Только если с тобой

Два Темных лорда появились в ритуальном зале. Томас после случившегося чувствовал одновременно жгучий стыд и лютую ненависть. Конечно, ведь не каждый день его самым унизительным образом забирают с его же собственного собрания. Он никогда и никому не позволял так унижать его, и вдруг появляется тот, кого он меньше всего ожидал увидеть и тащит его непонятно куда, при этом выставляя полным посмешищем перед его подчиненными.    Геллерт же в своих мыслях посмеивался над несчастным выражением лица своего бывшего и одновременно будущего ученика. Лорд и сам до конца не понял, как у него получилось трансгрессировать в  поместье, просто Гарри каким-то образом смог открыть для него аппарацию в один из самых защищённых меноров мира, в поместье Томаса. Видимо, ему это удалось, как супругу. Приказав домовому эльфу позвать Гарри, Гриндевальд начал на распев произносить катрены на древнегреческом. Геллерт волновался и не мог точно сказать, каким будет результат, но он должен был попытаться. Ведь это поможет им, по крайней мере Томасу, вернуть время потраченное зря, проведенное без своего супруга.   Ритуал был сложным. Катрены пелись, стихия бушевала, а мать магия вновь решила смилостивиться и помочь двум своим любимчикам. В ритуальном зале резко наступила непроглядная тьма, словно потушили свет: секунда, вторая, третья… Время шло, а маги так и стояли, боясь пошевелиться. Геллерт судорожно думал, всё ли он сделал правильно, ибо если ответ «нет», то последствия могут быть любыми, в основном с ужасным концом. Тут Томас упал на колени и истошно закричал. Он чувствовал невыносимую боль: будто кто-то грубо деформировал его тело, ломались и выростами новые кости, слезала кожа — менялось всё. Томас не знал, какой ритуал проводил Гриндевальд, поэтому ему было до жути страшно. Несмотря на то, что он всё вспомнил, маг всё ещё боялся смерти. Гарри, как только услышал крик, неосознанно бросился на помощь своему супругу, но его остановила чья-то твердая рука. По спине прошиб холодный пот, ведь это был не Гелла; тот стоял с другой стороны, и его  также придерживала чья-то рука.    Томас же от невыносимой боли перестал кричать и просто потерял сознание. После того как крики стихли, мрак развеялся, и перед Геллертом и  Гарри предстало абсолютно невероятное зрелище: фигура Томаса засветилась, а потом вокруг появилась сфера, состоящая полностью из сырой магии. Сфера была непрозрачной, но её размер указывал на то, что внутри что угодно, но точно не взрослый маг. Она была бы слишком маленькой для него. Но сознание уплывали, размышлять долго не получалось, и вот уже появился эльф и перенес каждого из магов в собственные покои. ***    Глаза открылись на удивление просто, не чувствовалась усталость либо сонливость, самочувствие тоже было в норме. «Будто помолодел», — пронеслось в голове у Томаса и он, посмеявшись со своих мыслей, поднялся с кровати. Тело было необычно легким, но он не придал этому значение. А зря… Перед глазами предстало зеркало. Гарри и Геллерт сидели на кухне и пили чай с круассанами, когда услышали отчаянный вопль. Вопросительно переглянувшись, они лишь хмыкнули и поплелись в комнату, где сейчас находился орущий Томас. Собственно, сам орущий был намного не в себе. Но это понятно: быть духом более десяти лет, потом потратить кучу сил и времени, чтобы стать тем кем был до вчерашнего дня, и вот, всё коту под хвост. Сейчас на него из зеркала смотрел он сам, только моложе лет на… Дохрена короче. Он опять ровесник Гарри. Только внешность у него все равно притерпела изменения: нос стал чуть прямее, глаза выразительнее, губы тоже едва уловимо, но форму поменяли. Пока Томас переживал увиденное, в его комнату вошли Гриндевальд и его драгоценный супруг и… ну…    Ну сказать, что они охренели — ничего не сказать. Геллерт открывал и закрывал рот, как рыба, Гарри же судорожно сглотнул: Томас выглядел так же, как раньше, но с едва уловимым изменениями. Севенс медленно, словно опасаясь спугнуть, подошёл к Томасу и обнял, положив голову на плечо. И для этих двоих мир перестал существовать, время замедлилось, и единственным, что они слышали, был стук своих сердец, которые бились в унисон. Так они простояли минут пять если не больше — их отвлекло покашливание их наставника. Оторвавшись друг от друга, они синхронно посмотрели на него. Геллерт непроизвольно вздрогнул, слишком выразительным, пропитанным болью и тяжёлым был взгляд у этих двоих. И понятно Томас, ему ведь далеко за пятьдесят, но ведь Гарри ментально было максимум тринадцать. Сколько же они пережили, Геллерт даже представить не мог…    Томас молчал: он вспоминал время, когда он с Гарри были вместе, прокручивая воспоминания в голове. И тут мальчик вспомнил про Дары: — Гарри, — забавно растягивая гласные произнес Томас. Как же он любил произносить это имя. Волшебник при любой возможности наслаждался тем, как сам же смаковал его, медленно, с чувством. — Да, — в полудрёме ответил Севенс. Близость Томаса успокаивала, дарила ощущение уюта и защищённости, — ты что-то хотел? — Иначе не позвал бы, — кивнул Риддл, — вспомни наши дары, — и увидев, как оживился его супруг, продолжил, — мы метаморфы. — Мы… мы, точно! — радостно воскликнул Гарри, — а помнишь, как мы… — Впервые попробовали, — вместе закончили они и, прислонившись лбами, вновь открыли глаза, глянув на шокированного Гриндевадьда. А удивляться было чему. На мага смотрела пара синих глаз и пара зелёных. Вот только синие были у Гарри, а зелёные у Томаса… *** Узнав, что Поттер у Геллерта, и больше не выведав никаких сведений, Альбус, тяжко вздыхая, разрешил мальчику приехать уже только после нового года, зная, что школьную программу мальчик и так знает. Так что у маленьких супругов было два месяца на то, чтобы придумать, как поступить с преображением одного из них. В итоге, хоть и не без помощи наставника, а также непрекращающегося обучения, у мальчиков медленно, но верно созревал план…