Восемь плюс четыре. До весны.

С того момента, как за Димой в очередной раз захлопнулась дверь, прошло минут сорок, и все эти сорок минут он провёл в машине у подъезда, никуда не уехав. Он чувствовал себя полным идиотом, понимая, что испортил момент, который просто не мог испортить. Этот вечер должен был, наконец, хоть что-то прояснить в их отношениях и в то же время дать им обоим возможность отвлечься от вечных ссор и разборок, а в итоге получилось, как обычно. Да, его ужасно раздражал тот факт, что её бывший муж дарил ей такие роскошные букеты цветов, полагая, что имеет на это право; полагая, что какая-то там годовщина всё ещё имеет значение для них обоих. И если для Поли эта дата ещё хоть что-то значит, то какого чёрта она пытается переложить на него вину, если сама до сих пор не до конца отпустила бывшего мужа? Все эти мысли превращались в Диминой голове в один большой снежный ком, отчего сорок минут и пролетели так незаметно, что он бы и не обратил внимание на время, если бы не почувствовал, как холодно стало в салоне машины, ведь та была по-прежнему не заведена. Он продолжал стоять на одном месте, вовсе не собираясь уезжать ни сейчас, ни потом. Он хотел вернуться, но решил для начала дать им обоим время остыть, с чем ужасно боялся переборщить, и речь сейчас не об эмоциональном состоянии. В какой-то момент Диму переклинило, и он понял, что теперь просто не может позволить себе вернуться без цветов. Да, именно тогда, когда они снова находились на грани, он вспомнил об этой важной детали, которую невольно воспринял от неё, как упрёк. Так как мозг уже отказывался соображать, он с трудом отыскал поблизости цветочный, откуда вышел с огромным букетом обычных красных роз. По своей оригинальности букет явно уступал тому, что стоял у Поли на кухне: всё-таки розы априори банальнее пионов, особенно с учётом того, что пионы - её любимые цветы. Однако Димин букет был чуть больше и объёмнее, пусть и без дурацких открыточек с милыми подписями и сердечками, зато с любовью. С более чем настоящей любовью. В подъезд он попал, открыв дверь своим ключом, который всё ещё находился у него, а вот открыть им дверь квартиры так и не решился, понимая, что не имеет права решать за Полю, хочет она его видеть или нет. И если бы она сама не стала открывать ему дверь, то как он может вторгаться в её личное пространство, даже имея свой ключ? Именно поэтому он оставил этот выбор за ней, нажав на звонок и не сумев даже предугадать её реакции. На несколько секунд на лестничной клетке повисла гробовая тишина, а Дима затаил дыхание, понимая, что вполне вероятно, что Поля прекрасно видит его сейчас через видеодомофон и просто не хочет открывать. Но через мгновение послышался звук поворачивающегося замка, и дверь распахнулась, а по Полиному выражению лица было понятно, что ни в какой домофон она не смотрела и понятия не имела, что за дверью стоит он. - Ты не уехал? - шмыгнув носом уточнила она, невольно отступая назад и тем самым давая ему возможность войти. Вытащив из-за двери руку, в которой всё это время держал цветы, он протянул ей букет и одновременно захлопнул за собой входную дверь. Только при ярком освещении в прихожей он смог рассмотреть её заплаканное лицо, теперь точно убедившись в том, что ему это нисколько не показалось пару секунд назад, когда она только открыла дверь. - Это что? - непонимающе глядя то на него, то на цветы, спросила Пелагея. - Иди сюда, - забрав букет у неё из рук и отложив его на пуфик рядом с зеркалом, он крепко прижал её к себе, уткнувшись носом в макушку. - Дим, ты холодный! - возмутилась она, напомнив, что он только зашёл с улицы, а она по-прежнему оставалась в домашней футболке, и даже здесь они не сошлись в температурах. Правда Диму это нисколько не останавливало, и в считанные секунды куртка оказалась там же, где и букет, а он, в свою очередь, остался в свитере и снова притянул её к себе, просто не дав им обоим упустить такой момент. Сколько они так простояли, обоим было неизвестно, потому что никто никуда не спешил. И если «счастливые часов не наблюдают», то, возможно, именно сегодня это было про них. Тактильным контактом они восполняли двухнедельный пробел в отсутствии друг друга; заполняли скучание объятиями и ни о чём не думали. Совершенно ни о чём не думали. Уже потом, когда Дима отогрелся сам и сумел согреть её, они всё-таки оторвались друг от друга и начали потихоньку приходить в себя, старательно подбирая слова. Сейчас нельзя было говорить первое, что приходило в голову; сейчас они выстраивали общение, как пазл, перемещаясь по этой тонкой грани между ещё большей ссорой и перемирием и рискуя упасть. - Надо цветы в воду поставить, - неожиданно вспомнила Поля, в ту же секунду направившись в прихожую за букетом. - Для этого как минимум нужно выбросить старые, - едва слышно пробубнил Дима, всё ещё будучи не в восторге, - Или ты собираешься здесь оранжерею разводить? - Всё сказал? - усмехнулась она, проходя мимо него на кухню, а он, в свою очередь, пошёл следом за ней. И каково же было его удивление, когда никакого букета пионов на кухонном столе не оказалось. Его не было даже в помине, как и той вазы, в которой он стоял. - Ты их выкинула? - растерянно выдал он, не сумев скрыть своего удивления. - Нет, перенесла на тумбочку в спальню, - отозвалась она, наливая воду в вазу, а когда обернулась, чтобы посмотреть на его выражение лица, невольно рассмеялась. - Поль, это не смешно... Ты правда не понимаешь, что так не должно быть? Ты не понимаешь, что меня это задевает? Если ты со мной, то ты только со мной, а твой бывший муж пусть дарит цветы кому-нибудь другому, - на одном дыхании выпалил Дима, хоть и прекрасно понял, что она пошутила насчёт тумбочки в спальне. - А я с тобой? - выдержав театральную паузу и успев за это время поставить цветы в вазу, вдруг спросила блондинка. - А, ну, да... ты же со мной рассталась! - вовремя вспомнил он, театрально хлопнув ладонью по лбу, - И решила не терять зря времени... - Зачем ты вернулся? - поинтересовалась она, скрестив руки на груди, - Чтобы снова доводить меня? Дима, ты делаешь мне больно! Как ещё я должна тебе об этом сказать, чтобы ты прекратил? - А ты мне! - парировал Билан, не оставаясь в долгу, - Ты делаешь больно мне, когда принимаешь букеты от бывшего мужа и ведёшь себя так, будто в этом нет ничего криминального. - Ну, так зачем ты вернулся, если тебе тоже плохо со мной? - искренне не понимала Пелагея. - Потому что мне не плохо с тобой; потому что я тебя люблю и хочу быть с тобой; потому что в мои планы не входило ссориться с тобой этим вечером и доводить тебя до слёз... И если ты выкинула эти дурацкие цветы, значит, ты прекрасно всё поняла, и тебе тоже не плевать на меня и мои чувства! - Да, я выкинула их сразу же после того, как ты ушёл, - тихо ответила она, нервно сглотнув ком, подкативший к горлу, - Я решила, что в каких бы мы с тобой отношениях ни были, принимать от него цветы я не должна... Но ты мог спокойно попросить убрать их, а не начинать наезжать и упрекать меня в этом. - А разве это не очевидно? - хмыкнул он, полагая, что говорить об этом не было смысла, - Ведь после моего ухода ты догадалась выкинуть их... - Знаешь, встретив тебя позавчера на парковке, я поняла, что ужасно соскучилась по тебе. По тебе, а не по скандалам с тобой. И я надеялась, что мы хотя бы один вечер сможем провести нормально, без ругани, а в итоге всё закончилось точно так же, как в воскресенье. Каждая наша встреча, которая длится больше пятнадцати минут, заканчивается ссорой. Мы просто не выдерживаем друг друга дольше, потому что проблема никуда не делась, - неожиданно начала Поля, а Дима уже хотел было испугаться её дальнейших умозаключений, но неожиданно для самого себя понял - хуже, чем есть, уже не будет. Они и так расстались. Куда ещё хуже? - И так будет продолжаться до тех пор, пока мы не начнём друг друга слышать... А как это сделать, если ты каждый раз уходишь, а я рыдаю? - В этот раз я ушёл, потому что ты меня попросила, - возразил он. - Да, но возвращаться я тебя не просила, однако ты вернулся, и мы даже смогли поговорить, - развела руками она, тонко намекнув на то, что слушать её нужно далеко не всегда, - Делай что-нибудь сам, кроме упрёков, Дима, я больше не хочу ничего решать... - Как скажешь, - согласно кивнул он, резко сократив расстояние между ними и прильнув к её губам.