Я так хочу до тебе (Твари)

Смешанная
NC-17
Заморожен
24
автор
Enot_XXX бета
Pearl_leaf бета
Размер:
93 страницы, 14 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
24 Нравится 17 Отзывы 3 В сборник Скачать

Глава 9. Возвращение

Настройки текста
— Ах так?! Росито, прекратите это! Не то я!.. Я!.. Лязг спешно запираемого замка пробудил в Джастине ярость, копившуюся не один год. Гадкая, гадкая, гадкая и жестокая привычка к одиночеству, не позволявшая Рокэ делить беды и слабости с любящими его людьми, могла бы довести до бешенства и самого Всеблагого Создателя, а Джастин был всего лишь человеком, и далеко не ангельского терпения — не диво, что ему надоело раз за разом пробовать на зуб недоверие. Что было нынче ночью? Вся нежность, страсть, все признания — лишь мимолетный каприз монарха? Что ж, Росито должен был догадаться, что скудная подачка не только оскорбит, но и раззадорит любовника! И пора ему это объяснить, а заодно спасти от неведомой дряни, мучающей кровотечениями. Излом позади, и последний Ракан до сих пор жив. Не может быть, что высшие силы настолько жестоки к тому, кто плясал под их дудку всю жизнь! А если это возможно, пусть Рокэ прямо скажет об этом, Змий его забери! Нет, не забирай… Создатель, Леворукий, хоть кто-нибудь, объясните этому упрямцу, наконец, что нельзя носить в себе столько горестей разом!.. Рыча вполголоса проклятия, Джастин отчаянно дергал дверную ручку снова и снова, и снова. Медная головка найери изрядно разболталась от его нападок, но так и не поддалась. Потеряв надежду, герцог в сердцах треснул по двери кулаком, но с тем же результатом. Бездушной тисовой доске не было дела до эмоций и чувств, так же как и человеку, укрывшемуся за ней, а вот руке стало больно. Джастин постоял у запертой двери еще немного, провел пальцем понизу, проверяя, нет ли щели, прильнул к замочной скважине, заткнутой ключом изнутри, и тут невнятный шорох за спиной заставил его вздрогнуть от неожиданности. Джастин обернулся. Комната была пуста, но приглядевшись, он заметил слабое свечение в глубине анфилады и пошел на огонек, скользя босыми ногами по гладкому, как стекло, паркету. Свет исходил от сальных свечей, зажженных для удобства слуги, выгребавшего золу из камина. На полу был расстелен холст, лежали металлические совки и какие-то метелки, но самого человека не было — видимо, испугался ругательств и удрал. Оно и к лучшему… Джастин готов был повернуть назад, но тут краем глаза уловил шевеление в углу — за нарядной кушеткой в псевдонухэтском стиле кто-то прятался. Придд ухмыльнулся, быстро подошел туда и, пошарив рукой в темноте, поймал за шкирку нечто мелкое и тщедушное. — Кто же тут у нас? Джастин выудил добычу из-за кушетки и вывел на свет. Перед ним был чумазый мальчишка лет тринадцати, похожий на испуганного пятнистого кролика. Потолковав с ним немного, Джастин понял, что сей кролик не иначе как посланец небес. Жером — так звали его нового знакомца — приходился племянником главному истопнику. Старший родич доверил мальчику чистку каминов на всем этаже и, естественно, у того имелись при себе ключи от комнат! Вытрясти из Жерома ключи оказалось делом не столь уж простым — дядюшка не зря доверял племяннику, тот боялся навлечь беду на благодетеля и всячески отговаривался, пока Придд не пригрозил расправой всей семейке истопников, а для верности отвесил пару оплеух рыцарю-защитнику. Жером сразу стал сговорчивее и вытащил из-под ведра увесистую связку ключей. — Вот так бы сразу! — Джастин сжалился и потрепал по голове плачущего истопника. — Не унывай! Схватив канделябр и ключи, он резво побежал в левое крыло, надеясь, что узнает нужный поворот и срежет дорогу через Беломраморный зал. Вероятно, он выглядел ужасно — с голым задом, да перепачканный кровью и золой! Настоящее пугало! Но герцогу Придду было как никогда безразлично, что подумают люди. Одна забота занимала его — не наделать шума, и в этом смысле ночные обитатели дворца радовали безмерно — прятались кто куда задолго до его появления. Только одна тугоухая служанка попыталась завопить, повстречавшись с ним в узком коридорчике, но Джастин успел заткнуть дурехе рот раньше, чем из него вырвался крик, и та лишилась чувств прямо у него на руках. Оставалось надеяться, что она не придет в себя слишком скоро и не поднимет тревогу в самый неподходящий момент. Если Рокэ говорит, что ему не нужна помощь и гонит прочь, значит короля пора спасать. В первую очередь — от него самого. Главное, не попасть в ситуацию, когда придется объяснять это остолопам-гвардейцам или того хуже — твердолобому капитану Суавесу. По мере приближения к залу, Джастин постепенно сбавлял шаг, становясь осторожным. Охрана королевской особы при Рокэ Первом была устроена с размахом, не снившимся бедолаге Фердинанду. Мимо трех постов герцог прошествовал с гордо поднятой головой и независимым видом. Гвардейцы отдавали честь, узнавая его, и по смуглым рожам было не понять, удивлены ли они тому, что королевский фаворит разгуливает по дворцу в чем мать родила. Возможно, что и не были — Джастин не мог знать обо всех чудачествах, приписываемых ему, но попадались среди невероятных сплетен и почти правдивые. Например, после прошлогоднего Весеннего бала в этих коридорах с его благословения действительно носилась толпа упившихся сакоттой обнаженных дам и кавалеров. Придворные тогда решили немного оживить древнегальтарскую традицию чествования Анэма танцами и пением, а неприглашенные на бал завистники упорно называли это оргией и, возможно, были недалеки от истины. Чего они не могли знать, так это того, что Джастина среди веселящихся не было — изрядно выпив и раззадорив всех и вся, он уехал к себе и до рассвета ворочался в постели, досадуя, что их ускользающее Величество снова проигнорировало праздник. По иронии судьбы наутро по столице прополз слух, будто Рокэ принимал живейшее участие в праздновании Излома и покинул дворец в сопровождении Первого маршала и герцога Придда, чтобы продолжить веселье в более приватной обстановке. Никому, конечно, и в голову не пришло, что король выехал из столицы накануне праздника, в простой карете и, судя по всему, в унылейшей компании кузена Лионеля. Чтоб ему пусто было, этому вездесущему пронырливому оленю... Цель была всё ближе, оставалось миновать один лестничный пролет, и вот она — приемная Беломраморного зала. Вход в зал изнутри охраняли четверо свеженьких гвардейцев — смена караула произошла около часа назад. Впускать посетителей без доклада они не имели права, а в ночное время, скорее всего, еще и бегали докладывать капитану о каждой мелочи. План Джастина заключался в том, чтобы ненадолго занять бравых кэналлийцев делом и незаметно проскользнуть внутрь. Проще простого! Восточное крыло, включающее Беломраморный зал, было хорошо известно всем вельможам Рокэ Первого, именно там решались все важнейшие дела государства, и герцог Придд ориентировался в избранной для диверсии приемной так же свободно, как в своей спальне — все необходимые элементы были им собраны за несколько секунд. Распоров шелковый диванный валик о каминную решетку, Джастин тщательно растрепал хлопковые комочки пальцами и уложил безобразного вида растопку в центр каменного столика, туда где обычно стояла расписная фарфоровая ваза и парочка канделябров. Этим предметам тоже была отведена заметная роль. Огонек свечи за считанные мгновения объял хлопковую кучу веселым жёлтым пламенем. Вверх полетели светящиеся искры, завоняло жженой бумагой... Пожар! Под самым носом соберано, айяяй! Оставалось привлечь внимание гвардейцев к вопиющему безобразию. Придд взял вазу за ручку и намерился хлобыстнуть ею об стену, но эстет внутри взбунтовался — ваза была чудо как хороша. Вместо неё полетел канделябр, для пущей шумности — в окно. Под звон разбитого стекла и собственные крики: «Помогите, пожар!» — Джастин скользящим движением спрятался за левую створку двери. Вскоре послышался топот сапог. Пришло время облегченно выдохнуть — лейб-гвардейцы подорвались по тревоге втроем, хотя согласно правилам двое из четверых должны были оставаться на посту. Хотелось надеяться, что везение и дальше не оставит Джастина. Иначе утром весь двор будет хохотать до колик, обсуждая его идиотскую выходку, а враги еще и позаботятся выставить всё в карикатурном свете. Конечно, если поутру не придется собирать с ковра лужу крови, в которую превратился их обожаемый Ворон… Мысль о Росито, одиноко и беспомощно страдающем в кабинете, придала Джастину сосредоточенности. Стоило гвардейцам ворваться в приемную, как бесшумная тень отделилась от стены и, обогнув дверь, проскользнула в Беломраморный зал. За спиной тень несла второй, еще не сослуживший службы, канделябр… Гвардеец узнал герцога Придда, по достоинству оценил нелепость его вида и подпустил вплотную. Чего ему было опасаться, лихому кэналлийскому парню с пистолетом и шпагой? Разве что неожиданного удара канделябром по тому отростку тела, которым носят берет. Рассчитывать на то, что костер из валика займет неприятеля надолго, было бы наивно. Перескочив через обмякшего гвардейца, Джастин со скоростью ветра долетел до противоположной стены, второй раз возблагодарил госпожу удачу — тут было не заперто, возиться не пришлось и, попав в левую анфиладу, бегом припустил к заветной двери, молясь чтобы Рокэ не додумался воткнуть ключ и в этот замок. Молитвы услышаны не были — увы, карьярра, Змий, все громы и молнии! Джастин торопливо сунул в замок один ключ, второй, третий, догадался заглянуть в скважину, и не увидел ничего, кроме удручающей черноты. Где-то неподалеку хлопнуло и задребезжало, послышалась отборная кэналлийская ругань. Джастин едва не взвыл от досады, голос был ему отлично знаком, да и манера пересыпать свое мнение дурацкими шуточками — тоже. То был капитан королевской стражи рэй Суавес. Но на этом плохие новости не заканчивались, а напротив — удваивались. Джастин напряг слух, и услышанное подсказало ему, что Суавес явился в нежелательной компании. Крайне нежелательной! Предстать перед давним оппонентом в непотребном виде неприятно — насмешек не оберешься, но, в конце концов, грязный кэналлиец имеет вес лишь при дворе. А вот попасться сразу двум оппонентам, один из которых граф Савиньяк — это воистину некстати! Джастин снова прислушался и убедился, что не ошибся. Ту-тук-ту-тук-ту-тук! — по спине, звеня подковами, пронесся миниатюрный кавалерийский полк, а напевный капитанский говорок, между тем, все явственнее уступал первенство другому голосу — холодному, по лисьи вкрадчивому и насмешливому. Проклятый кансильер наверняка опять коротал ночь за бутылкой Вдовьих Слезок, и тут такое развлечение — как не заявиться?! Еще немного и там забрезжит свет... Джастин со сдерживаемым ужасом вглядывался в начало анфилады, и пальцы на босых ногах поджимались сами собою. Он не имел привычки трусить в бою, не терял самообладания на дуэлях, но сейчас воображение с непрошеной яркостью живописало грядущий триумф Суавеса и Савиньяка, и Джастину было до того не по себе, что хоть плачь. Как лисы эти двое будут нарочито медленно к нему приближаться, облизываясь, щелкая зубами, предвкушая. А ему, как глупому кролику, придется... придется... Стоять и глупо ждать! Голоса стремительно приближались. — Рокэ!!! — зашипел Джастин, приникая к злополучной двери всем своим обнаженным беззащитным существом. — Рокэ, умоляю вас, откройте!!! Клянусь, я не помещаю вам страдать!!! Буду тих, как мышка, и нем, как рыбка, только впустите!!! В ответ — гробовая тишина. Придд в отчаянии уставился на запертую дверь. Неужели Рокэ настолько плохо, что он... — Хоть голос подайте, Ваше Величество! — то ли взмолился, то ли обозлился Джастин. — Я тут по вашей милости пропадаю, а вы... Договорить он не успел — лисы явились и лисы торжествовали. — Добрейший ночь, дор! — фамильярно выкрикнул Суавес и отсалютовал зажатым в кулаке канделябром. Тем самым, что вывел из строя гвардейца. — Дозвольте любопытствовать, не зябко ли дору налегке? Чай не Летние Молнии на двор, застудить куло недолго! Джастин невольно поморщился. Приветствие абсолютно в духе Суавеса. Как Рокэ мог выбрать себе в охранники такого мужлана? Неужели не нашлось во всей Кэналлоа одного рэя с учтивым языком и рылом поприятней?! По спине щекотно скатилась капля пота. Вопреки чаяниям кэналлийца, Джастину было жарко — возле двери воздух казался заметно теплее, чем в коридоре, ведущем к ней. Может быть дело в том, что панические настроения оставили его в покое, и это греет? Ведь ситуация неприятна и унизительна, это факт, но если посмотреть под другим углом, не столь уж она и катастрофична и даже способна принести пользу… Какую именно — можно придумать потом, сказал себе Джастин и некуртуазно утер рукою взмокшую шею. Всё-таки как тут закатно жарко! Может, прогуляться чуть дальше и открыть окно? Пустое. Сейчас главное держать лицо и это совсем не сложно. Подначки кэналлийца значат меньше, чем ничего, по крайней мере пока не видно его наглых черных глаз, а граф Савиньяк, даром что свел дружбу с такой скотиной, как Суавес, все еще находит неуместным повышать голос и сыпать пошлостями, находясь в обществе приличного человека. Разберемся. Недруги были все ближе. По лицу Савиньяка было не разобрать, что он думает, зато по роже Суавеса читались все его нехитрые мыслишки. Вдруг Суавес встал, как вкопанный, Савиньяк последовал его примеру. Джастин приготовился вступить в словесную баталию, но не успел. Дверь, в которую он безуспешно скребся и посылал мольбы, неожиданно распахнулась — он понял это потому, что зад обдало жаром. — Ох, Матерь Марикьярская… Суавес и Савиньяк странно округлившимися глазами уставились ему за спину, поклонились вразнобой и с великой поспешностью начали пятиться назад! — Сильный, медный... — тихо произнес Рокэ у него за спиной. Джастин не обернулся — хотел уделить должное внимание побелевшим скулам капитана и приоткрытому в изумлении рту кансильера. И пока он это делал, новьо потерял терпение — грубо схватив Джастина за горло, он втащил его в кабинет.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.