулем мало чем приметного автомобиля, не отличавшегося с виду от прочих семейных авто, между которыми он лавировал. Сегодня Роллинс был непривычно словоохотлив. — Едем на захват Романофф, ну дела! — Да уж, — неохотно отозвался Стив, поглядывая в боковое зеркало. С Пирса бы сталось дать им пару машин сопровождения, умолчав об этом: агенты Щ.И.Т.а вообще любили такие штучки, но пока все было чисто. — Каков приказ? Доставить или завалить? В смысле устранить, а не… Хотя я бы не отказался. Эй, Кэп, ты небось тоже об этом думал? Ей так идет ее форма, ох, эта задница… — Не только у нее. — Не понял?.. — Смею надеяться, что моя задница смотрится в форме ничуть не хуже, чем у агента Романофф. Да и твоя тоже ничего. У Щ.И.Т.а неплохие стилисты. Роллинс язык проглотил, покосившись на Стива с подозрением. Тот выждал пару секунд и гаркнул, разрывая тяжелое молчание: — Мы едем на встречу с Черной Вдовой, Роллинс! И отнюдь не на мирные переговоры. Эта, как ты выразился, задница отвлекла не одну сотню мужских глаз, чтобы затем всадить промеж них пулю! Так что соберись, и чтобы я больше не слышал ничего о ее формах. Лучше подумай, что ты будешь делать с ее верхним захватом и гарротой. — Есть, сэр, — процедил Роллинс, чересчур крепко сжимая руль. Воздух в салоне все еще был до отвратного густым, но хотя бы Роллинс заткнулся. Сопровождения на хвосте так и не появилось.* * *
В придорожном баре орала музыка: из колонок доносился голос певицы — кажется, этот хрип был все же женским, — которая драла и свою глотку, и барабанные перепонки слушателей. Поэтому кокетливый звоночек, подвешенный к двери, никто не услышал — ни бармен, ни возюкающая шваброй по полу уборщица, ни прикованные к своим бокалам посетители. Никто, кроме одного — за барной стойкой. Неуловимо знакомо напрягшаяся спина, потертые джинсы, бесформенная толстовка из подросткового магазина с накинутым на голову капюшоном — у кого-то точно должны были паспорт спросить, прежде чем продать кружку эля, с которой она сидела за барной стойкой. Она соскользнула со стула и, улучив момент, когда бармен отвернулся, шмыгнула в подсобку. Стив молча направился следом. Роллинс что-то шепнул бармену — может, корочки показал, но тот ни капли не возмутился, пропуская их, и в подсобку они шагнули вместе. Наташа уже уперлась коленом в подоконник и боролась с заклинившим окном, не желавшим подниматься. Она обернулась и замерла, переводя взгляд со Стива на дуло пистолета в руках Роллинса и назад. — Привет, мальчики. — Агент Романофф, вы арестованы по подозрению в соучастии в убийстве директора Щ.И.Т.а Николаса Джозефа Фьюри, — Стив вертел в голове эти слова всю дорогу, и как ни старался, звучали они непростительно сухо. Вместе они слеплялись в серую, формальную массу, теряя смысл обращения по фамилии, слов «соучастие», «подозрение» и даже «убийство». — Я? — поперхнулась Наташа. — Вы, парни, это серьезно? — Руки на виду, — буркнул Роллинс, сопровождая слова жестом. Стив кивнул одобрительно, переглянулся с ним и сделал шаг к Наташе, начиная шипеть: — Права зачитывать не стану, я не полиция. Лучше сразу скажи, куда дела чип. Наташа продолжала смотреть Стиву в глаза, приоткрыв рот. Он решил бы, что она не может подобрать слов от шока, что она бедная и потерянная жертва обстоятельств, но не собирался позволить ей обдурить себя второй раз за день. — Чип? — Да, чип! — решил снова проявить себя Роллинс. Для этого он важно приподнял голову. Стив, не оборачиваясь, ударил его локтем в челюсть, заставляя запрокинуть голову еще дальше, и выбил левой рукой пистолет. Обхватил ладонями затылок, пригибая потерявшего равновесие Роллинса вниз, пока его нос не встретился со Стивовым коленом. Тот начал соображать и вскинул руки, но Стив перехватил их, перекрутил и нанес еще один удар — проще было бы сразу головой о стену, но Стив действовал бесшумно и вмазал локтем в солнечное сплетение, затем апперкот. Второй. Третий. На четвертый раз, Роллинс потерял сознание. Стив уложил потяжелевшее тело на пол. Наташа шумно выдохнула, упираясь руками в подоконник. — Ну ты и… Стив мигом оказался возле нее и, сдернув с подоконника, развернул, заламывая руку и обхватывая шею. — Я задал вопрос. Где. Чип. — Стив, — просипела Наташа, вцепляясь свободной ладонью в его локоть. — Стив, я на твоей стороне, правда. — На моей стороне те, кто умеют открывать рот и строить планы вместе. Работать в команде. А не обчищать карманы и линять. Фьюри убили не оперативники. Фьюри убили шпионы. — Боги, Стив, ты же не думаешь, что я… — Я ничего не думаю. Где чип?! — В кармане. Правый карман, — застонала Наташа, похлопывая Стива по локтю. — Правда. Забирай. — Она закашлялась. Стив чувствовал вибрацию ее горла — оно-то точно не врало. Впрочем, сама Наташа тоже на этот раз сказала правду. Действительно оказавшийся в кармане джинсов чип теперь лежал на ладони Стива. Отпущенная Наташа покачнулась, ухватилась за подоконник, потирая шею и пытаясь продышаться. — Что на тебя, мать твою, нашло? — Стив уже набрал воздуха, чтобы ответить, но Наташа подняла ладонь. — Ладно-ладно, я поняла. Выглядело мое поведение так себе. Признаю. Но Ника заказали свои. Кто-то из близких, кто-то, знающий его, давший убийце наводки. Кто-то из Щ.И.Т.а. Я не знаю, кому доверять. Хилл? А что, если?.. Тебя вызвали в Щ.И.Т., и если бы чип оказался при тебе… Стив приподнял бровь. — Да, — снова уронила голову Наташа. — Ты бы смог его отбить, пожалуй. И само это оправдание пришло мне в голову позже. В больнице я… я просто растерялась. Я не знала, что делать, потому что Ник мертв, а я понятия не имею, кто в этом виноват. Все вокруг смешалось…., а еще в игру втянули Зимнего Солдата, и это… Стив достал телефон и планшет и положил их на подоконник. — Давай сюда свой, — оборвал он Наташино бормотание. Та, явно понимая неравную расстановку сил, без вопросов отдала старенький кнопочный телефон. Стив дернул окно, вырывая заржавевший замок из старой рамы, но заставляя все же стекло подняться. — Пошла, — кивнул он, бросая ей ключи от машины. — Серая мицубиси 345-OTR. Наташа рыбкой выскользнула в окно, Стив протиснулся в узкую раму следом. Затем он поднял стекло максимально высоко и со всей силы опустил его вниз, превращая всю их технику в месиво запчастей. Наташа скромно дожидалась на пассажирском сидении, когда Стив пришел на стоянку. Ключ покорно висел воткнутым в зажигание, а она, даже не думая о бегстве, сидела, сложив ладони вместе и зажав их между коленями и выглядя от этого еще лет на пять моложе. — Прости, — сказала она, когда Стив повернул ключ. — Порядок. Но в последний раз. — Я не стала с тобой обсуждать не потому, что не доверяю тебе или думаю, что ты причастен… — А потому что мне шпионские разборки не по зубам? Меня стоит позвать только для того, чтобы навалять плохишам, когда ты их вычислишь? — Нет, — протянула она. — Нет. Просто… когда меня выбивает из колеи, это редко происходит, но если все же случается… я словно теряю все нажитое, приобретенное здесь, и остаются только вбитые с кровью инстинкты Черной Вдовы. Мне кажется, что я осталась одна, могу положиться только на себя и обязана действовать в одиночку. Не нужна. Должна. Обязана. — О, ну если тебе в следующий раз будет совестно тревожить мистера Капитана Америку, ты не стесняйся. — Стив, — простонала Наташа, откидываясь на сидение. — Я тебе такое рассказываю, что не говорила никому, а ты вместо того, чтобы ответить мне тем же… — Мы переспали с Баки в сорок третьем, — выпалил Стив. И только сейчас с окружающего его мира словно сняли какую-то пелену, которая застила глаза с момента смерти Фьюри. Неостановимый бег от одной точки до другой не закончился — их еще ждал длинный путь, и куда как опаснее пройденного, Пирс быстро все поймет, — но они замерли на секунду, вдыхая, и Стив сжал зубы, заново разглядывая окружающий его мир. Его руки все еще лежали на руле, а машина стояла на парковке. Пальцы дрожали. — Мне нужна команда, — тихо сказал Стив. — Вот тебе страшный секрет Капитана Америки. Он ничто в одиночку. Наташа накрыла его ладонь своей и перенесла на рычаг коробки передач. Стив проморгался и все же тронулся с парковки. — Нужно придумать, как считать информацию с чипа, и как можно скорее, — сказал он, выезжая на шоссе. — Это-то как раз несложно, ты все же на машине Щ.И.Т.а. — Наташа открыла бардачок. Вместо привычной дребедени, вроде влажных салфеток для стекол, там оказался портативный компьютер. Прежде, чем включить его, Наташа вскрыла боковую панель и поколдовала с проводами. После ее манипуляций вместо привычного Стиву голубого экрана загрузки операционной системы Щ.И.Т.а с темным логотипом орла на мониторе загорелись простые зеленые буквы на черном фоне. Стив ушел с шоссе в ближайший поселок и поехал кругом, давая Наташе возможность покопаться в данных, но не уносясь при этом слишком далеко от Вашингтона. — Проклятье! — Наташа сжала кулаки. — Чип так поплавило, что ничего не считаешь. Я смогла получить только атрибуты нескольких файлов, да и то лишь место создания. Один адрес, но это бред какой-то. Лагерь Лихай. С пометкой «База номер ноль». — Чертовщина. — Стив потер затылок, заставляя кровь приливать к голове. — Ну… с другой стороны, у меня есть хорошая новость. Я знаю, куда ехать.* * *
Центр: Связь пропала. Мурена: Паучок съел Капитана и подавился? Центр: Или я все же допустил ошибку. Мурена: Все поправимо. Рискну предложить следующее…* * *
Стив не думал, что вернется в Лихай. И уж тем более не думал, что вернется по такому поводу. Лагерь был заброшен. Не просто пустовал, а «заброшен» в самом плохом смысле этого слова: изъеденный ржавчиной до дыр забор, покосившиеся ворота — их даже не пришлось ломать, одна створка почти лежала на земле, просевшие домики, поросшие сорной травой и вспученные ею когда-то ровные плацы. Наглядное напоминание о возрасте Капитана Америки. Стив еще никогда не видел чего-то, что настолько точно отражало бы состояние его души после пробуждения — ржавчина и гнилая труха. Кое-что проросло зеленью, но ведь то крапива по большей части… Интересно, сколько лагерем пользовались после войны? За семьдесят лет все бы совсем в пыль рассыпалось, здесь явно работали и позже, но не последние лет десять. Совершенно неожиданным открытием для Стива стало то, что он оказался менее популярен, чем представлял себе. Он так привык к своей обременяющей популярности в Нью-Йорке и Вашингтоне, что уже ожидал тематического парка на месте Лихая. Но под ногами хрустела твердая от беспросветной жары глиняная корка, присыпанная ржавой пылью. — Пойдем. — Наташа показала рукой на один из домов. К нему вела наименее заросшая автомобильная колея. — Надо же с чего-то начать. — Ты упомянула Зимнего Солдата. — Стив шагал рядом. — Что ты о нем знаешь? — Не сильно больше твоего. «Сильный, ловкий, рука железная», — передразнила она. — Хладнокровный убийца и по манере действовать больше похож на персонажа из хоррор-фильма, чем на киллера из огненного экшена. — Она поежилась. — Этого многие не понимают. — Многие? Я так понял, что Солдат — это легенда, причем известная не всем. — Ну, на Земле несколько миллиардов людей, конечно, не всем. — Она скорее дернула губами, чем улыбнулась. — Но мне по профессии положено знать, и людям, меня окружающим, в основном — тоже. Впервые я услышала о нем, когда была еще девочкой в Красной Комнате. Сначала я думала, что он работает на русских — столько пересудов про звезду на плече… но потом он прострелил мне колеса, когда я была на задании под Одессой. А затем живот. Стрелял, правда, не в меня, а через меня: убил иранского ученого, которого я прикрывала и который русским был ой как нужен. Так что в его работу на советско-российские службы безопасности я не верю. Я раз семь за свою жизнь была очень близка к смерти, но так страшно мне было только однажды. Он подошел к нам: проверить, мертва ли его цель, посмотрел на меня и, клянусь, понял, что я еще жива. И что выкарабкаюсь, если не добьет. А у меня глаза не закрывались, они остекленели от страха, когда эта тень отделилась от леса, и так и не смыкались. Но он ушел. Хотя оставил ощущение, что когда-нибудь он за мной вернется. — Наташа сунула ладони в растянутые карманы толстовки. — Еще пара таких откровений, и мне придется тебя убить. Не лучшая шутка для сегодняшнего дня. Впрочем, Наташа и сама не пыталась смеяться, рассеянно глядя себе под ноги. — У меня такое же ощущение от хеликэрриеров, — ответил Стив, выламывая дверь — старые петли легко поддались. Лаборатория сильно запылилась и покрылась осыпавшейся с крыши ржавчиной — местами целыми кусками шифера и бетона. Но под слоем мусора скрывались отнюдь не знакомые Стиву рабочие столы команды Эрскина, а куда как более новая мебель. Здание перестраивали. — Не помню этого… стояка, — махнул рукой Стив. «Стояком» он обозвал не короб для труб, а весьма внушительных размеров выступ шириной в несколько метров, изменивший форму стены.* * *
Спустя час блужданий они нашли кнопку включения потайного лифта, и тот привез их сюда — в стерильный лабиринт кабинетов и лабораторий. Нет, здесь, конечно, лежала пыль, но если наверху следы ботинок Стива оставляли светлые оконца в буром песке, то здесь — наоборот: принесенное осыпалось с подошвы грязными островками на вполне чистый пол. Дело было в том, что все вокруг состояло из металла, а не из способного самостоятельно рассыпаться дерева, да и вода сюда не поступала. Как и солнечный свет и ветер — окон не было. Проводка исправно работала. Да что там — датчики движения без запинок заставляли загораться одну круглую лампочку за другой, разгоняя темноту холодным свечением. Будто незримая рука вела их с Наташей голубыми огнями святого Эльма все глубже в подвалы, которых прежде здесь не было. Они шли наугад, бродя по пустым кабинетам непонятного назначения, пока не уперлись в массивную дверь. Стив поднажал плечом и открыл — не заперто… волна света стремительно побежала по стенам, зажигая лампочки, словно роняя фишки домино. Стив зажмурился, подбираясь и сжимая кулаки, но его боевая готовность оказалась ненужной. Просто зал. Непустой на этот раз — шкафы, шкафы… бессчетное множество стеклянных шкафов с темными катушками. Магнитная пленка. Еще одна технология, которую Стив проспал. И все же, это был компьютер — провода тянулись от шкафов и толстым пучком перекрученных жил втыкались в монитор. Раздался щелчок, и Стив снова вздрогнул, смыкая пальцы на Наташином столь же напряженном локте. И снова не последовало ни выстрелов, ни ядовитого дыма. Лишь катушка в левом шкафу начала медленно крутиться. Это движение передалось следующей, а от нее третьей — и так брело по кругу, оживляя их, пока не закрутилась последняя. Вместе с ней заработал и монитор. Он загорелся зеленоватой рябью, которая сложилась не в буквы, которые Стив ждал увидеть на такой древней машине, а в лицо. Знакомое, жутковатое лицо. Очки, рыхлость толстых щек, низкий рост и главное — подобострастное виляние хвостом за спиной Красного Черепа превращало Золу в того, кого Коммандос даже врагом-то считать не хотели. Его не воспринимали всерьез, ведь никто не знал, что будущее не за теми, кто получше держит в руках винтовку или нечеловеческой харизмой заставляет людей идти за собой, а за теми, чей мозг способен на гениальные открытия. Цукерберг и Джобс изменили мир сильнее и намного быстрее, чем Гитлер — это было первым уроком Стива, когда он оказался на совсем незнакомых улицах современного Нью-Йорка. Сейчас Стив понимал, сколь малого добился бы Красный Череп, не стой за его карьерой открытия сначала Эрскина, затем Золы. Сейчас Стив понимал, на чьих руках крови больше. Кроме того, у Стива был еще один глубоко личный счет к Арниму Золе. Счет за несущийся посреди зимы поезд. Зола тогда выжил. Сдался, согласился на все условия и — Стив был уверен — дожил до старости, хотя из всех пассажиров поезда скорее он заслужил той участи, что выпала Баки. Стив смотрел на зеленое лицо с провалами очков вместо глаз и скрипел зубами от злости. Лицо смотрело на него — не картинка замершего скринсейвера, а лицо, обладающее мимикой, — смотрело и издевательски ухмылялось. — Стивен Грант Роджерс, — заговорило оно голосом, узнаваемым даже через скрежет старых динамиков. — Наталья Альяновна Романофф. — Бред, — дернула плечом Наташа. Стив отпустил ее руку, и они приблизились к монитору. — За нами следят и транслиру… Зола рассмеялся металлическим смехом. — Дикая наивность. Как у любого солдата. Вашим скудным умишкам не познать мощь интеллекта настоящего ученого. Но я рад, что вы нашли меня. Особенно капитан Роджерс. Каждый из нас нашел свой способ дожить до двадцать первого века, это символично, не считаете? — Не думал, что вы склонны к поиску глубинных смыслов. — Стив дернул щекой, продолжая разглядывать крутящиеся в разном темпе катушки. — Сентиментален стал к старости. — Куда как символичнее было бы встретить здесь Шмидта. Золу — компьютер Золу — высказывание Стива совсем не задело. Его улыбка не изменилась. То, что Стив принял за едкую усмешку изначально, оказалось искренней для Золы улыбкой, с которой тот ронял слово за словом, наслаждаясь собственной речью. От нее сводило скулы и потели ладони. — Шмидт был лидером Гидры. Красивым венчающим здание шпилем. Но никак не ее сутью. Гидра сильна в своем единстве, в своей прочности. Отрубишь голову, и на ее месте вырастут три новых. И потому Гидра пережила и Иоганна Шмидта, и Говарда Старка. Следующим ее завтраком станете вы. — Многовато бравады для кучки железа, — процедил Стив, пиная ближайший шкаф. Изображение коротко мигнуло, но не более. — Следовать приказам, уничтожать и не разбираться — суть Капитана Америки. Захватить вражеского ученого, потеряв на этом задании своих бойцов, и бежать дальше, к следующей цели. Я должен поблагодарить вас, Роджерс, за ту бережность, с которой вы доставили меня в допросные комнаты Стратегического Научного Резерва. Подобно питательному субстрату для бактериальной культуры, он стал местом, в котором смогла выжить, а затем и развиться Гидра. Ее голос никогда не смолкал, но никто не знал владельца этого голоса, принимая все за действия Щ.И.Т.а, КГБ, ЦРУ или одного из MI. — Изображения на экране сменялись очень быстро, показывая кадры самых страшных событий последних семидесяти лет. — Иногда за нас говорил Пекин, Сеул или Париж — Гидра направляла историю в нужное ей русло, разжигая конфликты, направляя людей тропами войны и беспорядков. Когда история не желала сотрудничать, мы принимали меры. — Выстрелы. Досье со штампами «угроза устранена». — Гидра продолжала расти и набирать силу в Щ.И.Т.е, он стал материнской плацентой, которую совсем скоро можно будет сплюнуть и оставить в прошлом. Наконец-то мир так погряз в хаосе, что готов сам умолять о контроле. Гидра хотела принести этот дар миру полвека назад, но ошиблась в методах. И во времени. Второй раз мы учли ошибку, и наше «Озарение» примут не с вооруженным протестом, а с благодарностью. К сожалению, болезнь не позволила моему телу дожить до сегодняшнего дня, до скорого триумфа, но я не мог позволить погибнуть своему непревзойденному интеллекту и записал себя на магнитную пленку. Теперь, когда история расставила все по местам, дав власть в руки тем, кто ее заслуживает, и стерев даже из человеческих памятей имена недалеких солдатиков, отдававших свои жизни за старый, глупый и трусливый мир… Пуля вошла в металл как в масло. Стив знал, где Наташа обычно прячет свой маленький — меньше его ладони — пистолет, и не прошло и доли секунды, как тот оказался в его руке, а маленький кусочек свинца оставил черную дыру в крае монитора — там, где у человека была бы шея. Зола подавился своими словами не от помех — от неожиданности, но тут же продолжил. Стив не слушал больше. Он отвел руку в сторону, пуская следующую пулю в шкаф, включившийся пятнадцать минут назад первым. Звон стекла. Стук слетевшей с крепления катушки — она скребла о пол, продолжая по инерции крутиться. Стив сместил руку, выстреливая в следующий шкаф. Он шел по кругу, разбивая стекло за стеклом, не отрывая взгляда от монитора, где все сильнее рябило лицо, продолжающее свою смердящую до рези в легких речь, торопясь, пытаясь успеть выблевать ее на Стива целиком. Стив стукнул ладонью по новому магазину, вбивая его в пистолет, и замкнул круг. Третью обойму он спустил в пучок разноцветных проводов, превращая их выстрелами в мочалку искрящей проволоки, пока зеленое свечение монитора наконец не погасло. По комнате гуляло эхо грохота лопающегося стекла и звона осколков. Оно быстро гасло, уступая место остаточному скрипу катушек. Через минуту стих и он. Стив поднял кусок обуглившегося провода и вывел на полу под монитором черное: «Тимоти Дуган». Левее — «Гейб Джонс», правее — «Джим Морита». Повыше — «Джеймс Фэлсворт», ниже — «Жак Дернье». Затем он взял осколок покрупнее и выцарапал прямо на широком верхнем крае монитора глубокими бороздами «Джеймс Барнс». Отбросив бесполезную стекляшку, Стив пересек быстрым шагом зал, с хрустом ступая по катушкам, и высадил дверь, ведущую в следующий коридор.* * *
Взгляд бродил по стеллажам, лабораторным столам — хлама такого рода здесь хватало, но ничего нового эти полки со склянками Стиву не говорили. — Значит, с «Озарением» что-то нечисто, — Наташа говорила тихо. Стив болезненно рассмеялся, водя пальцем по столу, напоминающему операционный. Много проводов вокруг. Шапочка с электродами. Запасные катушки. Здесь Зола совершил свой переход. Стылая лаборатория вместо могилы. Заслуженно. Стив бы предпочел и это сжечь, но Золе ведь было все равно. Он не мечтал стать известным, возглавить свое движение или заполучить власть. Он остался рабом отвратительных сумасшедших идей и все, чего он хотел, — это воплотить их в жизнь. И пока у него прекрасно получалось. Жечь нужно было его детище. — Что-то? Все с ним не так. — Нам нужны какие-то доказательства. Понимание, чего именно Гидра хочет добиться с помощью хеликэрриеров. — Зачем? — Чтобы предъявить… — Кому? Хилл? Пирсу? Ты сама сказала, что мы не знаем, кому доверять. Зато теперь мы точно знаем, что в Щ.И.Т.е заново выросла Гидра. Это больше не наши испуганные домыслы. Наташа прикусила губу. — Но мы должны узнать. — Конечно. Поэтому я все еще иду вперед. — Стив кивнул на следующую дверь. Эта оказалась запертой. Петли выглядели прочными, и Наташа наклонилась к замку. — Света не хватает. Помоги, — она протянула Стиву пудреницу. Открыв ее, Стив обнаружил зеркальце. Поймав луч от настенной лампы, он направил дергающееся пятнышко света прямо на замок, позволяя Наташе ловчее ковыряться шпилькой в скважине. — Ладно шпильки. С их многофункциональностью я знаком с тридцатых и не могу не признать находчивость решения с зеркалом, но не практичнее ли все же таскать с собой фонарик, а не пудру? — Пудру? А. Да. Не вдыхай ее по возможности. Стив фыркнул. В противоположную сторону, конечно. Наташа возилась с замком минут двадцать, но наконец тот поддался, и задвижка щелкнула. Тугая дверь поддалась весу их тел, и они оказались в очень странном месте. Посреди комнаты стояло кресло, более всего походящее на электрический стул. Но кроме того, в нем содержались пазы для ампул, от которых тянулись оканчивающиеся иглами шланги капельниц. — Пыточная? — Прямо здесь? Под носом Золы? Зачем бы ему это? — Наташа неуверенно покачала головой. — Скорее экспериментаторская. — Она отошла к столу, где располагался более привычный Стиву короб компьютера, и села рядом, пытаясь заставить его заработать. Стив был в этом деле бесполезен и продолжил оглядываться в поисках хоть чего-то, что он может узнать о Гидре еще, кроме того, что эта прожорливая дрянь отвратительна самой своей сутью и любым проявлением. Здоровенный зал — потолки пониже, чем у магнитного Золы, и много ходов в другие помещения, много перекрытий, но само помещение в целом не меньше. У стены стояло несколько стеклянных капсул в человеческий рост. Разные модели — по крайней мере, панели управления и степень остекления были разными. От свинцового гроба с маленьким окошком до полностью стеклянной трубы. Компьютер загудел, включаясь, а Наташа, чтобы не терять время, пока тот проморгается, полезла в ящики стола. Шебуршание, громыхание — не пустые, есть шансы на находки, хотя возраст компьютера не вселял надежд, вряд ли здесь завалялась инструкция по отключению хеликэрриеров. Вдруг из Наташиного рта вырвалась смесь русских и английских слов. Стив различил лишь «гребаные сукины дети», но он был уверен — и среди русских цензурных точно не было. Стив вырос за ее спиной прежде, чем она инстинктивно попыталась захлопнуть найденную папку. Ухватив толстый картон обложки за край, он потянул папку на себя. Наташа, опомнившись, стряхнула оцепенение и охотно отдала, только замахала руками и затараторила: — Стив, прежде, чем посмотришь… Стив… в смысле, — она сдавила пальцами виски. — Стив… — Вздох. — Ты все равно не будешь готов. Смотри уже. Стив был готов. Стив давно был готов к любому дерьму, и после разговора с Золой мозг окончательно растерял способность изумляться. Он, утомленный, исчез, оставив вместо себя липкий студень, еще воспринимающий окружающее, но уже утративший всякую способность к анализу. Или реакции. Стив смотрел на фотографии тех самых капсул. На каждой маркировка с годом — от сорок седьмого до восемьдесят первого. На каждой — за стеклом одно и то же покрытое инеем тело. Стив не был готов. Никогда. Никогда он не был бы готов видеть лицо Баки таким бледным и измученным. Он все смотрел на каждое из четырех изображений и все равно оказывался не готов, когда его взгляд возвращался к предыдущему. Все равно его сердце сжималось, выпуская всю горячую кровь наружу через четыре появившихся в нем дыры. Не фотографии — выстрелы. Стив медленно положил папку на стол и поднял голову. Наташа отвернулась и сосредоточено рылась в компьютере. Стив склонился над ящиком и принялся перебирать прочие обнаружившиеся там бумаги. Он как-то сразу все понял. Наверное, он должен был отрицать. Не верить в то, что Баки, улетевший на его глазах в ледяную пропасть, выжил и уж тем более попал в руки Гидры. Твердить «нет». Осыпать мир вопросами о нестыковках, но Стив понял. И каждая следующая бумажка или слова, что Наташа выуживала из компа, не удивляли. Стив уже понял. Сыворотка суперсолдата. Зелье, подарившее Стиву силу, и яд, отравивший лучшие умы двадцатого века. Эксперименты Золы для повторения успеха Эрскина — Баки не был чист, когда Стив спас его, тело Баки уже изменили, поэтому он и смог пережить падение. Наташа нашла записи с описанием опытов и операций, которые Зола успел тогда провести, но Стив болезненно прикрыл глаза, мотая головой. Наташа замолчала, закрыла файлы и принялась искать дальше. Баки травмировал при падении левую руку. Отчет пестрил переломами ребер и пальцев, проколотой селезенкой, легкими… но сыворотка сделала свое дело. Вот только разможженную руку не спасли. Схемы первых протезов и их крепления к костям с шелестом смялись. Старая бумага осыпалась на изломах, и на пол упали изуродованные невнятные комки. Нейрокоррекция. Длинное слово, как и стоящая за ним история попыток. Пыток. Гипноз. Наркотики. С последним повезло — Зола боялся нарушить стабильность формулы, его пометки напротив каждого вещества «потенциально опасно для сыворотки, не вводить» уберегли мозг Баки от утопления в химических смесях. Кроме видоизмененной сыворотки правды так ничего и не попробовали, заключила Наташа. Стив угукнул, надеясь, что его «мгм» не сильно походит на рвотный позыв. Электричество. Зола боготворил ток. Результативность. Безотказность. Без влияния на химический состав крови при соблюдении параметров мощности. Точечное воздействие. Возможность многократного применения. Стив опустился в кресло. «Коррекционное кресло» — так его называли в документах. — Значит, он сидел здесь? — Стив провел пальцами по подлокотникам. Слева виднелись вмятины от пальцев. — Да. Стив уперся локтями в колени и уронил лицо на руки. — Говори мне, что найдешь. — Все? — Факты, — выдавил из себя Стив. — Хорошо. — Наташа поняла, и на Стивово развороченное нутро посыпалась горьким пеплом только сухая история. Зимний Солдат. Миссия «Устранить». Миссия «Выкрасть и устранить». Заморозка. Разморозка. Отправлен в аренду дружественной организации в Китай. Возврат. Нестабильность. Обнуление. Рекалибровка. Заморозка. Разморозка. Смена капсулы. Улучшение протеза. Миссия… Стив слышал, что когда боль становится для человека нестерпимой, он перестает ее чувствовать. Затем приходит смерть от болевого шока. Стив больше не верил в это, ведь он до сих пор дышал и слушал, как в восемьдесят первом была разработана новая модель капсулы, идеальная для транспортировок, и как Солдат был отправлен в подразделение двадцать семь. Советский Союз. Отчеты о состоянии в обмен на приказы о новых заданиях. Устранить. Скрыть. Увести. Выкрасть. Переиграть. Устранить. Устранить. Устранить. Не на руку Союзу. Не на руку США. Не на руку человечеству. — Больше ничего нет, — закончила Наташа. Записи обрываются в восьмидесятых. Не знаю, что произошло с ним дальше. — Кроме того, что у Томаса Кейли протез вместо левой руки, и он может уложить нескольких профессионалов, не сильно запыхавшись. — Томас убил Фьюри? — поинтересовалась Наташа через плечо. — Фьюри убила Гидра! — отрезал Стив. — Стив! Стив! — тоненький голосок заставил их обоих вскочить со своих мест. Стив узнал его, хотя это походило на бред, и все равно сдернул щит с крепления на спине, прикрывая себя и Наташу. Наташа, уже перезарядив пистолет, смотрела его дулом в сторону дверного проема, откуда доносился женский срывающийся голос. — Стив! — Она вошла внутрь, заставляя лампу над дверью загореться и осветить ее тощую фигуру. Кое-как подвязанные волосы, местами разодранный и перепачканный ржавчиной уже знакомый Стиву сарафан, красные ссадины на коленках. Какого черта она здесь делает? Стив не успел спросить, его опередила Наташа. Она вышла из-за его плеча и, не снимая пальца со спускового крючка, севшим голосом произнесла: — Аня?.. Энн кивнула и сделала еще один шаг. Наташа наклонила голову, следя за зареванной девушкой пистолетом. Та подняла руки, замирая. — Zachem ty zdes'? — вдруг спросила Наташа по-русски. — Mne nuzhen Stiv, — еще более неожиданно для Стива ответила ей Энн. Наташа поморщилась, и та продолжила: — Ja nuzhna Stivu. I tebe. Мы нужны Тому, — закончила она по-английски. Стив подался вперед, но Наташа выставила ступню, мешая ему идти. — Не подходи к ней. Она русская. Из Красной Комнаты. Дочь директрисы. Та не позволила своей девочке стать оперативником. Слишком жесткие тренировки. Так что Анна Белова стала психологом. Психологом Красной Комнаты, ты ведь понимаешь… Стив сделал очень глубокий вздох. Он очень устал «понимать», но деваться было некуда. — Это было много лет назад! — вскрикнула Энн. — Я пришла сейчас к вам как друг. — Друг? — взревел Стив. — Ты знала об этом? Обо всем этом? — он обвел рукой зал. — Знала. — Энн отвела глаза. — Дайте же мне рассказать! — А мы и не мешаем, — сузила глаза Наташа. Пистолет в ее руке даже не шелохнулся. — Рассказывай. Энн прикусила губу. Ее покрасневшие глаза ярко блестели в холодном свете. — Зимний Солдат, Джеймс… он работал у нас. Я долго думала, что он работает на наше начальство. Ну. Принадлежит ему. Оружие «Зимний Солдат». — Энн поежилась. Стив чувствовал такие же мурашки на своей спине, но держался прямо. — Меня с ним познакомили, когда его куратор забеспокоился, что у него сбои. Куратор был прав. Джеймса после очередной разморозки преследовали болезненные флэшбеки о становлении Зимнего Солдата, а его куратор — Карпов — боялся сообщить об этом Центру. Я потом уже об этом узнала. Тогда еще думала, что Солдат наш, русский, что Карпов предан службе, но потом узнала — если бы до Гидры дошла информация про сбои, то Солдата изъяли бы для корректировки. Карпов не хотел отпускать. Были еще дела, с которыми никто другой не справился бы… Я помогла Джеймсу успокоиться в тот раз, меня отправили назад в учебку, но через месяц позвали снова. Потом я стала штатным психологом Джеймса. «Джеймса»… Стив каждый раз стискивал зубы. — Потом все усложнилось. Я узнала правду о Гидре. Джеймса должны были вернуть в Штаты. Мне предложили ехать с ним, я согласилась. Он хорошо отзывался на мою терапию, количество необходимых силовых корректировок сократилось, и я… не захотела его бросать. Я привязалась. Я… больше, чем привязалась, Стив! — Она снова подалась вперед, протягивая руки к Стиву. — Я прожила с ним здесь не один год, видела все, что с ним делают… Я не могла позволить ему страдать и дальше! Стив сглотнул и наоборот сделал шаг назад, косясь на напряженную, готовую к прыжку в любой момент Наташу. — Я помогла нам скрыться. Так, чтобы никто не узнал. Джеймса посчитали мертвым, не искали даже. — Судя по последним событиям, он свою работу не бросил, за спиной у тебя задания получал? — с вызовом поинтересовался Стив. Лучше бы молчал — не носился бы по залу этот раненый дерганый голос. — Что? Нет! Зимний Солдат не прекратил свое существование после «смерти» Джеймса, но он здесь не при чем. Гидра не смогла воспроизвести сыворотку полностью, но усовершенствовала технологию «Экстремис», украв образцы Олдрича Киллиана еще до того, как тот решил громко заявить о себе. «Многоножки» нового поколения не взрывались. Люди быстро вырабатываются, их тела попросту изнашиваются, превращаясь в старую тряпку вместо плоти, но больше никаких взрывов. На несколько операций хватает. Гидра использовала облик Зимнего Солдата, чтобы сохранить символизм, но под маской скрывались новые носители «многоножек». А Джеймс… — Энн стерла большим пальцем влагу со щек, но лицо не закрывала и руки держала на виду. — Я не знала, как дать ему то, чего он давно заслужил. Покоя. Простой жизни. После всего, что с ним сотворили, он не мог ни спать, ни разговаривать. Он превратился в комок отточенных рефлексов и болезненных воспоминаний. Он с трудом ел, не спал… Джеймс такой славный, его сердце продолжали терзать кошмары… сквозь все эти годы он пронес свое чистое сердце, и теперь, когда его не замораживали и не обнуляли, оно застучало сквозь Зимнего Солдата. Проснулась совесть, съедавшая его в моменты просветлений. Я не знала, что делать! — сорвалась она на крик. Ее тело сотрясали рыдания. Стив почувствовал сомкнувшиеся на этот раз на его локте пальцы. Наташа не пустила его — уже сделавшего несколько шагов вперед… но когда? — дальше. Энн влажно втянула воздух ртом, выдохнула и заговорила снова: — Я поняла, что Джеймс Барнс уже не сможет быть счастлив. Но тот человек, который был рядом со мной… я могла принести ему покой. Я дала ему имя Томаса Кейли. Подергала за старые связи, чтобы личина вышла правдоподобной. — А колледж? Я говорил с Клайвом Боунсом. — Томас действительно учился у Клайва фотографии пару лет. Мы сбежали три года назад. Стив хотел ударить себя. В лицо. С ноги. Он задавал Боунсу обтекаемые вопросы. Он получил верные ответы. Он не следил за деталями. Не художественный колледж после школы, а курсы на пару лет и совсем недавно. Ему было достаточно построить вопрос иначе, и… Стив не был создан для этих игр. Совсем. Но хотя бы теперь правда вскрылась. От ее запаха мутило. Стив поставил щит на пол, оперся на стол. Энн обхватила себя руками, борясь с дрожью. Только Наташа продолжала оставаться жесткой: — Почему мы должны тебе верить? Аня, с какой стати? После всех твоих тычков в учебке? — Наташа… мы были детьми. Как бы из нас не пытались это выбить — из тебя сильнее, ты натерпелась многого, знаю, но и мне доставалось. Я просто была тем ребенком, что треснул тебя учебником по башке пару раз, переводя на простую жизнь. За это убивают в тридцать лет? Наташ… «Tol'ko zmei sbrasyvajut kozhi, chtob dusha starela i rosla». — «My, uvy, so zmejami ne shozhi, my menjaem dushi, ne tela», — отозвалась Наташа изменившимся голосом и опустила пистолет в пол, но не убрала его. — И все же, с чего нам верить тебе? С чего бы Стиву верить тебе? Той, кто слепила из Джеймса Барнса нового человека для себя? — Не для себя. Мне нравился Джеймс. Но даже я не могла излечить его душу. Теперь и вы все знаете и можете понять. — Я проверю ее, — Наташа быстро пересекла помещение. — Если что не так, лучше глуши нас обеих, — бросила она Стиву, приближаясь к Энн. Но ее опасения оказались напрасными. Наташины руки прогладили бока, обшарили грудь и бедра. Стив с тоской смотрел на то, как беспрекословно подставляется Энн, расставляя шире ноги и позволяя задрать себе юбку. Каждого из них жизнь привела в эту точку, на старую базу Гидры, одинаково противную всем троим, где один должен тихо подчиняться, другой — играть роль полицейского, а третий — смотреть, и ни одному из них не нравилась ни роль, ни происходящее. Ни одному из них не было места в этом дне, если уж совсем честно. — Чисто, — с напряженным недоверием отчиталась Нат. Энн сутулилась и смотрела в пол, но голос ее наоборот окреп: — Ты изменилась. Ты теперь живешь так, как считаешь правильным. Почему думаешь, что я не могу так же? — Можешь, — глухо откликнулась Наташа. — Надеюсь только, что наше «правильно» совпадает. Вернемся к началу. Зачем ты здесь? — Ну, — Энн дернула плечом. — Вас объявили в розыск. Вы преступники. Щ.И.Т. роет носом землю. Наташа переглянулась со Стивом. Он удивлен не был. — Но я искала вас по другой причине. Том, сам того не подозревая, взбаламутил воду. После его выходки в Аполлон Хауз я заметила слежку. Гидра идет за нами, и мне точно не спасти нас от нее на этот раз. Никому, кроме Стива, не спасти нас. Я… я не знаю. Мне точно грозит смерть, если поймают, но у меня есть возможность скрыться. А у Тома нет. Вряд ли его убьют, ведь он все еще умеет то, что им нужно. Универсальный Зимний Солдат, не требующий дополнительных инъекций и не заканчивающийся через пару миссий. Они будут рады его возвращению. — Не будут. Его никто не отдаст. Джеймса Барнса им никто не отдаст. — Стив уже забросил щит за спину и шагал к девушкам, когда Энн вдруг вскинула голову и впервые посмотрела ему прямо в глаза. Еще более голубые в ярком свете, вычищенные слезами, огромные и очень серьезные. — Стив… теперь ты знаешь всю правду о нем. И ты вправе рассказать Тому… Джеймсу. Но неужели ты хочешь стать тем, кто вернет ему это? — она ткнула пальцем в кресло, но оба они знали, что она имеет в виду не только проклятый электрический стул. Кресло. Нейрокоррекция. Устранить. Устранить. Устранить… строчки из десятков досье, сливающихся в едкую смесь крови и электричества. Боли. Вины. — Жизнь «Баки» Гидра отняла безвозвратно. Джеймс — не тот, кого ты знал, даже не бледная его тень, а рассыпавшиеся крошки личности. А сейчас у него есть покой. Мечты. Он умеет смеяться, Стив, ты видел его улыбку, — ее губы задрожали, но голос оставался ровным: — Джеймс больше не засмеется никогда, не захочешь же ты отнять у него это? Стив сглотнул и посмотрел на Наташу. Она ведь понимала, что происходит. Она знала, что делать. Она уверена. У нее нашелся бы ответ, какое-то объяснение. Но Наташа неотрывно следила за Энн. Уже без напряжения и прекрасно зная, что Стив ищет ее взгляда, она продолжала неотрывно пялиться на мятые пионы на ее бедре. — Стив… — снова привлекла его внимание Энн. — Нужно спешить. Боюсь, Том в опасности, Стив, пожалуйста. — Мы вряд ли узнаем среди этого старья что-то еще… — неохотно поддержала ее Наташа. Стив не был в этом так уверен. Впрочем, еще меньше он был уверен, что переживет еще хоть какую-то новость сегодня.