Несбывшаяся мечта

Усаги небрежно бросила портфель в угол комнаты и рухнула на кровать во весь рост. — Жутко устаешь после этих занятий, — пробормотала она себе под нос, сворачиваясь калачиком поверх одеяла. — Как Ами и Рей могут делать уроки каждый день? Я вот не могу… За окном продолжался дождь, вернее, это был теперь настоящий ливень. Под шум падающих капель еще скорее хотелось заснуть, что Усаги с успехом и сделала. Однако долго это блаженное состояние продолжаться не могло. Не прошло и часа, как в комнату через окно прыгнула мокрая, взъерошенная Луна. Отряхнувшись от капелек влаги, Луна грациозно спрыгнула на пол и подошла вплотную к кровати, где спала ее хозяйка. — Усаги-тян… Усаги-тян!!! — завопила Луна почти в самое ухо девочки. — А?! Что? Уже утро? Где портфель? Я не хочу опаздывать, — толком не открыв глаза, Усаги начала шарить вокруг себя рукой в поисках портфеля, спросонок решив, что ей уже опять пора на занятия. — Да очнись ты, соня! — Луна вскочила на кровать всеми четырьмя лапами и стала теребить Усаги за рукав школьной формы. — Привет, Луна, — Усаги протерла глаза и сладко зевнула. — Я так хорошо спала… Зачем ты меня разбудила? — К тебе сегодня никто не должен был прийти? — серьезно осведомилась Луна. — Почему ты вдруг об этом спросила? — Потому что прямо под твоим окном уже очень давно стоит какая-то маленькая девочка. Она не уходит, но и не решается позвонить. — Девочка?! — остатки сна моментально слетели с Усаги. Вскочив на ноги, она подбежала к окну и посмотрела вниз. Легкая дрожь пробежала по ее телу, когда возле решетчатых ворот перед домом она увидела все того же странного ребенка с голубыми волосами. — Интересно, кто это? — задумчиво почесала в затылке Усаги. — Она же вымокнет под дождем… Там такой ливень, что никакой зонт не поможет… Наверное, малышка потерялась? Я не могу оставить ее там одну! Эту фразу Усаги договаривала уже по пути вниз. Луна побежала за своей хозяйкой следом. — Сама зонт возьми, растяпа! Заболеешь! Так они и выбежали из дома — впереди заспанная Усаги в школьной форме, позади Луна с зонтиком в зубах, который она успела вовремя передать девушке, чтобы та не промокла. Заметив их, таинственная гостья повернулась в их сторону и неотрывно смотрела прямо на Усаги, пока та шла по дорожке к калитке. — Привет! — Усаги тепло улыбнулась незнакомому ребенку. — Ты, наверное, хочешь войти? Так зачем стоять под дождем? Идем, я напою тебя горячим чаем. Глаза девочки распахнулись так широко, что, казалось, стали в пол-лица. Она ничего не ответила, только крепче вцепилась двумя руками в ручку зонтика и продолжала смотреть прямо перед собой, будто не веря, что обращаются именно к ней. — Как тебя зовут? — не сдавалась Вечная Сейлормун. Все-таки у нее был богатый опыт общения с детьми всех возрастов. — Ты заблудилась? Девочка отрицательно покачала головой. — Но ты хочешь войти? — спросила Усаги, протягивая руку. Ответом ей была самая очаровательная улыбка, которую кто-либо когда-либо мог увидеть на детском лице. Маленькие пальчики доверчиво коснулась ладони Усаги. Они были прохладными. Девочка успела замерзнуть, стоя на улице в сырую погоду. — Идем, — просто сказала Усаги. Так, держась за руки, они вместе вошли в прихожую. Луна попыталась незаметно проскочить наверх, но столкнулась возле лестницы с Икуко-сан, шедшей из кухни. Усаги молча сложила зонтик, положила его вместе с зонтиком девочки возле двери, после чего обернулась к матери, готовясь отвечать на вопросы по поводу появления в доме нежданной гостьи. Внезапно, вопреки ее ожиданиям, вместо того, чтобы начать расспрашивать дочь про незнакомого ребенка, Икуко всплеснула руками, заохала, запричитала и, бросившись к девочке, стала спрашивать ее, как она добралась, не промокла ли по дороге, не устала, не проголодалась. Усаги в удивлении переводила взгляд с мамы на девочку, но, заметно было, что Юмико находится в не меньшем замешательстве, чем сама Усаги. Она стояла, прижав обе руки к груди и испуганно глядя то на Икуко, то на Луну, шлепнувшуюся от изумления на ступеньки лестницы. — Ах, дорогая, какая ты у меня умница! — переключилась, наконец, Икуко на Усаги. — Мне нет прощения! Я совершенно забыла встретить Юми-тян в аэропорту, как обещала! Но ты вспомнила и привезла ее, не так ли? Ты молодец, дочка! Ступай же, приготовь горячую ванну. Девочке нужно помыться с дороги, а я пока приберу в мансарде. Я думаю, Юмико там понравится. — А? — только и смогла выдохнуть Усаги. — Да, и разогрей ужин, который я приготовила! Надо покормить гостью! — крикнула Икуко, поднимаясь наверх. — Усаги-тян, ты что-нибудь понимаешь? — шепотом спросила Луна, когда Икуко исчезла на верху лестницы. — Ни-че-го-шеньки, — обалдело отозвалась Усаги. — но у меня внезапно возникло какое-то странное чувство дежа-вю. — И у меня, — призналась Луна. — С чего бы? — Может быть, спросим у … — Усаги и Луна одновременно перевели взгляды на то место, где только что стояла девочка. Но ее там уже не было. — Куда она делась? — ахнула Усаги. — Опять начинается, — в отчаянии простонала Луна, закрывая морду передними лапами. — Еще один неизвестно откуда взявшийся ребенок! Неужели новая война? — Нет, не может быть, — вздрогнула Усаги. — Сецуна ведь сказала… Она не договорила. Неожиданная мысль: а вдруг даже Сецуна не знает всего, поразила Усаги до глубины души. Невозможно знать абсолютно все. Воин Времени тоже может ошибаться. — Я попытаюсь поговорить с мамой! Решительным шагом Усаги направилась в мансарду. Икуко там уже хлопотала вовсю: вытирала пыль с мебели, снимала старое постельное белье и занавески. — Усаги, почему ты все еще бегаешь без дела? Я ведь сказала тебе наполнить горячую ванну! — Мам, но девочка исчезла… — Что за ерунду ты выдумываешь! — нахмурилась Икуко. — В твоем возрасте это несерьезно. — Я говорю правду. — Усаги, — Икуко отложила в сторону наволочку и сердито посмотрела на дочь. — По-твоему, это хорошо, оставить нашу гостью одну и бежать ко мне с дурацкими выдумками? Куда она могла исчезнуть? Она сидит в твоей спальне и ждет тебя. Она летела к нам с другого конца земли, из Соединённых Штатов, а ты так невнимательна к ней. Ступай же! — Мам, а кто она? — робко поинтересовалась Усаги. — Очень смешно! — еще больше нахмурилась Икуко. — Если тебе угодно делать вид, будто ты не читала письма… — Какого письма?! — Да что с тобой! — всплеснула руками Икуко. — Неужели ты не помнишь, как несколько месяцев назад моя лучшая школьная подруга Майко, которая после замужества уехала жить в Америку, написала письмо, что хотела бы отправить свою самую младшую дочку в Японию подучить язык? Девочка учится в школе с лингвистическим уклоном, и ей нужна практика. Майко пишет: несправедливо, что в Америке ее дети стали забывать родной язык, потому что общаются с друзьями и знакомыми на английском, а японский постепенно забывается. Кроме того, ее дочь всегда мечтала побывать в Токио и Киото, а Майко не знает, будет ли у нее или ее мужа когда-нибудь время приехать сюда достаточно надолго, чтобы мечта малышки осуществилась. Вот она и попросила меня позволить ребенку пожить в нашем доме пару месяцев. Насколько я помню, ни у кого из вас возражений не возникло, когда вы прочли письмо. Даже у Шинго! Усаги потрясенно молчала, не зная, что сказать. — Иди же к ней! Для семилетней девочки трудно путешествовать одной так далеко. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к новой обстановке и смене временного пояса. Наверняка она устала и хочет поскорее лечь спать. Я хочу, чтобы ты позаботилась о ней, пока она здесь. Может, выйдет какая-нибудь польза. Пока Юмико будет изучать японский, ты, общаясь с ней, подучишь английский. — Значит, ее зовут Юмико? — у Усаги осип голос от волнения. — Да. По-моему, красивое имя и очень ей подходит. Удивительно симпатичный ребенок. *** Вернувшись в свою комнату, Усаги обнаружила, что «удивительно симпатичный ребенок» скромно сидит на краешке кровати, держа на коленях рюкзачок, и с интересом разглядывает ее с Мамору фотографию на прикроватной тумбочке. — Привет! — с порога окликнула ее Усаги. — Тебя зовут Юмико, верно? Девочка кивнула, слегка порозовев. «Стесняется, — с улыбкой догадалась Усаги, — так сильно, что слова вымолвить не может». — Ты разве не умеешь говорить? — схитрила Усаги, подходя ближе и садясь на постель рядом с девочкой. — Жаль, а мне хотелось пообщаться с тобой. В дверном проеме показалась озадаченная мордочка Луны. — Теперь придется одной говорить за двоих. Трудненько, но я справлюсь. «Привет, Юмико!» «Здравствуй, Усаги! Как дела?» «Вот хотела спросить тебя, как там, в Соединенных Штатах?» «Ничего, живем помаленьку», — Усаги умолкла на мгновение, заметив, что Юмико смеется. — Знаю, получилось неубедительно. Итак, хорошего сейю из меня не выйдет, — продолжала девушка, радуясь, что ее тактика сработала. — Не стоит даже на пробы идти, а я-то мечтала… — Здравствуй, Усаги-сан. Нежный детский голосок прозвучал столь неожиданно, что теперь растерялась Усаги. — Не обязательно называть меня столь официально, — смутившись, улыбнулась она. Ярко-синие глаза цвета моря смотрели на нее, и на дне этих глаз Усаги увидела присутствие некой тайны, которую нельзя выдать. Тайна трепетала на губах, ресницах, кончиках пальцев, готовая сорваться, но… — Давай дружить? — Усаги протянула девочке руку, и та охотно вложила свою ладошку в ее пальцы. — Давай. *** — Усаги-тян! — Что такое, Луна? — Тебе удалось выяснить, кто эта девочка? — Она дочь школьной подруги моей мамы. Приехала к нам погостить на месяц или два. — И это все? — голос Луны стал подозрительным. — Все. — Но, Усаги, ведь не было никакого письма, никакой школьной подруги из Соединенных Штатов… Ты знаешь это! — Ах, Луна, я так хочу спать… Не мешай! Мне завтра опять топать на эту жуткую учёбу, и, кроме того, надо проводить Юмико на занятия в начальную школу… Просто дай поспать! — и, сладко зевнув, Усаги перевернулась на другой бок. Луна несколько мгновений задумчиво смотрела на свою хозяйку, потом пробормотала вполголоса. — Ну, если в этом доме появление еще одного странного ребенка никого, кроме меня, не волнует, придется браться за дело самой! И серая кошка с полумесяцем на лбу, бесшумно запрыгнула на подоконник, а оттуда через полуоткрытое окно выбралась на улицу и исчезла за оградой дома. Не успела Луна скрыться за окном, Усаги распахнула глаза и села на постели. — Теперь, когда нет свидетелей, я сама хочу знать правду, — с этими словами, она встала, надела тапочки и, тихо переступая по лестнице, отправилась в мансарду. *** Не знаю, заметила ли Луна, но я сразу почувствовала энергию звездного воина, исходящую от Юмико. Мое открытие тем более меня удивило, что я полагала, будто все воины найдены, и никто незнакомый появиться не может. С другой стороны, энергия Юмико отличалась от энергии моих подруг. Это неуловимое отличие настораживало еще больше. Всё время, что я помогала ей обустраиваться в мансарде, я старалась с помощью невинных вопросов выяснить, кем она была на самом деле. Однако никакие мои уловки не помогли. Я не настолько хорошо разбираюсь в английском, чтобы судить о глубине познаний других. Я совершенно ничего не знаю про Соединенные Штаты и Нью-Йорк в частности. Поэтому знания Юмико, какими бы они ни были, ее скорая речь на английском с безупречным, на мой взгляд, выговором — все наводило на мысль о том, что она действительно приехала из Штатов. Когда все попытки поймать Юмико на лжи потерпели крах, я попросту проводила ее в ванную, а сама задумалась. У мамы никогда не было школьной подруги по имени Майко, но, учитывая опыт появления Чибиусы и Чиби-Чиби, не стоило даже сомневаться, что и в данном конкретном случае имел место гипноз. Никто в моей семье не станет ни секунды колебаться — скорее признают обманщицей и выдумщицей меня, чем эту девочку. И если поискать, то наверняка найдется письмо, которого еще вчера в помине не было, где Майко-сан просит позаботиться о своей дочери. Совсем, как в свое время обнаружились фотографии Чибиусы в семейном альбоме… Как мне теперь себя вести? Наверное, надо обо всем рассказать девочкам! Кому в первую очередь? Рей? Харуке? Опять все переполошатся… Возможно, что напрасно. Или посоветоваться сначала с Мамору? «Не грусти, принцесса Луны», — снова вспомнила я свой сон. Может ли быть, что эта девочка пришла исключительно ко мне? Но зачем? Почему она ничего не говорит, если я по ее взгляду поняла, что она хочет сообщить мне нечто важное? — Усаги-сан… Я встряхнулась и подняла голову. Юмико стояла возле меня, переодетая в пижаму. — Я вас стесняю? Возможно, я приехала не вовремя? — Нет, что ты! Почему-то с каждой следующей минутой во мне все сильнее возрастало чувство нежности, желание заботиться о девочке, оберегать ее. Она казалась такой невероятно хрупкой, словно бутон маргаритки или лепесток жасмина. Легкий ветер — и ее не станет. И в то же время сквозь хрупкую оболочку сияла яркая звезда, душа защитника планет! Воина, которому неведома изнеженность и слабость. Известно ли ей самой о том, что она — воин? — Я просто задумалась. Тебе уже пора спать, — я поднялась с кровати и заботливо откинула одеяло. — Ложись. Юмико охотно залезла под одеяло и одарила меня счастливой улыбкой. — Спасибо, Усаги-сан! — Опять? — притворно нахмурилась я. — Не надо обращаться ко мне так официально. — Но ты намного старше, а мама говорила, что… — А я тебе говорю — это лишнее. Обращайся ко мне, как к своей подруге. — Хорошо, — снова лукавая улыбка, и теперь такая знакомая, будто я эту девочку знала много-много жизней назад. Я замерла на месте, стараясь удержать чувство вспоминания, но оно исчезло так же быстро, как появилось. — Усаги-тян, у тебя есть какая-нибудь заветная мечта? — неожиданно прервал детский голосок мои размышления. — Мечта? Конечно. Мечты есть у всех. В полутьме комнаты ее синие глаза казались почти черными и сверкающими, как крупные звезды. — Но самая-самая заветная? — не унималась Юмико. — Да, есть. — Тогда я желаю тебе, чтобы твоя мечта сбылась. Потому что у тебя не может быть плохой мечты, — почти скороговоркой выпалила Юмико, натягивая одеяло выше и переворачиваясь на бок. — Спокойной ночи, Усаги-тян. «Мечты? Мир мечты? Неужели она намекает мне, что она и есть принцесса Иллюзиона?» Я склонилась над ней и осторожно поцеловала ее в лоб. — Спокойной ночи. Медленно вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. И только тогда меня ударила внезапная мысль: Чибиуса — моя родная дочь, но когда она впервые появилась в этом доме, я отнюдь не испытывала к ней каких-либо теплых чувств. Скорее, враждебность и раздражение. А этот ребенок… Юмико ведь мне совсем чужая. Будь она дочерью Майко или принцессой Иллюзиона, неожиданно пришедшей из моих снов, нас ничего не связывает. Почему тогда всего за один вечер я ощутила такую волну привязанности к ней? Это была загадка, разгадать которую мне было не под силу. И ещё я не понимала, зачем решила опять пойти наверх, после того, как Луна убежала в неизвестном направлении выяснять правду, а, вернее, пересказывать последние новости Артемису, что означало лишь одно: к утру от Минако эти новости станут известны всем. Снова поднявшись в мансарду я увидела то, что почти ожидала увидеть. Юмико не спала. Подтянув колени к подбородку, она сидела на кровати и смотрела за окно. — Эй, — шепотом окликнула я ее. Она вздрогнула и обернулась, но, заметив меня, облегченно вздохнула. — Ты почему не спишь? — я переступила порог и подошла к ней вплотную. — Не могу уснуть, — голос ее был извиняющимся. — Правда, не могу. — У меня то же самое, — призналась я, садясь рядом. — Со мной это бывает крайне редко, надо заметить. Вообще-то сон — мое любимое времяпровождение. Юмико хихикнула, прикрыв рот ладошкой. — Ты не похожа на лентяйку! — Но я такая, — честно призналась я. — И еще я обожаю сладости. Всякие — мороженое, пирожные, шоколад, коктейли, взбитые сливки… — Ох, не надо! А то мне тоже захочется, — взмолилась Юмико. — А у меня осталось немного конфет, — вспомнила вдруг я. — Сейчас принесу. — Да я не то имела в виду… — Ничего. Все путем. Наедимся вкуснотищи — и спать! Верно ведь говорят: на пустой желудок не уснешь. И когда в последний раз у меня возникало желание с кем-то поделиться своими «золотыми запасами»? Я принесла ей и себе пригоршню конфет, сколько смогла унести в двух руках. — Угощайся! — Спасибо. Юмико осторожно взяла конфету и положила ее в рот. Медленно разжевала. Внезапно глаза ее округлились, и она довольно зачмокала. — Ум-мм… Это же вкусно! — А то нет! Стой… Ты что, никогда раньше конфет не ела?! — Я… — она на секунду запнулась, потом поспешно произнесла. — Конечно, ела. Просто никогда прежде мне это не казалось таким вкусным. — Тогда бери еще! Бери! Вдвоем мы быстро прикончили все сладости. Глаза Юмико радостно сияли. — Ты такая добрая, Усаги-тян… Я рада, что приехала к тебе в гости! — Я тоже рада. А теперь, давай, ложись спать. Она замерла на месте, потом робко произнесла: — А ты могла бы… не уходить? Наверное, я все-таки начинаю взрослеть, если даже совершенно чужие дети стали пробуждать во мне материнскую любовь! — Хорошо, если ты хочешь, я могу остаться. Я прилегла с другой стороны кровати. Девочка прижалась ко мне, взяв меня за руку, и вскоре спокойно засопела. Я долго смотрела на тонкие завитки голубых волос над ее лбом, потом тоже закрыла глаза и уснула. *** Проснулась Усаги утром от удивленного голоса матери. — Дорогая, как ты сюда попала?! Усаги медленно открыла глаза и перевернулась на спину. Икуко-сан стояла в мансарде возле кровати, где спали Юмико и Усаги, и изумленно глядела на дочь. — Я искала тебя в твоей комнате, но тебя там не было. Я уж решила, что свершилось чудо, и ты сама встала без дополнительных напоминаний. А ты спишь здесь! Что случилось? — Понимаешь, — Усаги поднялась с постели и стала шарить рукой по полу в поисках тапочек, — Юмико боялась засыпать одна, и она попросила меня остаться с ней. Я и осталась. — Хм, это хороший знак. В тебе пробуждается чувство ответственности за других, — удовлетворенно заметила Икуко, направляясь к двери. — Не забудь разбудить девочку и спускайтесь вместе завтракать. У вас еще есть время на это, и вы даже не опоздаете в школу. — Спасибо, мамочка! *** Когда она ушла, я склонилась над Юмико и осторожно произнесла ей на ухо: — Вставай, малышка, уже утро. Еще окончательно не проснувшись, девочка села на постели и откинула одеяло, протирая заспанные глаза. Две верхние пуговицы на пижаме расстегнулись, и один рукав съехал на бок, обнажив плечо и грудь. Я замерла от удивления. На груди девочки на шелковом шнурке висел кристалл, испускавший пульсирующий золотой свет. Я не могла не узнать это сияние. Когда-то я держала в руках кристалл, сиявший точно так же. Это был свет знаменитого Священного Кристалла Иллюзиона, оберегавшего прекрасные мечты людей Земли. Однако не успела я лучше разглядеть талисман на шее девочки, как Юмико медленно натянула рукав пижамы обратно, повернулась ко мне и радостно улыбнулась. — Доброе утро, Усаги! Надеюсь, я не мешала тебе спать? — Ни капельки, — задумчиво отозвалась я. Кристалл на груди Юмико не выходил у меня из головы. — Хорошо. А то, бывает, я ворочаюсь во сне, — она быстро вскочила на ноги. — Давай поскорее одеваться! Мне не терпится познакомиться с моими новыми друзьями в школе! «Если она пришла сюда из мира мечты, — думала я, одеваясь у себя в комнате, — то у нее должны быть веские причины. Гелиос говорил, что только человек с очень чистым сердцем может управлять Золотым Кристаллом. Без сомнения, эта малышка — воин. Более того, она принцесса. И все же, зачем она появилась здесь?» *** На большой перемене в колледже случилось именно то, чего я и ожидала. Мако и Минако атаковали меня с двух сторон: — Усаги-тян, ты должна нам рассказать про девочку! Кто она? Как она появилась? Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Луна ночью даром времени не теряла. — Кто еще об этом знает? — как бы между прочим поинтересовалась я у подруг. — Рей и Ами не знают пока. Мы их еще не видели, потому что совместных занятий у нас и первого «Б» сегодня нет, а с Рей мы встретимся только после уроков, — поделилась новостями Минако. — Но ты же не собираешься от нас скрывать информацию про этого ребенка? Тебе известно что-то, чего не знаем мы? Я в отчаянии махнула рукой. — От вас ничего не скроешь. Пришлось рассказать все, что мне было известно о Юмико, за исключением, конечно, моих воспоминаний о Сейе. Ведь не было никаких подтверждений тому, что девочка появилась в мире людей именно из-за моих мыслей о Сейлор Воин. Больше всего подруг озадачило упоминание о Золотом Кристалле. — Интересно, это тот самый кристалл, который хранит Гелиос, или другой? — задумалась Минако. — Может, существует два Золотых Кристалла: один у Гелиоса, другой — у этой малышки? Как и два Серебряных, один у тебя, другой — у Чибиусы? — Возможно, Юмико — дочь Гелиоса из будущего или его младшая сестра? — предположила в свою очередь Мако. — Знаешь, Усаги-тян, я думаю, нам стоит пойти всем вместе навестить Харуку и Мичиру, если они еще в городе. Они спросят у Сецуны при первой же встрече, не известно ли ей что-нибудь про Юмико? Я сама отлично понимала, что лучший способ раз и навсегда выяснить правду — спросить Сецуну, но почему-то на сей раз мне этого делать не хотелось. Наоборот, я бы с удовольствием не делилась новостью о появлении девочки ни с кем. Впрочем, теперь, когда мои подруги узнали об этом, скрывать что-либо было уже невозможно. — Ты уже поговорила с Мамору-сан насчет нее? — невинно поинтересовалась у меня Минако. — Еще нет. Вчера было некогда звонить ему. Позвоню сегодня. На самом деле мне не хотелось звонить… *** Спешным шагом Сецуна Мейо шла по коридорам прекрасного замка, сложенного из сияющих прозрачных кристаллов, замка, в котором царили вечный мир, любовь и справедливость. Давно Сецуне не приходилось пребывать в столь сильном волнении. Как Воин Времени она была рождена, чтобы защищать Хрустальный Токио будущего, королеву Серенити, короля Эндимиона, а также их дочь, Юную Леди. И Сецуне неплохо удавалось справляться со своей задачей на протяжении эонов времени. Однако теперь происходило нечто, чего молодая женщина не смогла, во-первых, предвидеть, а во-вторых, не была способна объяснить. — Непростительно, непростительно, — твердила себе Сецуна, хмуря брови, по пути во дворец. — Если я не способна предвидеть события, то кто тогда? Что скажут королева, король, мои друзья? Молодая женщина ускорила шаг. От самых врат Времени за ней тянулась призрачная дорога. Страж Вечности покинула свой пост, чтобы признаться друзьям в своем бессилии впервые за столько тысяч лет. Коридор закончился. Сецуна остановилась возле двери королевской спальни, откашлялась и осторожно постучала. — Ваше Величество, это Сейлор Плутон. Могу я войти? — Входи, конечно, — ответил ей мягкий голос Серенити. Сецуна открыла дверь, вошла и поклонилась. Королева, пока еще одетая, сидела на стуле с высокой спинкой возле зеркала и расчесывала золотым гребнем длинные белокурые волосы. Увидев Сецуну, она улыбнулась и отложила гребень в сторону. — Здравствуй, Плутон! Я так рада тебя видеть! — Ваше Величество, я пришла не вовремя, уже поздно, но… разрешите ли обратиться к вам по одному очень важному вопросу? — начала Сецуна официальным тоном прямо с порога. — Прекрати, Плутон, — перебила ее королева, вставая. — Мы здесь одни. К чему церемонии? Мне так надоели эти дурацкие правила этикета во время торжественных приемов! — Серенити подошла к Сецуне и крепко обняла ее. — Ты — одна из самых близких моих подруг. И мы давно не виделись! Проходи, поболтаем. — Ваше Величество, я пришла не просто так. Теперь лицо королевы изменилось, когда она заметила страх в глазах своей телохранительницы. — Что случилось? — Я сама не понимаю… Но в вашем прошлом, в двадцать первом веке в доме Усаги Цукино появилась семилетняя девочка, и я не знаю, кто она. Точно могу сказать одно: она не из прошлого и не из будущего, ибо, если бы она перенеслась из другого времени, я бы знала об этом. Но она не проходила вратами времени, это точно. Ясные глаза вечно молодой королевы широко распахнулись. Она сейчас была так похожа на саму себя в шестнадцать лет. — Та же история, что тогда с Чиби-Чиби? — уточнила Серенити у Сейлор Плутон. — Нет, — отвела глаза Сецуна. — Когда появилась Чиби-Чиби, границы миров не двигались, а теперь они стали расходиться… Очень медленно, но они расходятся в разные стороны. Серенити тихо ахнула и прижала ладони к груди. — Неужели?! — Да, — мрачно отозвалась Плутон. — В последний раз такое происходило, когда Нехиления похитила Его Величество, заключив его во мраке новолуния, как вы помните. А в данном случае никакого врага нет, но происходит то же, что и при нападении врага. Я ничего не понимаю… Я вынуждена признать, я плохо справлялась со своими обязанностями, если поставила под удар будущее Хрустального Токио. Накажите меня! — и она упала на колени перед королевой. — Что ты делаешь, Плутон?! — Серенити бросилась к подруге и стала поднимать ее с колен. — Прекрати немедленно! В происходящем нет твоей вины. — Раньше я хотя бы знала, что можно предпринять для сохранения будущего, — продолжала Сецуна, стискивая руки, ее щеки алели от бессильного гнева и стыда за себя, — но сейчас мне нечего предложить вам, мне неизвестно, кто наш новый враг! Та девочка не может быть врагом, у нее сердце воина. Я ощутила это сразу, как только увидела ее. У нее невинная душа. Однако именно ее появление вызвало сдвиг границ миров, и скоро возможно наши миры разойдутся в стороны безвозвратно. Королева вздрогнула, но ничего не ответила. Помолчав некоторое время, она внезапно тихо спросила: — Скажи, Плутон, как выглядит этот ребенок? — У нее нежно-голубые вьющиеся волосы и ярко-синие глаза цвета моря в солнечный день. Она назвалась Юмико… — Юмико? — Серенити задрожала всем телом. — Вы знаете ее, Ваше Величество? — Плутон, казалось, была удивлена. — Нет, дело в другом, — на лицо королевы набежало легкое облачко. — Я видела странный сон недавно, и там тоже была девочка по имени Юмико, но… Совпадение ли это, Плутон? Вещие сны раньше видела одна Сейлор Марс… — Вы хорошо помните тот сон? — карие глаза смотрели на королеву, будто желая пронзить ее насквозь. — Ничего не помню, кроме лица девочки и ее имени, — вздохнула Серенити. — я не придала этому сну значения. Я сама удивилась сейчас, когда ты сказала ее имя. Просто очень странное совпадение… — Сбывшиеся сны никогда не бывают простыми совпадениями, — заметила Сецуна, оживляясь. — Кажется, я догадываюсь, откуда могла появиться эта девочка. Я проверю это, — сказав так, Плутон направилась к дверям. — Куда ты? — удивилась королева. — В мир мечты, Ваше Величество. Это единственный мир, над которым я не властна. Я совершенно упустила из вида, что миражи Иллюзиона могут вмешаться в реальность и изменить ее. Но теперь я знаю, что делать, — поклонившись, Сецуна исчезла за дверями. Оставшись одна, Серенити долго смотрела в пустоту комнаты. Потом приблизилась к окну и взглянула на небо. Среди тысяч знакомых созвездий она отыскала ту звезду, которую заметила недавно — совсем новую звезду на древнем, как мир, небе. — Тебе все известно, Сецуна, — прошептала Серенити со странной усмешкой, — прошлое, настоящее, будущее, и ты хранишь этот мир неизменным, но все равно появится новый мир. Он уже рождается… Рано или поздно так должно было случиться. *** «Вход в Иллюзион открыт для любого, в чьем сердце живут прекрасные мечты», — вспоминала Сецуна слова Гелиоса, пересекая золотую арку мира иллюзий. Она вошла на площадку амфитеатра, где белые мраморные колонны, смыкавшиеся между собой высоко в поднебесье, увивал ярко-зеленый плющ. А вокруг росли крупные розы: алые, как кровь, белые, как снег, оранжевые, как солнце, желтые, как полная луна, и… голубые, как небо. В задумчивости Сецуна протянула руку к нежно-голубому бутону, коснулась пальцами влажных от росы полураспустившихся лепестков. — Ты искала меня, Страж Времени? — услышала она за спиной звонкий юношеский голос. — Да, Гелиос, — Сецуна обернулась. В лучах восходящего солнца драгоценные камни Ключа Времени вспыхнули всеми цветами радуги. Этот блеск пробежал по рукояти до самого верха, где зажегся нестерпимым светом кроваво-красный гранат. — Я хотела спросить, кто та девочка, что пришла в наш мир так нежданно. Я говорю о прелестной голубоглазой малышке с силой сейлорвоина по имени Юмико. Она из мира Иллюзиона, не так ли? Гелиос долго молчал, внимательно изучая лицо Сецуны, потом произнес: — Ваша речь похожа на обвинение. — Я ни в чем вас не обвиняю, принц, — спокойно заметила Сецуна, хотя глаза ее были холоднее льда, — но я бы хотела получить ответ на свой вопрос: вам известно, кто она? Как воин, отвечающий за безопасность Хрустального Токио, охраняющий этот мир от вторжения из внешнего космоса, я имею право знать. — А я в свою очередь отвечаю за безопасность девочки, — Гелиоса ничуть не смутил тон голоса собеседницы. — Также я гарантирую, что Юмико не может угрожать Хрустальному Токио. — Тогда к чему делать тайну из ее происхождения? — схитрила Сецуна. — Никакой тайны, — невозмутимо улыбнулся Гелиос. — Она принцесса Иллюзиона. Я мог сказать это сразу, но вы избрали странный тон для разговора. «Он не так прост, как кажется», — поняла Сецуна. — Значит, Юмико — твоя сестра? — уточнила Плутон. — Нет. Потому что я не принц, а всего лишь хранитель Золотого Кристалла, а вот Юмико — принцесса. — Кто же ее родители? — Она — олицетворение самой прекрасной мечты этого мира, — голос Гелиоса стал мягче, — мечты о бескорыстной любви. Каждый, кто любит просто ради счастья дарить свет своего сердца другому, не ожидая ничего взамен, даже если любовь приносит ему боль, одиночество, холод в ответ, но, несмотря на это, человек не предает свою любовь, не отказывается от нее, такой человек живет ради принцессы Иллюзиона. Юмико рождена энергией чистой любви, она выражение этой энергии. Как цветок розы расцветает от любви Земли к людям, Юмико — лучший цветок Иллюзиона — расцвела от бескорыстной любви человеческих сердец. И я охраняю не только Золотой Кристалл, но также принцессу, рожденную в этом мире. Это моя миссия как хранителя Иллюзиона. Я достаточно удовлетворил ваше любопытство? Его сдержанная вежливость показалась Сецуне замаскированной грубостью. Гелиос словно давал ей понять, что жизнь Юмико не касается никого, кроме его самого и девочки, что Сецуна может вмешиваться в любые события, но жизнь этого ребенка ей не подвластна. Порозовев от скрытого гнева, Плутон произнесла: — Да, вы достаточно разъяснили ситуацию. Теперь только скажите, зачем девочка попала в реальный мир? — Разве цветы не рождаются для того, чтобы ими любовались? — отпарировал Гелиос. Хитрость и величайшая невинность невероятным образом проглядывали из бездонных глаз юноши. Он был не менее мудр, чем Сецуна. Он был вечен, как она. Он прожил уже столько временных циклов, ведь мир мечты существовал с тех пор, как возникла Вселенная, и мир этот существовал вне времени, он не подчинялся законам времени. — Выходит, Юмико — олицетворение вечной мечты, — прошептала Сецуна, заглянув в глаза Хранителя Золотого Кристалла. — Да, — почтительно склонил голову Гелиос, — она живет в каждом сердце, и в вашем тоже. Разве вы забыли об этом? — Я помню, — ее взгляд опять остановился на голубом бутоне розы. Пока они говорили, бутон превратился в великолепный цветок. — Юмико отправилась в мир людей, чтобы увидеть тех, у кого в сердце живут мечты о любви, — продолжал Гелиос. — Она не причинит зла никому. Неужели вы могли подумать, что я бы отправил в мир людей врага королевы Серенити или принцессы Чибиусы? Плохо вы меня знаете, Страж Времени! Устыдившись собственных подозрений, Сецуна только произнесла: — Прошу прощения. Но моя обязанность — узнавать обо всем, что могло бы повредить будущему нашего мира. — Только обязанность? — внезапно взгляд Гелиоса стал проникающим в самую душу. Он подошел к полураспустившейся розе и коснулся ее. — Ты не можешь скрыть от меня свое сердце, Сейлор Плутон, — проговорил юноша с новой интонацией, словно он был с Сецуной на равных. — Твоя мечта может спасти мир, но она также способна и погубить его, помни об этом. Сецуна собралась что-то ответить, но потом просто молча повернулась к нему спиной и пошла обратно к арке. — Миру нужны мечты людей, — крикнул ей вслед Гелиос, — но нельзя строить мир согласно тому, что кажется правильным небольшой горстке людей! Это убивает сердца и души остальных! Уже стоя в арке между реальным миром и Иллюзионом, Плутон обернулась. Невероятная мука отразилась на ее лице. — Хрустальный Токио — наша общая мечта, и я готова защищать его ценой своей жизни! — Ты многого не знаешь, Плутон. Я вижу мечты всех людей в мире. У каждого в душе не одна только мечта. А, бывает, люди заблуждаются и сами не знают, чего хотят. Например, ты. Разве кроме Хрустального Токио ты больше не мечтаешь ни о чем? Загляни в свое сердце! В темно-карих глазах мелькнули слезы, но Воин Времени спрятала их за холодной улыбкой. — Мое сердце принадлежит мне одной, — сказала она, исчезая за вратами миров. Гелиос грустно покачал головой, глядя ей вслед. — Ты страдаешь безмерно, Страж Времени, но ты слишком горда, чтобы показать это! *** — Что с тобой, Плутон? Ты такая странная сегодня! Чибиусе непривычно было застать свою старшую, мудрую подругу в королевском парке, одиноко сидящую возле пруда с лицом, полным страдания. — Я думала, ты покинула свой пост, чтобы навестить маму или девочек, а ты сидишь здесь, такая печальная, — Чибиуса обняла Плутон за плечи и заглянула ей в лицо. — Ты заболела? — Нет, Юная Леди, — улыбнулась Сецуна. — я абсолютно здорова. — Так в чем дело? — Просто задумалась. — Это секрет? — хитро спросила Чибиуса. — Вселенского значения, — подняла палец вверх Сецуна, но в голосе ее уже звучала улыбка. — Тогда можно попросить тебя, пока ты здесь… — О чем? — Я соскучилась по Усаги из двадцать первого века! Я хочу к ней в гости! Пи, пожалуйста, пропусти меня туда опять! Сецуна усмехнулась и шутливо взъерошила розовые волосы девочки. — А как же король Эндимион и королева Серенити? Они знают об этом? Чибиуса надула губки. — Ну, ты же сможешь уговорить маму, разве нет? Пи, я очень соскучилась по девочкам. — Они все по-прежнему здесь. — Да, они уже не такие! Они заняты государственными делами, а я все время одна. И Гелиос заходит в гости редко! Я закончила год на «отлично» почти по всем предметам. Неужели я не заслуживаю полноценных каникул? Сецуна вздохнула. — Ладно, шалунья. Я поговорю с королевой Серенити. Думаю, она согласится отпустить тебя на недельку в двадцать первый век. — Ура! Я снова увижу, как Рей цапается с Усаги! И мы поедем на пикник! И Мамору будет катать меня на машине! Плутон, ты — чудо! Я люблю тебя! — и девочка снова повисла на шее Сецуны. Та нежно похлопала Чибиусу по руке. «Если бы я не поклялась защищать Хрустальный Токио, у меня могла бы быть такая же дочь, как ты, — с грустью подумала Плутон. — Но теперь я скорее умру, чем предам тебя, Малышка, потому что ты заменила мне дочь, которой у меня никогда не было».