Солнышко светит, птички не поют, а я хочу побыстрее прийти в гости к Алибабе с компашкой, потому как жара на улице несусветная. Дайте мне тенёчек, ну пожалуйста.
С того дня, как Касим убил своего папашу прошло два года. Когда Анис и Карапуз узнали, что отец друзей Алибабы не вернулся, то оба решили пригреть у себя Касима с Мариам. И это хорошо! Так у них есть взрослый, который позаботится о детях.
И мы упустим тот факт, что за Анис нужен глаз да глаз, не так ли?
Я предлагала им всем вчетвером перебраться в дом брата с сестрой, — в отличии от их нынешнего места обитания, прошлое жилище было хоть со стенами. Но Касим и Мариам не захотели и дальше жить в том прогнившем месте — слишком много плохих воспоминаний там скопилось.
Сейчас Анис стала для Мариам и Касима матерью. Но я-то знаю, что паренёк по уши втрескался в женщину. Ха-ха, я даже как-то раз застукала его за признанием той в любви. Только там её не было, и он признавался в нежных чувствах воздуху. Ух, сколько тогда возмущённых криков я слышала! Всё ещё пробивает на улыбку.
За размышлениями путь прошёл незаметно, и вот, я уже стою перед палаткой, в которой проживают люди, ставшие мне семьёй. Постучав по деревяшке, я вошла не дождавшись разрешения. Да и зачем оно?
— Привет! Чем заняты? — осматриваю помещение. Анис уже нет, она отправилась в бордель зарабатывать копеечку. Зато завтра у неё выходной. — Чего лица такие кислые? — и почему у меня плохое предчувствие?
— Мамочка заболела, — у Мариам уже глаза на мокром месте.
— Ну-ну, не плачь. Лучше скажите, что произошло? — может, они преувеличивают и ей просто сегодня нездоровится?
Нет, дорогуша. Ты и сама уже замечала, что Анис больна, не так ли?
— Сегодня, когда я проснулся, — рассказать решился Алибаба, — я увидел, как мамочка кашляет кровью, — Касим стиснул кулаки в бессилии, а у Карапуза глаза уже на мокром месте. Мариам начала плакать во весь голос.
— Может, всё не так критично и она скоро поправится? — сейчас главное успокоить их.
Но ведь ты и сама понимаешь, что Анис умрёт.
— Надеюсь, — тихо сказал Касим.
Когда у меня получилось успокоить Мариам, мы ещё немного поболтали, и я попыталась отвлечь детей от плохих мыслей. После я ушла домой. Мне надо подумать — может, я вспомню какие-нибудь заклинания для лечения?
Когда я в последний раз видела Анис, у неё был плохой цвет кожи, круги под глазами и её всё время пробивало на кашель. Да и по описанию малышни, похоже, что у неё туберкулёз или что-то другое, также связанное с лёгкими. Когда я спросила Лейлу, она сказала, что Анис стали давать только лёгкие задания, по типу разговора с клиентом, что ещё раз подтверждает её плачевное состояние.
Оказавшись дома, я перекусила бананом, что принесла мама с работы, поздоровалась с ней, отметив, что она выглядит очень уставшей, и погрузилась в себя. Что может помочь при болезни лёгких? Первое, что приходит на ум, это питание. Лёгким надо еду с жирком, потому что он им нужен как раз для выведения вредоносных организмов с мокрым кашлем. Но в нашем положении раздобыть жирную пищу довольно-таки проблематично, этот вариант откладываю.
Дальше — прощупывание лёгких с помощью маны, на местный лад магой, и уже оттуда решать, как помогать организму. Я могла бы сцепить мелкие частички маны и вируса, если это туберкулёз, а потом вывести их из организма. Но нельзя отметать и вариант с мутацией лёгочных тканей — тогда я бессильна и мой максимум — помочь прожить остатки дней безболезненно. Но, надеюсь, это не наш случай.
Ведь даже магия бессильна против рака.
Чёрт! Были бы здесь мои любимые травы, я бы давала их семье, чтобы заранее предотвратить нечто подобное. Но нет же, мы ведь в пустыне, какие тут травы?!
Остаток дня я провела как на иголках — хотелось броситься к дому ребят и помочь, но в тоже время, не хотелось оставлять Лейлу одну. Привязанность к матери пересилила и я осталась с ней.
***
— Здравствуйте, тётя Анис, — я подошла к ней и взяла её за руку.
— Привет, малышка Рин… Кха…
— Вам лучше не напрягаться, вы и так себя запустили, — она посмотрела на меня обречёнными глазами. Так ты знала, не так ли?
— Мариам, можешь принести воды? — мальчишки уже ушли подрабатывать чистильщиками обуви. Сейчас мне надо остаться наедине с Анис.
— Конечно, сестрёнка, — она кивнула головой и вышла из палатки. Я с осуждением посмотрела на женщину.
— Не смотри на меня так, — из-за болезни лицо Анис осунулось, а её фигура стала выглядеть очень хрупкой — ткни и синяк оставишь.
— Вы мне позволите вам помочь? — о том, что я умею лечить с помощью магии, знает только семья.
— Если ты хочешь…
Я аккуратно положила руки ей на грудь и сосредоточилась на внутренней силе, а для этого пришлось закрыть глаза. Направив маленький поток магой ей в лёгкие, я покрыла их тонким слоем энергии. Выждав несколько минут, я собрала магой обратно и начала обрабатывать поступившую информацию.
Когда я открыла глаза, то увидела беспокойство на лице Анис. Ну да, это было очень скрупулёзное и точечное использование магии, так что мой организм сильно вымотался даже от таких простых действий. Я сама ощущаю, что покрылась потом, особенно хорошо это чувствуется на лбу. Да и, после «осмотра» я резко почувствовала слабость во всём теле. Тц, как же это раздражает.
Ещё один стимул больше тренироваться, не находишь?
Просидев за обработкой поступившей информации около пяти минут, мне захотелось взвыть. Чёрт! Ну почему не туберкулёз!
— Меня не спасти, ведь так?.. — Анис закрыла глаза и из них полились слёзы.
— Простите, — если бы я могла давать ей отвары, если бы я решила провести диагностику раньше, если бы…
— Не вини себя. Это было неизбежно…
— Но ведь!..
— Прошу, позаботься о малышах. Кха. Возьмите их к себе.
— Конечно, — мне захотелось плакать. Почему жизнь несправедлива? У кого-то всё всегда получается, кто-то изначально рождается богатым, а кто-то — мы. Простые люди, что пытаются выжить. — Тогда позволите облегчить боль?
— Если ты сможешь…
Я подавила магией болевые ощущения, чтобы облегчить участь женщине. Пусть это заклинание и используется во время боёв, но сейчас оно подходит как никогда.
В палатку вошла Мариам с ведром воды. Повезло, что в трущобах есть колодец, из которого все и берут воду. Я промочила тряпку и положила её на лоб Анис, чтобы снять подступивший жар. Сейчас ей надо поспать.
Я позвала Мариам и мы вышли из палатки. Подумав, я решила отвлечь малышку от тяжёлых дум о маме и мы пошли к куче мусора — там всегда собирается детвора, так что есть с кем поиграть.
Когда друзья Мариам увлекли её в игре, я присела возле одного из полуразрушенных домов и задумалась. Что будет дальше? Точнее, что мне следует делать? Анис осталось около четырёх месяцев, а это значит, что малышне придётся попрощаться с ней очень рано. Но встаёт вопрос — сказать им, сколько ей осталось или не говорить? Думаю, можно хоть намекнуть. Только как тогда? Или сказать сразу? Да, им будет больно принять правду, возможно, они не захотят мне верить, но так будет честно по отношению к ним. Да, тогда так и поступлю.
А у тебя хоть храбрости хватит?
Надеюсь.
***
Я сижу и обнимаю малышню. Хотя, какая малышня? Я с ними одного роста.
Да, Анис умерла. Прошло шесть месяцев, после моего первого осмотра. Я смогла продлить её жизнь на два месяца. Она была мне благодарна и за это, но я всё продолжаю винить себя. Если бы я заметила недуги раньше!.. Нет, даже не так. Если бы я предприняла хоть что-то раньше. И почему она умерла? Почему этот мир так жесток? Она не заслуживает смерти!
Пускай я и предупредила их о том, что Анис умрёт, они всё равно плачут и отрицают её кончину. Я тоже хочу это сделать, также заплакать, но не могу.
Я была к ней настолько плохо привязана?
Нет, дело не в этом. Такое уже происходило. Когда дорогие мне люди умирают, я запихиваю воспоминания о них как можно глубже, чтобы было легче.
И мы упустим тот факт, что когда ты одна, ты достаёшь воспоминания и давишься слезами отчаяния, да?
Ребятам придётся переехать к нам с Лейлой. Да, им не хочется, но они понимают это и согласны. Перед смертью Анис старалась проводить с детьми как можно больше времени и она попросила их принять Лейлу и жить с ней и мной. Они это и сами понимали, да и мы считали друг друга семьёй, так что после пяти часов рыданий, как подсказывает Система, они начали собирать вещи.
— Сестрёнка Рин, — я стояла и смотрела в пустоту уйдя в себя, как меня подёргала за подол подобия платья Мариам. — Мы же похороним маму Анис? — она посмотрела на меня зарёванными, пустыми глазами. У меня аж пробежались мурашки. У детей не должен быть такой взгляд.
— Конечно, Мариам-чан, — я присела на корточки и прижала её к себе. Почти сразу я почувствовала у себя на плече сырость. Оглядев помещение, я увидела всё ещё подавленных мальчишек. — Идите сюда, — и они подошли.
Почему дети должны всё это переживать? Почему правительству плевать на то, что творится в неблагополучных районах? Это же несправедливо.
Жизнь сама по себе несправедлива, или ты забыла?
Кое-как успокоив детей, мы, наконец, покинули палатку. В трущобах принято сжигать трупы умерших, чтобы, не дай боже, вирус или другая болезнь не распространились. Напоминает те времена, что описывали в учебниках по истории про чуму в прошлом мире. Но у Анис была болезнь не такого типа и дети не захотели её сжигать. Как по мне, без разницы — будет труп сожжён или похоронен. Но раз так хочет моя семья, то мы похороним Анис.
Перед уходом мы попросили мужчин помочь нам перенести тело женщины в наше жилище и они нам сейчас помогают. Идут с поникшими головами, так же как и наш квартет. До дома остаётся шагов двадцать, и мужчины ускоряются, чтобы избавиться от ноши побыстрее. Ну да, они нам помогают за просто так, им незачем церемониться с мертвецом и детьми.
Лейла оказывается уже дома. Она смотрит на труп Анис с сочувствием, но на подсознательном уровне она уже понимала, что подруга скоро умрёт. В этом месте, работая в борделе, мало кто доживает до сорока, а Анис было тридцать три.
Ложились спать молча. Мариам, Касим и Алибаба выглядели пришибленными, но оно и понятно — потерять близкого человека всегда тяжело. И мне остаётся лишь помочь им пережить эту страницу их истории, чтобы они смогли глядеть в будущее, а не плакать по прошлому.
***
Похороны прошли благополучно, если так вообще можно сказать. Ребята к этому моменту уже начали реагировать на окружающую действительность. А ты попробуй на неё забить и от тебя избавятся в тот же миг.
Я украдкой глянула на Касима и увидела в его глазах решимость. Я уже могу догадаться, что он выбрал — слишком хорошо его знаю.
Взглянула на Мариам. У малышки вновь глаза на мокром месте. Её как всегда хочется обнять и успокоить. Никогда не любила печальных детей — их глаза словно ножом по сердцу.
Перевожу взгляд на Алибабу. Он стоит с опущенной головой, а его плечи дрожат. Карапуз опять пытается сдерживать слёзы. И не удивительно, он сильнее всех любил умершую мать.
Мама Лейла стоит с пустыми глазами. Когда придём домой, я её обязательно успокою.
Рин, дорогуша, кто же из вас двоих тогда мать?
Поднимаю голову и вижу безоблачное, ярко-голубое небо. Миру как всегда плевать на переживания смертных. Жизнь течёт своим чередом. Я наблюдаю за птичками рух, больше похожими на бабочки и вижу силуэт Анис. Хах, она и сама не хочет покидать нас, но поток рух зовёт её. Последний раз смотрю на её фигуру, и она распадается на огромное количество золотых бабочек. Надеюсь, в следующей жизни этой светлой женщине повезёт больше.
Наконец, мы идём обратно в дом. Ещё раз гляжу на Касима. С его глазами могу сказать, что он выбрал тяжёлый путь. Я уже видела таких людей — они выбирают быть опорой для близких, но не все справляются с поставленной задачей. Но мне кажется, у Касима всё получится.
Мы заходим в дом, и все начинают заниматься своими делами — Мариам решила проводить Лейлу, которой пора на работу, Касим прихватил нож и вышел на улицу. Да, в этом месте без клинка не обойтись. Алибаба сел около стены и ушёл в себя. А чем же заняться мне?
Ещё раз оглядев помещение, я решила выйти на улицу. Если встречу туристов, то могу предложить им провести экскурсию по достопримечательностям города или подсказать, где находится лучшая гостиница.
Ты просто хочешь забыться, не так ли?
Побыстрее бы стать сильнее, чтобы больше такого не случилось.
