Девятигрошовая Баллада

- Стало быть, сто человек. Сир Виллем стоял во главе стола, опершись на карту обеими руками. Вокруг сидели прославленные рыцари короля – Барристан Селми, Ян Гиллан, Йен Пейс, Роджер Гловер, Стив Морс, Дон Эйри, Рикард Блэкмор. Рыцари помоложе толпились у них за спинами, а Стеффон и Эйрис, точно дети, вызванные на ковёр, стояли посреди шатра. - По нашим расчётам дорога до Падающей Скалы должна была быть свободна, – сир Виллем поднял глаза и спросил, в упор глядя на Эйриса: – И откуда же здесь взялось почти сто тирошийцев? - Не могу знать, сир! – отвечал принц. Стеффон переглянулся с Тайвином. Ланнистер, как обычно, стоял чуть в сторонке. Была у него с детства такая особенность – куда бы он ни вошёл, будь то походный шатёр или тронный зал Красного Замка, внутри сразу почему-то становилось неуютно. Словно кто-то впускал туда ручного льва. Ручной-то ручной, да кто знает, что у него на уме? Сир Виллем был мрачнее грозовой тучи. - Будь они неладны, - проворчал он, угрюмо глядя в карту. – И что нам с ними делать? Судя по всему, мы плохо представляли себе, что ждёт нас впереди, и мятежники заняли ущелье. - Зато мы точно знаем, что у нас позади, - заметил сир Барристан. – За нами идёт вражеская конница. - Нам надо напасть на разбойников, покуда они не напали на нас, - сказал Джон Дарри. - И в этом случае, выступать мы должны немедленно. Сир Виллем раздражённо пошевелил усами: - Мы можем обойти их вдоль нашего берега, вот тут. Но у них там наверняка часовые, а с лошадьми мы сможем переправиться только через брод. - Что же, через брод, так через брод. – сир Джон пожал плечами. – Разведчики уберут часовых, а за это время мы окружим их лагерь. Если ударим по ним прямо в той лощине, где они стоят, разобьём их без труда. Посовещавшись ещё немного, решили так и сделать. В разведку, как у них повелось, отправили Тайвина и сира Дориана. Сир Дориан - рыцарь средних лет, маленький, с густыми бровями, сошедшимися на переносице, крутым орлиным носом и пронзительным взглядом, был одним из лучших разведчиков в отряде, да и Тайвин, несмотря на свой юный возраст, легко управлялся с дозорными даже в одиночку. Эйрис и Стеффон немедленно вызвались идти с ними, и, сир Виллем, в кои-то веки, не стал особо противиться: молодые бойцы, заранее изучившие местность, и впрямь могли им пригодиться. - Приглядывайте за Его Высочеством, - сказал он Тайвину. – Я бы отправил с вами Джона или сира Барристана, но они будут нужнее мне, когда мы пойдём в атаку. Тайвин был самым старшим из трёх друзей, и с детства относился к Эйрису и Стеффону с чем-то вроде снисходительной заботы, так же, наверное, как к своим братьям. Эйриса это забавляло: «Тайвин считает, что мы придурошные, и за нами нужно присматривать», говорил он. Временами Стеффон готов был согласиться с этим, по меньшей мере наполовину – принц мог отмочить всё что угодно. Стеффон познакомился с Тайвином и Эйрисом ещё мальчиком, когда его отца назначили Десницей, и вся их небольшая семья переехала жить в Королевскую Гавань. Он всегда с радостью встречал перемены в своей жизни, и с нетерпением ждал, когда же сможет увидеть Красный Замок, деда-короля, рыцарей Белой Гвардии – о захватывающих приключениях Его Величества и сира Дункана и раньше ходили легенды, а теперь, по слухам, король пытался возродить драконов, а это было уж просто из ряда вон. Вдобавок ко всему, матушка пообещала ему двоюродного брата. Родных братьев и сестёр у Стеффона не было, поэтому столичные кузен и кузина весьма его заинтересовали. Мать часто говорила, что её отдали в Штормовой Предел заложницей, но отец, слыша это, неизменно начинал смеяться: уже за первый год жизни в твердыне Баратоенов она прижилась на новом месте так, словно там и родилась. И потом, спустя много лет, вернувшись в Королевскую Гавань, едва ступив на пристань, сказала, что это не настоящее море – после Штормового Предела, где скалы тысячелетиями держали бешеный натиск волн, залив Черноводной казался тихим и ровным, как пруд. Знакомство с родичами и новыми друзьями и первый день в Красном Замке запомнились Стеффону на всю жизнь. С Эйрисом они встретились так, словно были знакомы с самого рождения. Кузен представился ему учтиво и просто, и Стеффон не успел испытать ни мгновения неловкости, но по огоньку в глазах принца сразу понял, что скучать с ним не придётся. Первым делом Эйрис решил показать ему трёх самых стоящих, по его мнению, людей в Королевской Гавани: своего приятеля Тайвина, Его-Величество-дедушку и сира Дункана Высокого. Тайвин Стеффону поначалу не понравился. Знакомился он вежливо, но с откровенной скукой, всем своим видом показывая, что развлекать восьмилетнего малявку ему не по чину, и быстро куда-то ушёл. Эйрис не придал этому ровно никакого значения: - Теперь пойдём к дедушке, - сказал он. – Если повезёт, Его Величество покажет нам свои яйца. Пока Стеффон обдумывал эти слова, гадая, что же есть «везение» в понятии Эйриса, кузен уже волок его дальше неведомо куда, по длинным коридорам и лестницам. Подкравшись к дверям королевского кабинета, они стали подглядывать за Его Величеством через щёлку в двери. Король сидел за столом с какими-то бумагами, но, будучи не промах, быстро заметил, что за ним следят. Улыбнувшись им, он подмигнул и Эйрис со Стеффоном вошли внутрь. Около камина в массивном дубовом кресле сидел Лорд-Командующий Белой Гвардией, сир Дункан Высокий, и дремал. Стеффон уставился на него, вмиг позабыв все слова, которые должен был сказать Его Величеству. Пока они с королём здоровались и знакомились, сир Дункан зашевелился и открыл глаза, и бойкий Эйрис немедленно повёл кузена к нему представиться. Громадный, похожий на седого зубра, с ужасным шрамом через всё лицо, он был столь грозен на вид, что Стеффон, никогда не страдавший от излишней робости, здорово перетрусил. Услыхав имя Стеффона, Лорд-Командующий встрепенулся: - Баратеон? Подойдите-ка сюда, юноша! – сказал он, строго. Строгость его была напускной, но Стеффон совсем потерял дар речи от страха. Он подошёл, поклонился, сир Дункан смерил его пристальным взором и сдвинул косматые брови. - Посмотри-ка на меня, – пророкотал он. Взяв Стеффона за подбородок, он изучал его несколько мгновений, и наконец, отпустил, не то довольный, не то разочарованный. - Стало быть, ты внук лорда Лионеля, - молвил он. - Да, сир, - шёпотом ответил Стефофн. Сир Дункан был уже туговат на ухо, и говорил громко, словно гневаясь, но, когда он улыбнулся, Стеффон вдруг понял, что бояться совершенно нечего. Еще немного освоившись, Стеффон походил по королевскому кабинету. Драконьих яиц нигде не было, но сир Дункан в представлении Стеффона являл собою не меньшее чудо. Сир Дункан, как видно, почувствовал это, и попросил Стеффона почитать ему книгу. Стеффон знал, что, несмотря на свое простое происхождение, сир Дункан читать умеет, и решил, что тот хочет его проверить. Сам Стеффон выучился читать не так давно. Однако, оказалось, что дело в другом - с возрастом зрение у старого рыцаря притупилось, и строки расплывались у него перед глазами. Потом был очень уютный обед у короля. Стеффона посадили между Рейллой и Эйрисом. Народу за столом было немного – кроме Его Величества-дедушки и сира Дункана, были родители Стеффона, королева-бабушка, дядя Джейхерис, тётя Шейра, мейстер и ещё несколько взрослых, которых Стеффон не запомнил. Тётя Шейра весело щебетала с мамой, сир Дункан беседовал с отцом, а дядя принялся внимательно и с живым интересом расспрашивать Стеффона о его жизни в Штормовом Пределе. Стеффон окончательно перестал стесняться и с увлечением рассказывал ему о кораблях. Его Величество больше улыбался и молчал, но, стоило ему заговорить, как все немедленно замолкали. Голос у него был негромкий и очень приятный. Стеффон, поначалу впечатлённый сиром Дунканом, не сразу разглядел короля, и присмотревшись к нему, лишь теперь увидел его новым взглядом. В его облике удивительно сочетались изящество юности, крепость зрелости и мудрость, что дают лишь прожитые годы, и порой становилось непонятно, сколько же ему на самом деле лет. Иногда он смеялся, так молодо и весело, что становился похож на Эйриса, а иногда, наоборот, становился задумчив, и тогда Стеффону виделась печаль в его глазах. Он казался доблестным, как воин, мудрым, как мейстер, величественным, как лорд и простым, как обычный землепашец. Бабушка была ему под стать. В её густых чёрных волосах серебрилась седина, но движения её не утратили быстроты и легкости, а черты лица – благородства и красоты. О ней говорили, что она своевольна и горда, и что с королём у них не всё всегда было гладко, но Стеффон видел, как светился её взгляд, когда она смотрела на него. Дети пили сок красного дорнийского апельсина, взрослые – арборское золотое. Тайвин прислуживал королю, держась чрезвычайно серьёзно и строго, однако, проходя за спиной у Эйриса и Рейллы, нет-нет, да говорил им вполголоса что-нибудь такое, что принц с принцессой покатывались со смеху. Когда у Эйриса апельсиновый сок потёк из носу, Стеффон решил, что, пожалуй, Тайвин не такой уж и зануда. Окончательно он убедился в этом, когда одна из королевских собак утащила у него медовый пряник, и Тайвин заметил это и сразу же выдал Стеффону другой, а ещё один, потихоньку от взрослых, сунул ему в руку. Потом обед кончился, Его Величество отправился на Железный Трон, родители, дяди и тётки остались обсуждать какие-то свои дела, а они пошли на королевские конюшни смотреть народившегося утром жеребёнка. Жеребёнок был чудный, но закончилось всё постыдной дракой – Эйрис с Рейллой повздорили, поссорились, Эйрис швырнул в сестру конским навозом, а Рейлла вцепилась ему в волосы. Пока Стеффон, удивлённый столичными нравами, смотрел на этот беспредел, Тайвин растащил наследников престола, при этом, как показалось Стеффону, пару раз довольно сильно приложив принца о бревенчатую стену стойла, и увёл зарёванную принцессу. Стеффон слышал, что к особе королевской крови и прикасаться-то нельзя без дозволения, не то что валять её, как мешок с опилками. Но Эйриса всё произошедшее ничуть не смутило. - Редкостная дурёха моя сестра, - сказал он, потирая ушибленный зад. – И ей, как всегда, ничего не будет. – он скривился. - Она же девочка! - А Тайвину? – с опаской спросил Стеффон. - Ему-то за что? – искренне удивился Эйрис. Стеффон быстро освоился и вскоре подружился со всеми. Его сделали королевским пажом, выдали ему дурацкую бархатную шапочку и плащик, и так у него появились обязанности при дворе. После работы Стеффон с другими пажами сидели на стене замка и обсуждал прозрачность фрейлинских юбок и что будет, если напихать сиру Герольду в сапоги кошачьего дерьма. Весёлый нрав, великодушие и смелость всегда делали его душой любой компании. Он полюбил и неугомонного Эйриса, и язвительного Тайвина, и Рейллу, вечно недовольную ими обоими, и крепко привязался к ним. За эти годы три приятеля хорошо узнали друг друга, взрослея бок о бок, и потому теперь шли вместе в бой так уверенно и бодро. Ночной лес стоял вокруг, поскрипывая и шурша, а впереди раскинулся спящий вражеский лагерь. Разбойники ничего не подозревали. В их становище было тихо, изредка доносились спокойные голоса и мирный звон котелков. Посовещавшись, решили, что Тайвин пойдёт по верху, снимая дозорных, а сир Дориан спустится вдоль русла ручья, уберёт последнего часового, и будет ждать там, на случай, если кто-то поднимет тревогу. От напряжения Стеффона начал пробирать лёгкий озноб. Тайвин с Дорианом шептались, вымеряя расстояние, которое им предстояло проползти и пробежать, высчитывая минуты, и ему становилось за них всё тревожнее и тревожнее. Не так Стеффон представлял себе их боевое задание!.. Тут дело решала не воинская доблесть, не искусство владения мечом – всё зависело десятка обстоятельств, над которыми они были не вольны, а одна малейшая ошибка могла погубить обоих. Если хоть что-то пойдёт не так, всё пропало. Неугомонный Эйрис, по-видимому, решил разрядить обстановку, потому что Тайвин дёрнулся и приглушённо рявкнул: - Не трогай меня за задницу, сделай милость!.. - Не бойся, этим дружбу не испортишь, - шепнул Эйрис заговорщически. - Чем «этим»? - нервно спросил Тайвин, на всякий случай отодвигаясь от расшалившегося принца. - Заткнитесь, умоляю, - не выдержал Стеффон. – Вас слышно на той стороне оврага! Веселье принца ему казалось совсем не к месту. Больше всего Стеффону хотелось придушить кузена, но тут, хвала богам – Тайвин и Дориан решили все вопросы и приготовились переходить к выполнению задуманного. - Дозорных там восемь человек, и сменяются они раз в два часа, – сказал Тайвин, оборачиваясь к своим товарищам. – Я готов убрать всех, но мне нужно, чтобы вы сразу спускались к ручью, когда я закончу. - А как мы об этом узнаем? – с тревогой спросил Стеффон. Происходящее нравилось ему всё меньше и меньше. - Восьмой стоит вон там, - Тайвин кивнул на большой каменный дуб, растущий над оврагом. – Я его шлёпну последним. Арбалет у тебя? Стеффон, после сегодняшнего приключения, взял у Тайвина арбалет и отказывался с ним расставаться. - Так вот разряди его или убери подальше. Стеффон смотрел на дерево, пытаясь понять, где Тайвин разглядел часового. В какой-то миг ему и впрямь показалось, что он видит в тени дуба какое-то движение, но оно было слишком коротким, и Стеффон вновь засомневался. Надо сказать, часовой занимал гораздо более выгодное положение, чем они. Он стоял в тени, а на голых склонах которого не было ни камней, ни кустов, и просматривалась каждая пядь. - Как ты подберёшься к нему? – спросил Стеффон. - Придумаю что-нибудь, - ответил Тайвин. Они с сиром Дорианом быстро сняли с себя плащи и всё, что могло звенеть или цепляться за ветки и кусты, и остались в лёгкой кожаной броне со вшитыми стальными пластинками. Тайвин проверил, легко ли вынимается кинжал, засунул нож за голенище сапога, и вновь обернулся к Стеффону: - Прошу, не стреляйте, ни в коем случае, что бы вам ни показалось, что бы вы не увидели! Я не хочу, чтобы меня положили из моего собственного арбалета. Вы меня поняли? - Да, иди уже, - отвечал ему Эйрис. - Тогда я пошёл. Когда буду готов, подам знак. Мне нужно около получаса. И он неслышно растворился в сумрачном орешнике. Сир Дориан последний раз проверил, всё ли у него на месте, и тоже исчез, юркий, как ящерица. Стеффон поудобнее устроился, подложив плащ Тайвина под себя, и во все глаза стал смотреть на дуб и стоящего где-то в его тени часового. Время шло медленно и тревожно. Сквозь далёкий шум ручья время от времени доносилось утробное фырканье коней. В голове у Стеффона, как оса, влетевшая в покои, мучительно кружила только одна мысль – что там?.. Принц, казалось, не волновался совсем. Устроившись на боку, полулёжа, он пристально смотрел во тьму, спокойный, собранный, словно гремучая змея, свернувшаяся перед броском. Земля была холодной и жёсткой, но Стеффон этого не чувствовал. Снедаемый тревогой, он потерял счёт минутам, и вскоре ему стало казаться, что с ухода Тайвина прошло не меньше часа. - О чём ты думаешь? - спросил Эйрис тихо. - Я думаю, что ты выбрал не лучшее время, чтобы поболтать. Эйрис хмыкнул. - Так что там у тебя с Кассаной? Стеффон глубоко вздохнул. Кузен был просто невозможен. - Неужели тебе совсем не страшно? - Очень страшно, - ответил Эйрис. – Поэтому я и хочу поговорить с тобою. Стеффон ничего ему не ответил, но от одного упоминания Кассаны, Стеффону и впрямь стало чуть легче. Быть может и она сейчас думает о нём, молится за него Воину в святой септе. Стеффон заметил Кассану не сразу, и обратил на неё внимание, лишь когда чуткий и наблюдательный Эйрис сказал ему, что дочь лорда Эстермонта не сводит с него глаз. Невысокая, темноволосая, она была не столь утончённой, как его кузина Рейлла, не такой ослепительной, как кузина Тайвина Джоанна, и не такой обворожительной, как дорнийская принцесса, но Стеффон вдруг понял, что прекраснее Кассаны девушки он ещё не видел. Что с этим делать, он и сам пока не знал. Лорд Ормунд относился к женитьбе сына осторожностью, считая, что единственный наследник грандлорда может не спешить с выбором невесты, поэтому в четырнадцать лет Стеффон ещё не был помолвлен ни с одной знатной девицей. Многие отцы могли бы счесть это легкомыслием, но Его Величество-дедушка как-то сказал Стеффону, что отец его поступает куда мудрее других. Лорд Ормунд был довольно рассудителен, что для Баратеона, вообще, было редкой чертой. Наверное, потому он и оказался на своём месте в качестве Десницы и советника короля. А вот каким он был полководцем, так и осталось неизвестно. Эйрис внезапно отвлёк Стеффона от печальных мыслей, резко подавшись вперёд. Повернувшись, Стеффон увидел, как часовой, сидящий под деревом, торопливо встал. Снизу к нему быстрым шагом поднимался второй дозорный, явно чем-то встревоженный. Первый часовой бросился к нему, и они остановились в тени дуба, совещаясь о чём-то. Тайвин говорил, что дозорные сменяются раз в два часа, этот пришёл значительно раньше. Стало быть, произошло непредвиденное. У Стеффона в груди что-то оборвалось. «Семеро, неужто их заметили?» - Вот тебе раз, - прошептал Эйрис. - Может, убрать их из арбалета, пока они не подняли тревогу? – тихо спросил Стеффон. - Пока они не подняли тревогу, ты сможешь убрать только одного. И то если повезёт. – сказал Эйрис, не сводя глаз с часовых. В этот миг первый часовой вдруг обмяк, ноги его подогнулись, и он безжизненно повис на руках у своего товарища. - Семеро! – шёпотом воскликнул принц. – Да это ж Тайвин! В самом деле, теперь уже стало понятно, что второй часовой был вовсе не часовым. Ланнистера трудно было с кем-то перепутать – даже издалека, даже ночью. Тайвин положил труп под деревом и быстро спустился с пригорка. - Уходим отсюда, скорее, - шепнул Эйрис, вставая. – Сейчас наши пойдут в атаку, не хотелось бы оказаться у них на пути. С моря задул западный ветер, повсюду вокруг, шурша, сыпались осенние листья. Лесные шорохи скрадывали звук шагов, ветви орешника и луна пятнали землю светом и тенью. Они шли скорым шагом, то переходя на бег, то вновь чуть замедляясь. Впереди уже слышался шум ручья. - Я женюсь на Кассане, если вернусь домой, - неожиданно для самого себя сказал вдруг Стеффон. - Что-ж, достойный выбор, - одобрил Эйрис, перескакивая через упавшее дерево. – Будь я на твоём месте, поступил бы также. Но увы, наследник престола не волен выбирать. - А кого бы выбрал ты, если был бы волен? Принц тихо рассмеялся: - Я остался бы один.