in our yestoday

      лукас ловит ртом снежинки, улыбаясь как ребёнок. довольно так, радостно, словно это самое лучшее, что он вообще делал за свою жизнь. и не важно, что он на порядок выше всех стоящих на улице людей, что максимум, что у него от ребёнка – безумно красивая широкая улыбка и смех (ладно, ещё характер и явно душа) и голос низкий-низкий, проникающий прямо в душу.       лукас, так-то, ребёнком не выглядит, но чону готов поспорить, потому что на самом деле все именно так.       юкхэй любит долго спать, поэтому будить его по утрам ужасное занятие. зато когда просыпается, это самый активный человек на планете, ведь он начнёт носиться по всей квартире, чтобы сделать, кажется, сотню вещей за пять минут.       просто потому что часы уже аккуратно намекают, что они опаздывают.       вон с широкой улыбкой сидит за столом, болтая ногами (их приходится задирать, иначе будет биться об пол), пока ждёт завтрак/ужин от чону.       но вот в такие моменты, когда он открыто радуется чему-то, лукас ребёнок особенно. он улыбается ярко-ярко, что даже слепит, прыгает на месте, то ли пытаясь согреться, то ли ещё что-то.       чону делает пару фотографий. тихо, тайком, чтобы не исчез этот момент, когда лукас не смущается (вообще-то, смутить его сложно, но киму как-то на раз-два удаётся, что даже странно), а просто ведёт себя, как хочется. — сюси, мы опоздаем на праздник! — ещё пара минут! я хочу запомнить новый год в корее! — ты собираешься его где-то ещё праздновать потом? — в следующем году мы едем праздновать в китай! кун-гэ сказал, что это неплохая идея! — ладно-ладно, но давай быстрее.       чону греет руки собственным дыханием, пока юкхэй любуется ночными новогодними огнями сеула. истинное олицетворение счастья. — все, идём ! — точно? — да-да!       если бы кто-то сказал чону, что лукас взрослый серьезным человек, с которым только бы и разговаривать на важные темы, чону, возможно, и согласился бы. но с учётом, что юкхэй будет молча кивать и не будет при этом улыбаться.       ким, если честно, эту черту обожает – то, как он преображается в настоящего себя, стоит марку сказать какую-то глупость (вообще, минхен будет даже просто рядом стоять, откровенно говоря, но об этом можно не упоминать, пожалуй), потому что в такие моменты единственное, чего хочется – это смотреть на него и запоминать, попутно ловя сердечные приступы из-за его улыбки, но это уже проблемы чону, так что тут приходится спасаться самостоятельно.       проблемы утопающих все ещё дело рук самих утопающих, верно? — хен, ты не говорил, что в корее такое все такое красивое в предновогоднее время ! — правда? — да ! вредина ! — прости, сюси. я честно исправлюсь. — зачем тебе исправляться? — лукас даже посреди дороги останавливается, удивленно глядя на юношу. — ну я ведь- — тебе ни за что нельзя исправляться! а то станешь ещё грустным взрослым. донен-хен вон уже бурчит из-за всей этой учебы, как будто вечность в офисе работает.       чону смеётся, прикрывая рот ладошкой. да уж, донен и впрямь порой выглядит жутко уставшим от жизни, людей и вообще от всего мира. просит даже гроб уже купить. вон говорит, что рано ещё, а донен лишь усмехается и отвечает, что в самый раз. чону в такие моменты просто молчит, качая головой. — хорошо, не буду. — вот и отлично. — ты сейчас очень красивый, сюси. — конечно, я ведь всегда такой.       нет, думает чону. сейчас ещё и по-волшебному красивый. снежинки в волосах, румянец на щеках, этот огромный шарф на шее, шерстяной крупной вязки, а ещё та самая детская наивность в глазах, делает это особенным. — я люблю тебя, сюси. — хен? — просто захотелось сказать.

лукас неловко и смущенно смеётся. а после сгребает в охапку, крепко-крепко обнимая, словно чону самое ценное в его жизни (так и есть, на самом деле), а после целует в лоб, прижимая ближе. от лукаса пахнет шоколадом (это от ликера, наверное), корицей и теплом.       да, чону точно его любит. — а я-то тебя как сильно, хен! — юкхэй чуть приподнимает чону над землёй и смеётся.       да, абсолютно точно любит.