Достучаться до небес

– Даня! Даня! – Ваня как угорелый бегал по универу в поисках брата. – Что, Ванечка? Потерял своего суфлера? – ухмыльнулся Глеб, вальяжно подпирая стену. – Смешно. – раздраженно ответил Иван. – Ты Даню не видел? Прозвенел звонок и Ваня тяжело вздохнул. Тест. – Твою мать! – Думаю он найдётся на паре. – фыркнул Глеб и первым направился к аудитории. Ваня последовал за ним и, едва оказавшись в окружении одногруппников, принялся искать глазами брата. Даня сидел на своем привычном месте и смотрел в парту невидящим взглядом. Честно говоря, таким бледным Ваня его никогда не видел. Если бы он не знал, что случилось, подумал бы, что Даня превратился в вампира. Иван потупил взгляд и двинулся к парню, надеясь объясниться, сказать хоть что-то в свое оправдание. – Дань, я... – только успел выдавить из себя шатен. Данила подорвался, сгреб свои вещи и моментально оказался в другом конце аудитории. В самом низу. К счастью, Ване хватило ума не идти за ним, он просто обессиленно опустился на свое место и уронил голову на парту. «Господи, как можно быть таким идиотом? Как?!» Ваня не понял, как перед ним появился листочек с вопросами. Он не помнил, как тщетно пытался сконцентрироваться на словах. Он же что-то читал, до того, как к нему подошла эта шалава. Он же что-то читал... «Даня, прости меня, пожалуйста! Я просто мразь, просто идиот, который не заслуживает даже дышать с тобой одним воздухом! Данечка, прости меня, умоляю! Я люблю только тебя...» Брюнет перевел тяжелый взгляд на брата. Тот сидел в своем углу и строчил что-то с бешеной скоростью, однако все ещё выглядел, как только что оживший труп. Ваня проморгался и снова опустил глаза в тест. «Ну все, Ванечка. Помощи ждать не от кого, а сам ты нихуя не знаешь. Это фиаско, братан. Это фиаско...» Возможно Ваня даже ответил что-то наугад в этом долбаном тесте, но это не точно. Он вообще мало помнил, что происходило с ним в тот день. Утро. Обычное утро, не предвещающее беды. Эта шлюха Гынзина, не пойми откуда взявшаяся. И взгляд. Данин взгляд. Взгляд человека, мир которого разрушился в одночасье. Взгляд, ставший началом конца. * * * Целый день Даня прокручивал в голове произошедшее. Он пытался забыть. Честно. Только вот память так некстати помнила каждую мелочь. Даня шёл по коридору университета, надеясь найти какое-нибудь более менее тихое место, чтобы повторить материал перед тестом. – О, Иванов! Отлично. – послышался рядом голос преподавателя. – Здравствуйте, Станислав Николаевич. – Ага. Ты это.. можешь передать это письмо Татьяне Михайловне? – А, да. Без проблем. – кивнул блондин. – Спасибо. До конца коридора, первая дверь справа. Если будет закрыто, отнеси в деканат. – Станислав Николаевич явно спешил, поэтому быстро удалился, оставив Данилу в некотором недоумении. Парень медленно поплелся по коридору к некой Татьяне Михайловне, которую он и в лицо то ни разу не видел. Так, ладно. Это всего лишь благодарственное письмо. Ничего сложного. Так, как там Станислав Николаевич сказал? До конца коридора, первая дверь справа... Господи, только бы она была не заперта. В деканат тащиться жутко не хотелось. Парень неуверенно сжал дверную ручку и та поддалась. – Татьяна Михайловна, вам тут просили передать... – Даня замер. Он забыл, как говорить, забыл, как дышать. То, что он увидел не поддавалось логическому объяснению. Или наоборот слишком ему поддавалось... На парте, раздвинув ноги, сидела полуголая девушка, а Ваня со спущенными штанами устроился между её ног и пытался открыть презерватив. – Ты... Вы.. ап... аа... – Даня попятился к двери. – Дань, нет. – Ваня выставил руки вперёд. Блондин выскочил за дверь и понесся в неизвестном направлении. – Дань, это не то, что ты подумал! – крикнул ему вслед Иван. Даня слышал брата очень смутно. Вообще все голоса отошли на второй план, и блондин чуть ли не на ощупь добрался до нужной аудитории. Перед глазами все плыло и Даня медленно опустился на первое попавшееся место. Сквозь пелену, отделяющую его от реальности, парень понял, что благодарственное письмо так и осталось в том злосчастном кабинете, вместе со всей его жизнью. Скорее всего оно все ещё одиноко лежало на краю первой парты, но сейчас Даню это заботило меньше всего.