Wait for it

— Джон? Дверь в комнату Александра чуть приоткрылась, впустив луч света в тёмную комнату. Кучерявый повернул голову к источнику звука и увидел стоящего в дверном проёме Гамильтона, его голос был мягким, а из-за его позы он казался маленьким. — Джон, всё в порядке? Просто ты здесь сидишь уже некоторое время. — Ага, у меня всё хорошо, - коротко ответил зеленоглазый, прекращая разговор. Он был последним человеком, с которым Лоуренс хотел говорить о том, что у него всё в порядке. — Слушай, - начал Алекс, - о том что Пегги тебе сказала- — Нет, - предупредил его Джон. — …Нет? – переспросил Гамильтон. – Джон, мы не можем просто так оставить это. — Ты действительно хочешь поговорить об этом здесь? Когда все твои друзья прямо здесь? – гнев просочился в его приглушённый тон, он почти никогда так не говорил с Александром. Гамильтон ничего не сказал. Джекки встал со своего места рядом с Филиппом и встал у двери. — Просто подожди, пока мы останемся одни… пожалуйста, - умолял он, не в силах остановить голос, чтобы он не услышал последнее слово. Кареглазый прикусил губу, смотря на Джона в дверном проёме. — Хорошо, - прошептал парень, когда веснушчатый проскользнул через дверь. *** Кучерявому, к счастью, казалось, что он нормально вёл себя оставшуюся часть вечеринки. Он старался изо всех сил избегать Алекса, что было достаточно просто, благодаря такому большому количеству людей, которые забирали его внимание на себя. Лоуренс быстро отправил сообщение Лафайету, надеясь, что он уже встал, но зная разницу во времени, парень знал, что, наверняка, не получит ответ, пока не проснётся на следующее утро. [Джон]: Ты нужен мне. Большие новости по поводу Алекса, они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО плохие. Веснушчатый отправил его, эмоции бурлили, а он был слишком пьян и эмоционален, чтобы понять, был ли он слишком драматичен. *** Анджелика ушла последней. Пегги и Мария безумно напились, и Геркулес пообещал отвезти их домой в целости и сохранности, по большей части для спокойствия старшей сестры Скайлер, которая присматривала за Элайзой, которая сама была довольно пьяна. Элайза почти всё время была, как будто приклеена к Александру и Анджелике, Джон полагал, что она тоже была застенчивой, а двое интровертов не всегда облегчают разговор. Однако, девушка подошла к нему незадолго до своего ухода, и протянув руку сказала: — Пока, Джон, было приятно с тобой познакомиться. Хорошо обращайся с Алексом, - она пожала его руку, и долго пристально смотрела на его. Кучерявый был озадачен, и сослал её странное поведение на то, что она была слишком пьяна. — Да, до свидания, Элайза, надеюсь скоро увидеть тебя снова. Александр не отлипал от Анджелики, как только проводил Элайзу, которая звала свою сестру из-за двери в квартиру. Он аккуратно закрыл за Скайлер дверь, когда она попрощалась с ними. В квартире воцарилась тишина, Гамильтон стоял, уставившись на дверь, пока зеленоглазый не начал быстро убирать вещи. — Джон. Парень проигнорировал его и продолжил ходить по комнате собирая все те дурацкие ободки, которые были кинуты уже давным-давно. — Джон, пожалуйста… Джон! — Я не понимаю тебя, Алекс! – закричал веснушчатый, хлопнув ободками по столу, чем очень удивил кареглазого. – Если ты хочешь, чтобы я был здесь, и помочь мне только из жалости, то так и скажи. Эта неделя, этот месяц, они были такими запутанными! Не притворяйся, что я нравлюсь тебе, и что мы с тобой хорошие друзья, просто чтобы заставить меня чувствовал себя куском дерьма, когда я пойму, что был неправ. — Что? – повторил Алекс так медленно и растерянно, как будто бы даже и представить не мог, о чём говорит Лоуренс. - Как ты мог так подумать? Я—, - он мог только заикаться, подходя ближе к Джекки, когда тот отошёл назад, Гамильтон остановился. - Я не притворялся твоим другом, Джон. Зеленоглазый горько усмехнулся. — Я тебя умоляю, ты вёл себя странно так долго. Ты никогда не говорил о своих близких друзьях, ты всё время был так чрезмерно обидчив со мной, чтоб самому подразнить меня на прошлых выходных на тему того, что я гей. Или тот разговор о том, что ты сжалился над Бёрром и пригласил его на свою вечеринку, потому что мы с ним должны были поладить, а ещё… ты никогда не говорил мне называть Алексом, - закончил он, бормоча: - Как, по-видимому, ты говорил всем своим друзьям, а я, судя по всему, не один из них. Брови Александра были опущены, на лице застыла растерянность, он никак не реагировал на Джона. — Ответь мне, Алекс! - кричал на него кучерявый, вытаскивая своего собеседника из раздумий. — Пожалуйста… не называй меня Алексом, только не из-за этого всего, - спокойно сказал кареглазый. – Я думаю произошло недопонима- — Я не хочу сейчас слушать о недопониманиях, - огрызнулся Джон, - А если ты пытаешься выбраться из ситуации, то давай начнем с того, на что есть прямой ответ. Как давно ты понял, что ты бисексуал? И вот. Теперь этот вопрос был открыт. Александр переступил с ноги на ногу. — Я думаю... в старшей школе. Лоуренс отвернулся, мотая головой в неверии. — Но я не был уверен в этом до колледжа! - признался Алекс, подходя ближе к Джону, тот усмехнулся, это действие остановило его, и теперь в нём росла обида. – Почему ты ведёшь себя так, как будто имеешь право знать мою ориентацию? Джон развернулся, чтобы посмотреть на Гамильтона пронзающим взглядом. — Я и не думаю, что имею право знать. Но, кажется, тебе не было некомфортно совершить каминг-аут, потому что все в этой комнате знали! Они все знают это уже не первый год, а я единственный, кто не знал, - кучерявый отчаянно пытался сморгнуть слёзы. – Я был последним человеком, который узнал о твоей ориентации, когда ты был первым, кто узнал о моей. Кареглазый, казалось, осознал свою ошибку. — Я скрывал это от тебя не из вредности! – сказал Александр, - Ты так решительно собирался скрывать свою ориентацию, пока не закончишь колледж, ведь твоё обучение зависело от этого! Кроме того, твой отец всегда точил на меня зуб, а если бы он узнал, что его подозрения были верны, я бы больше никогда не увидел тебя, а это бы убило меня! Зеленоглазый всё ещё был зол, а алкоголь сделал его мысленный фильтр слабее, чем он бывал обычно. — Так что? Ты должно быть счастлив в старшей школе, потому что выглядел натуралом, а на меня было наплевать? По лицу Гамильтона прошлась неподдельная вспышка боли, что заставило веснушчатого отшатнуться. — Это… было очень обидно, Джон, - Александр, казалось, тоже начал злиться. – Но ты ведь тоже не совершал каминг-аут в старшей школе, не веди себя так, будто бы только я скрывал это! — О, пожалуйста! – усмехнулся Джон, - все знали. Это было так очевидно, мне не нужно было даже рассказывать об этом, все видели меня насквозь. Кроме моего отца, конечно же. — Точно, ты даже отцу не рассказал про свою ориентацию до окончания колледжа, так что не веди себя так, будто только я что-то скрывал! В комнате воцарилась напряжённая тишина. — Я не рассказал ему даже после того, как окончил колледж, - кротко ответил Лоуренс. Алекс посмотрел на него в замешательстве. — Что? Но ты же рассказывал мне о дипломе художника- — Да, я сказал ему о дипломе художника, мы очень отдалились друг от друга после этого. Но он не оборвал все связи со мной, пока, - зеленоглазый глубоко вздохнул. Он мог обнажить свою душу, если уж просит Александра об этом. – Была одна девушка, моя знакомая, мы были на вечеринке, и был так расстроен из-за себя, потому что отношения ни с кем не клеились, и я понадеялся, что, может быть, мне попробовать наслаждаться жизнью с девушкой, и… это не сработало, но Филипп стал результатом того вечера. Выражение лица кареглазого было нечитаемым, но большая часть злобы, казалось, ушла с его лица. — Как только я и Марта узнали о её беременности, я почувствовал, что не знаю, что делать дальше, почувствовал себя таким потерянным. Мне просто нужно было с кем-то поговорить, с кем-то, кто знает, что делать в такой ситуации. Так что я решил позвонить своему отцу. Кучерявый услышал, как его друг глубоко втянул в себя воздух. — Тогда я не знал никого, кто был родителем, хоть он даже и относился ко мне так… - парень умолк, не зная, как правильно сформулировать, что он чувствовал по отношению к отцу, - но он всё ещё был моим папой, и мне действительно не к кому было обратиться. Поэтому я позвонил ему и рассказал о беременности Марты. Он назвал меня идиотом, и сказал, что есть только один вариант, мне нужно было жениться на ней, и тогда бы я смог снова завоевать его расположение. Я поговорил с Мартой, ни я, ни она вообще не хотели такой жизни. Я попытался объяснить ему, что это не вариант, что мы не сделаем этого, но он был так настойчив, называя меня неудачником и позорищем. И в конце концов я сорвался на него и сказал, что даже если бы Марта хотела выйти за меня, я никогда не смогу жениться на ней, потому что я гей. Джон всё еще помнил свои слёзы и оглушающую тишину по ту сторону телефона, когда он ждал реакции своего отца, надеясь на то, что она не будет настолько плохой, насколько он себе представлял. Александр подошёл к нему и встал прямо перед ним, но не касаясь. — Вместо того, чтобы быть злым, его голос был холодным, что напугало меня куда больше. Он сказал мне… он… сказал мне, что я и мой отпрыск теперь мертвы для него, и вот после этого он оборвал все связи между нами. В воздухе повисла напряжённая тишина. Алекс смотрел на паренька, но тому не хватало духу посмотреть в ответ. — Я никогда не чувствовал себя так одиноко, как после этого. Когда Лафайет услышал обо всём, он прилетел из Франции, помогал мне собраться с мыслями, но потом ему пришлось уехать домой. А я должен был стать отцом, и у меня действительно больше никого не было. Александр вздохнул полной грудью, позволяя откровению овладеть ими. — Мне очень жаль, Джон... Боже, - его голос звучал хрипло. - Мне очень жаль, что ты думал, что не мог мне позвонить. Веснушчатый печально помотал головой, не ожидая такой реакции. — Александр, мы не разговаривали в течении многих лет. — Мне было бы всё равно. Я полагал, что ты переехал, завёл новых друзей, жил в Англии. Если бы я только знал, что ты чувствуешь хоть малую толику этой печали, то я бы незамедлительно позвонил тебе. — Но почему? - спросил кучерявый в очевидном смятении. — Потому что... ты ошибаешься на мой счёт. Я так сильно заботился о тебе... и никогда не переставал заботиться о тебе... Гамильтон нежно схватил его за запястья, Джекки не вздрогнул и не отпрянул, смотря прямо в кофейные глаза напротив. — Мой Лоуренс, - прошептал Александр. Сердце зеленоглазого сжалось, он судорожно вдохнул. Алекс был непонятным, он был загадкой, которую зеленоглазый, казалось, не мог разгадать. Тем не менее, годы желания заполнили голову Джона в этот момент, всё таки он был совершенно слабым человеком. Он поцеловал Александра.