Полицейская тайна

      С интересом зашёл внутрь тёмного помещения, похожего скорее на кладовую. Тёмные полки, белые папки, пыльный шкаф, с едва различимой стеной, стояли по всему периметру. Ким слышит сзади себя затвор замка и ухмыляется. Чёрт, надо же так попасться лисе на зайца, должен заметить, такого крепкого и хитрого.       — Ты же меня сюда ведь не читать привел? — с нотками игривости в голосе Тэхен поворачивается и его наглая улыбка блестит при тусклом свете, оттеняя взгляд.       Чонгук громко ухмыляется и позволяет себе подойти к тому вплотную. Следующим действием Гук выправляет водолазку из брюк старшего и пускает под нее руки.       — Конечно нет, малыш, — парень медленно водит руками по спине того, прощупывая ребро за ребром, после оттягивает воротник водолазки и сладко целует синюю шею, — Эти засосы украшают твою бледную кожу, и когда они сойдут, останется розоватый оттенок, прямо как у вишни.       С этими словами Чонгук мучительно впивается в ключицу парня. Почему-то ему так нравится делать это с Тэхеном. Мучать его, покусывать и сосать его нежную кожу до крови. Брюнет ждёт ответных действий, ведь именно от них зависит дальнейший расклад.       — Ах, мальчик, так они у меня никогда не сойдут.       Тэхен какое-то время находится в нирване между холодных прикосновений к спине и горячих, острых ощущений на шее; ухмылка так и не сходит с приподнятого лица, приобретая более мягкий оскал. Ким не отстает, и пока Чон занят его ключицами, берёт в плен своих губ его шею и область вокруг уха. Мягко ими касается поверхности, скользит вверх-вниз, обнажает острые клыки и слабо впивается в смугловатую кожу плеча, ближе к шее. Медленно сводит скулы и затем расслабляет губы, снова прочерчивая дорожку вверх, к уху. Целует и затем кусает мочку, рукой цепляясь в бедро парня с края и поднимая её вверх по спине, к затылку.       — М-м-м, знаешь, как я мечтал это сделать еще утром… — продолжает медленно и осторожно всасывать кожу, запах которой также сводит с ума.       У Гука будто ручник сработал, и тот грубо, с неким ударом, прижимает Тэхена к стеллажам, от чего пару папок падают вниз. Он фиксирует руки параллельно лицу блондина, сгибая их в локтях. Теперь расстояние ещё меньше. Всё как впервые. Чон продолжительно смотрит в глаза Тэхена, ведь для него нет ничего интимнее, чем зрительный контакт. После Гук отводит взгляд чуть влево, будто читает что-то на папке, затем снова смотрит в упор тому.       — Знаю, что звучит такое нелепо, но у меня скоро отпуск. Посольство знает, что дело закрыто и обещает отделу ОВС трехдневный отпуск. Я бы хотел забрать тебя кое-куда с собой. Сонён пообещал решить вопрос с твоим освобождением. Они беспокоятся, что хорошие работники уйдут с мест, — Чон усмехается, — однако, суть в другом. Я хочу провести эти дни с тобой, если получится. Но тебе нужно решить вопрос с Йеном, иначе многие мои затеи разрушаться. — Чонгук явно нервничает, предлагая человеку, которого он знает не более двух месяцев, ехать с ним, — Думал, что можно позвать других ребят, ведь комнаты будут точно отдельные. Но если ты не хочешь, то мы поедем вдвоем. Ещё на счет капитана Пуш. Эта дамочка следит за мной, и мы должны быть осторожны. Мало того, что я ей наговорил, хоть она и поклялась держать язык за зубами. Мы будем реже видеться на работе. Как и, — смотрит на наручные часы, — сейчас. Мне уже пора…       — Звучит неплохо, — наглая улыбка не сходит даже в тот момент, когда его самого прижимают к увесистыми полкам, — На счет парней думай сам, я не против познакомиться поближе… — задирает голову и почувствовав свободу рук, скручивает галстук Чонгука на шее, подтягивая к своему лицу, — может мне заняться ей, чтобы она относилась к тебе уважительней. Как думаешь?       В глазах те же наглые искорки, но он быстро меняет выражение лица, выставляя вперед свои вишневые губы, которыми целует Чонгука в уголок рта, и отстранившись на сантиметр, продолжает крутить в руке его галстук.       — Незачем было грубить ей, Гук, или что ты там ей наговаривал! Пожалуйста, будь сдержанней, зайчонок, и это не только к ней относится, — хитрый взгляд и нагретые губы согревают холодные губы напарника нежным касанием.       Чонгук жадно вовлекает того в свои поцелуи и жаждет большего. Но делать ему больно снова не хочется. После этого Гук разрывает поцелуй и отстраняется.       — Я люблю тебя… — тихо шепчет и смотрит упором в глаза, — Мне нужно идти. — Чон освобождает того и, улыбнувшись, покидает архив.

***

      После трудового дня отдел ОВС возвращается в участок. Всё прошло без происшествий.       — А салюты были просто шикарные! — Джан Си изумленно села в кресло и устало потерла ладоши.       Джун молча проследовал ее примеру и уже дожидался остальных в своем кресле.       — Значит у нас выходные? — Чимин заходит следующий, и разговаривая с Хосоком усаживается на диванчик. После заходят Чонгук и Юнги. Хосок размещается на диване, закидывая ногу на ногу.       — Итак ребята, наше руководство смиловалось и дало нам трехдневный отпуск. Это значит, что на работу мы выйдем ровно во вторник. Отдохните как следует, особенно те, кто работает за компьютерами — Джан Си, Намджун, Чимин тоже. Думаю, вы хорошо проведете время. И в связи с этим, нам сделали подарок, в виде оплаченных билетов на разные рейсы. Восемь путевок, четыре на Бали и четыре в Италию. Кто какой возьмет — мне без разницы, — старший кинул билеты на стол, — На Кима тут тоже есть, — глянул на Чонгука, — Я все уладил.       Чимин закусывает губы и тянет со стола билет. Пожалуй лучше побыть на Бали эти несколько дней, чем в таком же городе. Джан Си забрала билет в Испанию и с тревогой улыбнулась, когда ее поддержали Джун и Ыну. По окончанию собрания, Гук завалил в кабинет. На экране рабочего компьютера всплыло смс.       — Отец, — Чонгук сел, откинувшись на спинку черного кресла и прижал палец к губам.       — Чонгук? — из-за двери показалась макушка Намджуна. Сонный парень вошёл в кабинет без стука и расположился на кресле перед столом Чона, когда тот ему улыбнулся. — Давно мы не болтали. Я после той «исповеди» в машине так и не нашел время поговорить с тобой, — Намджун продолжал тихо и размеренно.       — Да я тоже хорош, совсем замотался…       — Я хотел спросить тебя, — перебивая того, сказал Джун закусывая губы, — о том, что между тобой и Кимом сейчас?       Чонгук нервно усмехнулся и даже немного вспотел.       — Ну, мы стали гораздо ближе…       — Насколько? — Намджун приподнял бровь.       — Всё дошло до секса… — Чонгуку стало неудобно.       — Кто-то ещё знает? — Джун продолжал ухмыляться.       — Нет, хотя, разве что Хайза. Я поначалу издевался над ней, но потом всё зашло слишком далеко.       — Будь осторожней с этим, Чонгук, — грубый голос пронзал слух Чона, от чего становилось не по себе, — Ну и как оно? У тебя же был первый раз.       — Ну, ты и сам знаешь…       — Не знаю! Я только с девушками спал! — смеётся.       — Это почти тоже самое, хотя откуда мне знать. Но мысль о том, что это уже не просто во снах или в голове, и это милое создание сейчас так развратно стонет под тобой…       — Не продолжай! Твои слова заставляют меня потеть и нервничать! — Джун смеется, а Чонгук только ухмыляется.       — Значит, Ким тебе по душе?       — Думаю, я нашел своего человека, Джун.       — Я рад, что у тебя сейчас всё хорошо, но у него же вроде есть ребёнок. Как с этим?       — Я не хочу думать об этом! Потому что все мысли сходятся к одному. Мне будет сложно свыкнуться с тем, что я должен делить любовь Тэхена ещё с кем-то.       — Вы говорили об этом?       — Да, но не в том ключе. Я предупредил его быть осторожным. Не хочу, чтобы что-то пошло не так. Ведь если появятся ещё дети, то мы не сможем уделять друг другу так много внимания, как хотелось бы.       — Знаешь что? — Джун берет со стола один билет на Бали и осторожно разрывает его.       — Что? Зачем, Намджун?!       — Считай, я купидон вашего секса. Если был один раз, будет и второй. Ты полетишь на Бали, а Тэхен сможет провести время с ребёнком. Знаешь, эти три дня так на вас скажутся, что секс по твоему возвращению будет весьма бешенным.       — Спасибо, блин! — бурчит тот, пытаясь соединить порванные части части, — Я уже сказал Тэхену об отпуске и о том, что хочу провести его с ним.       — Не спеши. Ты не знаешь этого парня. Проверь его. Может он изменит тебе!       — Он не такой! Я знаю, что жизнь преподала ему урок и теперь у него есть ребёнок, которому нужен отец.       — То-то же! Не будь глупцом, — улыбается, — глядишь, вернёшься и узнаешь, что ты папа…       — Дурак!       — Ах-ах, — поднялся с кресла, — Мне пора, до вторника Чон-и.       Намджун покидает кабинет Чонгука, оставляя того с собственными мыслями наедине. Фактически, Намджун прав. Нужно быть осторожным, а также Гуку все же стоит проверить того на верность. Но с другой стороны, у брюнета нет оснований подозревать Тэхена в чём-либо. Пора бы ехать.       Ким уехал с работы пораньше, так как Йен ничего ему бы и не давал сделать, да и слава Богу, делать что-то на работе не представляло сегодня надобности. Скоро ему вручат еще одного подрядчика, и тогда уже надо будет смотреть и за ним, но Ким надеется что, конечно же, такого не будет, ведь ему пока одного ребёнка хватает. Кстати об этом парень задумался, хоть и не добровольно, эта мысль посетила голову на какое-то время, пока он вместе с Йеном подъезжал к дому. И все из-за того разговора с Чоном, который пока ещё находился в участке. Хоть парень пока и думал об этом, как о сумасшествии, выжимая педаль газа, на лице в этот момент была приторная, но всё же саркастическая, улыбка.       — Пап-а, а где Чонгук?       — Ты уже с ним не фамильярничаешь? — подхватил погнавшегося по газону мальчика и с привычной улыбкой понёс его в дом, — Чонгук пока на работе, что нельзя сказать обо мне, — поставил Йена на пол и взлохматил его чёрные мягкие волосы одним движением, — Не хочешь пока поиграть один, а папа отдохнёт?       С этими словами, уставший и не раздетый, Ким повалился на большой диван в гостиной, подложив одну руку под голову, другая же оставалась бесполезно свисать с сиденья на мягкий ковер. Йен сам зевал, молоденькие девушки замучили его своими поцелуйчиками, конфетами и вопросами об отце, так что он скоропостижно сдался и провалился в сон, положив свою тёмную макушку на папину согнутую руку. Оба умолкли, только иногда посапывая и меняя положение головы в тёплых объятиях друг друга.       Когда Чон заходит в дом, он продолжает вертеть в руке билет и телефон, замечая спящих в зале.       «Он бы хорошо справлялся и с нашим ребенком, но я боюсь! Так сложно признаться себе в этом!»       Парень осторожно освобождает Йена из объятий отца и относит наверх, укладывая мальчика спать. Позже, он гулко шагая босыми ногами по полу, в своей форме, присаживается перед диваном на колени и внимательно рассматривает лицо спящего. Как страшно будет лишиться всего этого в один момент. Гук кладет длинные пальцы на шею блондина и гладит большим по его щеке.       — Х-хён, — нелепо выговаривает тот. Звучит смешно.       Понимая, что его щеку и шею атаковала чья-то рука, блондин осторожно раскрывает веки. Все нормально, это Чонгук.       — Ты впервые назвал меня хёном, — тихо улыбается, следя за выражением лица того, — Вернулся?       — В участке задержали, на счет отпуска. Я взял два билета на Бали, едем за счёт управления, но Намджун, он один порвал. Случайно конечно, но тут ничего не подпишешь, — Чон показывает тот самый «случайно порванный» билет, — Я не хочу ехать без тебя! — следом вовлекает того в жадный поцелуй, проникая внутрь скользким языком.       Тэхен не успевает понять и пары слов, как его утешают поцелуем. Все же, слова Чонгука доходят до него в тот момент, когда язык скользит по нёбу и сплетается с собственным, но сейчас, спросонья, он не сильно занимает себя ответом на его слова и хочет лишь насладиться моментом, впуская свободную руку Чону в волосы. Когда воздуха становится мало, он берёт лицо парня в руки и, выдыхая через рот, звучно отстраняет от себя. Бегая глазами по лицу Чонгука, сердце наполняет нежность и тревога. «Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал».       — Все хорошо… — гладит по волосам, прижимаясь одной ладонью к щеке, — Это твой заслуженный отпуск и тебе нужно как следует отдохнуть! — мнимо улыбается и шепчет придвинувшись, — Я тоже не хочу отпускать тебя…       Парень опускается в объятия старшего умещаясь на нём сверху.       — Думаю, у нас нет повода не доверять друг другу… — Гук перемещается на другой конец дивана, куда направлены ноги Тэ и усаживается ближе к спинке, подбирая ноги под себя, — Сегодня ночью самолет, поэтому я бы не хотел терять время, — улыбнулся, — плюс ко всему, тебе меня в чатах развлекать придётся!       Чонгук двигается ближе и располагается между ног блондина, оставляя их поверх своих. Теперь руки Гука свободно бродят по животу и ниже, оттягивая резинку трусов.       — Не думаю, что тебя будет настолько скучно там, — похотливо улыбается, откинувшись на подушки сзади Тэхен, и приподнимает таз, чтобы помочь стянуть с себя штаны вместе с бельём, — но я обещаю, что-нибудь отправить тебе в мессенджере! — загадочно кусает губы, сгибая ноги в коленях, приподнимает их и кладет Гуку поверх бедер, скрестив их за спиной, — Чимин тоже уезжает?       — Ага, получается, что я, Чимин, Хосок и Юнги летим на Бали, а остальные в Испанию, — стягивает штаны и белье со старшего и кусает его шею, тяжело выдыхая в неё, — Что ты намерен делать тут без меня?       — Возможно, съезжу до друга отца, за город. Йену нужен свежий воздух, — с расстановкой говорит и гладит, прижимая к себе Чона сверху, — Или же останусь дома. Беспокоишься, что побегу изменять тебе? — тихо смеётся, из-за чего жилки на шее начинают дрожать, и целует занятого его шеей парня в висок.       — Не то чтобы, думаю ты не способен на такое. — Отрывается от парня и с ухмылкой рассматривает лицо того, — Будешь скучать?       — Конечно… — смотрит, улыбаясь, на губы, затем в глаза, — Больше, чем ты думаешь! — раскрывает губы и лижет, своим длинным и настойчивым языком, поочередно, его губы, раскрывая бедра шире для Чонгука.       Чон, конечно, двигается ближе, смыкая губы, не давая Тэхену полностью завладеть его ртом.       — Малыш, я могу? — задирает рубашку того, дожидаясь разрешения.       — Можешь… — говорит на выдохе и стягивает ремень с бёдер Чона, расстёгивая на штанах его формы молнию. Похоть влечет своим огнём и Ким беспрекословно ему подчиняется, смещая губы к знакомой дорожке на шее, пока руки сдирают с Гука оставшиеся пуговицы сверху, желая прильнуть к голой груди.