in our yestoday

      джонни сонно трёт глаза, зевает, слегка потягиваясь. он разглядывает чёрный потолок, шторы насыщенного винного и, что самое главное, чужую голую спину, украшенную алыми полосами от ногтей. джонни не очень хорошо думает, что от его ногтей. — я тебя разбудил? — чужой слегка хриплый после сна голос отдаётся дрожью в теле. парень напротив натягивает чёрные классические брюки, усмехаясь.       только спустя где-то секунд двадцать, как он откровенно пялится на этого самого парня, у которого теперь уже спина скрыта плотной тканью чёрной рубашки, джонни осознаёт, что и слова не произнёс в ответ. а ещё то, что и его самого разглядывают с интересом. — ты помнишь что-то из прошлой ночи? — что у тебя имя как-то связано с ‘хен’. это все. — чон джэхен, очень приятно познакомиться. джонни, да?       юноша застегивает пуговицу за пуговицей, заставляя енхо наблюдать за этим, не дыша толком. — а. . . да. джонни со. — тебя к нам в академию по обмену перевели, что ли? — ага, неделю назад.       джэхен усмехается, убирая челку с глаз. а после пробегает взглядом по джонни, ощущаемым таким, из-за чего енхо вздрагивает. — холодно, да? неудивительно, придурок доен опять, видимо, перемудрил с заклинанием тепла и заморозил нам комнату. убью, как увижу, — джэхен цыкает, застегивая манжеты рубашки. джонни думает, что, вроде бы, движение довольно обычное, даже банальное. просто есть что-то в чужих пальцах такое, что цепляет. — ну, надеюсь, тебе хотя бы понравилось. хотя, судя по тому, что ты сорвал голос и не мог кричать ещё где-то в середине, то, видимо, я не так плох, — енхо даже воздухом давится из-за того, с какой легкостью он говорит об этом. нет, вообще-то, все в окружении такие.       ведьмы и чернокнижники не умеют любить – дети дьявола не признают этого глупого и бесполезного чувства, которое вызывает только ненужную привязанность. кто-то из друзей в академии в америке сказал, что все чернокнижники и ведьмы своеобразные друзья с привилегиями. по крайней мере, в их возврате, когда счёт годам ещё не пошёл на сотни. когда только учишься наслаждаться жизнью.       видимо, джэхен один из тех, кого вообще не заботит возможность любить. только сама возможность получать удовольствие и удовлетворение своих желаний, даже самых извращённых.       джонни думает, что криминального в этом нет – их за это по ещё и может по голове погладят. — надеюсь, что твоё горло все ещё способно функционировать нормально, потому что у нас хор первой дисциплиной. а тэиль терпеть не может, когда кто-то берет неправильные ноты, — джэхен смеется, накидывая пиджак на плечи.       до енхо медленно начинает доходить, что сегодня, вообще-то, вторник и что первое занятие через 15 гребанных минут, а ещё через всю академию и спальный корпус идти в самый дальний зал. — что. . . вообще вчера произошло? — считай, что нам стало скучно, — джэхен вновь смеется. все ещё так же хрипло, но эта хрипотца все же из голоса медленно пропадает. джонни думает, что к началу дисциплины он и вовсе вновь сможет спокойно называться любимчиком тэиля по пению. — так что мы всем курсом решили напиться. порой эти глупые смертные все же на что-то, да способны. — так, это уже что-то. надеюсь, я не долго ныл тебе в пьяном состоянии. — если честно, я запомнил только твои стоны и то, как ты шикарно смотришься подо мной.       енхо медленно считает до пяти, стараясь дышать. он трёт переносицу, морщится, чтобы вспомнить хоть что-то. — кстати, а как вы себе отдельную комнату выбили? остальные же в общей спят. — просто знаю пару не очень хороших вещей про нашего любимого первосвященника. причём такие, которые могут ему навредить. и, как видишь, я решил это перед ним не скрывать. это даже полезно, — джэхен щёлкает пальцами, что-то шепчет себе под нос, а после отворачивается к зеркалу в пол, расправляя пиджак. — так и будешь валяться в кровати? я, конечно, понимаю, что она мягкая, да и тебе как родная после этой ночи, но сейчас уже не замёрзнешь, высунувшись из-под одеяла. а, так вот что это было. джэхен просто убрал то заклинание. — ага, сейчас. — ты отвечаешь так максимально эмоционально и информативно.       енхо в ответ ничего не говорит – только подушкой швыряет. правда, до чона она не долетает – впечатывается в лицо вошедшему парню. — доен, сегодня твой день, я погляжу. спасибо, что всегда работаешь моим щитом. — заткнись или я превращу тебя в ящерицу на целый день, — чернокнижник с силой захлопывает дверь и падает на соседнюю кровать. — я из-за тебя спал в общей спальне. это так отвратительно. я думал, что откручу юте голову. — ой, какие мы злые. я тебе за сегодня ещё припомню пару раз твой проеб с заклинанием тепла. а теперь вставай – у нас хор через десять минут. — скажи тэилю, что я умер. — с радостью. прибавлю, что я тебя убил, договорились? — без проблем.       енхо наблюдает за всем этим, просто не зная, что делать и куда вообще себя деть. парень не находит ничего лучше, как просто начать одеваться.       а потом слышит свист с другого конца комнаты – с другой кровати. — джэ, ты как-то разошёлся в этот раз, не находишь? на парне живого места нет. — доен, он старше нас обоих, кстати. — а. . . да сути не меняет.       джэхен в ответ лишь молчит, прислонившись к стене и смотря через зеркальную поверхность джонни в глаза. на тонких губах рисуется улыбка. — доен, вставай и пойдём. — мы сошлись на том, что я сдох, кажется. — поднимай свой тощий зад, — чон насильно кима из комнаты выталкивает, задерживаясь в проходе. — найди меня позже, окей? и, кстати, я не против ещё раз повторить как-нибудь, хен.       джэхен выходит со смехом из комнаты, а со думает, что это пиздец какой-то. и не понимает, как вообще в эту игру с неизвестным концом ввязался.       и, что самое страшное, это самая игра ему начинает нравится.