Только если с тобой

— Вот мы и встретились, — донесся до мальчишек знакомый голос. Подняв глаза, они встретились взглядами с… — Мэй?! — синхронно произнесли Гарри с Томасом. Но если Севенс больше был растерян, то Риддл чувствовал гнев и злость. — Зачем?! Зачем ты это сделала?! — в отчаянии закричал он. — Стерев мне память, ты стёрла все самые счастливые минуты моей жизни! — Я надеялась, что вы будете благоразумнее, — словно оправдываясь, ответила Мэй, — Но вы не оправдали моих надежд. Я разрываю ваши узы до того момента, пока вы не докажете, что достойны моих даров. Особенно ты, Гарри. — мальчик стыдливо опустил глаза. — Неужели ты решил, что самоубийство избавит тебя от боли? Томас недоверчиво покосился на Гарри: — Вы врёте. — твёрдо произнес Риддл. — Он не мог! Он дождался бы меня. — Ты ему не рассказал? — удивлённо приподняла брови Мэй. — Том, я… — попытался оправдаться Гарри, но его грубо прервали. — Ради Мерлина, заткнись. — тихой ярости в словах Томаса было больше, чем воды в Тихом океане. — Как ты мог? Неужели ты не подумал, какого будет мне, когда я вместо тебя найду твой хладный труп. — на этом моменте голос мальчика дрогнул и он прекратил свою речь. — Тебя не было! — в отчаянии Гарри перешёл на крик. — Знаешь, сколько я нашёл поисковых ритуалов, которые срабатывают благодаря супружеской связи? — Тут мальчик начал буквально шептать. — И все они указывали на то, что ты… Мёртв. Все до одного, понимаешь? Эти слова были больнее пощёчины. Томас, широко распахнув глаза, смотрел на Гарри, а Мэй шокировано закусила внутреннюю сторону щеки. Она и подумать не могла, что за два года эти двое так сильно привяжутся друг к другу. Но своё слово надо держать. Этот обряд она проводила не раз, и не два. Сделав небольшой пасс рукой, она своей волей раскрошила их супружеские браслеты, разрывая связь между ними, а заодно, забирая такие бонусы, как бессмертие, управление стихиями, метаморфмагия, поставила ограничители для магии на их ядра. — Теперь, вы ничем не отличаетесь от среднестатистического мага вашего возраста, то есть первокурсника. Я сказала. Маги ошарашенно наблюдали за происходящим: из них будто утекала сила. Черты лица перестали манить и привлекать внимание, хотя вроде бы ничуть не изменились. Мэй исчезла, не оставив после себя ничего. Мальчики синхронно посмотрели на свои запястья. — М-м-мы, мы больше не… — заикаясь, начал Гарри — Успокойся. — довольно грубо прервал его Томас, но потом смягчился, — Разве это что-то меняет? Робко улыбнувшись, Гарри отрицательно помотал головой, а после обнял Томаса. Чтобы секундой позже ошарашенно отпрыгнуть. Но он не хотел отпрыгивать. Слова произнеслись сами собой: — Ты, ты тоже… — Тоже что? — удивлённо приподнял бровь Риддл — Я ничего не почувствовал. — с каким-то искусственным отчаяньем в голосе пролепетал мальчик. — Ничего не изменилось, Гарри, ты себя накручиваешь. — постарался успокоить его Томас. — Нет, я всегда раньше чувствовал тебя. — растерянно ответил Севенс, — Оно… пропало. Почему ты говоришь, что ничего не изменилось? — Потому что ничего не изменилось, — начиная раздражаться, произнес Томас. — То есть, — успокоившись уточнил Севенс, — Ты никогда не чувствовал это притяжение? — Притяжение? — усмехнулся Риддл, — Нет. А что, раз ты теперь перестал его чувствовать, тебя больше не тянет ко мне, — полушутя произнес он. — Не знаю. — Гарри отрешенно замер. Он абсолютно точно перестал чувствовать себя. Всё ощущения притупились. Мальчик перестал управлять собой, стал чьей-то послушной марионеткой. — Я…я теперь ничего не ощущаю, понимаешь, раньше это были тепло и счастье, возможно даже легкая эйфория, а теперь, нет, только какая-то холодная пустота. Ты больше не нужен мне для того, чтобы быть счастливым. Томас недоверчиво сощурился, растерянно смотря на мальчика: — То есть? Ты хочешь сказать, что это конец? — Именно Что-то хрустнуло. А, это всего-навсего раскрошилось в пыль всё то общее счастье, доверие, любовь. Всё, что было построено за эти недолгие три года рассыпалось, как карточный домик. Криво улыбнувшись, Томас призвал домовика и с тихим хлопком исчез с этой поляны. Гарри хотелось закричать. Найти, где бы он ни был, объяснить, что это был не он, его тело просто не слушалось, все эти слова — ложь. Он любит, он ждёт, он никогда не сказал бы ничего такого. Мальчик с болью посмотрел на своё запястье, которое раньше обвивал золотой браслет. Как он вообще мог такое сказать? Неужели… — Мэй. — неверяще прошептал он. В ответ донесся только тихий мелодичный смех. — Но почему?! Зачем это тебе?! — Чтобы показать тебе, как сильно ты ошибался в нём. Без супружеской связи твой милый Том не смог даже понять, где правда, а где ложь. Он поверил на слово, будучи уверенным, что это ты. Раз он не усомнился, значит он предполагал, что ты так сделаешь, значит он не доверял тебе с самого начала. — Нет. — упрямо вздернув подбородок, ответил Гарри. — Я знаю, что это ложь. Я тебе не верю. — Зря, — это было последнее слово, которое сказала Мэй, прежде чем исчезнуть. *** Томас ходил из угла в угол, нервно поправляя полы мантии. Он не мог понять, почему так отреагировал. Гарри ведь выглядел сам не свой, словно… Сам был он никогда такого не сказал. Да и сам Том отреагировал неадекватно. «Неужели… Мэй? — размышлял он, — Но зачем ей это нужно? А может это была не Мэй?» Нервно взлохматив волосы, мальчик посмотрел на запястье, которое раньше обвивал золотой браслет. Совсем рядом послышался мелодичный смех. — Это всё-таки была ты. — твердо сказал он. В ответ он услышал лишь смех. — Зачем это тебе, зачем?! — всё больше распаляясь прокричал Том. — Я ведь люблю его, понимаешь, люблю! — Чтобы ты увидел истину. До встречи Томми, пусть весь мир увидит твою силу и мощь. Зачем тебе балласт в лице супруга? Это ведь не твоя вина, что вас связали эти узы. Ты свободен… После своих слов, Мэй перенеслась в точку, с которой она могла наблюдать и за Гарри, и за Томасом. Как же ей было жаль говорить эти слова, но так было надо. Этот тест они должны были пройти без подсказок, иначе, всё, что она делала, было зря. Еще раз тяжело вздогнув, Мэй принялась за наблюдение.