Начать с начала

Отдел информационной безопасности 02:20 -Сэр, кажется, мы засекли объект, сэр, - сидящий напротив нескольких мониторов офицер карандашом указал на размытую фигуру, выходящую из здания хосписа. Йохан Краусс подошел ближе к экранам и попросил вывести на панораму записи с соседних с медучреждением камер наблюдения. Такая же картинка появилась на других кадрах. "Весьма умелая конспирация, лицо не засветилось полностью, ни на одной записи" - офицер попробовал взломать систему наблюдения самого хосписа. То же самое: лоб, профиль, закрывается волосами, рукой, журналом... - Агент Райс, кто её лечащий врач? Подымите больничную карту, меня интересовать все: от диагноза до анализ, - в зал вошла Лиз и отдала поднявшемуся к ней сотруднику стопку документов. Отрицательно покачав головой, подошла к Крауссу. - Как успехи с наружкой? У нас глухо, - женщина сбросила входящий звонок с телефона. - Есть зацепка, но не уверен, что это именно она, - Краусс повернулся к Райсу и указал на рядом находившийся полицейский участок. Тот быстро начал открывать файлы с картотекой дел за прошедшие два года. Работы за последнюю неделю было много, даже слишком. Поговаривали, что, спустившись под бруклинский мост в троллевый рынок, агенты не обнаружили практически никого, а те, кто остался, - вряд ли могли пояснить в чем дело. Взбешенный демон пару раз расстрелял в тире портрет одного из членов управления Бюро. Теперь приходилось просматривать буквально все: начиная от виртуальных сетей и заканчивая некрологами в газетах. -Доктор Ирвин Гордон уволился из хосписа две недели назад и перевелся в научно-исследовательский институт гематологии и генетики. Данные об интересующем вас объекте были уничтожены в это же время, в полицейском участке нераскрытое дело на Риту Солано сдано в архив, с зеленым грифом "закрыто", - Райс четко оттараторил полученную информацию Крауссу. - Дорогая Лиз, кажется мы найти ваш миссия. Теперь дело за вами, свяжитесь с Гордоном и заставьте говорить, в этот институте он не спроста. Элизабет указала на запись девушки с длинной косой, идущей на восток от парка Колумба по главной торговой улице Бруклина - Фултон-стрит, пешеходная ее часть Фултон-молл – рай для любителей покупок, состоящий из невероятного количества универмагов, магазинов и мелких лавочек, а у наблюдаемой были в руке пакеты фирменных магазинов. "Я знаю этот район хорошо, единственное место, где может быть она - это Проспект - Хайтс. Снять квартиру возле Бруклин-хайтс или Коббл-Хилл не реально. Жильцы не продают и не сдают квартиры больше полувека... " - Отлично, агент Шерман, теперь, когда круг сузился, искать будет легче, - Краусс вызвал рабочую группу для проведения расследования. Спустя чуть больше суток, поиски на Проспект Хайтс не дали желаемого результата, и настроение Краусса стало ухудшаться. Объект словно играл с ним в прятки: то показываясь, то исчезая перед самым носом агентов. У Лиз дела обстояли намного лучше, она договорилась о встрече с мистером Гордоном. Немного напуганный Ирвин и не скрывал, что собственноручно уничтожил данные о девушке. То, что он рассказал, заставило видавшую виды Шерман задуматься в правдивости слов. Но когда он показал ей лабораторию синтеза и деления клеток, сомнения отпали сами собой: - Это образцы пораженной нервной ткани человеческого мозга повторным гамма-излучением. Они мертвы, от излучения мембраны поражаются, и клетки перестают функционировать. Смотрите внимательно на экран микроскопа, в этой автоматической пипетке сыворотка выделенных стволовых клеток Риты. Ученым института не с первой попытки удалось "обмануть" гены и заставить их делиться, - Ирвин выпустил дозу сыворотки на стекло и вставил его в анализатор микроскопа. - Смотрите внимательно, Лиз, сейчас вы увидите то, что раньше было подвластно только Богам. На большом дисплее, выведенном специально к стойке, происходило удивительное превращение: попавшие на мертвые нервные клетки стволовые начали проникать внутрь, вытесняя содержимое через лопнувшие мембраны, как бы заново выстраивая ткань изнутри. Они заполняли собой нервные волокна, заставляя делиться погибший образец. - Восстанавливается все, а если сейчас этот образец пересадить взамен поврежденного участка, он бесперебойно примет сигналы от синапсов здоровой ткани пациента. Даже скорость передачи сохраняется. Восстановленные миелиновые волокна проводят нервный импульс со скоростью до 120 м/сек - это норма. И знаете, что самое интересное: восстановив клетки пациента, стволовые саморазрушаются, не оставляя следов собственного ДНК. Другими словами, перед вами препарат, созданный самой природой "вируса" жизни. Для этих клеток нет ничего невозможного: любая ткань, любой орган. Теперь вы понимаете, почему я убрал всю информацию о Солано? Она уникальна в своем роде, эта девушка высшая ступень эволюции человечества. Представьте, если о ней узнают сейчас фармкомпании? Разорвут на части! А у нас есть время понять, как работает её организм, и использовать эти знания во благо. То, чего человек достигает, принимая различные медицинские препараты и процедуры, можно получить путем изменения всего лишь одного участка генома в хромосоме. - Вы дадите копию того, что показали и несколько образцов, - Лиз говорила в утвердительной форме, не давая шанса для возражения со стороны Гордона. Вечером она с Крауссом и Эйбом внимательно рассматривали видеозапись и наблюдали за несколькими образцами, находившимися на лабораторном столе. Результат был тот же, что и шесть часов назад в стенах института. - Это просто невероятно! - Синий с восхищением наблюдал за последней стадией регенерации кожного покрова. - Действительно, случай уникален, но какими возможностями она еще может обладать... - Йохан Краусс подошел к монитору с реконструктивным изображением Солано. * * * Голова болела нещадно, на затылке волосы были покрыты корочкой запекшейся крови, и рассеченная бровь дала знать о себе отеком. Хотя если раны и были серьезными, то быстро регенерировали, а вот отек мне не нравился: еще синяка под глазом не хватало. В помещении было темно и холодно, где-то за стеной были слышны надрывные визги электричек метро. Встаю на ноги и делаю несколько шагов вперед на ощупь, пол по звуку шагов был вымощен кирпичом. Значит, мое примерное местоположение - это первые станции главной ветки метро района. Далековато... В памяти всплывают последние события, настроение было и так плохое, а сейчас вообще упало ниже некуда. С каждым движением правой ноги по полу что-то волочится... Сердце забыло биться! Еще не веря своим догадкам, наклоняюсь и ощупываю лодыжку. Так и есть, на ногу был надет металлический обруч с идущей от него тонкой цепью. Хватаюсь за один конец и проверяю место, где она прикреплена. В практически полной темноте трудно понять, какие предметы тебя окружают, и я делаю вывод, что цепь просто "впаяна" в каменную стену. Ой, как злюсь на себя! На свое любопытство, на малодушие, на гордость, на… на… - о как этого "на" много! Вообще, какого я повелась на этих двоих? Да мало ли кто просит! Ну почему это происходит со мной? Пускай судьба найдет другого "козла отпущения!" Прошло несколько часов, мобильник "сдох", и в животе появились урчащие звуки. От нечего делать собираю руками маленькие камешки и бросаю их в разные стороны, пытаясь по звуку определить ширину помещения. Сонар не активирую, мало ли вдруг засекут. Многие из них вообще не долетают до противоположных стен. Нехорошо; теперь, когда лишилась свободы перемещения, чувствую себя действительно пленницей. Где-то по стенам стекает вода, отчего образуется незатейливая "мелодия" подземелья. Еще несколько часов полного одиночества в темноте вырубают напрочь. Проснулась оттого, что кто-то довольно сильно толкнул в плечо. Тело затекло, не желая слушаться разума, отвечая ему скованностью движений. Лениво открываю глаза и вижу перед собой спину эльфа. Я нахожусь в сравнительно небольшом зале, потолок которого поддерживается несколькими колоннами, напротив горит огонь в камине, там же жарится неизвестное мне животное. Много свободного пространства и так мало освещения. Возле меня брошено легкое одеяло. "Ну и чего ты молчишь?" - задаю мысленно вопрос, а сама буквально в комок сжалась от ожидания. Принц медленно поворачивал поджаривающуюся тушку и не обращал на меня внимания. Тишину не хочу нарушать и рассматриваю крепление, к которому присоединена цепь. Прочно, очень прочно, сама я вряд ли вытащу. Незаметно рукой ощупываю замок, который удерживает обруч на ноге. И сколько в нем вариантов подбора комбинаций? Придумано умно: и пройтись можно, и сидеть буду здесь столько, сколько он захочет. А главное в этом углу кроме камней ничего нет, вот тебе и ловушка для мышки. Пока ознакомляюсь со своей "камерой", принц успел разделать тушку, великодушно выделив мне часть грудинки. Его бледная рука была вытянута прямо перед моим носом, и от мяса исходил насыщенный аромат. В животе опять предательски заурчало, и от запаха "потекли" слюнки. - Сними цепь! - откуда вдруг я храбрости набралась, а? - Нет, - рука по-прежнему была возле лица. – Ешь, я сказал! Только не сорваться, спокойно, спокойно... делаю несколько глубоких вдохов и подымаюсь на ноги в полный рост: теперь я на голову выше эльфа, но почему-то чувствую обратное. С демонстративным видом полного королевского величия отворачиваюсь и забираю одеяло, сажусь в другой угол. Чего ожидала таким поведением? Ответной реакции, но ничего, вообще ничего не последовало. Он оставил еду на куске ткани, сложенной несколько раз на ступеньке, и пошел спокойно доедать тушку сам. У него либо нервы железные, либо же их просто нет. Вот так и прошел первый день в троллевом рынке. Становится не слышно звуков несущихся поездов, и я делаю вывод, что сейчас ночь: примерно часа два. Спать не хочется, и я смотрю на пламя в камине. Дров не подбрасывали, и оно постепенно стало затухать. Спустя примерно трое суток начинаю сходить с ума от голода, на салфетке по-прежнему лежит кусок мяса, свежий правда, но это опять мясо! С водой проблем не было: за колоннами были водопроводные трубы, и одна из них протекала... Принца практически не вижу, а когда он приходит, смотрю в потолок или в пол, ну, в общем, куда угодно, только не на него. Он не разу не пытался со мной заговорить, только внимательно разглядывал, а я делала вид, что крепко, очень крепко сплю. От накопившихся вопросов и огромного желания задать их разом меня удерживала его надменность и чувство превосходства перед человеком. Это ощущалось в его взгляде, манерах, даже походка была как у правителя! Вокруг тишина, и я уже не знаю, чем можно еще себя занять: вспомнила кучу стихов, рассказов и еще им подобную ерунду. Но от голода это не отвлекает, поэтому иду в очередной раз попить воды. Через перезвон струек слышу, как по полу передвигаются маленькими шажками босые ступни. Сначала они были робкими, словно их обладатель боялся встретиться лицом с хозяином, а затем и вовсе осмелев, существо выбежало на середину зала. Это оказался знакомый мне двухголовик, он опять заверещал что-то и рукой указал на лежащую еду. - Если голоден, можешь взять, - опять урчит в животе, но к этому прибавляется еще и болезненный спазм. Двухголовик отдергивает руку от еды и снова вопросительно смотрит на меня. - Я не ем мясо, так что бери, - делаю еще несколько больших глотков, лишь бы угомонить желудок. Двухголовик утаскивает за собой еду. Снова одиночество. Что же делать?! Пятнадцатая попытка подобрать нужную комбинацию на замке провалилась! Я откидываюсь на спину и смотрю в потолок, пытаясь усилием воли побороть голод. Выходит плохо, а дальше будет только хуже. Может ну её, эту гордость, и сказать ему, а? Мои мысли нарушает снова шлепанье по каменному полу, малыш притащил с собой кусок хлеба, похожий на кавказский лаваш, и с довольным видом протягивает мне. О, боги, еда, передо мной нормальная еда! С улыбкой до ушей забираю лепешку и, почти давясь, пережевываю её. - Как интересно! - эхом доносятся слова эльфа до моих ушей. А я с таким, блин, видом перед венценосной особой, позор-то какой! Уже не торопясь, доедаю остатки и принимаю горделивое выражение лица: - Это хлеб, - единственное, что срывается с языка. У принца на лице отразилось недоумение. - Я не ем мясо теплокровных животных и млекопитающих, - ну зачем выболтала, а? Медленно провожу языком по зубам верхней челюсти, рот закрыт. Теперь главное молчать и еще раз молчать. Двухголовик сложил ручки вместе и, припав на одно колено, быстро поклонился эльфу. Они долго о чем-то разговаривали на своем языке, пока двухголовик не сложил вместе ладошки и не выдохнул в них воздух! Да он ему рассказывает обо мне! Лошадиная доза адреналина гуляет по крови, заставляя в раз двадцать чувствовать все острее. Наблюдаю за выражением лица принца: оно не меняется, словно эмоции отсутствуют у него с рождения. Но когда двухголовик указал на меня своими ладошками, тот судорожно втянул воздух и со скоростью света оказался у меня перед лицом. Правой рукой уперся в стену и наклонил голову так низко, что его глаза были на одном уровне с моими. Уж что он в них пытался увидеть, не знаю, но выдержать тяжелый взгляд янтарных глаз мне удалось с огромным трудом. - Из. Какого. Мира. Ты. Пришла, - не голос, а холодная сталь! От него сейчас исходил спектр всевозможных эмоций. Значит, белобрысый не монолит, и чувства у него тоже есть... где-то глубоко, очень... Непонятно откуда взявшаяся уверенность, заставила меня расслабиться, сложить на груди руки и, подавшись вперед, почти впритык к принцу бросить: - А с чего ты взял, что Я захочу с тобой говорить?! - оооо, даже думать не буду о последствиях.