***
— А прикольное имечко! — Софина хлопнула Сестру по плечу, когда собрание было окончено и все разошлись, — правда не очень понятно, что оно значит! — Ты угрожала Сиэлю? — голос девушки был тихим, но это спокойствие и хладнокровие заставили на большой холодок пробежать по спине Софины, — я видела его воспоминания об этом. — Ну не то чтобы я угрожала… так, припугнула, чтобы он не наезжал на моего Бусинку! — Я не позволю тебе навредить Сиэлю! — резко обернувшись воскликнула она, — он — единственный, кто способен меня понять! Он — тот, из-за кого я больше не чувствую себя такой пустой… — Да ладно тебе, у тебя ещё столько их будет! Да и потом, у Сиэля есть невеста, вам с ним не светит! — Мне нужен только он… Как ты не понимаешь?! Ты ведь тоже вроде как влюблена! Хотя… твои выходки едва ли можно назвать любовью… — Сравнила, тоже мне! Таких как твой Фантомхуйв — много. Мой Бусинка — один. Так что — ты на каждом шагу себе такого найдёшь! А вот, чтобы откапать такое сокровище как мой Басечка — нужно постараться! — Я не собираюсь с тобой спорить… тем более, что тебе ни за что не понять мои чувства. Даже не взглянув на сестру, она направилась в свою комнату. — Лотти, да не обижайся ты! — девушка попыталась догнать сестру, но та зашла в комнату и заперла дверь. «Ла-адно, посердится и простит, она всегда так»***
Всё тело ныло после вчерашнего «экзамена». Софина скинула своё платье, потрёпанное и грязное и переступив через бортик ванны погрузилась в горячую воду. Многочисленные гематомы, появившиеся после тренировок с отцом, а так же менее заметные шрамы, заработанные в сражениях со жнецами украшали всю её бедную кожу. — Нет ничего лучше тёплой ванны после такого дня, — она откинула голову назад, — ну, разве что бокальчик хорошего вина! Она потянулась к столику, на котором стояла открытая бутылка вина, одной рукой налила алый напиток в бокал. Девушка поднесла сосуд в губам и сделала небольшой глоток. Блаженство. Тёплая вода наконец-то помогла её напряжённым мышцам расслабиться. В её голове пронеслись слова сестры: «твои выходки едва ли можно назвать любовью…» «Мои выходки? Хах, ну простите, что не знаю как нужно правильно выражать свои чувства… Ну, а что мне нужно делать? Молчать в тряпочку, как это делают многие (и Шарлотту это тоже касается) и надеяться, что возлюбленный обратит на них внимание? Нет уж, простите. Я нетерпелива. Я не буду ждать» Ещё несколько глотков вина. Бокал опустел. Софина налила ещё. «А может, когда ты любишь — ты правда молчишь, и стесняешься? А то что я чувствую — это вовсе не любовь? И вообще, когда это я поняла, что в него втюрилась? Хм, хм… Ах да, когда мы пошли мстить Греллю и на меня напали жнецы. Тогда мне очень захотелось вновь с ним увидеться… вновь обнять, полапать. Увидеть как он смущается, ммм, такой милый. Вроде бы бесстыжий демон, а покраснел, когда я «случайно» засунула руку ему в штаны» Софина рассмеялась. «Ну да, я чувствую некое волнение, когда он рядом, но никак не смущаюсь. А когда он мне отказывает мне как-то грустно… я люблю его и возможно не правильно — принуждать его быть со мной. Я хочу для Бусинки лишь счастья, и на всё пойду, чтобы дать его ему… но если его счастье — не во мне, то что же мне делать? Мне страдать? Мне плакать? Мне молчать в тряпочку? Эх, вот так всегда… я буду счастлива с ним — он будет страдать, он будет счастлив без меня — я буду страдать. Чьи же чувства мне дороже?»***
— Что-то она давно не выходит. Уже часа два принимает ванну, — Себастьян постучал в дверь, — леди, всё хорошо? В ответ молчание. — Леди? — он приоткрыл дверь. Вода в ванне была красной, а Софина лежала, кажется без сознания. -Кровь? Вы ранены?! — дворецкий кинулся к ней, но подбежав ближе понял, что в воде была вовсе не кровь. Софина уснула и пролила в ванну вино. Себастьян вздохнул с облегчением. А ведь он что-то почувствовал, увидев её. Что-то неприятное, холодно затрепыхалось в его груди, а сердце забилось чаще. Однако демон не мог понять, что именно он почувствовал. «За те три года, что я провёл с этим мальчишкой я стал каким-то… более человечным? Признаться, я в самом деле начинаю что-то чувствовать. Раньше было только безразличие и голод. А сейчас…» — А? Что? Который час? — Софина проснулась, — о, Бася, привет! — она одной рукой взялась за его плечи, чтобы опереться и вылезти из ванны, другой рукой схватилась за галстук, и, пытаясь вылезти потянула за него. Дворецкий вдруг поскользнулся, и упал в ванну к ней. Себастьян оказался нос к носу с Софиной. — Раздеться не хочешь? — Нет, леди. Он попытался выбраться, но Софина прижала его к себе, не давая пошевелиться. — Не понимаю я тебя, Бася. Перед тобой лежит голая женщина, почему ты не хочешь не расстегнуть штаны и… ну дальше ты сам знаешь, — она подмигнула. — Потому что я на работе. — Ооо, — с искренним сочувствием протянула Софина, — бедный малыш, совсем тебя этот Фантомхуйв загонял! — она заставила дворецкого положить голову на её грудь, а он даже не был против, — бросай его поскорее! — Я не должен покидать юного господина. Я… дал клятву, что никогда его не предам. — Скажи. Сколько ты ещё собираешься унижаться перед ним? Ты не получишь душу. Он просто пользуется тобой. — Граф не хочет даже обсуждать возможность расторжения контракта. — Тогда просто не выполняй его приказы. Просто брось его в самый неожиданный момент! — она наклонилась к его уху и прошептала, — ты не марионетка. Ты не раб. Ты не слуга. Вы равны: услуга за услугу. Он тебе душу не даст. Ты не обязан больше подчиняться, — Софина убрала непослушную прядь волос с его лица и поцеловала дворецкого в лоб, — моя Бусинка… моя звёздочка, нет… коллапсарик мой масенький! Единственное, что понимал Себастьян — то, что ему было очень хорошо и приятно. Никто никогда не говорил ему таких ласковых слов, так нежно не целовал. Он прожил не одну сотню лет на свете, но никогда не любил его по-настоящему. — Ладно, леди, — он поднялся и перешагнул через бортик, — мне пора готовиться к следующему дню. — Пока, Бусёнок, до завтра! — Софина послала дворецкому воздушный поцелуйчик, на который тот ответит мягкой улыбкой.***
Репетиции у выступлению начались немедленно. С каждым членом «Фантомной пятёрки» репетировали отдельно. Больше всего хлопот было с Софиной, потому что она была адово неуклюжей. С Мартой тоже возникали некоторые проблемы: она всё время пыталась выставлять на показ все свои «достоинства», говоря, что это привлечёт больше зрителей. В день репетиции Софина была вся на нервах. — Ааа, а вдруг я не справлюсь?! Ааааа, а если упаду на сцене?! Стра-а-ашно!!! — она выглянула за кулисы, — там так много людей, я боюсь!!! — Если что-то пойдёт не так, я помогу тебе сделать вид, что так и было задумано! — успокоила дочь Марта. Сценические прозвища были только у Шарлотты и Софины, поскольку они были ведущими: Шарлотта была солистом, а Софина ведущим хореографом. — Пять минут до выступления! Страшно! Эдвард и Шарлотта тоже волновались. Принц Сома же скорее был заинтересован, чем взволнован. И только Марта была спокойна, как удав. А её удавы были спокойны, как Марта. Заиграла музыка. Кулисы медленно начали открываться.***
— Раз уж вы к нам заглянули, мы не отпустим вас просто так! — мягко улыбаясь, громко произнёс Эдвард, дерзко глядя со сцены на зрителей. — Мы похитим ваши сердца! — Софина, вышла вперёд. Одно только появление Пятёрки произвело фурор. Костюмы, в которые те были одеты, сразу бросались в глаза: на Лотти было белое платье, с искусственными крыльями, а над её головой парил светящийся нимб. Эдвард и Сома были одеты в чёрные кожанные куртки, и кожанные брюки с ремнями, платье Марты было облегающим и блестящим, словно змеиная чешуя, её шею обвивал огромный чёрный удав, а на голове, словно шлейф виднелись маленькие змейки. У Софины было тёмно-синее платье с цепями и металлическими изображениями мастей карт: пики, бубны, черви и крести. На её голове был маленький цилиндр. — Приготовьтесь лицезреть чудеса! — сняв шляпку она запустила в неё руку, и сделала вид, что что-то достаёт. Яркая вспышка света озарила зал. В руке девушки появилась большая секира. Зал зааплодидировал, закричал, шокированный внезапным появлением секиры. «Ловкость рук… И немного мошенничества!» Они спустились в зал, проходили мимо зрителей, исполняя весёлую песню, которую тут же подхватили почти все, кто был в зале. Софина шла, танцуя и красиво вертя в руках свою косу смерти. Змеи Марты то поднимались, то опускались и тоже танцевали. После, вернувшись на сцену, Шарлотта вышла вперёд. Свет во всём зале погас, лишь один луч освещал девушку. Она запела. Её голос возносился ввысь, он звенел, словно струна арфы. Шарлотта пела. Она всегда мечтала петь… А сейчас она была едина со своим талантом, едина со своей мелодией.Одинокий лик луны, что замерзла в ночи Осветил путь в грядущие дни. Таял лунный свет, печали своей не тая Мне поведай мечты свои…
Сиэль, который всё это время находился в зале не мог отвезти глаз от поющей девушки. Как всё-таки они с ней были похожи… Он видел прошлое Шарлотты, он прекрасно понимал её. А она была единственным человеком, способным понять его чувства… Его боль, его страхи, его слабости, его счастье, которого было так немного…«Лакримоза» — горечь слёз Прах развеянной мечты Я так хочу снова любить! Бескрылой душе не воспарить… В глубине любимых глаз Тлеет искорка мечты Слёзы твои могут смягчить Страшную боль черной порочной души…
Песня которую она исполняла была так близка ему. Казалось, что в ней пелось о нём… О них обоих. «У нас с Шарлотта единая душа. Я чувствую, то, что чувствует она, помню всё то, что помнит она… Она — дочь Мадам Рэд, и я так счастлив, что в ней не осталось той жестокости, что было в её матери…» Шарлотта глядела лишь на Сиэля. «Я понимаю чувства Сиэля. Понимаю его боль… Но я готова разделить её с ним. Столько времени я была пустой. Столько времени не чувствовала эмоций. Столько времени была нераскрытым персонажем… Но благодаря нему, я смогла понять, как это: радоваться, как это страдать…» Среди сотен лиц в толпе она могла видеть только его лицо. Глядя в его пронзительно-синий, словно звезда глаз, она чувствовала все его эмоции. «Мы с ней — единое целое. Я столько раз пытался её оттолкнуть, потому что боялся этой близости, этого единства которое возникло между нами» «Мы одиноки вдвоём»А простил бы ты меня? За мечту, за боль, за страсть? Вслед лишь шагни, пропасть манит Жизни земной горечь испробуй на вкус!
Песня окончилась. Само выступление только начиналось, но зал уже рукоплескал.***
— Это было обалденно!!! — прыгала Софина вокруг Марты. Лотти просто отлично поёт! Порой завидую, что сама так не умею! — Ну что, поехали ко мне? Закатим пир в честь нашего триумфа? — Марта радостно потрепала дочь по голове. — Софина! — этот голос заставил Софину встрепенуться. — Ой бля… Софина обернулась. К ней подбежали её приёмные родители. Всё это время они разыскивали их с Шарлоттой, носились по всему Лондону. И вот на тебе: твои пропавшие дети вдруг прославились на весь город! — Софина, мы так долго вас искали, ты не представляешь! — Джулия чуть на колени перед приёмной дочкой не упала. Она схватила её за руку, полезла целовать. — Вы не представляете, как мы волновались!!! — яростно прокричал отец. — А это кто ещё? — Марта отдёрнула дочь от незнакомцев. — А, мам знакомься! Это люди, на шее которых я сидела эти десять лет! Софина спряталась за спиной матери. Марта вышла к паре, широко улыбаясь. — Спасибо, что позаботились о ней! Сколько мы вам должны? Двое явно сомневались, что Марта это мать Софины, потому что она выглядела лет на двадцать пять. — Вы её мать?! — Ага. Так сколько? Марта достала из кошелька деньги. Хмм, фунтов сто хватит? — Вы шутите?! — А сколько тогда? Пятьсот? Тысяча? Ричард ударил по толсетенной стопке бумажек, которую держала Марта. — Уберите ваши деньги! Мы не продаём нашу дочь! — Да я не покупать её у вас собралась! — девушка развела руками, — это я оплачиваю вам ущерб: вы ведь наверное столько денег на её потратили, на одежду там, образование… Берите, берите! — змея, притаившаяся у неё в волосах угрожающе зашипела. Испуганная Джулия всё же взяла деньги. — Нет уж, простойте… — Ричард не договорил. — Пап, мам, я с вами домой не вернусь. И Шарлотта тоже. Спасибо вам за всё, но я нашла своих настоящих родителей, нашла себе жениха, прославилась… Шарлотта тоже счастлива: осуществила свою мечту, у неё есть возлюбленный! — эти слова Софины заставили глаза Джулии наполниться слезами, — всё будет хорошо! Простите за всё. Мы если что материально сможем вам помочь, поможем с компанией… — Нам пора, — Марте надоело выслушивать это и она потащила Софину за собой. — Прощайте! Девушки вышли из театра и сели в колесницу. — Ну и тварь же я… — пожала плечами Софина, — меняю родителей, как перчатки. — Знаешь, я рада за тебя, эти двое — хорошие ребята. Я пришлю им побольше денег почтой! Колесница отъехала от театра уже далеко. Шарлотта, Сиэль и остальные отправились в поместье. ﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ Нарберал Гамма — Это имя переводиться с латинского, как «холодный, вечный» или же (если с японского) Набиральная Гамма. Это мелодия составленная вручную.