in our yestoday

      чону ревнует. ревнует каждым изгибом хрупкого тела, каждым серьезным взглядом и каждым рваным выдохом. ревнует в каждом своём движении, в поджатых губах и недвусмысленном кашле.       юкхэй, на самом деле, верный, даже очень. он вечером, как послушный мальчик, ждёт в съёмной квартире на двоих, переписывая взятые у марка конспекты с той пары, которую пропустил из-за тренировки по баскетболу. и аж подскакивает от радости, бежит в прихожую, когда слышит, как открывается дверь. чону возвращается с работы довольно поздно, уставший и голодный, а ещё требующий внимания и любви. любви, которую вон готов дарить ему постоянно.       лукас (такое милое прозвище, придуманное чону, которое теперь даже на баскетбольной форме чёрными буквами выведено) обнимает, улыбается, прижимает к себе, сжимая в сильных руках. ким стонет, не от боли, скорее от усталости, потому что юкхэй умеет контролировать силу. по крайней мере, рядом со своим самым дорогим человеком. — чем был занят, сюйси? — конспекты переписывал. минхен разрешил взять у него, а то енхо нас сегодня загонял на неожиданной тренировке.       лукас выдыхает, утыкаясь носом в молочную кожу, вдыхая приятный цветочный аромат духов из женского отдела. хуан знает, потому что сам покупал. — м? что за минхен? — не помнишь? я тебе рассказывал. парень из канады. ну, марк который. — а. . . тот минхен. ну ясно.       юкхэй отходит, давая старшему разуться и повесить куртку на крючок. чону направляется на кухню, зная наверняка – младший тихо, но идёт следом. — что-то не так? — да нет, почему. ты так много времени проводишь с этим марком. я рад, что у тебя есть такие близкие друзья. — ага, мы бы с ним сегодня пошли бы в кино, но сначала незапланированная тренировка по баскетболу, потом учеба и много задали и как-то не сложилось.       ким тянет долгое ‘ммм’, после чего выдаёт ‘понятно’, и лукас губу закусывает.       прокололся. — я могу завтра сходить с минхеном и донхеком в кино? — почему ты спрашиваешь, лукас? иди, конечно.       некогда это заботливое ‘лукас’ теперь режет ухо. хуан пальцы заламывает, взгляд опускает виновато так и шепчет едва слышимое ‘прости’. — что? я не расслышал. — прости меня. — за что? — я опять не спросил разрешения до этого. и опять даю тебе поводы для волнения. . . — и? — и если ты хочешь, я завтра никуда не пойду и буду сидеть дома, дожидаясь тебя. — хороший мальчик.       юкхей, возможно, сейчас на ребёнка похож, но все же поднимает глаза, чтобы увидеть тёплую улыбку на чужих губах. подходит и мягко целует, плавно и не спеша, как старший любит. а потом морщится из-за прикушенной и оттянутой зубами нижней губы. — ты помнишь чей ты? — только твой. — вот и умница.       вон улыбается, зная, что теперь может аккуратно переплести свои пальцы с чужими. теперь точно. прикрывает глаза, опуская голову на чужое плечо. губу незаметно, но все же прикусывает, потому что больно. потому что внутри кровотечение. не настоящее, а то, которое вызвано колотым стеклом, оставшимся после чувств.       все просто потому, что чону ревнует. в каждом поцелуе, в каждом слове и в каждую секунду.