***
1881
— Софина, давай играть? — предложила маленькая Лотти. Её волосы были длинные и волнистые, чуть ниже колен, а глаза розовые, как лепестки сакуры. — Нет. — Софине не хотелось играть и вообще с кем-либо общаться. Ей позволили остаться в поместье Финч. Больше ничего и не нужно. Главное, чтобы подальше от родителей. — Почему? — По качану. Софина почувствовала стыд за свои слова. Она правда не хотела расстраивать сестрёнку, но ей было тошно просто видеть перед собой людей. Даже после переезда в Эдинбург (это произошло где-то спустя три дня, после того как Ричард и Джулия удочерили Софину.) она не могла забыть своё прошлое. Ей казалось, что ничего не изменилось. — Софина очень замкнутая и не хочет ни с кем общаться. Она плачет по ночам… — горестно вздохнула Джулия. — Я знаю, как помочь ей. Я знаю об одной школе-интернате для трудных девочек. Там её мигом сделают нормальной. — То есть, по твоему, она не нормальная? — Ну, всё время молчать и только рисовать какие-то страшные картиночки… Это разве считается нормой? — Страшные? — детский голос стал острым, как игла. Это была Софина. Всё она слышала. — как они могут быть страшными, если я рисовала не твой портрет? — родитель опять не поддерживал её увлечения. Она не могла терпеть это. Лучше пусть бьёт, но её творчество, самое важное для неё, он оскорблять не смеет! — Что ты сказала?! — подорвался Ричард. — Не важно. — она просто вышла из комнаты. «Ну почему я такая?! — пронеслось в её голове. — Я же не хочу никого оскорблять… Не хочу быть грубой, жестокой… Но это само выходит! Почему я не могу просто потерпеть! Терпи. Терпи. Терпи любую боль. На жестокость нельзя отвечать жестокостью. Иначе буду как они. Я не могу допустить этого.»***
Серое платье с вышитой на груди бабочкой, чёрные туфли и лента в волосах. — Как оригинально. — школьная форма этой академии не блистала оригинальностью. Девочка надела свою брошь, чтобы хоть как-то разнообразить одежду. Софину таки отправили в школу-интернат. Она представляла из себя большое серое здание, окружённое огромным садом. На её территории даже была небольшая рощица и ручей. Девочек выстроили в ряд. Женщина в строгом платье долго что-то объясняла им про этикет и манеры. Софина внимательно слушала её речь. Учёба могла помочь ей стать… Нормальной.***
Софина с диким рыком разрывала тело Гарольда. — УБИТЬ! УБИТЬ! УБИТЬ! Как же ей было приятно терзать его, ещё живого, наслаждаться его агонией. — Я не могу делать этого, нет, я не хочу стать как они… Как этот мир! Не хочу быть такой жестокой!!! — орала она на саму себя. — Я лишь пытаюсь себя заставить себя так думать! Как же приятно, чёрт возьми, уничтожать! Рвать, рвать, рвать, рвать… Серый мир стал кровавым. Всё вокруг стало алым. — Я же так хотела нарисовать мою новую жизнь яркой и красочной… Но она пропитана кровью…Я рисовать хочу цветными, Но в палитре только красный
***
— Ой, фу, да тут овсянка с комочками… — возмущалась одна из девчокок. — Да это не овсянка, а один сплошной комочек! Софина покорно ела кашу. После сна о том, как она убивает Гарольда, чувствовала она себя отвратительно. — Эй, Софина, как тебе не противно это жрать?! — Кристина, девочка, пальцы и шея которой были украшены дорогими украшениями пихнула её в бок. — Не противно. Каша правда была омерзительной. Никто даже к ней не притронулся. Все пытались урвать как можно больше хлеба с маслом. — Нас накажут, если мы всё не съедим. — сказала Самира, носящая не менее дорогую одежду. — Софина, а съешь мою порцию? — Почему нет? — Софина пододвинула её тарелку. — Смотри, она жрёт эти помои, как будто её месяц не кормили! — шепнула Крис. — А на одежду посмотри! Вся мятая какая-то… И волосы неухоженные. Софина особо не стремилась к красоте. Гарольд ценил её внешность. А будь она уродиной, он бы не тронул её. — И мою тоже съешь! — ещё одна девочка дала ей кашу. Софина покорно скушала и её. — А мою! — Крис показала на свою тарелку. — Не хочу. — Что?! Почему, когда они попросили, ты согласилась? А я чем хуже?! — Я же наелась… — Это тебя не оправдывает! Ешь! — на кашу Крис было плевать. Ей была интересна реакция Софины. — Нет… — Ну ты и гадина! Гадина… «Нет! Прошу, я не хочу, чтобы меня считали плохой!» Софина взяла ложку и начала впихивать сероватую субстанцию в рот. Желудок скрутило, горло сжалось, и Софина закашлялась, давясь кашей. Каша полезла у неё через нос. Она начала судорожно отплёвываться. — Фу! Мерзость! Ты вся в этой дряни! — Крис схватила Софину за волосы и макнула её в тарелку. — пока всё не скушаешь, не отпущу! Софина открывала рот, пытаясь взять липкую кашу с тарелки. Какого чёрта взрослые не могли ей помочь?! — Девочки… — голос учителя. Ура! — что такое? — учительница была близорука, и не увидела, что Кристина держала Софину за волосы. Крис убрала руку. — Софина вообще не знает, как себя вести! Она ест прямо из тарелки, как какое-то животное! — И у нас кашу отобрала! А дальше Софину заставили умыться и высекли розгами. «Почему?! Почему так больно… Я ведь помогаю им, а они… За что?!»***
Убить, убить, убить!!! — Леди Финч! Вы спите?! — миссис Клауд, преподавательница по этикету, трясла Софину за плечо. — Простите, мисс… — тихо промямлила она. — я плохо спала. — Вы в курсе, что этикет — самый важный для вас предмет?! — все захихикали. О ситуации в столовой знали уже все. — Да. — Какая наглость! Вы посмотрите, девочка спит на уроках! — все поддерживающе зафыркали. — вас нужно наказать. Софину вывели в центр класса. Удар розгой. Миссис Клауд секла учениц даже за малейшую ошибку! Терпи. Ещё удар. Нет, а почему она вообще должна терпеть?! Удар. Чтобы не стать жестокой, как мир… Удар, боль на шее, унижение… Плевать! Она лишь хотела, чтобы всё прекратилось… Хватит. — Мисс Финч, я уже столько раз повторяла… Леди должна… — она не договорила. — Простите, мисс, но я не понимаю… — Софина грубо схватила её за руку, остановив очередной удар тонким прутом. — Кому, чёрт возьми, она это должна?! Она выхватила розгу из её рук и ударила учительницу с такой силой, что рассекла кожу на её лице до крови. Женщина истошно заверещала, прикрываясь руками. — Прекрати-и-и!!! Что ты себе позволяешь?! Софина продолжала безмолвно замахиваться и ударять розгой о тело женщины. О боже… — Перестань! Она так ничтожно выглядит, когда просит о пощаде… А совсем недавно ей казалось, что ей всё дозволено. Как же восхитительно чувство, когда человек валяется у тебя в ногах, моля о помиловании… Софина ощущала невероятное блаженство всем телом и душой. Да. Да! Ещё, ещё, ещё!!! Софина могла забить преподавательницу до смерти, если бы её не остановила другая учительница, прибежавшая на крик коллеги. — Какая-же вы жалкая, Миссис Клауд… — пролепетала Софина. — Мне хочется блевать.***
После того случая Софина могла поделить воспитанниц на два лагеря: те, кто уважал её и просил защиты от жестоких учителей, и те, кто всеми силами пытался избегать её общества. Родителям тут-же написали письмо об этой выходке, но те его так и не прочли, поскольку были в командировке. Затем письмо вообще куда-то затерялось. Софину высекли и заставили делать уборку в классах каждый день! Она приходила в спальню уставшая и разбитая, сразу проваливалась в сон. В этот день ей всё-же удалось найти свободную минуту и она ушла в рощу, подальше от людей. В роще мало кто гулял. Все боялись запачкать одежду, ведь в это время года в лесу было много грязи. Софина опёрлась спиной о дерево и зарыдала. — Простите, миссис Клауд, мне так жаль… Я правда хотела быть хорошей, но не сдержалась… — Ой, и кто это у нас разнылся?! — голос Самиры. — стыдно, что из-за тебя миссис Клауд уволилась?! — Да! — Таких уродок нужно наказывать! — Кристина подбежала к ней и со всей силы толкнула, из-за чего Софина ударилась об дерево. В глазах на миг потемнело. — Уродина! Дура! — Крис, которая, к слову, была хорошо физически развита, потащила Софину за волосы и заставила встать. — такая как ты не имеет права вообще с нами учиться на равных… — Почему… Я же защищалась… — Чего?! — Бэтти, ещё одна подруга Крис, кинула в неё грязью. Почему её так ненавидят?! Она же пыталась быть к ним добра, она же всего лишь защищалась?! Почему люди вообще так поступают?! — Прошу, вас, хватит!!! — закричала она. — Где ваша человечность?! Человечность. Забавное понятие. Обычно подразумевает благородство, доброту, отвагу… То, что отличает человека от животного. Хотя, так ли это? Ведь большинство людей лишены этой человечности… Или же нет? Может, быть человеком это и значит уничтожать слабых и наслаждаться их горем? Может, человечность это вовсе не положительные качества?! — Она на месте… — прошипела Софина. Да. Именно так. Вы — люди. Настоящие люди! Как же я вас ненавижу!!! Словно пуля, которой наконец-то позволили вырваться из дула пистолета… Брошь Софины сверкнула, заставив косу лечь в её руку. Девчачий визг, хруст костей… Верхняя половина тела Бэтти отделилась от нижней и упала на землю, конвульсируя в предсмертной агонии.ХАХАХАХАХАХ
Как же хорошо и свободно Софина почувствовала себя в этот момент! Ей показалось, что все её внутренности превратились в шипучку, которая щекотала её тело изнутри. «Я никогда не стану жестокой как этот проклятый мир, нет. Я стану намного более кровожадной и беспощадной, чтобы не сравниться с ним!!!» — Нет, молю, нет!!! — кричала Кристи, когда Софина с громким смехом отрубала ей пальцы, фаланга за фалангой… — Да. Кричи громче! Тебя всё равно никто не услышит в роще!!! Мне это очень нравится! — Софина медленно вырезала рёбра девочки, обнажая лёгкие. — один, два, три… Сколько рёбер? Неважно, мёртвым-то всё равно!!! — последним ударом косы она отсекла голову девочки от тела. «Ну вот они мертвы. А дальше? Их души наверняка попадут в рай, они-же дети, невинные, глупенькие… Нет! Я не позволю им достичь рая!» Софина проглотила душу Кристи. Сладкая. Слишком приторная снаружи, а внутри почти безвкусная. Но пахла эта душа тухлятиной, несмотря на вкус. Душа Бэтти. Неплохо. Как нежный пломбир. Но слишком слабый вкус. Она ещё не стала личностью, чтобы иметь насыщенный вкус души… — Самир, ты где? — Софина бежала за последней девочкой. — Ах, вот! — она достигла её в прыжке, и одним движением косы вырезала позвоночник. — а теперь время ужинать… Душа была безвкусной. Самира не была личностью. Она лишь хвостиком ходила за Крис. — А вот это правда отвратительно, дорогуша. — она пнула труп. — Хорошо, что ты теперь мёртвая. Лучше уж сдохнуть, чем жить тенью другого человека.***
На следующее утро Софина, как ни в чем не бывало, пришла на завтрак. Она отмылась в ручье, закопала своё платье, заляпанное кровью, а потом незаметно вернулась в комнату и легла спать. Все стояли на ушах в этот день. Они искали пропавших девочек. А когда нашли, репутация академии разлетелась в пух и прах. Многие родители забирали своих детей домой. За Софиной приехала служанка Финчей. — Ты изменилась. — сказала она, глядя на то, как Софина непринуждённо улыбалась, болтая ножками. — Ага. Кажется, это место и правда сделала из меня нормального ребёнка!