***
1858 год, 19 сентября. Решил, что надо любить и трудиться, и все. 20 сентября. Устал. Не любил и не трудился. Лев Толстой***
Линзы запотевают от пара чая горячего. Ай. Горячо. Даня губу верхнюю прикусывает, а Олег на него с чувством вины смотрит, будто сделал что-то очень серьезное, а не просто налил очень горячий чай. — Давай я сделаю тебе другой — Олежа потянулся за стаканом, уткнувшись взглядом в бежевую скатерть с белыми крапинками. — Он остынет — утешил парень Олега — М-м-может поговорим? — У меня очень скучная жизнь — тоскливо произнёс Олег, вставая с табурета и направляясь к шкафчику за печеньками. У Олега довольно просторная квартира. Наверное, даже пустоватая. Он недавно переехал на новую квартиру и пока что не распаковал свои вещи до конца. У Олега обычная квартира: из прихожей можно попасть в ванную комнату, которая была по правой стороне, также на кухню. Кухня просторная, несмотря на свою маленькую площадь. У окна стоит маленький стол с табуретом и одним стулом, от стола стоят кухонные тумбы, на которых Олег себе готовит еду, но чаще всего он её заказывает или берет на вынос. Холодильник, плита электрическая, пустые шкафчики, в которых скоро появится посуда и всякие вкусняшки. Из прихожей также можно выйти в гостиную комнату — здесь пока что только диван и книжный шкаф, заполненный наполовину. Первое что обустроил Олег — это свою комнату. Наверное, у него не простая комната двадцатишестилетнего мужчины, в которой может быть, по представлению многих, какие-нибудь мужские журнальчики, тумбочка и кровать, а ещё компьютер — нет. У Олега мини-студия в собственной комнате, но обо всём по порядку. — Ну, как дела, допустим? — поинтересовался Даня, прикусывая нижнюю губу, которую чаем он обжег и смотрит на Олега с большими глазами, ведь буквально вчера его могло и не стать. Олег вздохнул. — Да, всё отлично — он сквозь боль душевную улыбнулся Дане, а Даня ему в глаза смотрит и замечает, что глаза-то не выдают никакого счастья. Актер Актерович Актеров, что уж сказать. — Я п-п-понимаю, что я посторонний человек для тебя, — Даня откашлялся. Он понятия не имел сколько лет Олегу, поэтому предпочел общаться с ним на "вы". — для Вас, но я всё вижу — глаза всё выдают. — С чего ты взял? — поинтересовался Терновой, откусив кусочек печеньки. — Я с логикой дружу, а Вы, видимо, нет. Не может быть такого, что вчера человек хотел сброситься с крыши, а уже сегодня у него всё супер классно. Люди с суицидальными наклонностями так быстро не реабилитируются. — Даня сказал без единой запинки и даже не разу не заикнувшись. На кухне воцарилась тишина. Через мгновение Олег локти на стол ставит и голову ладонями закрывает, вздыхает очень тяжело. Теперь уже Даня чувствует себя виноватым. Олег резко выпрямляется, на лице появляется ухмылка. Дане кажется, что Терновой — маньяк какой-то с переменой в настроении. — Малой, действительно хочешь знать что со мной? — Выскажитесь. Вам станет легче — Бурцев удобно устроился на стуле деревянном, чувствовал он, что рассказ будет длинным. — Окей, — Олег вздохнул — я выучился на врача, начал работать фельдшером, а потом понял, что это не моё. Зато в моём врачебном студенчестве, я понял, что мне нравится быть на сцене. Не в том смысле то, что мне нравилась слава, хотя, да, — Олег ухмыльнулся — но всё же, мне нравились зрители. То как наблюдают за моей игрой, то как они удивляются, то как они искренне радуются — я очень любил смотреть в зал и наблюдать за зрителями. Так вот, я поступил на актера, а затем играл в Государственном Русском Театре Ташкента. — А, — Даня озадачен — а что тогда не так? — Ну, малой, реши задачу: вот у тебя есть талант и желание трудиться. Что ты должен получить? — Э-э-э, — Бурцев задумался, а затем предположил — успех? Признание? — Молодец, в точку. Все эти гребанные шесть лет я отправлял свои демки в лейблы, ходил на ТВ-шоу, которым нужны таланты. Безуспешно. — Олег поник в голосе. У Дани в голове несостыковка — Олег рассказывает ему буквально всё, хоть они и знакомы отчасти сутки. Даня думает, что Олег должен быть закрытым и никого к себе не подпускать — это можно было бы объяснить вчерашним вечером, но сегодня перед Даней, как ему кажется, сидит совершенно другой человек. — Я понимаю, что это моё, но руки сами по себе опускались. — продолжил Терновой — Меня всё очень заебывает, понимаешь? — Олег посмотрел на парня глазами полными разочарования и грусти. Даня кивнул — К тому же, я... — Олег перебил входящий звонок Дане. Он телефон из кармана джинс вытаскивает, на дисплее "Мама" написано, а ещё несколько сообщений от Евы, на которые Бурцев не отвечал. — Прости, мне нужно ответить — сказал Даня, а затем ушел он в прихожую. — Конечно — прошептал Олег. Даня с мамой разговаривает, а Терновой со стола убирает, посуду моет. Мама позвонила сыну, значит, сыну пора домой. Олег весь в свои мысли погружается, пока посуду моет и друг с мамой говорит. Друг. Можно ли Даню считать другом? Правильно ли он сделал, рассказав Дане всё? Почти всё. Можно ли ему доверять? Время покажет. Олег руки отряхнул от холодной воды. Даня заходит на кухню. — Мне тут мама позвонила, сказала, чтобы домой шёл. М-м-меня почти сутки не было дома, вот. — Да, хорошо. Я тебя провожу — вместе они пошли в прихожую. Даня свои кеды надевает, а Олег за Даней наблюдает: как он своими длинными пальцами первый кед, а затем второй зашнуровывает и узлы завязывает. Даня поднимается, а вместе с ним поднимаются глаза Олега. Бурцев подходит к двери, как вдруг вспоминает что-то и поворачивается к Олегу: — А что ты хотел сказать, когда мне мама позвонила? — Да, неважно. — подумав немного, ответил Терновой. — Л-л-ладно. — Даня поворачивается к двери, поворот замка один раз вправо — Только Вы глупостей не творите, хорошо? — Даня сделал второй оборот и открыл дверь на чуть-чуть — Ладно, малой. — Не называйте меня малым, пожалуйста. — Даня улыбнулся — До встречи, но не крыше — юноша вышел на лестничную площадку, прикрыв за собой дверь. — Тогда обращайся ко мне на "ты". — высунув голову, Олег крикнул вслед Дани. — Хорошо! — ответил Даня где-то на седьмом этаже. — Пока. — прошептал Олег, улыбаясь и закрывая дверь на два оборота вправо. — Что же он хотел мне сказать? — спускаясь, спросил себя Даня. Тем не менее у Дани появился новый друг, который нуждается в нём. в его поддержке. но, может, в чем-то ещё?