Только если с тобой

Альбус Дамблдор впервые видел своего друга таким подавленным. Тот словно постарел за одну секунду на десятки лет. Всегда упрямо ровная спина согнулась под тяжестью чего-то невидимого, дерзкий и яркий взгляд потух, а лицо покрылось сеточкой морщин. Не обращая внимание на директора, Геллерт присел на корточки и, вымученно улыбнувшись, спросил: — Гарри, скажи, ты помнишь Тома? — Тома? — на мгновение в глазах Гарри что-то сверкнуло, словно почувствовав что-то родное, но оно, не желая оставаться, ускользнуло, так же резко оборвавшись. — Нет, сэр. — Тома? Какого Тома, Гел? — Альбус не мог понять, что происходит. Про кого они говорят. Но отчаянно хотел узнать. Он знал многих Томов, но Геллерт не выходил из поместья уже больше тридцати лет, а Гарри всего одиннадцать. Они не могли говорить про одного и того же человека. — Геллерт, Геллерт! — пытаясь дозваться до заключённого, вопил Альбус. Гарри легонько скривился. Бывший темный лорд, заметив реакцию мальчика, мысленно отдал приказ, и Гриндевадьд-менор вышвырнул из себя вопящего надзирателя, предоставляя ему великолепную возможность искупаться в водах Атлантического океана. Тем временем Севенс, получив возможность узнать о том, что он забыл, решил докопаться до правды: — Сэр, — мальчик переминался с ноги на ногу, Лорд поднял на него свои замутненные глаза, — расскажите мне то, что помните, пожалуйста. — Гарри, называй меня Гел.ла, Гелла, пожалуйста. — бывший Темный лорд сначала хотел попросить, чтобы Гарри назвал его Гел, как раньше, но сердце в этот момент так остро кольнуло, старость не радость, поэтому маг подумал, что пусть лучше Гарри называет его иначе Всё ещё сидя на корточках, Геллерт начал рассказывать о том, как встретил их, как обучал, но когда начал рассказывать про Тома, комнату осветила яркая вспышка: — Ему ещё рано знать про него. Отпусти свой страх и прими его, несмотря ни на что. — это была мать Магия. — Мэй? — спросили оба волшебника в унисон, но она исчезла так же ярко и быстро, как появилась. Минут пять маги молча переваривали информацию. Первым заговорил Геллерт: — Откуда ты знаешь Мэй? — Она сидела у меня на кровати, когда я лежал в больнице. — ответил Гаррольд, пытаясь сфокусировать взгляд на лице старшего мага. — А почему ты лежал в больнице? — заинтересовался Гриндевальд. — Точно не помню, это первое моё воспоминание после двухлетней амнезии. — словно нехотя объяснял мальчик, — Но, кажется, Мэй говорила, что я пытался покончить с собой. Геллерт взревел: — Ты пытался покончить с собой?! — Но я жив. — как бы между прочим заметил Гарри, — Это Мэй меня спасла. — Ты вообще знаешь, кто это? — Знал. Сейчас не помню. Но она добрая. И справедливая, это я точно знаю…