Несбывшаяся мечта

На посадочную площадку возле дворца плавно опустился белый вертолет с гербом королевского дома столицы крупнейшего государства Кинмокусей. На гербе были изображены четыре крупные звезды: алая, фиолетовая, зеленая и синяя в обрамлении двух цветущих оливковых ветвей. Люк открылся. Оттуда один за другим выпрыгнули четверо молодых людей в оранжевой спецодежде с вышитой на нагрудных карманах той же символикой, что и на гербе. Спрыгнув на землю, молодые люди построились по обе стороны от открытого люка вертолета, откуда следом за ними появилась еще одна фигура в черной куртке, брюках и берете. Этим последним пассажиром оказалась высокая девушка лет семнадцати с интенсивно-синими глазами и черными вьющимися волосами, завязанными за спиной в длинный хвост. На ее куртке золотом был вышит герб королевского дома, а над ним — серебряный полумесяц и синяя звезда. В руках девушка несла черный дипломат. Выйдя из вертолета, она что-то негромко сказала окружавшим ее мужчинам. Те поклонились и быстрым шагом направились в сторону дворца. Обернувшись к пилоту вертолета, девушка взмахнула рукой и пошла к воротам замка следом за сопровождавшими ее мужчинами. Вертолет, оторвавшись от земли, стал медленно подниматься в воздух. Охрана замка выстроилась по струнке и по-военному отсалютовала прибывшей, когда та проходила мимо них через решетчатую арку главных ворот. Вошедшая ответила охранникам доброжелательным кивком и ослепительной улыбкой. Повернув направо, в западное крыло дворца, единственное, которое менее всего пострадало во время последней войны, девушка направилась вверх по лестнице на второй этаж в приемный кабинет принцессы Какю. — Ее Высочество у себя? — спросила она у личной охраны принцессы. — Да, она ждет вас со вчерашнего дня, — откликнулся один из стражей. — Хорошо. Постучав в дверь, новоприбывшая вошла и почтительно склонилась перед юной принцессой, сидевшей за широким столом из розового дерева — хрупкой светлокожей девушкой невысокого роста с огромными карими глазами, излучавшими необыкновенный покой и умиротворение. Густые волнистые пряди прекрасных огненно-рыжих волос свободно спускались почти до пола, струясь по алому шелку платья. — Добрый день, Ваше Высочество. Я только что вернулась с рейда по городам, осмотр которых вы поручили. Доклад я заканчивала в дороге, и, учитывая срочность дела, я решила сразу по прибытии зайти к вам. — Я рада видеть тебя, Воин, — приветливо улыбнулась принцесса, складывая руки поверх стола и обращая ласковый взгляд на свою подругу и телохранительницу. — Творец и Целитель вернулись два дня назад. Я начала беспокоиться за тебя… — В дороге сломался вертолет, и мы на сутки застряли в безлюдной лощине, — пояснила свою задержку Воин. — Связи до сих пор нет, поэтому мы не могли сообщить об этом во дворец. — Как хорошо, что все обошлось, — на лице принцессы проступило легкое беспокойство. — Садись, — указала она рукой на кресло напротив. — Я внимательно тебя слушаю! — Ваше Высочество, согласно поступающим отчетам, восстановительные работы во всех пострадавших городах идут полным ходом. Даже скорее, чем мы предполагали. Менее, чем через два месяца, связь с отдаленными районами будет налажена, и мы сможем получать информацию, не выходя из дворца. Более подробно обо всех выполненных за последние две недели рейдах вы сможете узнать из моих отчетов, — с этими словами Воин положила на край стола несколько толстых папок с подшивкой распечаток. — Я зафиксировала основной ход работ в каждом из городов, потребность в материалах, рабочей силе, оценила приблизительную стоимость капитального ремонта строений и коммуникаций… Словом, на мой субъективный взгляд, оценка такова: далеко все не так плохо, как мы думали. — Значит, все погибшие вернулись? — уточнила принцесса Какю. — Насколько я поняла, да, — кивнула Воин. — Все похищенные Галаксией звездные семена вернулись в сердца людей. Человеческих жертв после этой войны нет, только разрушения. — Жизни людей — самое главное, — сказала принцесса, подвигая к себе папки. — Я посмотрю твои отчеты, а также отчеты Творца и Целителя, и потом мы вместе решим, какую помощь и каким городам в первую очередь оказывать. Надо в самые короткие сроки поднять страну из руин. Это первоочередная задача. — Да, Ваше Высочество, — Воин поклонилась. — Я могу идти? — Конечно, отдохни. Ты хорошо поработала. Принцесса не смотрела в лицо Сейлор Воин, боясь, что ее взгляд может выдать присутствующим в приемной комнате придворным ее истинные чувства. Из-за работ по реконструкции, которые велись во дворце, практически ни в одной комнате, кроме, к счастью, спальных, остаться наедине с кем-либо и спокойно поговорить было совершенно невозможно. — Если вам снова потребуется моя помощь, Ваше Высочество, вы всегда можете рассчитывать на меня, — официальным тоном произнесла Воин, еще раз сдержанно кланяясь, после чего покинула кабинет. Какю грустно смотрела ей вслед. По возвращении на Кинмоку Воин слишком рьяно взялась за работу, отметая все предложения принцессы отдохнуть хотя бы пару дней после последней битвы с Галаксией. «Нам необходимо восстановить планету в кратчайшие сроки, разве нет?» — объяснила свое рвение Воин. Она сама напросилась на эти рейды по городам с целью выяснить степень разрушений и доложить принцессе и Планетарному Совету о первоочередных мерах, которые необходимо предпринять для восстановления районов. Хорошо, что в ангаре дворца обнаружился не один, а два неповрежденных вертолета и достаточный запас топлива, чтобы принцесса могла отправить Творца и Целителя в помощь Воин. Не то эти рейды по стране могли затянуться не меньше, чем на месяц или даже больше. Однако Воин, казалось, совершенно не обрадовалась неожиданной помощи со стороны подруг. Создавалось впечатление, что она поставила себе задачу работать день и ночь без отдыха, лишь бы… Лишь бы — что? Какю слегка нахмурилась и отложила папки в сторону. Месяц тому назад, когда она незримой тенью следовала на Земле за своими подругами, не обнаруживая свое присутствие, жила в доме Усаги Цукино, оказавшейся впоследствии той самой Сейлормун, она невольно узнала тайну сердечной привязанности Воин. Какю тогда не придала этому особого значения, полагая, что чувства эти не так уж глубоки и сильны. Однако во время прощания с защитниками Солнечной системы её сердце на мгновение сжалось. Какю улыбалась, глядя на девочек, но ей стало невыносимо тяжело, когда она поймала выражение глаз Сейи, говорившего с Усаги. Сомнений быть не могло. Принцесса слишком хорошо знала этот взгляд. *** Воин бежала через горящее восточное крыло замка, уворачиваясь от падающих сверху перекрытий, кусков камней и штукатурки. Осколки цветного витража, вылетевшего из оконной рамы, расцарапали ей плечо до локтя, но она не обращала внимания на боль. Добежав до пылающей двери в тронный зал, она выбила дверь и, тяжело дыша, остановилась посреди разрушенной комнаты. — Ваше Высочество, где вы?! — дрожащим голосом спросила она, лихорадочно оглядывая зал. — Я здесь, — в порванном сейлор-фуку, перепачканная кровью и сажей, Какю стояла возле окна дворца, полными слез глазами глядя на черные клубы дыма, встающие за горизонтом. — Все кончено, да? — спросила она, оборачиваясь. — Мы проиграли? — Ваше Высочество, — только и смогла вымолвить Воин, не зная, что сказать в качестве утешения своей принцессе. — Все сражения были бесполезны, — продолжала Какю, сжимая ладони у груди. — Наша планета обречена. Я ненавижу собственную слабость! — закричала она вдруг, закрывая лицо руками и вжав голову в плечи. — Я не способна защитить свой народ! Я недостойна править страной! Я просто… слабая, ни на что не годная… девчонка… — Это неправда! — крикнула Воин. — Вы сделали все, что могли! — она пересекла комнату и приблизилась к Какю, осторожно отняла ее руки от заплаканного лица. — Ваше Высочество, Творец и Целитель там, снаружи… Они задержат продвижение Галаксии, чтобы вы могли бежать. Я помогу вам выбраться из дворца. Бегите, заклинаю вас, принцесса! — Бежать? — казалось, Какю не понимала слов Воин. — О чем ты говоришь?! Куда я побегу отсюда? Здесь мой дом, здесь все вы! — Бегите на другую планету, на Землю, она находится на другом краю Галактики, там враг не найдет вас! Вы должны жить! Раздался страшный треск, и противоположная стена зала начала рушиться. Раздумывать было некогда. Схватив принцессу в охапку, Воин выскочила вместе с Какю в смежную с тронным залом комнату, а оттуда в коридор, ведущий на задний двор замка. — Времени нет, Ваше Высочество! — торопила Воин принцессу. — Спасайтесь! Мы с девочками задержим Галаксию! — Вы погибнете! — плача, воскликнула Какю, цепляясь за запястья Воин. — Я не оставлю вас! Я буду сражаться! Я соберусь с силами и справлюсь! — Вы не понимаете… Это невозможно! Мы можем только все погибнуть. Но вы, Ваше Высочество, должны быть спасены! — Мне нет смысла жить, если погибнет моя планета и мои друзья, — плакала Какю. — А мне нет смысла жить, если погибнете вы! — выпалила Воин, запнулась, но потом решительно добавила, заметив пораженный взгляд принцессы. — Защищать вас — мой долг, как сейлор-воина, — тихо прошептала она, — но это не единственная причина. Мы вместе росли, дружили с детства… Но даже кроме долга воина и детской дружбы есть причина… Я прекрасно понимаю, сейчас не время для таких признаний, но возможно, у нас больше не будет другого времени… Мои чувства к вам гораздо глубже, чем простое восхищение, уважение или дружба. И я скорее отдам свою жизнь за вас, потому что я не смогу жить после вашей гибели! — Воин, ты…- принцесса нежно провела ладонью по щеке Воин. — Обещайте, что хотя бы ради меня вы будете жить! — Обещаю, — прошептала Какю. — И ты обещай, что выживешь… Ради меня. Их взгляды встретились всего на секунду… В темно-синих глазах Воин Какю прочла невыразимую нежность. Принцесса встряхнулась от своих воспоминаний. Не может быть, чтобы все изменилось так скоро! Она должна поговорить с Воин и выяснить наверняка, какое место она занимает теперь в ее сердце. Неизвестность тяготила Какю гораздо больше, чем горечь открытия истины. *** Выйдя из душа, я завернулась в длинный пушистый халат и, вытирая волосы полотенцем, подошла к окну. Пейзаж за стеклом был довольно удручающим. Рядами тянулись изуродованные, обгоревшие стволы оливковых деревьев, между которыми лежали груды битой черепицы, расколовшихся, обугленных камней, вывалившихся из разрушенных стен дворца… И лишь кое-где из-под земли робко проклевывались тонкие стрелочки зеленой травы вперемешку с мелкими бледно-голубыми колокольчиками. Северная часть дворцового парка пострадала меньше. Там сохранилось несколько десятков старых буков, но все равно саду восстановление требовалось так же, как и городским строениям, уничтоженным войной. Я вздохнула и тяжело опустила руки. Вопреки оптимизму, который я так старалась сегодня изобразить перед Оливией, я чувствовала себя ужасно. Я специально хотела измотать себя этой поездкой, чтобы, вернувшись, просто упасть в своей комнате на диван и заснуть без сновидений. Ничего не вышло. Спать не хотелось совсем, хотя все тело ломило от усталости, несмотря на принятую теплую ванну. А душа болела еще сильнее. Я думала, что вернувшись домой и занявшись восстановлением планеты, я перестану вспоминать Оданго, но я ошиблась. Стоило мне на мгновение отвлечься от дел, перед моими глазами снова всплывало ее милое, смеющееся лицо с сияющими голубыми глазами, густой челкой золотых волос над детским лбом… Я невольно начинала перебирать в памяти наши встречи и беседы, даже те, когда она сердилась на меня, считая легкомысленным ловеласом. Дорого мне обошлось пребывание в мужском теле! Помнится, Ятэн сказал: это не опасно, мы перевоплотимся лишь на время, чтобы скорее найти Оливию… Чем это может нам повредить? Он не учел того, что изменившийся облик повлиял на внутреннее мироощущение. Чувства, которые я испытывала прежде к принцессе, полагая, что это — любовь, были совершенно не похожи на те, которые я испытывала теперь к Усаги. Эти новые чувства были намного ярче, сильнее, острее, и я не могла забыть о них, как ни старалась. Я посмотрела на свою грудь, руки… Я снова в своем настоящем теле, которое досталось мне с рождения, но я ловлю себя на том, что оно стало мне чужим. Я бы хотела вернуть себе тот облик, что принимала на Земле… Если бы только я родилась парнем, а не девушкой! Но такая, какая есть, что я могла предложить Усаги? Разлуку с близкими людьми, жизнь вдали от родной планеты? Да еще не с мужчиной, а с девчонкой, лишь временно принявшей образ парня. Конечно, ей лучше остаться с Мамору. Они воины одной планеты, они были близки друг с другом задолго до того, как мы с ней встретились. Она любит его. Я обхватила себя руками за плечи, уткнувшись подбородком в рукав халата, чтобы согреться. В пустой комнате мне вдруг стало так холодно… Неужели я больше никогда ее не увижу? Она не улыбнется мне? Я была бы счастлива просто жить в одном городе с ней, на одной планете, дышать с ней одним воздухом и знать, что у нее все в порядке. Слышать ее радостный смех… Я такая слабая. Я скучаю по моей Оданго… Никто не сможет заполнить эту пустоту в моем сердце! Подняв голову, я посмотрела в небо, где сияла наша звезда. Хранитель жизни Кинмокусей, донеси свои лучи до планеты Земля! Скажи Оданго, что я все еще помню ее! Чьи-то нежные ладони коснулись сзади моих плеч, и я ощутила аромат цветущей оливы совсем рядом… Я вздрогнула и обернулась. Позади меня стояла принцесса со своей всегдашней кроткой, тихой улыбкой. — Что гложет твое сердце, Воин? — шепотом спросила она, обнимая меня и прижимаясь щекой к моей руке. Я испуганно молчала, глядя в ее яркие рыжевато-карие глаза, словно школьница, пойманная учителем со шпаргалкой на экзамене. *** — Что тебя так беспокоит в последнее время? — принцесса осторожно взяла за руку Воин, подвела ее к дивану и усадила рядом с собой. — Расскажи мне, мы же всегда были подругами, разве это не так? Ты мне больше не доверяешь? Воин выглядела растерянной и смущенной, что было на нее вовсе не похоже. — Я сама не понимаю… Должно быть, дело в том, что мы все пережили недавно, — попыталась объяснить она, однако фраза прозвучала довольно неубедительно. — Успокойся. Теперь ведь все закончилось, — Какю потянулась всем телом к Воин, желая коснуться губами ее губ, но Воин, словно не заметив ее движения, наклонилась вперед, подперев подбородок ладонями. — По крайней мере, у нас есть шанс начать новую жизнь, — будто размышляя вслух, со вздохом произнесла Воин. — Мы снова вместе, на нашей родной планете. Все вернется в нормальное русло рано или поздно. — Да, — принцесса смотрела на подругу, волнуясь, потом, решившись, быстро сказала. — Тогда, почти год назад, перед тем, как мы покинули Кинмоку, помнишь, ты сказала одну важную вещь? И я думаю, те слова, что ты сказала, поддерживали меня в самые тяжелые минуты все эти долгие месяцы разлуки! Воин медленно отняла руки от лица и со все возрастающим удивлением смотрела на свою принцессу. Однако по мере того, как Какю произносила свою речь, Воин начала вспоминать случившееся в тот день, когда они спасались из горящего дворца, оставив всякую надежду победить Галаксию и отвоевать родную планету. — Мы обязательно начнем новую жизнь: ты и я, — Какю накрыла руку Воин своей ладонью и крепко сжала ее пальцы. — Теперь нет преград, мешающих нам быть вместе, правда? Испуганные глаза Воин скрестились с парой ярко-карих глаз принцессы, излучавших покой и прохладу. — Почему ты молчишь? *** Ее внезапное признание и требование немедленного ответа повергли меня в шок. Меня словно пригвоздило к месту. Я не могла пошевелиться. Все, что я чувствовала — это теплое прикосновение ее хрупких пальчиков к моей руке. Оливия смотрела мне в глаза так доверчиво и наивно… А я вспоминала то, что нас связывало прежде: прогулки в королевском саду, взгляды украдкой, откровенные разговоры ночью при свете звезд, и то признание, которое я бездумно выпалила в тот день, когда полагала, что мы с ней больше не увидимся. Я тогда испугалась за ее жизнь гораздо сильнее, чем за свою. И я почти не помнила, что говорила ей, убеждая покинуть дворец, объятый пламенем пожара. Мои чувства в тот миг были обострены до предела: боль, отчаяние, страх за себя, за своих друзей. Боже! Мне действительно показалось тогда, что я влюблена! Она была так прекрасна и беспомощна одновременно. Это было ощущение одного момента, и оно ушло потом, стерлось и сгладилось. По крайней мере, у меня. Я осознала, что люблю Оливию, но именно, как сестру, подругу, принцессу, воина, сражающегося бок о бок со мной и девочками… Но я совершенно не имела в виду, что у нас с ней могло бы быть общее будущее, только для нас двоих. И вот теперь получается, не скажи я тех слов, я не заронила бы в ее сердце несбыточную надежду? Получается, она ждала окончания этой войны, мечтая о том, что если и существовало, то лишь короткую долю секунды? Я очень виновата перед Оливией! И как теперь сказать ей? Как объяснить всё? *** — Почему ты молчишь, Воин? — глаза принцессы затуманились пеленой непролитых слез. — Ради Бога, только не молчи, скажи что-нибудь, — прошептала она с мольбой в голосе. — Оливия… Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Я сейчас не чувствую и не понимаю ничего. Во мне словно что-то надломилось после этой войны. Воин взяла руку принцессы и невесомо поцеловала её пальцы. — Я не хочу причинять тебе боль или лгать, но мне в самом деле надо разобраться в себе. Может, слишком эгоистично с моей стороны просить о таком?  — Нет, что ты! — неожиданно обрадовалась Какю. — Я понимаю! Тебе нужно время. Конечно, я не возражаю ничуть. Я подожду, — и она осторожно коснулась губами щеки Воин. — Все, что ты попросишь. А теперь — отдыхай. Не буду мешать тебе, — с этими словами принцесса вышла из комнаты. Воин медленно опустилась на диван, провела ладонями по лицу сверху вниз. Руки источали легкий аромат цветущей оливы. И этот запах заставил Воин ощутить себя предательницей. *** «Я струсила и подала ей ложную надежду. Опять. Зачем я это сделала? Зачем?! — казнила я себя, когда Оливия оставила меня одну. — Ничего не будет. И спустя неделю, и месяц, и год — ничего не изменится. Я это прекрасно знаю! Зачем я солгала?» В памяти снова всплыл доверчивый взгляд рыжевато-карих глаз… «Оливия, прости меня, если можешь». *** Я знала, что ничего просто так не забывается. Наяву я могла что-то сделать с собой, чтобы не вспоминать про Оданго. Но во сне я была беспомощна. Сны отражают тебя таким, какой ты есть. Ложь невозможна. Я видела себя стоящей в цветущем оливковом саду. Золотистые лепестки осыпали мою одежду, но я чувствовала себя такой одинокой. Я снова находилась в теле юноши, как тогда на Земле. Я была Сейей Коу. В саду среди цветущих олив, кроме меня, не было ни одной живой души, и, несмотря на то, что вокруг мир рассыпался яркими весенними красками, в душе царила зима. Опустившись на траву под одним из деревьев, я откинулся назад, прижавшись к нагретому солнцем стволу, глядя в безоблачное небо и лелея в сердце сладкую, несбыточную мечту увидеть еще раз ее улыбку, предназначенную только мне. — Почему ты такой грустный, Сейя-сан? — услышал я позади детский голосок. — Кто здесь? Я обернулся. Рядом со мной стояла хорошенькая девочка лет семи в коротком голубом платьице и с вьющимися нежно-голубыми волосами до плеч. — Ты любишь принцессу Луны, правда? — мягко спросила девочка у меня. — Как ты узнала об этом? — удивился я. — Я принцесса Иллюзиона, Юмико, — представилась девочка. — Я знаю мечты всех людей в мире. Мне известны и твои сокровенные мечты, Воин. — Эти мечты невозможны, — с грустью признался я. — Кое-что, может быть, сбудется, — лукаво улыбнулась девочка. — Скажи, ты был бы рад еще раз увидеть принцессу Луны? — Конечно! Но как? — Жди меня здесь. Я скоро вернусь! — и она убежала в глубь сада. Недоумевая, я молча проводил ее взглядом, но не ушел, а остался ждать, сам не зная чего. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я увидел Юмико снова. Она шла по аллее, ведя за руку Усаги. Из-за стволов деревьев и густой листвы Усаги пока не могла меня видеть. Я безмолвно замер на месте, впитывая ее всю своим взглядом и боясь, что она сейчас растворится, как призрак. Я даже затаил дыхание, словно оно могло унести ее прочь. Оданго шла по тропинке парка и о чем-то беседовала с девочкой. Вдруг, подойдя ближе, подняла голову и заметила меня. Глаза ее широко распахнулись. И я не мог поверить: она вдруг бросилась ко мне со всех ног и крепко обняла, прижавшись всем телом. — Сейя! — Оданго! — я заключил ее в свои объятия и прижался щекой к ее теплым волосам, нагретым весенним солнцем. — Я так скучала, я хотела еще раз увидеть тебя, — повторяла она. Юмико подошла к нам ближе, и Усаги свободной рукой обняла девочку за плечи, притянув ее к себе, благодарно прошептав: — Спасибо, принцесса… Так мы и стояли все втроем под оливковым деревом, осыпавшим нас золотыми лепестками. — Теперь все хорошо? — спросила Юмико. — Теперь вы счастливы? — Все хорошо, — ответила ей Усаги. — Мне так тепло теперь, когда вы двое рядом. Когда мои глаза открылись, я обнаружила, что по-прежнему нахожусь в своей комнате в замке принцессы Оливии. — Сон, — поняла я со вздохом, откидываясь на подушки. — Я всего лишь спала. Это открытие принесло мне новую боль. Будто я снова пережила то расставание на крыше школы, снова вынуждена была с улыбкой на устах сказать моей Оданго «прощай», хотя больше всего мне бы хотелось навсегда остаться с ней. За окном пели птицы. Начинался новый день. Решительным движением я поднялась с кровати и стала облачаться в одежду для официальных приемов. *** В последующие дни я старалась установить себе такой распорядок дня, чтобы Какю не могла встретиться со мной наедине. После совещаний в тронном зале я отправлялась в восточное крыло под видом участия в работах по реконструкции дворца, помогала садовникам перевозить молодые саженцы, ровняла клумбы, расчищала место под фонтаны — что угодно, лишь бы не попадаться принцессе на глаза. Мне было ужасно стыдно за свое малодушие, но гораздо страшнее был откровенный разговор с Оливией, который я по возможности старалась отложить. Неделя пролетела, как один день. Наяву я старалась не думать о разлуке с Усаги, однако во сне меня продолжали преследовать те же видения: оливковый сад, незнакомая девочка по имени Юмико и Усаги, приходящая вместе с ней, чтобы сказать, как она по мне скучала. Пусть сны эти были всего лишь моими мечтами, где я принимала желаемое за действительное, мне они невероятно согревали душу. И я готова была согласиться даже на такую малость: видеть Оданго во сне, чем не видеть вовсе. *** После очередного совещания в тронном зале Сейлор Творец и Сейлор Целитель сидели в комнате у Сейлор Творец и обсуждали последние события за чашкой кофе. — Я не могу больше наблюдать за этим, — возмущалась Целитель, сжимая кулаки. — Я понимаю, Воин пришлось тяжело, но она ведет себя как эгоистка, совершенно ничего не желает замечать! — Замечать — что? — недоумевала Творец. Целитель не ответила, только плотнее сжала губы. Однако, бросив на подругу быстрый взгляд, Творец безошибочно догадалась, о чем та думает. — Если ты имеешь в виду отношения Воин и принцессы, то, мне кажется, тебе беспокоиться не следует, — хладнокровно произнесла Творец, наливая себе другую чашку кофе. — Они разберутся сами. Это их личное дело. — Ты не понимаешь, — яростно хлопнула Целитель ладонью по столу. — Принцесса ждет, когда Воин обратит, наконец, на нее внимание, но мне-то хорошо известно, что в голове у Воин отнюдь не принцесса! То есть, принцесса, но не наша! Черт! — Целитель вскочила на ноги и нервно заходила по комнате из угла в угол. Творец молча и спокойно наблюдала за подругой, прихлебывая кофе. — Целую неделю пока проходили эти совещания Планетарного Совета, пока обсуждалась создавшаяся чрезвычайная ситуация в нашем государстве, комплектовались группы для отправления в особо пострадавшие районы, я не могла стопроцентно отдаться работе. Меня преследовала навязчивая мысль о том, что Оливия изо всех сил стремится быть ближе к Воин, а та, будто нарочно, избегает этого, — продолжала говорить Целитель. — И вот вчера я окончательно убедилась, что не страдаю паранойей. Я проходила по коридору мимо спальни Воин и видела: принцесса стояла рядом с ее дверью, словно желая войти, но не решаясь на это. В ее глазах была такая боль! Она не заметила меня, а я быстро повернула в боковой коридор и спустилась по лестнице на нижний этаж. Мне не нравится то, что происходит, Творец. Я бы не вмешивалась, но я не могу видеть, как принцесса страдает! Это невыносимо. — И что ты собираешься делать? — тоже поднимаясь на ноги, спросила Творец. — Я поговорю с Воин! — Она не захочет тебя слушать. Ты нарвешься на скандал, Целитель. — Пусть! Мне все равно! Но я ей выскажу все! И прямо сейчас! — девушка быстрым шагом пошла к двери. — Эй, погоди! — бросилась за ней Творец. — Стой! Ты будто не кофе пила, а что-то покрепче! Вернись! — Нет, — оттолкнула ее руку от себя Целитель. — Ты могла ошибаться! — все еще пыталась остановить подругу Творец. — Представь, если все совсем не так, как ты решила? — В любом случае, я хочу знать, как обстоят дела, — внезапно она развернулась и изо всех сил ударила кулаком по дверному косяку в бессильной злобе. — Почему всегда любишь тех, кто не способен ответить на твою любовь? Почему, Творец?! — Успокойся, — подруга обняла ее за плечи. — Ты взвинчена, ты сейчас ничего хорошего сделать не сможешь. Если ты так стремишься побеседовать с Воин, лучше отложи этот разговор до завтра, иначе вы просто вцепитесь друг другу в горло. Хорошо? Целитель кивнула, усилием воли подавляя слезы. — Ладно, — уже более ровным голосом отозвалась она. — Вот и умница. И в любом случае не советую тебе в разговоре с Воин обвинять ее в чем-либо. Взаимные упреки ничего не решат. Мы только все перессоримся, а это не то, что нам сейчас нужно, поверь. *** — Можно мне войти? Воин оглянулась и увидела стоявшую в дверях ее комнаты Целитель. — Разумеется. Что-нибудь случилось? — Мне нужно серьезно поговорить с тобой, — напряженно кашлянув, сказала Целитель, переступая порог и плотно закрывая за собой дверь. — Выслушай меня, пожалуйста. Только обещай не возражать и не перебивать. — Ладно, не буду, — удивленно откликнулась Воин. — Садись, — она указала подруге на кресло, а сама присела на диван напротив. — Это что-то очень важное, полагаю? — Речь пойдет о тебе и принцессе Какю. — Обо мне и принцессе? — Да, — Целитель волновалась все больше, на ее лбу выступили капельки пота. — Я не имею привычки вмешиваться в чужую личную жизнь, и я, конечно, не знаю, как на самом деле обстоят дела, но… Воин, если ты любишь не Оливию, а другого человека, тогда, прошу, скажи об этом Оливии! Бог мой! Ты ведь сама в свое время прошла через это, когда Усаги, боясь причинить тебе боль, не говорила тебе прямо о своих чувствах. Оливия будет еще больше страдать, если ты позволишь ей надеяться! Тебе придется сказать ей правду рано или поздно. Но со временем эта рана будет становиться только глубже. Определись раз и навсегда с тем, кто тебе нужен. И сделай это побыстрее, потому что, заставляя страдать нашу принцессу, ты причиняешь боль также и мне! Это все, что я хотела сказать! — выпалив последнюю фразу скороговоркой, Целитель вскочила с кресла и выбежала за дверь. Воин застыла на своем месте, продолжая ошарашенно смотреть на опустевшее кресло перед собой. «Она права. Если я не могу полюбить принцессу и сделать ее счастливой, я должна дать шанс другому человеку, который ее любит… Я исчезну с горизонта на возможно более долгий срок. Это все, что я способна сделать, ибо я не сумею, глядя в глаза Оливии, заявить, что люблю Усаги. Я не смогу сказать ей такое!» *** Не прошло и трех часов после разговора с Целитель, как Сейлор Воин уже стояла возле кабинета Ее Высочества, прося аудиенции. Принцесса велела впустить свою телохранительницу немедленно. Увидев подругу, Оливия расцвела радостной улыбкой, которая, однако, быстро погасла, стоило ей заметить, что Воин одета в строгий темно-синий брючный костюм, застегнутый доверху на все пуговицы, с государственным гербом, вышитым золотом на левом предплечье. — Воин… Что значит эта одежда? Куда ты собралась? — Ваше Высочество, — поклонилась ей девушка, — я прошу позволения отбыть вместе с сегодняшней группой добровольцев в Юго-Западный район страны для помощи в осуществлении восстановительных работ. Какю растерянно смотрела на Воин. — Я не понимаю… Столько работы здесь, во дворце… Почему ты хочешь уехать именно теперь? — Я считаю, что буду более полезна Вашему Высочеству, лично наблюдая за ходом восстановительных работ в Юго-Западном районе. Кроме того, у меня инженерное образование. Я могу участвовать в этих работах. Сейчас не время бездействовать. О безопасности Вашего Высочества позаботятся Сейлор Творец и Сейлор Целитель. Я думаю, они отлично справятся вдвоем, даже если что-то и случится. В любом случае вы будете знать о моем местонахождении и всегда сможете отозвать меня во дворец в случае чрезвычайных обстоятельств. — Но я не согласна! Я не разрешаю! — в отчаянии воскликнула Какю. — Ты приходишь вот так, даже не посоветовавшись со мной. Кроме того, группа добровольцев уже полностью укомплектована, там назначен руководитель… Я не могу в последний момент назначить тебя главой группы! — Об этом я и не прошу. Я поеду как один из членов группы. — Невозможно! — Почему? — Я отказываю тебе в выезде! — резко ответила принцесса. — Без объяснений. Я имею на это право! — Тогда я поеду с другой группой, в Западный район через два дня. Та группа только формируется, и ваше разрешение мне не потребуется. — Воин? — не поверила своим ушам принцесса. — Ты отказываешься подчиняться? — Итак, вы позволите мне уехать с этой группой, Ваше Высочество? — настаивала Воин. Принцесса молчала некоторое время, глядя на девушку с каким-то новым выражением, словно неожиданно поняв что-то, недоступное ее пониманию прежде. — Хорошо, — внезапно произнесла она, отворачиваясь лицом к окну. — Поезжай. И… Желаю удачи. — Благодарю, Ваше Высочество, — Воин поклонилась, хотя принцесса и не могла видеть этого, потому что стояла к ней спиной. — Я немедленно сообщу руководителю группы о вашем решении, — она уже собралась идти к дверям, как вдруг Какю поспешно обернулась, окликнув ее. — Воин! — Да, Ваше Высочество? — Береги себя… ради меня, ладно? — тихо сказала Какю, складывая ладони возле груди. Этот жест был так похож на жест Усаги, когда она прощалась с теми, кто был ей действительно дорог. Невероятное сходство заставило Воин вздрогнуть и опустить глаза. — Обязательно. До встречи, Оливия, — и девушка быстро покинула кабинет принцессы. — Прощай, — прошептала ей вслед Какю одними губами. — Я теперь знаю, что даже если ты вернешься, то не ко мне. Похоже, твое сердце больше мне не принадлежит.